Мой новый сосед по съёмной квартире был спокойным парнем. Это один из тех малознакомых людей, с кем вас на время сводит судьба и о которых вы почти ничего не знаете. Мы оба пашем и вечно где-то бегаем, нам не до общения, можем перекинуться парой слов. Я не знал о его увлечениях и практически забыл о своих.
В нём ощущалась дремлющая сила, скрытая небрежностью и равнодушием. Это такой себе Брюс Уилис в трениках и майке с весёлыми приключениями за плечами. Возможно, он дожарит полуфабрикаты и пойдёт спасать мир. Крепкая фигура бывшего спортсмена, немного растерявшего форму, но с которым лучше не ругаться. Его грубоватое лицо особо не выражало эмоций, иногда озаряясь усмешкой. Такие люди подустали жить, однако ещё не спешат умирать.
Он сидел за ноутбуком и смотрел футбольный матч. Это было убитое поле, пустые трибуны и медленные игроки, вяло перекатывающие мяч. Такие матчи смотрят разве что в случае договорняка.
- Ты за белых или красных, - иронично и наивно спросил я, идентифицируя команды по футболкам.
- Против белых, - с некоторым презрением ответил он.
- То есть, за красных?
- То есть, против белых. В этом матче за красных, в следующем матче за любую команду, которая будет против белых.
- Ты глор?
- Я хейтер.
Это было удивительно. Я понимал болельщиков реала, которые заодно болеют против барселоны. Боление моего соседа было непривычным и, надо признать, заразительным. Я сел смотреть матч вместе с ним, хотя мне были интереснее его эмоции. Матч был скучным для комментатора, зрителей, игроков и тренеров. Возможно, мой сосед был единственным человек, получающим от этого матча эмоции. Он искренне радовался победе красных, вернее, поражению белых.
- Это моя бывшая команда, - объяснил мне он.
Вы знакомы с бывшими футболистами, но вы не знаете их. Это стереотипный мужичок, любящий ностальгировать о былых временах, поучающий молодёжь и умеющий ловко пнуть мяч на детской спортивной площадке. Молодых бывших футболистов можно встретить не так часто.
- Мы играли в первой лиге, а я сидел на скамейке запасных. Мне всегда чего-то не хватало для того, чтобы быть в команде. Иногда техники, иногда тактики, иногда просто не находил общий язык с тренером.
Меня подкалывали из-за непопадания в команду. Люди не играли лучше меня, но их видели на поле, а меня нет. Уже на скамейке запасных я переставал болеть за наших, хотя, конечно, ещё не болел за противников.
В одном матче меня выпустили во втором тайме, чтобы отыграться. При том, что на меня рассчитывал тренер, мне почти не давали передач. Я выгрыз один момент и ударил выше ворот.
После матча и тренер, и игроки были недовольны. Один из игроков даже сказал что-то вроде того, что теперь ты видишь, почему тебя не выпускают на замену. Были бы у меня силы, я бы полез в драку. Я был готов драться со всей командой. Я прямо истерил. Это не я проиграл в первом тайме. Им всем давали много передач, они постоянно не забивают, но стоило мне не забить, это все заметили. Я заявил, что ухожу из команды.
Теперь я мотаюсь по подработкам. Ни постоянного угла, ни семьи. Только это боление против бывшей команды.
Так вот что скрывала его усмешка. Им двигала обида. Далеко не самое поощряемое, малоизученное чувство. Тем не менее, отними обиду или же уязвлённое самолюбие у некоторых людей, и ими уже ничего не будет двигать. В этой обиде было что-то от любви, это неравнодушие.
Я ощутил себя на скамейке запасных. Начальники в личных кабинетах и дорогих машинах вальяжно бегали по полю, им обеспечено место в стартовом составе, а простые работяги должны тренироваться в ожидании момента, когда их ненадолго выпустят на замену. Моему соседу хватило мужества уйти с этой скамейки запасных. У болельщиков есть ощущение, что на скамейке именно те люди, которых надо выпускать, а глупый тренер не понимает и даёт играть другим футболистам. Внутри у ребят на скамейке не только жажда доказать своё право играть, а и обида. Чем больше они сидят, тем больше обида. При равных силах игроков основных составов многое может решить замена. У хороших клубов большая скамейка запасных.
К моим почти забытым увлечениям добавилось ещё одно хобби. Я и сосед вместе смотрели футбол. Он болел против белых, а я болел за него.