Текст написан в Москве по просьбе о.N, 19 августа 2007:
"А про стройку саму, друг мой, как нибудь в двух словах и обмолвитесь: уникальный ведь храм"
*
"Сразу скажу, что хотя я и люблю храм сей, и много сил туда близких мне людей вложено, и сам поучаствовал в меру свою, но у меня всегда во время стройки клубилось в уме некое недоумение - а зачем вот именно так и здесь?
храм ведь строился по проекту о. Z около 4-5 лет, и сколько сил, времени и денег туда вложено - Бог весть один. Хотя храм и небольшой, но строился капитально - на века.
А думалось мне - почто? - разве нельзя было за один-два сезона возвести деревянный добротный храм, достаточный для молитвы небольшой общины и приезжающих гостей из разных концов земли?
...
Однако, вернемся к самому процессу.
На данном редком фото можно видеть закладку первого камня стены на готовый уже фундамент, который имеет глубину около 1.5 метра - тоже из камней и цемента. фундамент простоял зиму, окреп, и готов принять тяжесть грядущих стен.
Камень на фото (глыба известняка, которым богата Псковщина) укладывают брат N, Владимир С. - замечательный кузнец и главный строитель храма - именно он укладывал на стену камень за камнем, которые мы ему подавали снизу по лесам, а потом и ручным подъемником, который изготовил умелец брат N,- и я.
камень - известняк и гранитные глыбы собирали так: известняк частью покупали в двух карьерах - один из которых в Старом Изборске, причем грузили всегда сами на старенькую уж грузовую газель, которая и поныне жива, бедняга, пройдя через десятки ремонтов под руководством всегдашнего шофера брата V. Частью ломали известняк ломами сами в окрестностях, впрочем немного. Частью жертвовали строительные организации и доброхоты.
С булыжником сложнее - на газели объезжали окрестности и вручную собирали груды камней, которые остались по окраинам полей с тех пор, как еще в советское время расчищали поля от камня, который при моренной рельефе бесконечно растет из земли.
Поездок таких было совершено сотни, если не тысячи. Грузили в основном вручную, иногда закатывали по доскам большие камни, иногда орудовали самодельным подъемником.
Сделаешь таких ходок в день 3-4 и лежишь пластом. Мне еще мало досталось: я сошел с дистанции летом 2003 г., когда у меня под коленом образовалась от постоянных нагрузок большая киста, которую высасывали в больнице шприцем и вкалывали лекарство. Целый год я потом прихрамывал, а ребята все работали и работали - откуда только силы брались.
Помогали все кто мог - мужчины, конечно. Гости, приезжавшие на несколько дней или недель, но главная тяжесть легла конечно, на Володю, и монахов N и V.
Песок брали из близкого карьера - возили на тачках, иногда приходили самосвалы за деньги.
Под крышу выводили без меня: с подачи падре тогда работал в администрации области 3 года всего и приезжал нечасто.
Внутреннее убранство все решено о. Z, разумеется.
Скажу, однако, что когда в первом варианте престол просто стоял на уровне пола без всяких преград и царских врат - смотрелось это более логично по смыслу храма.
Потом уж падре настоял на возвышении и вратах, по-моему, напрасно.
Врата делались под его руководством Володей - тоже все по старой технологии травили на меди.
Две иконы по сторонам алтаря - Спаса и Богоматери о. Z написал в редкой технике энкаустики - специалисты знают что это такое, не буду описывать технологию.
Пол укладывал Владимир - кирпич ребром - под полом - электрообогрев проложен. Оправдал ли себя - Бог весть. Снаружи весь храм покрыт ганозисом - специальным раствором сложного состава, защищающим камень от проникновения влаги.
Коротко говоря наибольшее участие под творческим руководством о. Z в строительстве храма принял Владимир - кузнец по основной профессии - ученик известного же кузнеца Всеволода Смирнова. Владимир - член союза художников и народный мастер. Родом из Белоруссии, осел уж в Пскове давно.
Ну и разумеется это братья монахи N и V, а потом уж и мы все - мужчины, женщины, неравнодушные к деланию о. Z. Женщины сильно помогали тем, что готовили и кормили все эти годы мужчин-строителей. Деньги, разумеется, на строительство храма зарабатывал о. Z своими иконописными трудами. Помогали и жертвователи, подробностей не знаю.
....
Что же сказать, глядя на этот прекрасный храм, который ныне стоит сиротой?
Хочу вспомнить известную пословицу нашу: не в бревнах церковь, а в ребрах. Любое Божие дело надо начинать с устроения душ людских и своей в первую очередь.
Не мне судить - для чего был построен храм: судьба его у Господа в руке. А все же некоторый горький осадок все еще жив у меня на сердце от всей этой истории.
И не только ведь храм был возведен!
заложены несколько огромных фундаментов: под новый дом, столярную мастерскую, кельи, стену. И все вручную - горбом и потом. Где плоды, по которым узнают наши сердца?
Впрочем, верю, надеюсь, уповаю - еще не время подводить итоги. Братья N и V живут и хранят место сие трудом и молитвой. Встречают и утешают непрекращающихся гостей как могут.
И очень им бывает непросто.
Помолитесь и Вы о них, братья христиане".
ПС
Ныне место сие пусто: о.Z уехал в 2005 г. и, в конце концов, выстроил себе скит где то в Калужской области. В 2016 г. к нему присоединился брат N. А через год - в октябре 2017 г., после отдания Праздника Воздвижения Креста Господня, когда разъехались все гости, ночью загорелась мастерская, в которой ночевал брат V и которую в одиночестве тщетно пытался тушить, спасая иконы, которые в ней находились. При этом он получил ожоги, не совместимые с жизнью. У него хватило сил дойти под утро до ближайшего дома в деревне и упасть без сознания. Скончался через несколько часов в реанимации.
Сейчас, насколько мне известно, земля иконописного скита, вместе с находящимися на на ней строениями, включая каменный храм, передана в пользование Псково-Печорского монастыря. Как он управиться с этим имуществом покажет будущее.
***
Памяти брата V
Живая береза качает кудрями,
Зеленые пряди струятся у глаз.
Деревья, вы станете поводырями,
В миры абсолюта в назначенный час.
Сестрица-берёза протянет мне руку,
И клён пятипалый, мой названый брат,
Обнимет меня, растворяя разлуку,
Что б сердце мое не смотрело назад.
Туда, где сквозь страх продираясь веками,
Шли малые дети в дремучем бору,
Где нечисть клубилась и встреча с волками
Казалась им счастьем, как смерть на миру.
Красна, ох, красна эта жизнь оказалась,
Да вот и положен ей тоже предел.
В предвечное небо врастая глазами,
Се, души летят, отрешаясь от тел.
И души дерев, заключив их в объятья,
Хранят их от бесов воздушных зело.
О, ангелы наши, зеленые братья!
О, как же в присутствии вашем светло!
Цветущим жасмином, цветущей сиренью
Я сыт, словно Бога отважился съесть.
Избранники солнца и чада смиренья,
Лишь видеть вас рядом – великая честь.
Живая береза качает кудрями,
Зеленые пряди струятся у глаз.
Деревья, вы станете поводырями,
В миры абсолюта в назначенный час.
*