Две женщины шли по новогодней Москве и остановились перед ёлкой.
--Какая красивая!--сказала одна из женщин, демонстрируя чувство прекрасного.
--Очень красивая!--ответила вторая, демонстрируя ещё более тонкое чувство прекрасного.
--Как поэзия Анны Ахматовой,--подметила первая.
Вторая пожевала губу.
--Ещё лучше, чем в прошлом году,--сказала вторая, показывая, что она коренная москвичка.
Первая кивнула.
--С каждым годом всё лучше и лучше,--сказала первая, показывая, что она ещё более коренная москвичка.
--Я как будто снова побывала на выставке Архипа Куинджи,--сказала вторая.
--А я как-будто бы в очередной раз посетила Лувр,--ответила первая.
--Такая едва ли влезет в огромную машину моего мужа,--сказала вторая
--Такая едва ли поместиться в наш с мужем огромный дом,--сказала первая.
Женщины помолчали.
--И ты посмотри-ка, как изящно подобраны украшения,--произнесла вторая,--А то ведь, знаешь, некоторые ёлки, бывает, так вульгарно выглядят, расфуфырятся с головы до ног, аж смотреть стыдно.
Первая зарделась:
--И, главное, стройненькая какая! А то, ведь, бывают такие ёлки, что и талии не видать.
Вторая ответила:
--Так эта ещё и молодая! А то некоторые уже пожухли все, веточки ссохлись, стоят на ветру покряхтывают, почём зря!
--А под некоторые ёлки подарков уже несколько лет не клали,--ответила первая.
--А некоторые напялят на макушку звезду, словно так и надо.
--А некоторые стояли себе в лесу, так лучше бы там и оставались.
--А на некоторые ёлки дровосеки уже и не смотрят.
Женщины помолчали.
--Красивая ёлка,--сказала первая.
--Очень красивая,--ответила вторая.
И они пошли дальше, поддерживая друг друга под ручку.