А утром Галка проснулась, и разбудила детей криком:
- Матерь божья, где она?
Первой проснулась Клава. Она сладко потянулась, томно приоткрыла глаза, и посмотрев на сестру спросила:
- И чего так кричать с самого утра? Темно ведь ещё.
- Нина Николаевна где?- перешла на шёпот Галка, показывая на пустую кровать свекрови.
Клава посмотрела на опустевшее ложе, потом на сестру, и тихо засмеялась.
- Я же тебе говорила, что эта старая ведьма придуривается. Небось в туалет захотела, и пока все спят решила смотаться по-тихому. Вот посмотришь, сейчас она явится, как ни в чём не бывало.
Но ни сейчас, ни через пять, и даже ни через десять минут свекровь не явилась. Дети, сонно потирая глазки, опять уснули, так и не поняв, что произошло. Галка оделась, и решила спуститься в подвал, вдруг Нине Николаевне в туалете стало плохо.
Она работала на хлебозаводе, поэтому вставала ещё до того, как начинали ходить первые трамваи. А это значит за окном была ещё непроглядная тьма, и дом спал мирным сном.
Электричество в доме экономили - лампочки на лестницах горели только на последнем и первом этажах. Дойдя до четвертого пролёта, Галка поежилась. Где-то послышался скрип открываемой двери. Резкий хлопок заставил её вздрогнуть.
Снизу раздались шаркающие шаги. Галка обрадовалась, думая, что это её свекровь, чудесным образом обретшая возможность ходить, возвращается домой.
- Нина Николаевна, Нина Николаевна, это вы?- крикнула она в темноту.
Шаркающие шаги приближались. Галка услышала тяжёлое дыхание. Откуда-то запахло гнилью.
- Нина Николаевна, это вы?- прошептала Галка, прижимаясь к стене.
Её обнаружил Петька, бежавший по малой нужде.
- Мать моя женщина,- пробормотал он, увидев, висящую на крюке от лампочки, Галку.
Забыв про нужду, Петька бросился стучать во все двери.
- Помогите, помогите, человек повесился,- кричал он.
Осмотрев место происшествия, и опросив свидетелей, которыми были Петька, да Клава, которую соседки отпаивали валерьянкой, милиционеры забрали тело, и уехали восвояси.
- Эх, а я же говорил, что это гиблое место,- вздыхал дед Федот.
- Дед, ну какое гиблое место? Ну хватит уже твоих сказок,- цыкнула на него Таня, обнимая плачущих Дашу и Машу.
- На костях жить - себе смертный приговор подписывать. Не хотел я сюда ехать, видит бог не хотел. И дёрнул меня чёрт на ваши уговоры поддаться,- качал головой Федот.
Мишка сидел насупившись, и пытался сдержать слёзы, готовые вот-вот брызнуть.
- Я в детдом не пойду. Лучше в бега подамся, но там жить не буду,- выкрикнул он, соскакивая с кровати.
Клава, опомнившись от горя, схватила Мишку, и прижала к себе.
- Что ты такое говоришь? Какой детдом? Да разве я позволю, чтобы мои племянники жили в детдоме,- говорила она, целуя Мишку в макушку.
А он, уткнувшись Клаве в живот, наконец-то разразился слезами, горькими, и очищающими.
- Гиблое, гиблое это место. Не зря старики говорили, что он не позволит её кости топтать. Вот и дотоптались, разбудили лихо,- бубнил себе под нос Федот, скрывшись в своей комнате.
Продолжение следует...