начало: http://www.proza.ru/2020/01/07/2068
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
СУРОВЫЙ ГОСТЬ
Тихим весенним вечером из лесной чащи вышли двое: представительный старик среднего роста с густыми с проседью усами и большой полосатый кот. На незнакомце была военная форма старого образца и хромовые сапоги, а в руке – палка, на которую он опирался при ходьбе. Подойдя к озеру, что находилось прямо за лесом, он остановился, достал из кармана папиросу «Герцеговина Флор» и, оборвав мундштук, забил табак в курительную трубку. Неспешно раскурил и огляделся вокруг. У самого берега на большом валуне, поросшем мхом, сидели две русалки и оживленно о чём-то беседовали. Мужчина незаметно подкрался и ущипнул одну из них за тугое бедро. Русалка взвизгнула, и обе моментально скрылись в озерной пучине. Незнакомец довольно хмыкнул: «Клёвая герла`!» и, развернувшись, слегка прихрамывая, зашагал к вагончику, что стоял метрах в 20-ти от озера. Кот раздражённо сплюнул и тихо ворча, последовал за ним.
Заглянув в окно вагончика, незнакомец увидел маленькую комнатку со скромной обстановкой внутри - накрытый цветастым одеялом топчан у стены, печка-буржуйка да керосиновая лампа на табуретке. В середине комнатки стоял простой деревянный стол с остатками нехитрого ужина, за которым сидел старик-сторож со стаканом в руке. «Не балуют работяг эти мажоры*.» - подумал незнакомец и улыбнулся: «Ну, такому-то якорнику* хвост прищемить* - плёвое дело. Лишь бы шухер* не поднял». Сторож тупо глядел на стакан с мутноватой жидкостью, и по его лицу катилась слеза. Незнакомец поискал глазами ружье, про которое говорил Водяной, но ружья не увидел.
Он пригладил усы и нахмурил брови, чтобы придать лицу суровое выражение, затем поставил палку к стене вагончика и, заложив правую руку за китель, шагнул к двери. Дверь оказалась незапертой и незнакомец, переступив порог жилища, поприветствовал её хозяина: «Вэчер в хату, э-э-э, дорогой товарищ!». Сторож, с трудом оторвав полупьяный взгляд от стакана, взглянул на вошедшего. Его лицо исказил испуг. Вмиг протрезвев, он вскочил и вытянулся по стойке смирно. «Да здравствует, наш великий Сталин!»
- Ну, ну… не кипишуй*, кореш*! – довольно заметил незнакомец, слегка улыбнувшись в усы, и присел на свободный стул. Он пододвинул табуретку к хозяину вагончика и, хлопнув по сиденью рукой, дал понять, чтобы тот сел рядом. Картиныч шмыгнул под стул и дёрнул Лешего за штанину: «За базаром следи! Вождь, блин…»
Еле живой от страха, старик, присел на краешек табуретки, боясь сделать лишнее движение.
- Ну, рассказывай, дорогой товарищ, как вы тут без меня живёте? Построили ли коммунизм? Земля у бедных? А хлеб ли вволю кушаете?
Сторож всхлипнул: «Никак нет, товарищ Сталин! Виноват я, каюсь, как партеец бывший. Не выполнили мы указ партии! Разбазарили все богатства советские… Всё забрали себе, буржуи проклятые! За еду вот служу сторожем, охраняю строительство.»
- Бывших партейцев не бывает…- насупился незнакомец и затянулся в свою трубку.
- Ох, боюсь, что ни одного не осталось, а если и есть, то сплошь ряженые. – заикаясь от страха, ответил сторож.
- Так верно, здравница здесь строится? Для шахтёров, именитых доярок со сталеварами?
- Не здравница это, товарищ Сталин, а посёлок коттеджный. Дворцы тут стоять будут с озером для отдыха. А люди здесь точно именитые жить будут. Сейчас так, у кого - деньги, тот и именит. Но нет среди них, ни доярок, ни текстильщиков, ни знатных комбайнёров.
- А кто ж они? Учёные? Писатели? Музыканты великие? – вопрошал суровый гость.
Сторож отрицательно помотал головой и перешёл на шёпот: «Сказать по правде, по мне, так тут одно ворьё с бандитами» и, осмелев, добавил: «Лучше уж в Соловки заехать, чем в бетоне на дне озера лежать!»
«Вождь» замолчал. Он попыхивал трубкой и размышлял.
«Ворьё с бандитами»…
А не те ли это весёлые ребята, что валили лес в его лесу? Так ведь давно это было… Может, освободились они, разбогатели и в память о былых днях решили построить тут городок для своих семей?
«…чем в бетоне на дне озера…»… Неужто они стали такими?
Сторож тоже молчал. Он уже не боялся вождя, для него он был сейчас избавителем от той нечисти, на которую работал. Еще каких-то пару лет назад он, Иван Ерофеевич, со своей Марусей счастливо жил в городе, в небольшой двухкомнатной «сталинке» с видом на Центральный парк. Детей им бог не дал, и они трогательно ухаживали друг за другом, зная, что они одни одинешеньки на этом свете. Но внезапно в семью ворвалось горе. Утром Маруся вышла в магазин и больше не вернулась. Прямо у подъезда машина сбила. Соседи рассказывали, что машина была не «наша», большая, черная, на каких бандиты ездят или важные чины. Потом эту машину не раз видели недалеко от их дома. А, может это была совсем другая машина... Водителя так и не нашли, или не искали вовсе… Кто будет ради какой-то простой старухи писать запросы, бегать по городу, ночами не спать, перелопачивая владельцев иномарок, в поисках преступника. Кто она? Депутат? Судья? Владелец сети заправок? Кому они нужны, эти старики? Дело быстро прикрыли и напрасно он, обивал полицейские пороги, раздражая сотрудников райотдела, поскольку так правды и не добился. Только похоронил Марусю, как к нему явились люди с предложением продать квартиру. Сначала он отказывался, но визиты молодых людей стали чаще, а просьбы стали походить на требования, а позже и вовсе - угрозы расправой.
А в самом доме стали происходить несчастные случаи. И всё чаще и чаще. Месяца не пройдёт, как что-нибудь не случится. То пожар ночью, то газовая горелка неисправна – жилец задохнулся, то внезапный сердечный приступ… А то, и вовсе стали пропадать люди… В их квартиры быстро заселялись новые жильцы – мордовороты-чинуши и их надменно-брезгливые жены.
Он и сам толком не помнит тот момент, когда остался без крыши над головой. Пришли «добрые» люди помянуть покойницу, а после проснулся Ерофеич на окраине города в каком-то бараке, где жили такие же, как он – бездомные и брошенные на произвол судьбы, люди. Он пытался было вернуться в свою квартиру, но новые жильцы, спустили его с лестницы, а обращение в полицию ни к чему не привело – сам продал своё жильё и купил койко-место в бараке. Как и когда он мог это провернуть, припомнить не может, но факт остаётся фактом, и нет такой силы, чтобы повернуть время вспять. А вскоре сгорел и барак. Мало тогда кто уцелел. Говорят, что проводка была неисправна. А через год в этом месте открыли развлекательный центр с ночным клубом и ресторанами. Скитался по вокзалам в поисках ночевок, но его выгоняли тамошние дежурные полицейские, «передавая» его по смене. Тогда-то Иван Ерофеич и прибился к церкви. Батюшка, пожалев его, предложил место сторожа на новой стройке, дескать, кормить будут и крыша над головой опять же. И он согласился и вот уж с неделю как на новом месте. Конечно, это не то, что в их с Марусиной квартире, но квартиры - нет и выбора у него, Ерофеича, тоже, нет. Лучше уж в таком жилье, чем сдохнуть, как собаке в какой-нибудь канаве.
Не нравились люди - хозяева стройки, Ерофеичу, ох, как не нравились. Со строителями обращались, как с рабами, унижали, стегали плёткой за любой промах. А телохранители их… Бандиты бандитами, как в фильмах показывают…
И когда перед ним чудом явился живой вождь всех времен и народов, то увидел он в нем спасение, не для себя лично, а для всех тех, кто еще остался на этой земле.
- Ну, так…- прервал молчание вождь. – А кто главный на этой стройке будет?
- Пётр Иванович Леший. – живо отозвался Ерофеич. – Он тут за главного и сынок его – Илья Петрович, навроде, надзирателя при стройке. Ох, и крут он, - добавил сторож и осёкся.
Услышав своё имя, Леший вздрогнул и покачал головой. – Ну и имечко…- и хмыкнул.
- Ага, - обрадовался Ерофеич, - бандитская прямо фамилия…
Вождь сурово приподнял бровь на него и вдруг расхохотался. В это время, сидевший под стулом Картиныч, куснул его за ногу. «Про Сусолю узнай!» - зашипел.
- Тут, однако, сова у тебя была. С собой её возьму.
- Ага, есть она. Тут, - и полез под топчан. – Я её от света прячу, чтоб глаза у ней не болели. – он вытащил клетку и поставил её на стол.
Исхудавшая, растрепанная Сусоля была ни жива, ни мертва, спала будто.
- Неделю в рот ничего не берёт, беда прямо. Хлеб не ест, колбасу, тоже. Мышей бы ей надо, а где я их возьму? Илья Петрович поймать-то поймал, а чем кормить скотину, не подумал. А может, скучает она…в неволе-то… Вот только, что я Илье Петровичу скажу? Накажет он меня за сову-то… За кота мне уж так попало, так попало… - и он задрал полу рубашки, обнажив спину, на которой виднелись синие рубцы от плётки. - Кот тут был, на Вашего шибко похож… Илья Петрович ещё сказал, что он какой-то особенный. А что в нём особенного? Кот как кот… Ну, семь бед..., как говорится…
Картиныч, внимательно слушавший этот разговор, при упоминании о нём, встрепенулся, но тотчас зло сверкнув глазами, вновь затаился под стулом.
*****
- «Кот, как кот»…, - ворчал Картиныч, сидя на лавке в избушке и подкладывал изголодавшейся Сусоле рыбку. – Сам ты… - и зло выругался в усы.
*Кипиш – шум;
Не кипишуй – не шуми;
*Клёвый – хороший, красивый;
*Герла` – девушка;
*Мажор – фарцовщик, валютчик, спекулянт;
*Якорник – нищий;
*Хвост прищемить – припугнуть;
*Шухер – тревога, опасность, крик…
продолжение: http://proza.ru/2020/06/27/1812