154. Эго и Бог – противоречие такое, что требуется зонт.
Из песни: «Я и Ты, а всё, что кроме, можно уладить с помощью зонта».
«Есть Я и Ты, а всё, что вроде, можно уладить…»
2019-11-29: Осмысление своих грехов работа такая тяжелая, что впору, взявшись за это дело, предаться унынию.
«Не предаваться унынию» есть такое довольно эффективное средство борьбы с этим грехом в Христианстве: достаточно сказать себе «не предаваться унынию» -- и уныние исчезает. Недостаток этой Силы в том, что работает она лишь в пределах христианского понимания греха.
Когда человек в осмыслении своих грехов выходит за пределы Христианства, христианского средства оказывается мало. На этот случай есть безотказно работающее эзотерическое средство «Не жалеть себя». Оно сильнее христианской Силы: почти мгновенно уничтожает не только уныние, но и хандру, и всё остальное, связанное с изменением психики в упадочную сторону. А если поочередно произносить эти две фразы, то Эго, было упавшее, тут же приподнимает свою голову.
Без Эго, напомню, нет индивида, Эго требуется, чтобы человек ощущал себя не приложением к чему-то, а самим собой. ТВ показывает фильм по Стейнбеку, в котором один друг опекает другого, потому что тот не способен принять самостоятельное решение: что друг ему скажет, то он и делает. Приложение, повторю, он. Ленне звать послушного друга, но он не ленивый, он сильный и работает за двоих. Мог бы его эксплуатировать друг, о чем и говорит ему наниматель на работу, потому что естественно в этом мире, в котором один, насколько в нем Эго развито больше, использует другого. Поскольку друг не эксплуатирует Ленне с выгодой для себя, ему несколько в тягость эта дружба, так как о Ленне, как о малом ребенке, надо постоянно заботиться и, как за малым ребенком, смотреть, чтобы он не совершил чего-нибудь губительного для себя. Взглянул Ленне на девицу легкого поведения – тут же друг сдерживает его, нельзя, это опасно для тебя. Я уйду в пещеру жить, говорит Ленне, когда другу надоедает с ним возиться. Это твоей тете, которая для Ленне авторитет, не понравилось бы, отвечает друг. Очевидно, в пещерном одиночестве жили первобытные люди: им было все равно, одиноки они или нет: что женщина, тетя, говорила им, то они и делали. Таков человек, когда нет в нем индивидуального Эго: ничего ему не надо, никуда он не рвется, ни о чем не мечтает. Лишь когда чувства в нем просыпаются, а они просыпаются, как у мартовского кота, по команде сверху, он бежит что-то искать.
Эго нужно человеку, чтобы он чувствовал себя человеком. Эго человеку нужно нормальное, то есть не возносящееся слишком высоко и не падающее вниз: размазанными чувствуют себя по стене или по полу Эго, которые слишком высоко вознеслись, а потом упали. То и другое, повторю, для психики вредно. Сейчас футболисты забитому голу радуются так, что сбрасывают с себя в порыве страсти футболки. Знают, что судья накажет их предупреждением, но все равно делают это, потому что такое уж у них большое Эго, которое жаждет выразить свои эмоции несмотря ни на что. Очевидно, удовольствие они получают от этого несравненное. И не знают они, что за это удовольствие им придется платить потом нездоровьем, в том числе психическим (депрессией). Знал бы Кассиус Клей, что болезнь Паркинсона у него из-за его жажды побед, вышел бы он на очередной бой с уже начавшейся болезнью Паркинсона?!
Есть я и ты, поет в песне Лариса Долина, а всё, что кроме… – и все думают, что это песня о двух влюбленных, иногда ссорящихся. Все сейчас центрированы в своих чувствах так, что сотворенное в мире, в том числе в искусстве, воспринимают как проявление чувств. Однако в идеале это песня об Отце и Сыне, которого Отец (Бог) отправил в мир Зла набираться ума-разума и рад поддержать его в трудную минуту. Поддержка эффективнее в том случае, когда Сын вспоминает об Отце. Вера твоя спасла тебя, всякий раз говорит Иисус исцеленным. Исцелились больные потому, что поверили в Иисуса как Сына Отца-Бога.
За две тысячи лет со времен Иисуса сыновья Бога еще дальше ушли от дома родного, чем древние евреи. И сейчас не только никто не вспоминает об Отце, но и думает, что в этой их земной жизни и есть всё бытие.
Лишь когда ума-разума Сын набирается, лишь тогда начинает понимать, что живет он не в своем родном доме и не пора ли ему подумать о возврате в дом родной. Так уверенно я говорю о необходимости возврата домой сейчас, когда у меня мое начало (вступление) давно позади. Об этом подробно я пишу в первой книге, которая начинается с анализа моей жизни: в тот период времени жизнь мне так осточертела, что не хотелось жить. Ни о каком Боге я не думал: все мы в советское время были материалистами. Плюс здоровье стало сдавать из-за моих переживаний.
Когда к человеку жизнь поворачивается задом, он начинает тыкаться, как слепой котенок, куда придется. А Дух между тем знает, куда направить своего подопечного. Меня он направил туда, где я стал заниматься медитациями и, вначале не осознавая того, встал на путь возврата домой. Путь (в самом начале) очень трудный, так как надо, вначале хотя бы мысленно, отказаться ото всех прелестей социума. А неприятности между тем в этот период времени начинают сыпаться на человека еще обильнее, так как Отец рад помочь Сыну на его пути домой. И помощь эта выражается, повторю, в неприятностях, которые Сына заставляют еще больше думать, тем самым развивая его ум-разум. Путь домой, в результате, сокращается, потому что чем больше ума, тем короче дорога домой.
«Есть Я и Ты, а всё, что вроде, можно уладить…»
Бог знает, что между Ним и Сыном целая Иерархия строителей этого мира, которые выдают себя за Бога: они ВРОДЕ Бога. Именно с ними имеют дело все живущие на Земле, если имеют.
Верующие имеют с ними дело непосредственно – и знают, что надо беспрекословно подчиняться им. В идеале, рабом Божьим требуется стать, о чем в Библии прямо сказано, чтобы иметь успех в этом мире, который строят Великие Строители.
Успешно строят мир Зла Строители благодаря успеху проводников их. За успех, как мы выяснили выше, проводникам приходится расплачиваться болезнями и смертью. Но это потом. «И может быть мы рухнем завтра, но это завтра, а пока азарт» (Андрей Дементьев). Настроение такое у больных диабетиков «завтра», что хочется им напиться и застрелиться. Настроение такое у них от их Духа, который переусердствовал в азарте, когда гнал своего коня. Выбрал конь (человек) зло, чтобы ускориться. Вот и конец, как следствие.
Индивидуальные Духи гонятся, соревнуясь друг с другом, а стоящие над ними Духи-Строители радуются их борьбе. Радуются они потому, что в соревновании особенно хорошо строится мир Зла. Хотят победить соревнующиеся друг друга. Фигурист Ягудин в разговоре с теннисистом Маратом Сафиным рассказывает, как дала ему таблетку его тренер Татьяна Тарасова, когда у него начались сбои. С таблеткой сразу все пошло на лад. И он уже в следующий раз сам просит таблетку у тренера, называя её допингом. Тарасова отвечает, что это не допинг, а просто аспирин, и не дает. Вынужден соревнующийся нарушить правила, поскольку цель его победа, а победа достигается, если удаётся выступить лучше соперника. Допингом спортсмен стимулирует свой организм на концентрацию сверх его возможностей, то есть идет на обман. В других контактных видах спорта именно на обмане строится вся игра: обманул футболист финтом соперника – и о самых удачливых уже легенды слагают (Пеле, Марадона, Гаринча).
Таковы соревнования в принципе: кто хитрее обманывает, тот впереди. Поэтому изобретаются новые ракетки, новые скользящие костюмы для пловцов, новые шесты для прыгунов, новые копья, новые нераспознаваемые допинги. Кто первым придумал что-то более хитрое, тот и побеждает какое-то время, пока вдруг не приходит в голову судьям, что пловец побеждает не благодаря собственным мышцам, что значит, условия для соревнующихся не равные. Это нарушение правил. Нарушения бывают, как видим, ненаказуемые, пока правила на них нет, и наказуемые, когда они записываются в правила (определяемый допинг). Грани вначале нет между тем и этим. Богом надо быть, чтобы предусмотреть все возможные нововведения в соревнованиях. Но и Бог не мелочится, когда устанавливает свою грань. Прямо он запрещает заповедями всё, что нехорошо в его глазах: мол, не будешь нарушать заповедей, станешь благ, как Бог, а вторым планом между тем провоцирует преступить.
Христианский Бог это вообще сплошное солнце (сердечное) – любовь. Лишь мусульманский Бог выдает себя требованием нетерпения неверных.
В моей таблице (рисунок 89) Строители называются именами, которые люди привыкли считать плохими (Сатана, Дьявол, Черт, Зверь). Однако Дьявол – повелитель чувств, без которых никак нельзя в этом мире, Сатана – повелитель ума, а Черт и Зверь это повелители межпространств, то есть создатели связей между планами. В противном случае, если бы связей не было, чувства и ум были бы сами по себе и между ними возник бы неразрешимый конфликт, как у лебедя, рака и щуки в басне Крылова.
Через них через всех надо пройти, чтобы дойти до Отца родного. Пройти не просто, так как горазды они соблазнять разными прелестями. В сказке о братце Иванушке, которого лебеди утащили, его сестрица, отправившаяся на поиски, угождает всем на своем пути так, чтобы и им было хорошо, и ей. А сама между тем не забывает о главной цели своего путешествия. В другой сказке о Кащее Бессмертном Молодец-Иван тоже не ссорится с лесными зверями – и они помогают ему в его деле.
Всё в этом мире настолько относительно, что надо изрядно голову поломать, чтобы во всем досконально разобраться. На чтение своей первой книги я приглашаю всех желающих. Среди них хватает отрицательных. И когда я вижу, что они атакуют меня на тонком плане смертоносно, возникает мысль поставить защиту. Ставлю. Вижу, что мое чтение в этом случае становится бум-бум, как в барабане. Слушают, но не слышат люди, из-за этой защиты. Мало того, им может стать неуютно по этой причине. Снимаю защиту.
Защита — это комплекс разных средств нейтрализации атакующих агрессивных сил. Это как древний замок, куда никому не попасть со стороны. Ни на кого замок не нападает, но и к себе никого не пускает. Едва ли приятно будет человеку под стенами, с которых глядят на него жерла пушек?!
Галина Б. пришла ко мне на занятия в 1997, с просьбой помочь ей в её борьбе с каким-то другом из Владимира. Ездит она к нему во Владимир, любит, может быть, его, не любила бы – не ездила. Но воюет с ним на тонком плане насмерть. Говорю, давай поставлю защиту. Ставь. Не успел поставить, как говорит, сними скорей: как будто бетонная плита придавила.
Вот тебе и зонт помощи: для одних тяжел он так, что невмочь, для других – рай Божий.
Очевидно, божественная защита — это как возвращение Адама в рай, где нет никаких отрицательных Сил, что значит, нет той жизни, какой живут сейчас все люди. Галина Б. хочет жить этой жизнью, поскольку сама владеет какими-то тонкими силами. Эти Силы (от Змея) в принципе способствуют женщине взять верх над мужчиной. Но вот с владимирским своим другом у Галины Б. что называется нашла коса на камень: не может она взять верх над ним и оттого страдает.
Женщина с косой рада жать свою жатву, а если коса вдруг напарывается на камень или ломается, то тут и слезы, и заламывание рук, и истерика.