Откровения любви

Александр Землинский
(СТИХИ ИОСИФА БРОДСКОГО О ЛЮБВИ)

Сегодня на страницах многих литературных изданий публикуются стихи Иосифа Бродского, что радует истинных любителей и почитателей поэтического дара поэта. Но еще больше публикуются многочисленные воспоминания его прижизненных друзей о его личной жизни, его высказываниях, привычках, особенностях поведения и все о нем, как о человеке. Известно, что Иосиф Бродский просил говорить о себе как о поэте, не касаясь его личной жизни. Но любовь и признание его как личности многочисленными почитателями его поэзии, неординарность этого незаурядного человека напрочь забыли эту просьбу поэта.

Такова личность гения и народность его признания. Надо заметить, что не всем нравится поэзия Иосифа Бродского. Новатор стихосложения и подачи поэтического материала резко выделяется из давно признанных рамок. Но его первенство очевидно, как и мировое признание его таланта, отмеченное Нобелевской Премией по литературе за 1987 год.

Критические обзоры творчества поэта общеизвестны и порой противоречивы. Однако своеобразная архитектоника стиха Иосифа Бродского проявляет высочайшие человеческие откровения и чувства сопричастности с прекрасным. Такова его любовная лирика наполненная гаммой чувств поэта и его душевными откровениями.

Молодой поэт пишет в 1957 году:

«Прощай...

Прощай,

позабудь

и не обессудь.

А письма сожги,

как мост.

Да будет мужественным

твой путь,

да будет он прям

и прост.

Да будет во мгле

для тебя гореть

звездная мишура,

да будет надежда

ладони греть

у твоего костра.

Да будут метели,

снега, дожди

и бешеный рев огня,

да будет удач у тебя впереди

больше, чем у меня.

Да будет могуч и прекрасен

бой,

гремящий в твоей груди.

Я счастлив за тех,

которым с тобой,

может быть,

по пути. »

Сколько здесь юношеского откровения чувств и светлой горечи, и сердечных пожеланий…

И далее, в 1961 году поэт пишет пронзительное душевное признание горечи расставания и вечного одиночества:

«Уезжай, уезжай, уезжай,

так немного себе остается,

в теплой чашке смертей помешай

эту горечь и голод, и солнце.

Что с ней станет, с любовью к тебе,

ничего, все дольешь, не устанешь,

ничего не оставишь судьбе,

слишком хочется пить в Казахстане.

Так далеко, как хватит ума

не понять, так хотя бы запомнить,

уезжай за слова, за дома,

за великие спины знакомых.

В первый раз, в этот раз, в сотый раз

сожалея о будущем, реже

понимая, что каждый из нас

остается на свете все тем же

человеком, который привык,

поездами себя побеждая,

по земле разноситься, как крик,

навсегда в темноте пропадая.»

В 1964 году обращаясь к предмету своей любви, Иосиф Бродский пишет признание факта странной любви душ не нашедших, еще не нашедших единой взаимной гармонии:

«Тебе, когда мой голос отзвучит

настолько, что ни отклика, ни эха,

а в памяти — улыбку заключит

затянутая воздухом прореха,

и жизнь моя за скобки век, бровей

навеки отодвинется, пространство

зрачку расчистив так, что он, ей-ей,

уже простит (не верность, а упрямство),

— случайный, сонный взгляд на циферблат

напомнит нечто, тикавшее в лад

невесть чему, сбивавшее тебя

с привычных мыслей, с хитрости, с печали,

куда-то торопясь и торопя

настолько, что порой ночами

хотелось вдруг его остановить

и тут же — переполненное кровью,

спешившее, по-твоему, любить,

сравнить — его любовь с твоей любовью.

И выдаст вдруг тогда дрожанье век,

что было не с чем сверить этот бег, —

как твой брегет — а вдруг и он не прочь

спешить? И вот он в полночь брякнет…

Но темнота тебе в окошко звякнет

и подтвердит, что это вправду ночь.»

А как откровенен поэт в выражениях своих интимных желаний отцовства, с любимой. Сколько в этом светлой надежды, убеждения в истинности поступков и сожаления в их нереальности. Написано это уже в зрелом возрасте в 1971 году:

ЛЮБОВЬ

«Я дважды пробуждался этой ночью

и брел к окну, и фонари в окне,

обрывок фразы, сказанной во сне,

сводя на нет, подобно многоточью,

не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,

проживши столько лет с тобой в разлуке,

я чувствовал вину свою, и руки,

ощупывая с радостью живот,

на практике нашаривали брюки

и выключатель. И бредя к окну,

я знал, что оставлял тебя одну

там, в темноте, во сне, где терпеливо

ждала ты, и не ставила в вину,

когда я возвращался, перерыва

умышленного. Ибо в темноте —

там длится то, что сорвалось при свете.

Мы там женаты, венчаны, мы те

двуспинные чудовища, и дети

лишь оправданье нашей наготе.

В какую-нибудь будущую ночь

ты вновь придешь усталая, худая,

и я увижу сына или дочь,

еще никак не названных,— тогда я

не дернусь к выключателю и прочь

руки не протяну уже, не вправе

оставить вас в том царствии теней,

безмолвных, перед изгородью дней,

впадающих в зависимость от яви,

с моей недосягаемостью в ней.»

Вот стихотворение, где слышен знакомый отзвук другого великого поэта, предшественника. Сколько иронии, порой насмешки собственным поступкам и, конечно, грустной бравады все понимающего поэта. Любовь еще жива в его сердце:

«Я вас любил. Любовь еще (возможно,

что просто боль) сверлит мои мозги.

Все разлетелось к черту на куски.

Я застрелиться пробовал, но сложно

с оружием. И далее: виски:

в который вдарить? Портила не дрожь, но

задумчивость. Черт! Все не по-людски!

Я вас любил так сильно, безнадежно,

как дай вам Бог другими — но не даст!

Он, будучи на многое горазд,

не сотворит — по Пармениду — дважды

сей жар в крови, ширококостный хруст,

чтоб пломбы в пасти плавились от жажды

коснуться — «бюст» зачеркиваю — уст!»

Прекрасное поэтическое творчество Иосифа Бродского сегодня общеизвестно! Его любовная лирика, к которой мы прикоснулись, открывает тонкого ценителя красоты, инициатора глубоких чувственных переживаний и щемящего чувства неразделенности желаний. Все это выражено с поэтической виртуозностью и правдой жизненной силы. Видимо закономерно, что одно из его чудесных стихотворений стало известным шлягером. Такова сила поэтического таланта большого Поэта:

«Пролитую слезу

из будущего привезу,

вставлю её в колечко.

Будешь глядеть одна,

надевай его на

безымянный, конечно.

Ах, у других мужья,

перстеньки из рыжья,

серьги из перламутра.

А у меня — слеза,

жидкая бирюза,

просыхает под утро.

Носи перстенёк, пока

виден издалека;

потом другой подберётся.

А надоест хранить,

будет что уронить

ночью на дно колодца».         Январь 2020г.