Случай из детской поры
Учился с третьего класса в деревенской начальной школе, расположенной в 10 верстах от дома.
Там, один учитель, мужчина, учил сразу, одновременно, все четыре класса, уделяя каждому ряду парт (ряд от 4 до 6 парт и составляли класс).
Деревянная, двухэтажная школа состояла из одной комнаты на этаже. На первом 1и 3 классы и маленькая, через перегородку комнатка для канцелярии учителя-директора, на втором этаже 2 и 4 классы.
Учитель, он же директор этой школы, подходил до ряда парт составляющих класс и, общаясь, «давал знания» детям.
Такое обучение продолжалось год...
На следующий год прислали в помощь учителю молоденькую учительницу, Людмилу Васильевну.
Новая учительница, значит новые порядки…тем более молодая и красивая и со столичным разговором на А (там принято было разговаривать выделяя О).
Я в то время выделялся среди сверстников, в том числе и ростом, так как в школу пошел в 11-ти летнем возрасте в 1-ый класс и поэтому учился отлично.
Людмила Васильевна, дней через 10, обратила на меня внимание и после уроков, подошла до моей парты и присев, сказала: «Останься, не убегай, побеседуем», - и, повернувшись, ушла в учительскую комнату.
Я с радостью воспринял просьбу и остался за партой ожидать.
Когда ребятишки разбежались, Людмила Васильевна села со мной за парту, сказала:
«Мы, посоветовавшись, решили избрать тебя председателем совета дружины пионерской организации нашей школы: восстановим организацию и будем вести общественную работу и организовывать праздничные мероприятия, ты помоги мне в этом.
С сегодняшнего дня и начнём подготовку: составим план мероприятий к празднованию дня Октябрьской революции и Новому году.
Я во всём согласился и пообещал, что с охотой включусь в общественную работу школы.
К празднованию дня Октябрьской революций - к 7 ноября, утвердили вожаком пионерской организации и перед праздником, на школьной линейке, отдавал рапорт Людмиле Васильевне о проделанной работе.
Учительница поблагодарила за работу со словами:
«Молодец, теперь у нас настоящая пионерская организация и все, достигшие пионерского возраста, носят пионерские галстуки».
Отпраздновав этот праздник, составили план Новогоднего утренника.
Ближе к тридцатому декабря, на первом этаже школы нарядили ёлку и усиленно стали репетировать пьеску и стихи... не забыли пригласить и гармониста.
Ободрённый школьными событиями, в субботу, после уроков, умчался домой за советом к маме: «Какой же Новогодний костюм сотворить мне" - ввиду исключительной бедности, на покупку костюма рассчитывать не приходилось.
В воскресенье, получив из рук мамы шаровары брата, помчался в деревню на постой к молодой хозяйке и вечером же, рассказал ей о костюме шута, который случайно нашёл в журнале «Крестьянка», заявив: «Шаровары украшу звёздочками, вырезанными из фольги конфетных фантиков.
- Сделаю из твёрдой бумаги колпак и раскрашу гуашью - красками до глубокой яркости и чтобы все радовались и восхищались... но проблема... нет у меня туфлей»...
Молодая хозяйка и звали её Нюра, встала и принесла полуботинки свои, цвета какао с молоком и сказала: «Примеряй, подойдут, возьмёшь и попляшешь на Новогоднем бал-маскарад»...
На голову смастерил из твёрдой бумаги высоченный колпак в виде конуса, и ярко раскрасил гуашью, как и обещал. Костюм готов, ожидаю 30-е декабря.
На долгожданном Новогоднем утреннике, присутствовали, в том числе и родители детей из близлежащих деревень... мои родители в школу никогда не приходили - бездорожье и отдалённость большая.
Я решил показать свой «талант» перед чужими родителями и учениками школы особой активностью... до пота...
Освободив первый этаж от парт, установили ёлку и нарядили самодельными игрушками.
Зрителей пришло много, еле разместились…
Нарядно украшенная ёлка стояла посередине комнаты и с веток ниспадали до пола бумажные завитушки сделанные руками учеников и несколько стеклянных фонариков - принёс кто-то из учеников, из прежних запасов.
На хвою нацепляли большое количество белой ваты - имитация снега.
Пьеску, был в ней главным героем, исполнили удачно и даже говорили хорошо, а потом читал новогодние стихи.
А когда растворились входные двери и с порога гармонист заиграл плясовой наигрыш, ребятня пустилась в пляс-перепляс вокруг наряженной ёлки.
Я старался отплясывать сильнее и стучал каблуками полуботинок цвета какао с молоком - пускай все увидят мои чудо полуботинки, напрокат дадены молодой хозяйкой, Нюрой…
Но самое смешное впереди…
Закончилось торжество и маскарадное веселье…
Дети побежали переодеваться, и родители забирали их и расходились по домам-деревням.
Меня никто не встречает, не провожает, и я решил для себя: пойду в другую деревню прямо в маскарадном костюме по заснеженному колхозному полю всего-то полторы версты... там квартировал.
Снежный покров лежит толстым слоем-наносом, мороз ослабел до – 20 градусов.
Просёлочная, полевая дорога местами в раскатах и сильно утоптана. Иду быстрым шагом - одет не по сезону - холодок подгоняет распаренное тело после пляски.
Оглянулся назад и вижу, лошадь, запряжённая в сани с небольшим возом сена, подпирает - не слышал скрипа полозьев - уши бумажным колпаком закрыты.
На сене сидит персона женского рода: замоталась шалью от стужи, как «Кулёма».
Пытаясь освободить дорогу для проезда, сделал резкий шаг-рывок в сторону, но наступил на ком снега и, падая назад, высоко взмахнул руками вблизи кобыльей морды.
Перепуганная кобыла моим костюмом и взмахами рук, рывком бросилась в сторону, с твёрдой дороги, и возок перевернулся вместе с санями.
Смотрю: «Кулёма», сидевшая на возочке сена, вскакивает из сугроба, подпрыгивая, махает или размахивает руками и кричит в мою сторону.
На всякий случай, оглядываясь, ускорил шаги...
Обрывки фраз «Кулёмы» долетали до меня, но не очень разборчиво - ветром относило слова мимо меня.
Сначала я подумал: поздравляет с Наступающим Новым 1956 годом и желает на отлично закончить мне вторую четверть...
Прислушиваясь, хода не сбавил.
Постоянно оглядываясь, заключил: на поздравление мало похоже - руками так не машут при поздравлении.
Обрывки слов, правда, всё-таки долетали до моего слуха, разобрать кое - что можно было: «Чёрт знает, чо напёр на себя, кобылу перепугал, чуть не зашиблась!»…
Кричи не кричи, а возок с сеном надо поднимать, не могу же я нести ответственности за психическое состояние кобылы...
Я тогда, по-видимому, посчитал, что виновата нервная кобыла: пробел в воспитание, а что кобыла перепугалась моего «нарядного Новогоднего маскарадного костюма», по малолетству не осознал...
Поблагодарив молодую хозяйку, туфли, цвета какао с молоком, вернул.
Прошло время...
Однажды, в сумерки, при ламповом, керосиновом освещении комнаты, молодая хозяйка сидит на середине лавки у окна и штопает рваный носок мужа, целуя его, в знак любви к нему...
Это я уже позднее понял: так она перекусывала нитку зубами... а я-то подумал…
Тихо сижу в полумраке на конце лавки и украдкой наблюдаю, поглядываю на неё. Наконец-то женщина глянула в мою сторону, хитренько прищурившись, спрашивает: -
Почему же не рассказал инцидент с кобылой и вазочкам сена?
Поняв её сарказм, с серьёзным видом ответил: - Меня об этом никто не спрашивал...
Случай никто уже не помнит, а я помню и, с улыбкой вспоминаю чуть смешной случай из моего школьного детства...