Вода бурлила и закручивалась через лопасти моих вёсел, когда я плыл кромкой тростников, пузыри воздуха уходили в глубину, завязывались там узлами, лодка продвигалась по мелководью медленно, то и дело цепляясь за торфяное дно.
Насунувшееся тёмное небо сыпало снежную крупу на мои манишки*, снежинки падали в чёрную воду, не оставляя на ней следа. Ветер гнал чёрную рябь, она шла мимо камышей и рогоза, каждый стебель этой растительности был окольцован ледяным колечком, и когда эти колечки касались друг друга, слышался едва уловимый стеклянный звон.
Над ближней гривой густой чёрной цепью прошли на водопой казарки. Стараясь сохранить в себе тепло, я застёгивал верхние пуговицы на ватнике.
Тяжкими короткими вздохами слышались дальние ружейные удары, две болотные совы поочерёдно, вытаращив глаза, шли на меня в атаку, и лишь у самого лица бесшумно взмывали ввысь.
Крякаш, единственный мой шанс за весь вечер прилетел, когда уже стемнело, пошёл на посадку, но выстрел оказался неточным.
Торопился ставить капканы, и с чувством безотчётной тревоги посматривал по сторонам. Не было привычных огней за озером, там лежала небольшая деревушка,
она была полностью погружена во мрак.
Стало одиноко среди шороха и шёпота камышей, не видно было ни одной звезды в небе, и только расплывчатый столб света над горизонтом напоминал, что где-то в десятке километров от меня теплится человеческая жизнь.
На другой день опять угнал в поля. Солнце садилось над ними, предвещая перемену погоды, у горизонта встали розовые столбы света. Управился с озёрными делами, но при попытке уехать домой, отказал заводной рычаг.
Я снял с себя фуфайку, выбросил из люльки лодку, рюкзак с чучелами, вёсла, капканы, насос, сложил всё это в кучу, сверху легли ружьё, шапка и патронташ.
Попробовал в одиночку толкать тяжёлый агрегат, но солонец отсырел, заднему колесу не хватало сцепления с землёй, бензобак обжигал обнажённые части рук.
Хотел уж отцеплять от «Ижака»» люльку, но на всякий случай ещё раз поставил ногу на рычаг, и о счастье, он вдруг стал понемногу проворачивать коленвал, через минуту движок ожил! Замелькала ночная дорога, но теперь она показалась мне как никогда длинной, да и одежонка вроде бы стала тоньше.
Ночью вызвездило, а к утру мороз усмирил плёсы, спрятав их под ледяным стеклом.
- Как думаешь, будет ещё птица?- спросил я товарища по кочевьям Василия.
- Сильный ветер сорвёт этот лёд, - сделал он прогноз, - а вообще - то отходит птица. Вчера за весь вечер, видел только один табунок уток.
Манишки**- резиновые чучела уток (сибирское).
На авторском фото: 24 октября 2019 года. Охотнику надо торопиться. Вечерний перелёт начнётся уже через несколько минут.