Азбука Ахматовой - Адам Мицкевич, Амадео Модильяни, Ги де Мопассан
* * *
Мицкевич
Ада;м Берна;рд Мицке;вич ( 24 декабря 1798 г., Заосье, Беларусь— 26 ноября 1855 г., Константинополь), польский поэт, родившийся и живший на территории современной Белоруссии, политический публицист, деятель польского национального движения. Пережил Николая I на 9 месяцев.
13 ноября 40. Она сидела уже не на диване, а в своем ободранном кресле, грустно и трогательно раскинув руки. Заговорили почему-то о Мицкевиче. Я сказала, что гневные стихи Мицкевича против Пушкина, в сущности, справедливы, и Пушкину, чтобы ответить с достоинством, только и оставалось, что отвечать с надзвездной высоты.
– Вы не правы, – сказала Анна Андреевна. – Пушкин вел себя гораздо лучше, чем Мицкевич. Пушкин писал, как русский, а Мицкевич звал поляков на бой,
а сам сидел в Германии и разводил романы с немочками. Это во время восстания!
Я сказала, что передовые русские люди не сочувствовали все-таки стихам Пушкина о Варшаве. Например, Вяземский.
– Я и сама в этом деле скорее на стороне поляков, чем Пушкина, – ответила Анна Андреевна, – но Пушкин со своей точки зрения был прав. А Вяземский не пример, Вяземский вообще втайне не любил Пушкина. Вот и записал потихоньку в старую записную книжку – для потомков.
Я поднялась. Провожая меня, Анна Андреевна говорила:
– Мною написана целая работа о Мицкевиче, о том, что Пушкин изобразил в «Египетских ночах», в импровизаторе – его…
Я спросила, почему она не печатает эту работу.
– Сейчас не время обижать поляков. И тогда, когда я написала ее, тоже было не время.
Л. Чуковская. Записки об Ахматовой
* * *
Модильяни Амадео
Модильяни Амадео (1884 - 1920), итальянский художник.
9 апреля 39. Сегодня, когда я была у Анны Андреевны, я заметила на стене маленькую картинку. Очаровательный рисунок карандашом — ее портрет. Она позволила мне снять его со стены и рассмотреть.
Модильяни.
— Вы понимаете, его не интересовало сходство. Его занимала поза. Он раз двадцать рисовал меня.
Он был итальянский еврей, маленького роста, с золотыми глазами, очень бедный. Я сразу поняла, что ему предстоит большое. Это было в Париже. Потом, уже в России, я спрашивала о нем у всех приезжих — они даже и фамилии такой никогда не слыхали. Но потом появились монограф ии, статьи. И теперь уже все у меня спрашивают: неужели вы его видели?
Почти через полвека Ахматова рассказала своей подруге Нине Антоновне Ольшевской-Ардовой, актрисе Малого театра: «Когда я его в первый раз увидела, подумала сразу: «Какой интересный еврей. А он тоже говорил (может, врал), что, увидев меня, подумал: «Какая интересная француженка!»
Как-то раз мы, вероятно, плохо сговорились, и я зайдя за Модильяни, не застала его и решила подождать его несколько минут. У меня в руках была охапка красных роз. Окно над запертыми воротами мастерской было открыто. Я, от нечего делать, стала бросать в мастерскую цветы. Не дождавшись Модильяни, я ушла.
Когда мы встретились, он выразил недоумение, как я могла попасть в запертую комнату, когда ключ был у него. Я объяснила, как было дело. "Не может быть, — они так красиво лежали..."
Уцелел один рисунок Модильяни, который она стеснялась повесить, и он лежал между страниц в каком-то альбоме с репродукциями. Как считала Ахматова, не самый выразительный и не самый характерный для манеры Модильяни. Знаменитый рисунок, украсивший многочисленные издания произведений поэтессы. На нём Ахматова изображена в виде аллегорической фигуры «Ночи» на крышке саркофага. Оригинал рисунка находится в одной из частных коллекций.
8 марта 58. Мне повезло – я узнала его раньше, чем другие. Все, кто сейчас вспоминает о Модильяни, подружились с ним в четырнадцатом, пятнадцатом году, а я в десятом, одинадцатом.
Л. Чуковская. Записки об Ахматовой
* * *
Мопассан
Ги де Мопасса;н (1850 — 1893), крупнейший французский новеллист, мастер рассказа с неожиданной концовкой. За девять лет опубликовал не менее двадцати сборников короткой прозы, во многом близкой натурализму.
2 0 и ю л я 3 9. Вчера весь вечер я провела у Анны Андреевны. Она лежит. Но уверяет, что здорова. Меня уговорила сесть в кресло, куда до сих пор садиться я остерегалась. — У него, правда, ножки нет, — сказала Анна Андреевна, — но вы не обращайте внимания, это не беда, стоит только подставить вон тот сундучок. Я подставила сундучок, села, и после обычных — «что у вас?» — «а у вас что?» — началась, как всегда, «Тысяча и одна ночь». Я призналась, что не люблю Мопассана. И была осчастливлена ответом, что и она его терпеть не может.
— Особенно мерзки большие вещи. Да и рассказы. Я только один рассказ люблю — тот, где человек сходит с ума. Противно, что он на всех портретах подает себя мускулистым, а сам издавна паралитик. Так и в рассказах
Л. Чуковская. Записки об Ахматовой