Работы во второй мастерской действительно было много, и вся она находилась в процессе разработки. Принципиальные вопросы по многим объектам были ещё не решены, но требовались уже рабочие чертежи, и вовсю шло строительство.
Но, самым знаковым проектом, который разрабатывала мастерская, не смотря на его небольшие по сравнению с Вернадкой, площади, был многоэтажный жилой дом, с встроенной парковкой на двести машиномест. Он был под особым контролем у Острецова.
Целый жилой квартал по проспекту Вернадского, состоящий из четырёх, двухсекционных корпусов, проектируемых четвёртой мастерской и трёх башен второй, не мог затмить его по своей значимости из-за отсутствия встроенных в дома парковок. Москва нуждалась в парковочных машиноместах. Единой концепсии внедрения их в жизнь, у города не было, да и не могло быть. И, именно эта работа, начатая ещё прежним руководством, теперь ложилась на Сашины плечи.
Слава Богу, что конструкции должны быть монолитными, а не панельными. С монолитом было несколько проще, не требовалось такой точной привязки к шагу осей.
- Добрый день товарищи!
- Добрый день Александр Александрович, - поздоровались с ним все.
- Покажите мне, пожалуйста, ваши наработки по дому, - попросил Саша Захарову, придя к ней в комнату.
Дело в том, что в этой мастерской почему-то ГАПов, и ГИПов было всего по трое, но разделения на бригады не наблюдалось. Иными словами, объекты делались сообща, всем миром. И от этого работа не становилась худшего качества. Наоборот она дополнялась знаниями, умноженными на три. Но, при этом сами объекты всё же числились за определенными ГАПами, хотя и делались совместными исполнителями. Саша тогда ещё не знал о том, что такой принцип работы очень скоро захлестнёт собой всю Москву, но пока это не так пугало его. Ведь данное строение мастерской не так сильно напрягало людей, возможно, и благодаря тому, что отсутствовал принцип, так называемого «оупен спейса», обеспечить который было невозможно в замкнутых комнатках института.
Перемещение людей, впремешку с объектами, словно кубик напёрсточниками, которыми выступали кризисные менеджеры, только просачивающиеся через неплотно прикрытые входные двери, набирало силу в Москве, не коснувшись пока ещё их института.
Захарова положила на стол планы и фасады дома, распечатанные ранее на бумаге формата А3.
Перед Сашиными глазами предстали, такие знакомые ему из прошлой жизни, барочные, многоэтажные дворцы, полностью повторяющие своими округлыми формами, мебель того периода.
Пристроев вовсю повеселился на этом проекте.
С гаражом же было, всё в порядке. Прямая, предсказуемая, сетка колонн, красовалась перед Сашиным взором своей логикой, и простотой. Гараж явно был вытянут из-под какого-то другого, современного дома, судя шагу осей его опор..
Возможно, из-за этого под всем домом был запроектирован монолитный «стол», толщиной не менее полутора метров, позволивший произвести сбивку осей типовых этажей, с осями гаража. Страх перед простыми, прямолинейными планировками, потянул за собой свой, индивидуальный шаг несущих стен жилой части здания, отличный от его первых трех этажей, занимаемых парковкой, имеющей совершенно другую сетку колон.
- Какой ужас! – невольно вырвалось у Саши.
- Это почему же ужас!? Мы тут, старались, а вы УЖАС! – с улыбкой сказала Львова, которая, как раз вошла в комнату, и услышав Сашины слова, сразу поняла, о чем идет речь.
- Надо срочно всё переделывать, успокаивать фасад, выправлять радиусы. Это не пройдет сейчас у Андрея Олеговича ни за что. Он же ещё на круглом столе об этом говорил.
- А, что же делать-то нам? – имитируя домохозяйку, с улыбочкой на лице спросила Захарова.
- А ничего пока не делать. Упростим планы и фасады. Успокоим. Надо к Олегычу идти. Сроки поджимают. А потом посмотрим, что будет дальше. Что он скажет, - расписал Саша их дальнейшие действия, на неделю вперед.
Никто ему не возразил. Все совершенно точно понимали, что уж лучше пусть будет Саша, чем эти захватчики, которые точно заставят работать по ночам, и при этом ещё, и в мусорное ведро, даже если и поменять весь, наработанный ими, под руководством меняющихся варягов проект.
Саша ушел эскизировать, в свой кабинет, в другом конце коридора, оставив в воздухе немой вопрос.
Интересно, как бы выглядело проектирование, если бы он вызывал к себе всех тех, кто был нужен ему, отрывая их от дела, придавая искуственной серьёзности в решении простейших проблем. Нет, конечно же ему было легче, нарисовать самому эскиз, и отдать его в работу, чем требовать от сотрудников архитектуры, которую они никогда ещё не делали при старом руководстве.
Да, сейчас нужно было действовать именно так. Коллектив мастерской был грамотный. Оставалось лишь только показать направление, дальше все бы справились самостоятельно.
* * *
На следующий день, с утра, решение было найдено. И с кальками в руках он пришел в комнату, где сидела Захарова.
Его явно ждали там. Так, что он оправдал доверие, войдя в комнату с таковым в руках.
- Добрый день. Я тут нарисовал вам вариант «успокоенной» планировки. Посмотрите и если не против, то надо срочно в работу, и к Олегычу.
Женщины в комнате поздоровались с Сашей, Гаспаров, встал, и протянул ему руку. Он тоже работал в этой комнате, вместе со всеми остальными ГАПами. Львовой на месте не было, её рабочий стол был завален чертежами, принесенными ей на подпись.
Саша помнил, как, когда-то, лет десять назад, халтурил вместе с Каспаровым. И, как остался недоволен результатом. Но, вскоре вообще отдал всю работу ему, понимая, что сам только мешает в данной схеме проектирования, так, как Эвклид упрямо не хотел его слышать, делая всё так, как считал нужным. Теперь же Саша не имел права поступать таким образом. Он был крайним и не мог отступиться от своих целей, даже если они и не совпадали с видением ГАПа.
- Добрый день Александр Александрович. Давайте посмотрим, - сказала Захарова.
Все остальные сотрудники, которые находились в комнате в этот момент, встали со своих мест, и так же подошли к центральному столу, который выполнял различные функции, в зависимости от потребностей, он мог быть, как обеденным столом, так, и местом для обсуждения какого-нибудь архитектурного предложения.
- Да. Так поспокойнее, - с пониманием сути дела, сказал Гаспаров.
- Неплохо, да. Хорошо, оставляйте. Мы все сделаем! - заверила Захарова.
- А фасады кому дадим в работу? Обьемку надо обязательно ему показывать. Весь буклет поправить не успеем, понесем просто «рассыпухой». Но, надо обязательно с обьемкой! – сказал Саша.
- А объемки у нас всегда Лида делает, - сказала Захарова.
- А кто это? Я не знаю, где она сидит.
- Она в другой комнате, – сказала полненькая, высокого роста, женщина архитектор, которая так же работала в этой комнате.
- В какой? Я сам к ней подойду
- Не надо к ней ходить, - ответила Захарова.
- Это почему же еще?
- Потому, что её ещё нет на месте, - сказала архитектор высокого роста.
- Как это? Двенадцатый час уже?
- Она вчера поздно ушла. Человек, увлекающийся у нас! - сказала Захарова.
- В каком это смысле, увлекающийся?
- В таком, что если что-то делает, то потом не остановить, если ей нравится работа, - защитила Лиду архитектор высокого роста.
- А если не нравится, то и не заставить? – улыбнулся Саша.
- Придет она сейчас, минут через пять, и всё сделает. Я сама ей отнесу и объясню, как надо. Мне же вы доверяете? - решила закрыть эту бесполезную тему Захарова.
- Хорошо. Я зайду позже.
Еще в те старые времена, когда Саша только начинал свою деятельность, в проектном иституте, народ подползал на работу по-разному. Кто-то ни свет, ни заря, кто-то, наоборот, к двенадцати. И, как бы ни боролись с этим руководители мастерских, и их главные инженеры, а иногда и сами ГАПы – ничего не помогало. Людей наказывали маленькими премиями, или вообще их отсутствием, но результат, если и был, то минимальный, и на непродолжительное время.
И сейчас, когда директор поменялся, всё оставалось по-старому, без перемен. Только появилось много ненужных, и видимо от этого очень жестоких руководителей, которых взяли для этой, отнимающей, скорее больше их собственные нервы, чем приносящей результата – борьбе.
Саша приходил и через час, и через два, но результат был тот же.
- Ну, как же так!? Мне надо срочно решение показывать! Что же это за бардак такой у вас твориться!? – возмутился он, когда пришёл в третий раз, ближе к концу обеденного перерыва, смирившись и скорее уже выпуская пар в воздух, чем ругаясь.
Он не умел ругаться. То ли ему было страшно обидеть человека, то ли он понимал, что всё равно не добьётся тем самым никакого результата, а только испортит всем настроение и создат нервозную обстановку вокруг и так проблемного вопроса.
- Александр Александрович, вы не волнуйтесь. У вас интересная архитектура. Лидочка придет завтра, рано утром и всё моментально вам нарисует. Уж поверьте мне, я-то её хорошо знаю, - успокаивала Сашу, как могла Захарова.
- Ох! Я бы вам поверил, но нервы просто здают.
- Ничего, всё будет нормально, уверяю вас! Гораздо хуже, если бы у вас была какая-нибудь отвратительная архитектура. Вы знаете, ведь она у нас такая, что может и вообще обидеться. И тогда будет ещё хуже, - продолжила она, но увлекшись, и сказала, явно лишнее.
Гаспарян укоризненно посмотрел на неё. И она, поняв свою ошибку, запнулась.
- Уволить её надо, к чёртовой матери, - уже совершенно спокойно сказал Саша.
- Нельзя её увольнять. У неё мама депутат. Да и вообще она человек хороший. Да вы сами увидете ещё. Только давить на неё нельзя. Вот помню….
В этот момент на неё многозначительно посмотрел Эвклид. Но, она всё равно продолджила своё повествование.
- …как-то пришел к ней наш бывший руководитель мастерской, и стал доматываться до того, как неправильно она ночью, перед этим, в авральном темпе, объёмку сделала. А она всё терпит, терпит, а убежать-то и не может от него. Ведь он и присел ещё так, чтобы ей все пути к отступлению перекрыть. Прямо на проходе. Она терпела, терпела его бред, про то, как нужно зелёненького чуть-чуть подбавить, балкончики закруглить, а эркерочки не со второго, а с третьего этажа запустить, и, как вскочит с места. Опёрлась руками в стул, и стол, подтянулась на них, перенесла ноги прямо через него, и убежала. Он потом искал её, наверно минут пятнадцать. Думал, что это она в туалет убежала. Где там? Её и след простыл. Только утром появилась на следующий день.
* * *
Утром, Сашу ждал у Лиды сюрприз. Дело в том, что именно по той причине, что все объёмки в мастерской делала только Лида, не удивительно было обнаружить у неё на столе разбросанные листочки с вариантами раскраски фасадов башен по Вернадке.
- Привет Лида, а вот и я, - поздоровался Саша, войдя в её комнату.
- Здравствуйте Александр Александрович, - поздоровалась она, не отрывая своего взора от монитора.
- Наверно что-то интересное у тебя получается?
- Ну, не знаю. Так интересно, конечно делать, а вот уж, что получается не мне судить.
- А это, что у тебя тут разбросано на столе? – указал Саша на фасады башен.
- А, это я с Марией Михайловной фасады делаю по Вернадке, - небрежно ответила она, словно ей приходилдось каждый день заниматься такими пеструшками, которые она чертила последнее время.
- Какие, интересные получились! И, что Львова говорит?
- А ничего она не говорит. Не видела ещё.
- Ну, а ты сама-то согласна с такими решениями?
- Наверно да. Уж лучше хоть фасады переделать, если планами поздно заниматься. Только вот я не могу понять, зачем вообще они всю эту архитектуру проектировали, если она никому не нужна теперь? – с деланным безразличием, спросила она Сашу.
- Эх Лида. Спроси, что-нибудь полегче, - вздохнул Саша. Он раньше никогда не работал с ней, только встречал иногда в коридоре и здоровался. Теперь же понимал, что Лида человек, действительно увлекающийся, готовый работать столько сколько требовалось. Но, как и предупреждали Сашу, главное было увлечь этого человека. В противном случае она начинала творить самостоятельно, и уходила в сторону от главной темы, терялась там, заблуждалась, и не могла выйти из лесу самостоятельно. В таком случае нужно было её выводить на солнечный свет за руку.
- Ты знаешь, мы будем показывать этот дом с подземным гаражом самому Андрею Олеговичу, - сказал Саша Лиде, сам не зная зачем. То ли для того, чтобы повысить её заинтересованность в работе, то ли для того, чтобы сделать ей приятно.
- Я знаю Александр Александрович. Мне Львова сказала.
- Не знаю, как тебе; но я, например, никогда и подумать не мог о том, что буду согласовывать нашу архитектуру с самим главным архитектором Москвы.
- А, что тут такого необычного? Надо же кому-то гаражи в домах делать, - ответила она, не отрывая своего взгляда от монитора, где просчитывался компьютером первый ракурс построенной объёмки дома с встроенной в него автомобильной парковкой.