Хильда и не думала трусить. Она ловко вылезла на устланную жухлой листвой платформу, предварявшую опустевший барак, и также прытко перемахнула в выбитое с деревянной рамой окно. Данька последовал за ней.
— Куда ты дура?! - громким шёпотом проговорил Данька, ввалившись вслед за подругой.
Но, та ничего не ответила. Она практически беззвучно переместилась к противоположной стенке и застыла у оконного проёма, который закрывали корявые ветки молодой акации.
— Это никакие не мертвецы, - прошептала Хильда, обращаясь к присевшему на почти разрушенном полу Даньке. — Это люди. Пойди сюда.
Данька немного поразмыслил, после чего крадучись, подошёл к Хильде.
Из окна хорошо просматривалась узкая площадка, впиравшаяся в небольшое, квадратное строение, зиявшее огромной дырой дверного проёма. Строение примыкало к высокой, как-бы каланче, с потрескавшимися кирпичными стенами и изогнутым, в несуразной позе, громоотводу. Тут же стояли два автомобиля- пикап и легковушка, разрисованная всевозможными символами. Несколько человек, в камуфляжных куртках, таскали бумажные ящики из пикапа, осторожно занося их в тёмный проём квадратного строения. Здесь же, пугливо озираясь, стояла женщина с смолянистыми, распущенными волосами, аналогично одетая в камуфляжный костюм. Она часто затягивалась сигаретой, то и дело куда-то звонила по телефону, отвечала на поступающие звонки и грубо, с матами, подгоняла людей, носивших ящики.
— Я её знаю, - прошептал Данька, прячась за спину Хильды. — Это Маричкина мама- Гануся Птицелов.
— Та самая, о которой так любят здесь говорить? – уточнила Хильда.
— Она самая.
— Интересно, чего они здесь делают и что в тех ящиках.
— А мне вот, совсем не интересно, - Данька даже отпрянул назад, стараясь потеряться в темноте барака. — Я предпочёл бы не вмешиваться в их дела.
— Ой, подумаешь, какие страшные.
— Ты просто не знаешь… — Данька вдруг запнулся, затем с большим усилием совладав с собой, добавил. — Давай лучше уйдём отсюда. Я знаю ещё один кратчайший путь. Без волков, без тюрьмы. Пойдём, а?
— Значит ты нарочно притащил меня сюда? – нахмурилась Хильда. — Напугать решил? Так, или нет?
— Я просто хотел… - начал мямлить Данька, но тут послышался гул мотора и на площадку въехал ещё один автомобиль- чёрный джип с беспросветно тонированными стёклами.
— А это ещё кто? – спросила Хильда, будто сама себя, когда двери стукнули, и оттуда вышел человек в камуфляжной форме.
Низкорослый, худощавый мужчина, с рыжей бородкой и такого же цвета волосами, гладко зализанными назад, чтоб, наверное, скрыть просветляющуюся небольшую лысину, подошёл к Ганусе, и сухо поздоровался с ней. Та, отшвырнув окурок в кусты, ответила на приветствие. Любопытство Даньки взяло верх и он, на корточках, прокрался к Хильде. Стояло ему лишь взглянуть через густые ветки на площадку, как он вмиг снова отшатнулся назад и замер, словно увидел нечто невообразимое и ужасное. Его лицо побледнело и в полумраке заброшенного барака, выглядело особенно нелепо.
— Ты чего? – Хильда серьёзно удивилась, глядя на друга.
— Это… Это он, - еле-еле выдавил из себя Данька.
— Кто он?
— Чёрный капеллан.
Хильда скривила лицо в недоумении, но отчётливо понимала, Данька реально напуган.
— Вижу тебя хорошо прижали, - проговорил Чёрный капеллан, обращаясь к Ганусе. — Неужели всё так серьёзно?
— Более чем, - недовольно буркнула Гануся. — Полиция приезжала, с обыском. Я их не пустила. От надёжных людей узнала, завтра прокурорские пожалуют, с санкцией. А у меня, сами понимаете, отец Аверьян, подвал битком набит этим.
Гануся небрежно махнула рукой на пикап, откуда бойцы носили ящики. Затем она закурила очередную сигарету, гаркнув на подчинённых:
— Поторапливайтесь, что вы там копаетесь, как улитки?!
— Да всё уже, Гануся, несколько свёртков осталось и это самое... - ответил один из носильщиков, опасливо посматривая на капеллана.
— Поаккуратней там, смотрите, - более спокойным тоном сказала Гануся.
— И оружие тоже здесь решила спрятать? – поинтересовался отец Аверьян.
— От греха подальше! Пусть полежит, пока всё не устаканится.
— А не страшно? Место какое-то… Не надёжное.
— Нормальное место. Вряд ли кто сунется. Да и кто? После тех случаев с маньяком совершившим тут кровавые преступления, местные бояться даже думать о заброшенной тюрьме, не то, чтоб забредать сюда. Разве что шпана, или школьники. Но, для них здесь что ночью на кладбище. Жуть и страхи.
— Но, охрану не мешало б поставить.
— Зачем?! Это только привлечёт лишнее внимание. Нужно быть очень осторожными.
— Ну, - капеллан вытянул шею, заглядывая в тёмный проём входа, — хотя б замок повесить. Сама понимаешь, если всё это всплывёт, многим из нас не поздоровится. Новая власть не особо церемонится!
— Да что они могут? Мы реальная сила, они нас не посмеют трогать. Так, покошмарят, для приличия, чтоб электорату рты закрыть, да и дело с концом. Пока народ будет верить в злого и вездесущего Путина, можно жить и не особо оглядываться по сторонам! Это время подарено нам судьбой.
— Ты веришь в судьбу, Гануся?
— А вы что, верите в Бога? – Гануся не удержалась от язвительного смешка, даже отведя голову в сторону.
Но, отец Аверьян как-то странно напыжился и поднявшись на носочки, чтоб хоть чуть-чуть достать своим суровым взглядом глаза Гануси, прошипел, словно змея:
— А это не твоего ума дело! Ясно?! В кого я верю, а в кого нет, не должно касаться наших общих дел. Религия!.. Наша религия- которую создал Майдан, помогает нам управлять патриотическими рефлексами определенных слоёв населения. Они перестают думать, бояться; они верят в высокую идею нации и то, что борются с внутренним агрессором в лице УПЦ. Пока это действует, я и в чёрта лысого поверю. Лишь бы не потеряться в общей массе быдла, не способного определять свой жизненный путь.
—Да ладно-ладно, - Гануся Птицелов отпрянула от капеллана, и чтоб сдержать эмоции глубоко затянулась сигаретой.
— Зачем тебе столько? – совсем иным тоном поинтересовался отец Аверьян, глядя, как бойцы тащат последние ящики и замасленный свёрток.
Та лишь пожала плечами, нехотя ответив:
— Не знаю. Трудно совладать с соблазном, когда есть возможность умыкнуть красивую вещь… Особенно, когда у тебя был в детстве во всём этом недостаток. Кстати, я могла бы задать тот же вопрос.
Чёрный капеллан ничего не ответил, а лишь показал бойцам, чтоб те шли к его джипу, в котором он открыл багажник.
— И всё же, хорошо б выставить охрану, - судорожно потирая руки сказал капеллан, внимательно провожая носильщиков, теперь уже своих, каких-то вещей.
— Не беспокойтесь, батюшка, - совершенно равнодушно сказала Гануся. — Я обещаю, ваши «сокровища» останутся в целости и сохранности. А ежели чего…
Женщина порылась в кармане и демонстративно достала оттуда некую штуковину, похожую на толстый, бумажный стержень, что сильно напоминало самодельную мину.
— Ты что, с ума сошла?! - опять напыжился капеллан. — Сама говорила, здесь же ходят дети.
— Да ничего с ними не станется, - как-то зловеще ухмыльнулась Гануся. —Ну, шарахнет разок, ну может кому уши прочистит, или контузит, я не знаю, посечёт осколками штукатурки. На крайний случай, получит ожоги. Зато отвадит от склада навсегда!
— Ты сумасшедшая, - неодобрительно покачал головой отец Аверьян. — А если полиция услышит, или кто из селян. Вот точно сбегутся сюда.
На это Гануся Птицелов рассмеялась наигранным, неестественным хохотом, ответив:
— Да кто тут услышит? Какая полиция?! Мы тут сто раз с АКМа по банкам шмаляли. Говорю же, сюда в последнее время, даже волки бояться по нужде ходить. Тем более ловушки поставим в самом низу, за закрытыми дверями. Там дверь металлическая с заржавевшими завесами, которую ещё попробуй открыть. Дальше коридорчик и люк. Долго объяснять не стану. Обещала же, ни мышь не проскользнёт.
Капеллан тяжело вздохнул и нервно потряс рукой, окинул внимательным взором окрестность. Когда его взгляд скользил по оконному проёму, за которым прятались ребята, Данька неожиданно испугался. Ему показалось, что капеллан заметил его, если не его, то его силуэт. Мальчик пугливо отшатнулся назад и растянулся на бетонном полу, в сплошь покрытым осколками стекла, штукатурки кирпичного крошева. Послышался громкий шорох, эхом удвоенный пустым помещением.
— Слышала? – отец Аверьян поднял вверх указательный палец, не отводя взгляда от оконного проёма.
— Нет, - совершенно отрешённо ответила Гануся.
— Там, - капеллан указал на барак.
Он кликнул с собой одного из бойцов и спешно направился к месту, где прятались Хильда с Данькой.
— Да куда, вы? – Гануся рассмеялась. — Нету здесь никого, говорю же. Разве что крысы, да дикие собаки, или кошки.
Но, Чёрный капеллан её не слушал. Он ускорил шаг в направлении барака.
— Бежим отсюда, быстро! – успела выкрикнуть Хильда и ухватив товарища за барки, понеслась к противоположной стене, где зиял такой же оконный проём.
Дальше будет...