Очень ответственная роль

               

        В  отличие  от  безразличной  ко  всему  жены,  лично  себя  Федор  причислял  к  мечте  детства,  к  среде  актерской.  Имея  посредственные  знания,  но  зато  неплохие  связи  пронырливой  мамочки,  удалось  ему  и  поступить,  куда  надо,  и  с  грехом  пополам  учебу  закончить. Несмотря  на  теперешние  саркастические  улыбки  коллег  -  он и  работать  устроился. Ну,  и  что,  если  его  приняли  на  исполнение  роли,  лишь  только  на  съемках  детективных  сериалов?  Так  это  пока.  А  зато  частенько!  Ибо  жизнь  их  такая, что  ни  один  из  упомянутых  криминогенных  кинолент  очень  редко    обходится  без  обязательных  понятых. 
        А  как  раз  вот  они-то  особенно  и  удавались  Федору,  потому  что    играл  он  их  просто-таки  безукоризненно!  Да,  и  куда  в  детективах  без  них,  родимых?  И  его  действительно  приглашали  то  и  дело,  так  как  он  ничем  не  гнушался,  не  чванился,  как  некоторые  гордецы,  хрен  знает,  кого  ставящие  из  себя.  А  он  никогда  не  отказывался.  К  примеру,  вот  сегодня  он  вообще  возликовал,  и  ведь  было  отчего!  Совершенно  новую,   незнакомую  для  него  роль  часового,  всю  дорогу  по  стойке  «смирно»  стоящего  прямо  у  стен  седого  Кремля,  и  только  представьте  себе,  с  настоящей  винтовкой  с  длиннющим  острым  штыком,  он  одолел  молча! 
        А  если  еще  принять  во  внимание  скупые  слова  невероятно  строгого  режиссера, то справился  Федор  с  поручением  попросту  блестяще,  к  тому  же  неожиданно  получив  намек  на  вон  какую  радужную  перспективу!  И  крайне возбужденный, буквально ошалевший от радости внезапной    похвалой  босса,  впервые  учтиво  названный  самим  шефом  не  каким-то  там  Федькой,  а  даже  Федором  Николаевичем.  И  оттого  он  вот  уже  битых  три  часа  сиднем  сидел  с  гусиным  пером  в  руке  перед  большим  зеркалом, входя, прямо  ввинчиваясь,  втягиваясь  в  невероятно  сложный,  и  новый  для  него  образ.
        Федор то и  дело  придирчиво  поглядывал  на  свое  изображение,  часто  деловито  хмурился,  осанисто  выставив  подбородок,  всячески  играя    бровями.  Ну,  конечно!  Он  готовился  к  завтрашнему  серьезнейшему  испытанию: сыграть  в  натуре уже  не  какого-то  там  безмолвно,  истуканом  стоящего  вооруженного  революционера  и  бездельника,  а  аж,  вы  только  прикиньте … самого  волостного  писаря  за  рабочим  столом!  К  тому  же,  не  просто  глупо  сидящего  и  ничего  не  делающего, а  работающего,  при  невероятно  нужном  государству  деле!
        Правда, чиновника пока  что молчащего. Да-да,  как  и  те  до  печенок  надоевшие,  давным-давно  приевшиеся,  понятые.   Но он  был  убежден,  что явление это временное. Его шеф «заметил»,  даже  вон,  как  уважительно  назвал по отчеству. Съежившая,  притихшая,  высокая,  сутуловатая,  но  зато    необычайно понятливая  супруга,  дабы  не  помешать  актеру  в  творении    столь серьезнейшего образа,  бесшумно  передвигалась  по  квартире  некоей  балериной.  Да-да.  На  одних  цырлах,  ибо  она  прекрасно  осознавала  всю  важность  и  ответственность  настолько  сложной  и  важной  роли.
        Жена  не  мешала,  а  всеми  силами  старалась  помочь  единственному  семейному  кормильцу  сколь  можно  полнее  и  качественнее  вжиться  в  отведенный  боссом  образ.  Она  что?  Ну,  не  дура  же  набитая!  Пускай  иной  раз и  капризная,  но  любящая,  боготворящая  мужа-актера  жена  разве  не  понимает  особой  значительности  и  эпохальности готовящегося       события,  произошедшего  с  ее  мужем?  Он  у  нее  упорный.  Весь  в нее.
         Поэтому  он  пусть  и  медленно,  но  зато  верно  карабкается  все  выше  и  выше… И  она  убеждена – ее  талантливый  Феденька  всенепременно  дойдет  до  самой-самой  вершины!  Вон  сколько  времени,  бедный,  но  ужасно  упрямый,  перед  зеркалом  мучается…  Ах,  как  ее  Федя  бровями-то  кустистыми  играет!..  Прямо  профессионал,  да  и  только!  А  она  покой  его  бережет,  чтоб  не  помешал  бы  кто  чужой.  Такая  уж  роль  досталась  ему, куда теперь  деваться?  Надо вживаться… Надо.  А  она  здесь,  рядом.