«Для того чтоб рифмою наполнить мир, в котором я живу» Ю.Лоза
«РУССКИЙ ПОДФЛАЖНЫЙ»
«Пограничница»
Российский порт. Пришли из-за границы.
Вхожу в crew mess. О, Боже! Взгляд!
В нем русый локон прямо на ресницах.
Спросила что-то - ляпнул невпопад.
Обдало жаром, стукнуло в виски.
Давно такого не бывало!
Среди бездушья, волн, тоски
Влюбляться явно не пристало.
Я документы кряду разложил,
Глаза свои куда-то убираю,
А запах женский душу разбудил,
Я в мыслях море проклинаю.
Почуяла колдунья свою силу,
Нутром чертовка веселится.
В зеленой юбке талия осиная.
Здесь явно под замком граница.
И я не слышу капитана,
Я на границе не морской.
Ей на погоны прядь упала,
Закрыла лычку красотой.
ТАКАЯ ЛАНЬ! Лицо границы.
А пуговка не по уставу, мисс
Спина прямая. Грудь вздыбится!
О службе вспомнил. Сразу скис.
Вдруг стало страшно, что исчезнет,
Уйдет она на каблуках,
Накинет китель, взглядом стрельнет,
Фантазию разрушит в прах.
А так и есть. «Открыть границу!»
Закрыла папку. Встала лань.
Новороссийская жар-птица!
Исчезла дева. «Деки открывай»…
* * *
«Я расскажу тебе потом»
Я расскажу тебе потом…
Наступит время, день и час,
Когда ты пьяный за столом,
Поднимешь тост за флот! За нас!
Ты все узнаешь! Все поймешь!
Про дрожь в коленях и в словах.
Когда с удачей выжил все ж,
Я смех услышал в небесах.
Я расскажу тебе потом:
Про вахты сутки напролет,
Как чуть не въехал я в паром,
Но дуракам ведь так везет!
А ведь дурак я почему?
Что жизнь не смог я обуздать.
И вот в морях я потому,
Что все сначала не начать.
Я расскажу тебе потом,
Как я, не веря в пароход,
Входил в стихию напролом,
Но точно знал, что повезет…
Вскормленный общим молоком,
Живя в одной среде со мной,
Ты все прочувствуешь, тайком
Вздохнешь на курсе за звездой.
Она у каждого своя,
Счастливая, как повезет,
Но раз, старик, вокруг моря,
То будь уверен, нам «попрет»;
Потомству расскажи потом.
Как на истоке бытия,
Как прорывались мы вдвоем,
Как подгоняли мы себя.
Я расскажу тебе потом,
Наступит время, день и час,
Когда, обнявшись, мы вдвоем,
За тех, кто в море будем в грязь.
November 2006
* * *
«Тельник»
Я был разбужен на швартовку:
-Срочно!!! Вот, уже причал!!!
Раз срочно, значит без одежки-
Чрез пол минуты я стоял.
Забыли вовремя поднять…
Очнулся только на концах –
Буксиры…заторможен взгляд…
Матросы с паникой в глазах…
«Комбез» твой явно не просох,
И стужей обдается нагота,
Уж, лучше б я на ГОСах сдох!
За что все это, небеса???
Ну, что ж я в тельнике не спал???
Уж он бы тело обогрел!
МОЙ ТЕЛЬНИК ДУШУ СОГРЕВАЛ!!!
Ну, почему тебя я не надел?
Как говорил знакомый «спец»,
Чукотский наш пушной зверек!
Российский наш пушной писец!
Так матерюсь я, если невдомек.
Мой тельник где-то там в каюте.
Родной мой явно нужен здесь!
Вокруг здесь все чужие люди,
Матрос здесь филиппинец весь.
Ну, что ты смотришь?! Подавай!
Comon! Comon! My friend!
Быстрее судно прижимай!
Уже не тот иммунитет…
Контракт еще не на исходе.
My friend, никак болеть нельзя.
Не разрешают выпить водки,
А ведь она б меня спасла.
А ведь она б меня согрела.
Я б тельник постирать успел.
Продольный зажимай, брателло!
А шпринг трави! Трави, my friend!
Своих «майфрендов» научил
Уже по-русски понимать,
А в рации «буржуй» кричит.
В тепле стоит. Зачем кричать?
Я воротник комбинезона
Уже к щекам своим прижал,
Трясет меня как Робинзона,
Когда он парус увидал.
Все! Однозначно пронесу!
Я литр водки! Лучше два!
Закроюсь, сразу накачу!
Просплюсь до вахты, до нуля.
Я больше тельник не бросаю,
Не расстаюсь с ним никогда.
Уже я мышь береговая,
Но тельник свят для моряка.
* * *
«Три товарища»
Их раньше было ровно три,
Загадочных три друга,
Они когда-то вместе шли
Сквозь тернии и вьюгу.
Болтливой ночью в кубаре
Искали истину с добром,
О том кто сильный на Земле,
И как прорваться всем втроем.
Один твердил: «Вперед на берег!»,
Другой на волны зазывал,
Третий вовсе смотрел «телек» -
От тех двоих он подустал.
На пятничном «Плэй бое» только
Кубарь на время затихал,
Дневальный, что стоял у стойки,
В часы просмотра не стоял.
Тот первый повернул на берег.
А третий в море за вторым,
И лишь один остался «телек»,
Он даже в пятницу в пыли…
И в роте в той уже другие,
Другие судьбы, города…
Девчонки тоже там иные,
Что прибегали к пацанам.
Увы, друзья уже не вместе,
Им вместе вряд ли уже быть,
Не принесет той пляжной вести
Второй, тогда вселяя прыть.
Второй товарищ после моря,
Он так останется вторым.
Надежда лишь, что третий вскоре
Старпомом будет волевым.
И лишь во сне они все вместе,
Сидят и смотрят тот «Сапфир».
В том сне накатят грамм по двести,
Там их не разделяет мир…
* * *
“PEPSI”
«Сколько в вас, ребята спеси!!!
Время было и не так давно,
Когда ваше поколение “PEPSI”
Просто б выжить не смогло.
Мы реально «штурманили»,
Брали часто пеленга,
Мы с невязкой выходили
К неизвестным берегам!
Мы секстаны брали в руки!
Лоты! Место изобат!
Мы прислушивались к звукам.
Круче были мы в сто крат!»
Разошелся давний штурман,
Он в морской вошел азарт,
Он трясет своим мундштуком,
Негодующий сатрап.
Выпей «PEPSI», «мореман»,
Может, полегчает вдруг,
Хочешь, будут пеленга?
Хочешь, спутник отключу?
Нет, не вздумай отключать!
Ностальгия отошла,
Ваш напиток не вкачать!
Водки б литра полтора…
“PEPSI” дышит отвлеченно,
Нет у “PEPSI” права говорить,
И хранит обиду потаенно,
И обиду эту водкой не залить.
То обида за Державу,
Ибо те, кто в праве говорить,
Развалили, растащили по карман,
Что, возможно, нам не возродить.
June, 2005
* * *
“Stand by”
Я вам поведаю, ребята
Про один контракт проклятый.
Три луны в “Stand by” режиме,
Когда спишь ты на пружине.
Когда звук тревоги звонкий,
Ты несешься как на гонке,
Подбегаешь к УКВ*
И кричишь “SECURITE”.
Постарел я там ребята,
Близко был к углу заката.
Я бежал на мост как лось,
Ибо был режим там «товсь»!
После вахты я вонял,
Иногда штаны менял.
Вечно был в ремонте руль-
Уверяли: «Все нормуль!»
То был мой морской “stand by”
Не с любимой то “stand by”.
После «этого» «стэндбая»
Кто-то пьет «виагру» с чаем.
Там «по стадиону» судно
«Бегало» на круге блудном.
Ну и мы там с ним блудили,
«Рукоблудили» в эфире.
Пару раз на грани фола
Я дрожал без промедола.
Случай вам я опишу,
От ошибок огражу.
На морской дрожащий глаз
На радаре в N-ный раз
Я пытался распознать,
Мне кого оберегать.
С кем мне молча разойтись,
Иль кричать: «Поберегись!
Всем полундра, прет “Nostalgic”,
Руль дрожит как солнца зайчик!
Пару миль нам лучше дать,
Будет всем несдобровать».
Здесь уже тотализатор!
Ставит даже навигатор.
Доберемся ль мы до порта?
Там где Невские Ворота.
Я забыл сказать, ребята,
Соломан наш “shaft generator”.
Когда идем на круг мы круто,
Сразу всем здесь неуютно.
“Black out”, в общем, это, парни,
Все вокруг здесь непроглядно.
Я сказал еще не все:
В рубке тоже всем темно,
Ибо наши батареи
Сдохли уж как три недели.
Аварийное динамо
Не включилось, как ни странно.
В общем, ты один во тьме,
Ты один в ледовой мгле.
Судно разом затрещало,
Центробежным оно стало.
Там “shut down” – плоский винт,
Лопасти к нулю пришли.
Стало грустно – связи нет:
Не услышит крик «сосед».
Он, бродяга, совсем рядом!
Нас обходит близко справа!
Дорогой мой, посмотри!
Борт наш правый ты спаси!
Вспомни наш ты диалог,
Пресеки ты некролог!
Нет огней! Забей тревогу!
Вправо ты уйди немного!
Вправо он пошел, бродяга…
Захотелось сразу плакать.
Захотелось разрыдаться –
ТРИ ЛУНЫ ВСЕ ЭТО, БРАТЦЫ!
Нас «буржуи» износили,
Пить боржоми попросили…
«Друг» мой близкий «ускакал»,
Взглядом нас не провожал.
А твою морскую тушу
Также крутит в водной стуже.
А в «подвале» колдовали,
Там механики включали
Аварийное динамо,
Ожидая там удара.
В общем, вам уже все ясно –
Судно нам уж неподвластно.
Мы до Питера дошли,
Все давно уж позади.
Вот, решил все описать,
Детям, может, рассказать.
Если мыслить уж глобально,
Ерунда все это, парни.
Есть глобальные проблемы,
В парниковом все эффекте,
Войны, голод, терроризм,
Разрушают организм.
Может, было интересно.
Экипажу будет лестно.
ДОРАБОТАН БЫЛ КОНТРАКТ!
ДОРАБОТАЛ ВЕСЬ НАШ БРАТ!
February 2007.
* * *
«Спасти «Sunrise»»
И затрещала вся аппаратура
Под умным словом ГэМээСэСБэ…
Мы еле на плаву понуро
Пытаемся прийти к земле.
Но там кому-то явно хуже:
Ребята все уж на плотах,
Болтаются в холодной стуже,
Поддержку ищут в небесах.
Там где-то затонул “Sunrise”,
Но он успел нажать “DISTRESS”,
И тут охота началась…
ДОСТАТЬ! СОГРЕТЬ! ПРИНЯТЬ “DISTRESS”.
Защебетали все в эфире –
К «Sunrisu» поворот «все вдруг»,
Все в Rescue Center позвонили,
Там “Roma” подтвердила путь.
Нам “Roma” выслала подмогу,
В стихию вышел aircraft.
Мы подгребаем понемногу.
Спасти “Sunrise”! Забыть про фрахт!
-Санек, ты слышишь?! Удержать!
Держать, родимый, пароход.
Нам надо всех в живых достать.
Иначе не простит нам Бог.
Там наши тоже подгребают.
Ты слышишь, Саня. Наш акцент.
Они своих не побросали.
Мы сообща отгоним смерть.
-Давайте! Кто координатор?
Назначьте каждому квадрат.
Все скромные, когда не надо.
Уж голос слышно на плотах.
Да, голос слышно! Но не видно!
Он где-то рядом! Видит нас!
А мы боимся порубить их –
Винт из воды раз через раз.
Прожектор вроде опознали,
Но не уверены лишь чей!
На голос пеленг они взяли:
-Ребята, ВАМ САМИМ ЗАЛЕЗТЬ!
-Боцманя, приготовить сети!
И скинуть с борта на lee side!
А rescue boat вам не трогать,
Иначе будем вас спасать!
-Залезем! Только подгребите!
Подайте руку! Скиньте сеть!
Нас десять! Все мы здесь живые!
И в плот свой не пускаем смерть!
Замерзли, правда, как собаки.
Подумали, что все… Конец.
Но скоро духом мы воспряли –
Мы огоньков узрели блеск!
-Держитесь, парни! ВСЕ НОРМАЛЬНО!
Шестой собрат вошел в квадрат.
А там «вертушка» где-то в небе.
Наш регистрирует доклад.
А в Риме центр весь на взводе,
И нас тут куча подошла.
А то, что не был взят транспондер,
Поверьте, это не беда!
Вы молодцы, что ухватили
Спасительный свой УКВ заряд,
А если сядут батареи,
Прочешем, парни, мы квадрат.
И плот удачно вы спустили:
ВСЕ ДЕСЯТЬ СЕЛИ КАК ОДИН!
Чтоб выжить, все осуществили,
Весь риск давно уж позади.
Мы чай горячий разогрели.
И спирт бутылках есть у нас.
Вы только пеленг подтвердите!
МЫ ИЗ ВОДЫ ДОСТАНЕМ ВАС!
-МЫ ВИДИМ! ВИДИМ ВАС!
ДА! ДА! РУЛЬ ПРЯМО! ТАК ДЕРЖАТЬ!
На двух узлах давайте к нам.
Два румба влево луч! Вот так!
-РЕБЯТА, МЫ НЕ ВИДИМ ВАС!
ДА, ВОТ, МЫ РЯДОМ! ТУТ МЫ! ТУТ!
Промазали в который раз…
На следующий заходят круг.
А мы стоим и «греем уши»-
Готовы лечь на rescue галс.
На «надувном матраце» в стуже
РЕБЯТА ЖДУТ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС!
«Вертушка» эта всех «достала»:
-Способны, ль не способны взять???
И вот еще раз все сначала!
Уже на трех идут узлах.
-Ребята, ВИДИМ! ВИДИМ ВАС!
Волна сейчас к вам подтолкнет!
То был последний! ВЕРНЫЙ ГАЛС!
И поползли они на борт!
За сеть свою они цеплялись.
ВСЕ ДЕСЯТЬ ПОПЛЗЛИ НАВЕРХ!
Возможно, многие прощались!
Воде сказали слово: «НЕТ!!!»
«Вертушка» эта улетела.
Эфир вдруг разом замолчал.
В душе у каждого сидела,
В сердцах у каждого печаль.
На их ведь месте мог быть каждый.
Все на железе здесь «плывут».
БЫТЬ МОЖЕТ, ТВОЙ «DISTRESS» ОДНАЖДЫ
ДРУГИЕ ПАРНИ НЕ ПРИМУТ…
* * *
«Баллада о «рокопопсе» и джиге»
Когда кофе рассосалось
По системе кровяной,
Когда судно, прорываясь,
Сквозь циклон идет большой.
«Рокопопс» вруби на полный
И акустику настрой,
Будет кайф в тебе истомный,
В паре с кофе он двойной.
Ритм и такт морской особый,
По особому летим,
С пароходом невесомым
За нирвану! За extreme!
Ты воспрянь! Уйди в отрыв!
Move your body! Будь собой!
Грусть ненужную забыв,
Будь в движении живой!
Это сложно променять.
Здесь ты неподвластен миру.
Здесь тебя не обуздать.
Здесь всегда с адреналином.
А на гребне роковом
Шквалу дикому скажи:
«Брат, пройди ты стороной!
Не мешай, бродяга, жить!
ВИДИШЬ, Я ТАНЦУЮ ДЖИГУ.
Пароход мой подустал,
Облепил его ты снегом.
Слышишь, как скрепит металл!»
«Ладно, брат моряк, живи.
Должен будешь, так и знай.
Сводку метео не шли,
Ты меня не выдавай.»
Попрощавшись с его градом,
Говоришь ему: «Бывай,
Я не сдам тебя, бродяга.
Ты других не обижай!»
«Поиграю и уйду,
Сильных духом мы щадим,
Джигу я твою люблю,
ДЖИГУ ТЫ БЛАГОДАРИ!
Льда за мной уже не будет,
А волну я разгоню.
Она гордая, но помнит,
Без меня не быть в строю.
Брат моряк, иди ты с богом,
И друзьям своим скажи,
Пусть забудут все невзгоды,
Вы мне больше не нужны.
Ты меня не материл,
С джигой ты входил в азарт.
В мглу ледовую рулил,
Хотя знал, что это фарт.
Вы «Antarcticу» прошли,
Через пару дней в закат
Встретится вам на пути
Атлантический собрат.
Передай, чтоб пропустил,
Джигу тож не забывай.
Тот вообще в танцорах был.
Любит он азартных, знай.
И рассвет забрезжил вскоре.
Долгожданный ДНЕВНОЙ СВЕТ!
Успокаивалось море.
Айсбергов и, правда, нет.
Джигу мы дотанцевали.
С джигой мы теперь всегда.
«Антарктиду» миновали.
Помним те мы времена…»
55S 036W South Georgia Islands m/v “Nova Friesia” July 2006
“SECURITE!”
SECURITE! SECURITE! SECURITE!
Который раз в морском эфире!
Нас позабыли на земле,
Зато нас помнят в водном мире!
Коллег всех хочется обнять
И ласково сказать: « «Щемись», ребята,
Мы пароход не можем удержать –
Два красных, принимай координаты!»
О! Это даже интересно!
Пройдешь родная или нет?
Но это Богу лишь известно,
Хотя и он мог взять билет.
И нежно гладя по штурвалу,
В родную веришь, мы пройдем.
Режим “on line” идет по плану,
Господь со свитой удивлен.
А нас так просто не возьмешь!
Все отработано на «ТОВСЬ»!
Мой встречный друг, ПРИЕМ! Ну что ж
Успел… Мы не задеты даже всколзь.
Бьюсь об заклад, он «бодричка» словил…
Акцентом русским он не выдал удивления,
В душе, уверен, материл
Он наш отказ аппаратуры управления.
Так в этом весь и шик морской,
Что вместо мата наш гарсон,
Хранит традиции, устой,
Как рея к реи швартовался Де Ливрон.
January 2007
«US садо-мазо»
Аврал! Тревога! По местам!
Ты, право с лево перепутав,
Вновь получаешь «по шарам»,
Забудь про фразу «с добрым утром».
А мне бы лечь, да поболеть,
Послать к чертям «буржуйский» фрахт,
Родимый свой баян надеть,
Забыть про “documents” и “draft”.
Да выпить водки литра два,
Да песню звонкую запеть,
Да повалять бы дурака,
Да помечтать, да разомлеть!
Да вспомнить русскую сторонку,
Рассвет с удилищем в пруду,
Да нашу нежную поземку,
Да чтоб из баньки по снежку…
Эх, все продумано на флоте!
И даже если всех послать,
То, улетев на самолете,
Начнешь по морю тосковать.
По солнцу грязному багрянцем,
По грустной спутнице луне,
Да по кильватеру за транцем.
Да по рассветной тишине.
А что тревога?! Позади!
Вновь уложились в нормативы.
А мы иначе не могли –
Нам жить иначе запретили!
Разбор полетов…схема та же:
Вам, все равно, «воткнут пистон».
И ты не будь обескуражен.
Представь, что это купидон.
Расслабься! Ты уже в бреду…
О, КАК ПРЕКРАСНО САДО-МАЗО!
Многозначительно молчу.
Готовлюсь к следующему разу…
* * *
«Российская волна»
Ну, что, родимый, вот и вахта.
Вновь, будь любезен, заступи!
Достало все?! И это правда.
Известно, как улыбку обрести!
Включи MF/ПэВэ/КэВэ,
Ищи российскую волну.
И средь чужбины на воде
Ты будешь дома наяву.
Сия волна ласкает слух,
В ней льются русские слова,
Тебя из дома позовут.
Попов, спасибо, старина!
Пошла родимая «попса»,
К динамику прижмись сильней,
Расслабленно закрой глаза…
Ну, что, мужчина, веселей?!
Там на коне казак лихой,
И одинокая бродит гармонь,
Там Виктор Цой про нам с тобой,
А Расторгуев все кричит: «Огонь».
Там Алла норовит позвать с собой,
А Миша в шляпе все «Мерси Боку».
Серега с Малой Бронной твой
На Маховой кричит Витьку.
Руками боль разводит Толкунова,
Гардемарины про Юнону и Авось,
Леонтьев – вечный Казанова,
Серов кого-то любит там до слез.
Промчалась незаметно вахта,
И, как ни странно, судно на плаву.
Последний раз под иностранным фрахтом!
Земля моя, свои грехи я искуплю.
* * *
«Российский пень»
Когда все тебя «достало»,
Телу приподняться лень,
И глядишь как-то устало,
Ты скажи: «Пошло все в пень!»
Ты поверь, войны не будет,
Судно будет на плаву,
Покричат, конечно, люди.
Зато все послал ты к пню!
Ведь послать не может каждый.
Каждый чем-то дорожит…
ТЫ послал все в пень однажды,
И вокруг лесные пни.
Командор твой удивится,
И в контору «настучат»,
Будешь ты всю жизнь гордиться,
Ибо ТЫ послал все к пням!
ТЫ послал, другие тоже
Уважение найдут,
Подобреют разом рожи,
Ибо ТЫ послал все к пню.
Пень березовый, дубовый,
Липовый бывает пень!
ТЫ ПРЕДСТАВЬ КАК ЭТО КЛЕВО!
ПРОСТО ВЗЯТЬ ПОСЛАТЬ ВСЕ В ПЕНЬ!
И не надо говорить,
Слабость это! Ты слабак!
Мы давно уже рабы…
В кандалах! Но не на пнях!
Вспомни русскую сторонку,
Как садился на привал,
Со своей родной котомкой
Отдыхал ты у пенька…
Так возьми все и пошли!
Август! Лето! Дождь грибной!
Мореходку разорви!
Обнимись с родным ты пнем!
Ты послал, и сам прийди,
Подойди к зимовью, брат
И зазнобу позови,
ОБНИМИТЕСЬ ВЫ У ПНЯ!
Тело сразу молодеет,
И румянец на щеках,
Сталь куда-то вся исчезнет,
НЕТ ЖЕЛЕЗА НА ПЕНЬКАХ!
На пеньке довольно тихо,
Там спокойно на ручьях,
Будут птички там чирикать,
НЕТ ВИБРАЦИИ НА ПНЯХ!!!
Посидишь денек, другой,
Приготовишь ты ухи,
И НАЛЬЕШЬ ВОДЫ СВЯТОЙ…
МОИ СКАЗОЧНЫЕ ПНИ…
* * *
«Канал 77»
Старик, привет! Канал «семь-семь»!
Я друга встретил где-то в море –
Пересеклись пути день в день!
Переплелись в морском раздолье…
Непосвященным я скажу,
Наш канал семьдесят семь!
При встрече русские идут
Чрез эту симплексную дверь.
Ведь одинокий штурман в море,
Поверьте, очень одинок,
Он друга встретит на просторе,
И вместо вахты слов поток.
Друзья на вахте сообща
О прошлом! О девчонках!
С улыбкой быстро верещат,
Смеются «судоводы» звонко.
Не долго, правда, это длится –
Ультракороткая волна…
На среднюю нельзя решиться –
Не разрешает капитан.
И если вдруг нам повезло,
Идем мы снова на «семь-семь»,
Отдушина российских слов,
И в место судна колыбель…
* * *
«Штурман нового времени»
“SECOND!!!” – слышу по надстройке-
«Есть задание! Давай вперед!».
Подбегаешь, как собака в стойку,
Ты на заносе входишь в поворот.
Игриво всходит солнце по утру…
А может нынче будет все нормально?
«My dear second! Новое ЦУ» -
Концепция меняется банально.
Готовь! Неси! И срочно подавай!
Судьба в глаголах по призванию…
Скажи романтике последнее прощай,
Зато привет морское прозябание.
Смешно, нелепо тело в эполетах,
Воспето песнями в людских сознаниях,
Возможно раньше в золотых веках
Они носились без тоски и сострадания…
Но солнце даже не успело до зенита!
Второй, и нынче явно не твой день…
И к новым целям мчится нарочито
Судовод, по совместительству курьер.
Бухгалтер, плотник, чудо-продавец,
Пожарник, «гризировщик» молодой,
Притворщик вечный, штурман, наконец,
С морской системой он проиграет бой.
Отвлекся… «Second! Ты куда пропал???
Не тормози! Послушай новую команду!»
И в «степь донецкую» ушел универсал.
В себе самом он ложь считает правдой.
* * *
«Баллада о кофе»
Когда вдруг тебе уж плохо,
Выпей кофе – отойдешь,
После суеты портовой
Тонус в тело ты вернешь!
И озноб с души уставшей
Снимет как рукой,
Улыбнешься, станешь краше,
Воссияешь ты звездой.
Сторона твоей медали
Повернется на восток,
Где Отечество, где ждали
И в молитвах отгоняли рок…
Можно жить без женщин, хлеба
И без водки можно жить!
Но без кофе все нелепо,
Нам без кофе не доплыть!
Не достичь без кофе цели,
Не войти в меридиан,
Здесь без кофе дни-недели,
Здесь без кофе стыд и срам.
Как на зоне без махорки,
Как на свадьбе без кольца,
Как граната без запала,
Здесь без кофе нет конца.
Ты без кофе здесь не годен,
Если и здоров как бык,
Здесь без кофе нет погоды,
Будешь ты волною смыт.
Кофе, он глиссе, он черный,
Каппучино может быть,
Он наркотик разрешенный,
Заварю еще испить.
Нам грибочки не нужны,
Мы ему не изменяем,
К крови нашей он привык,
Он сосуды наши знает.
«Герыч» тож не конкурент,
Хоть мы с ним и не знакомы,
С кофе мы не знаем бед,
Только кофе мы ведомы.
Разошелся аромат…
Рубка сразу потеплела.
Жизнь прекрасна – это факт!
И гашетку до предела.
«Pilot»
Друг когда-то был галантным кавалером,
Зимой без шапки на глиссаду выходя,
В руках зажав новинку «Рафаелло»,
Он мчался на свидание как «свеча».
То были времена, где все понятно…
Пилот и новоявленный самец
Взлетал и реверс не давал обратно,
Он трепетал от фразы «под венец».
И знали все пилота экстра-класса,
Female особь как одна,
Стремилась вся попасть в кабину асса
И на гашетку надавить сполна.
И знал он, жизнь – это игра.
И был в той жизни сам он игроком,
Не по сезонам передач «Что? Где? Когда?»,
А круглый год летал он высоко.
Но вот, уже не сам он по себе,
В одно мгновение канули в лета
И рев турбин на взлетном полотне,
И кобра в «Ля Бурже», и мертвая петля…
И скажут все, что таково течение жизни,
Репродуктивность – не его вина,
Но больно мне за летчика без крыльев.
В мытарствах ранних столь его душа.
Но ничего, вздохнем еще мы полной грудью,
Не только в мыслях будем мы летать,
И сняв чехлы с машин своих воздушных,
С форсажем станем скорость набирать.
* * *
«Подфлажный флот»
О молодой России моряки!
Вы также «кинуты» когда-то,
Развал Державы пережив,
Ушли в моря вы по контракту.
Терпелось многое тогда:
Интриги и «буржуев» взгляды,
Но вдруг настали времена,
Когда они познали правду.
Когда наш брат пошел на убыль,
Когда страна нас позвала,
Когда мы победили юдоль,
Нас сразу оценили, господа…
Мы возвращались понемногу
Чрез Златый рог и Карские врата,
На Родине, сказав спасибо Богу,
Хмельными заходили мы в дома.
Нас провожала вся Европа,
Десятки лет Россию не любя,
Нас Азия сменила у порога.
Оценят капитаны их сполна.
Мы эстафету передали
Земле Филиппа короля,
От нас никак не ожидали
Столь дерзкой выходки, друзья.
Мы помахали им на трапе
Российским ситцевым платком.
Расправив крылья, гордой статью
Пошли к воротам проходной.
И вот закат подфлажной эры!
Стать у штурвала просят вновь.
Но мы, воспрянув, с новой верой
На море смотрим с берегов…
* * *
«Африканская контузия»
Вы представляете, завис…
Запыхавшись, вдруг стал.
И стало тихо… Только ввысь
Свою я голову поднял.
Я в третьем мире бледнолицый…
Одежда мокрая на мне.
Коленом я уперся в кницу
Стук сердца слышно в тишине…
Отдышка. Душно. Щиплет глаз.
В округе черный муравейник.
Кричат! А мне не слышно вас.
Судьбы заложник. Судна пленник…
Их сотни черных «стивидоров»
У всех агрессия в крови,
И воровских здесь сотни взоров,
Один вопрос «Как вынести?».
Там за борт «вылетает» рыба,
Я как бы должен запретить,
Но даже рыбу мне не видно –
Включил защиту, яркий нимб.
Контузило меня, ребята!
Психоустойчивость ушла.
Стрельбу не слышно автомата,
Что наш Калашников «АК»
А в небе ангел Николая.
Почувствовал. Он видит нимб.
-Моряк, расслабься, я все знаю.
Забудь, ты в тишине живи.
Пускай рыбежка «полетает»,
Смотри, как счастлива семья,
Господь от них наш принимает,
За трапезой благодарят.
А ведь и правда, пусть «летает»,
Кидай, мой чернокожий брат,
Мой глаз уже не замечает,
Уже я в мыслях на лугах…
Журчит где за обрывом речка,
Бежит там пресная вода.
И девушка стоит у печки,
В том доме, где мои луга…
Летает там живая рыба,
Там жизнь повсюду, в тех краях…
И ставни дома там открыты.
Ух, как контузило меня!
Ты просто, парень, не морской!
Живешь желаниям вопреки.
Подфлажный брат весь неживой.
У каждого защитный нимб.
Здесь даже дядя капитан,
Живет в защитном саркофаге.
Несчастные, когда кричат,
Поддержку ищут Николая...
Простите всех вы их, ребята.
Всю жизнь на море без лугов.
Любимую так редко обнимая…
Бронирован защитный слой…
Ведь жить без чувства ненормально –
Черствеет тело и душа.
Я молодой – воспринимаю,
Столь остро чувствую пока.
Ну, что, родной, пора вставать,
Пора работать «дядей Степой»,
Весь рыбный «traffic» прекращать,
И с новой силой быть суровым.
Я приподнялся по фальшборту,
Пора защиту отключать,
И звуки слышно понемногу,
Вернулся в Африку опять…
Lagos (Nigeria), March 2006.
* * *
«Обманчивый НОРД»
Два от природы направления,
Два совершенно разных «НОРД» и «ЗЮЙД»,
Одна в экстазе бьется незабвенно,
Другой всегда необходимо отдохнуть.
Одна копытцем вечно бьет
И вечно рвется в ночной клуб,
Другую “autocad” зовет,
Затем мигрень, а утром в путь…
Ведь внешне «НОРД» он белый с виду!
А «ЗЮЙД» раскосый с чернью прядь!
Так почему на «ЗЮЙДЕ» штили?
А с «НОРДОМ» бурь не миновать?
К мужам ученым просьба разобраться
И дайте вразумительный ответ,
Иначе дикий «НОРД», признаться,
Без «ЗЮЙДА» «своего» создаст немало бед…
На Бухенвальде было «Каждому свое»,
И в грезах у кого-то лютая стихия,
Так, может быть, «НОРД» стрелку позовет,
И будут счастливы совместно «НОРД» и СИЛА.
* * *
«Славянка»
Я помню образ твой открытый
С веселою и чистою душой,
Игривый смех, мной боле не забытый,
Вселявший радость, то печаль порой.
Способна вызвать вдохновение,
Ты рождена была любить,
Доставить муки, наслаждение,
Покой лишать и музой быть.
И гложет боль за то, что был не в силах
Себя, тебя, ни время изменить,
За то, что все ж не осчастливил,
И самому счастливым не прослыть.
Какое грустное признание,
Что в страхе встречи избежать,
Я мысленно иду на покаяние,
«Ты настоящая» - спешу тебе сказать.
Ты искренна, жива, без фальши,
И в грации заложенную стать,
Как не судьба твоя отсель и отступавший.
Я столь далекий не способен обуздать.
Славянка гордая, мой русый идеал,
Ты не меняйся, близкого дождись,
Я раскурю за это фимиам,
За кошку редкую, породистую рысь…
И мне не надо снисхождения,
Не снисхождения ради я пишу,
Я улыбаюсь от прозрения,
Я в мире юных грез тону.
Из года в год ты понимаешь, так спокойно,
Без настоящих чувств легко прожить,
А на любовь как в целом неспособный
Душой торгую, не сбавляя прыть.
Но на судьбу я не в обиде,
Со мной навеки цвет твоих небесных глаз,
Над той дикаркой близок был к победе,
И хоть на время радость окружала нас.
И уж тем более не жду ответа.
Слова – разочарование, мишура.
В моей фантазии воспеты
Твоя натура, нежность, чистота.
Боясь разрушить грез мирок,
Я обладать тобой давно уж не хочу,
Далекий странник, морячок
К достоинствам привить желает доброту.
И оттого долой войну!
Пересмотри свои ты убеждения.
Ответа вовсе я не жду!
Я лишь хочу поздравить С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
* * *
"Мы взбегаем к синему небу"
Пересилив боль и усталость,
Отдаемся общему делу,
Проклиная жару и влажность,
Мы взбегаем к синему небу.
Гоним прочь ненавистные мысли.
Цель одна - только вместе, вверх.
Дух соперничества, чтоб не кисли,
Подгоняет к финалу нас всех.
Лишь потом, когда "автоматом"
Сиганешь с мачты, рея на перт
Словно брат этим ласковым вантам,
Усмехаешься страху в ответ.
Парусная гонка "Sail Korea 2002"
Парусное учебное судно "Надежда"
Восточно-Китайское море, 2002г.