Позвольте спросить: какое самое необычное место для занятия сексом было в вашей жизни? Кабинка туалета в самолёте? Или задние места в салоне автобуса? За рулём автомобиля? В купе поезда, на верхней полке?
А какую упущенную возможность заняться сексом вы до сих пор вспоминаете? О чём жалеете?
Я, например, до сих пор жалею, что не удалось заняться любовью с мужем на вершине горы, недалеко от Судака. Мы с трудом одолели подъём и остановились на вершине отдышаться, потные и грязные. Я ощутила себя на вершине мира, и с восторгом потянулась к мужу: «Хочу тебя, прямо здесь и сейчас!» …Но муж отказал по причине "негигиеничности" места. А жаль!
А вообще-то я считаю, что нет никаких препятствий и неудобных мест – если возникло желание– не упусти момент! Сколько их будет в жизни, этих моментов? Вдруг этот – последний?
…Давно это было, почти двадцать лет назад. Но то, что случилось, никогда не забудется.
...Вика и Паша встретились вновь через десять лет после первого знакомства. Каждому из них эти десять лет принесли испытания, глобальные перемены в жизни. Павел развёлся с женой, Вика была уже только формально замужем. Оба пытались притереться друг к другу, заполнить другим телом пустоты в душе и залечить раны на сердце. Вместе жить пока не получалось, так что для встреч они использовали любую возможность и место.
Однажды Паша пригласил Вику на закрытие авиасалона МАКС.
Может быть, тогда этот праздник авиации не был таким масштабным и политизированным, как сейчас. Но в нём был дух свободы, здорового авантюризма и молодости. Паше не нравилось сидеть дома, его привлекали люди, в их окружении он подзаряжался энергией. А ещё он любил пиво – ни одного фестиваля «Октоберфест» не пропустил. На МАКСе же все удовольствия сразу – и люди, и веселье, и пиво, и… любовь!
Вика, наоборот, была домоседкой, не любила толпу, толчею и шумные компании. Поэтому к поездке отнеслась настороженно, и всё время пряталась за Пашу.
До начала полётов они обошли все экспонаты, от маленьких персональных вертолётов до гигантских авиалайнеров, попутно заходя в торговые палатки – подкрепиться. Ели домашний пирог, чтобы не тратить деньги на дорогущие шашлыки, и запивали пивом. Перепробовали все сорта, переходя от одного прилавка к другому, посетили голубые кабинки биотуалетов. Вскоре им очень сильно захотелось присесть… ну или прилечь. Устали!
Погода выдалась - как по заказу! Осенний день был звонким, тёплым и солнечным. Небо слепило голубизной, на самолёты в вышине было больно смотреть. Не спасали даже тёмные очки – глаза слезились. Тем, кто сидел на трибунах – было удобнее, но Вика с Пашей расположились на самых дешёвых местах – на поле! Они улеглись на спину прямо на траву, раскинув руки. Никто из них не догадался взять из дома хотя бы старенькое покрывало! Вика поёрзала, устраиваясь поудобнее, и легла головой на левую руку Павла, как на подушку.
Вокруг них так же сидели, полулежали и лежали по одному и группками такие же, как они, небогатые посетители МАКСа. Молодёжь кричала от восторга, комментируя фигуры высшего пилотажа и мастерство пилотов. Трибуны аплодировали и стонали. В воздухе стоял гул турбин, звуки перемешивались, сталкивались, рассыпались с рёвом и рокотом, объявления дикторов тонули в море голосов и растворялись в осеннем звенящем небе.
У Вики кружилась голова. Она уже не различала, какие самолёты взлетали, какие садились, небо над ней качалось, вспухало белыми линиями, как море волнами, и все звуки сливались в единый небесный гул.
Вдруг это море звуков стало тише, как будто она нырнула в волну, или оказалась по ту сторону звука, за невидимой стеной. Тело перестало реагировать на звук – оно откликнулось на движения Павла. Он приподнялся на левой руке, повернулся на бок, прижался к Вике, медленно и сильно повёл правой: от шеи, по животу, по бедрам и ниже. Прижался ещё теснее. Вика повернулась на бок, спиной к нему – его рука двинулась под её широкую длинную юбку. Дальше – привычным движением – по бедру, отодвигая невесомое бельё, к низу живота. Юбка скрывала его руку, но складки шёлковой ткани шевелились вслед за его пальцами. Павел прижимался всё сильнее, и жарко дышал в шею. Рука скользнула назад - он расстегнул молнию на брюках. Вика потянулась, выгнула спину, чуть развела ноги, чтобы ему было удобнее, и сама поддалась его нетерпению. Застонала, впилась зубами в его левую руку, а правой попыталась накрыть юбкой их обоих. Чёрная ткань блестела на солнце, переливаясь в такт их движениям…
По небу разлился триколор – самолёты распылили краску. Ликование зрителей достигло апогея и, когда Вика закричала, её просто никто не услышал.
Они сами ничего не слышали – ни гула голосов, ни рёва моторов, ни криков. Как будто уши заложило ватой. Как будто они оказались внутри этого орущего кокона. Не было ничего и никого вокруг – только они вдвоём, нет, одно тело на двоих, и они в нём, слившиеся, не разлепить, не разделить, пока это единое тело не насытится и само не разомкнётся в судорогах, не разлепится, не разделится на «ты» и «я», и вместо одного хриплого дыхания появится два – с задержкой, всхлипами, вздохами и стоном.
Они даже не боялись, что окружающие их заметят, чем они занимаются. Им ни до кого не было дела.
Левая рука её дрожала от напряжения, пальцы сжимали вырванную осеннюю траву. Юбка в правом кулаке смялась и намокла. Вика уткнулась лицом траву. Они бы так и уснули, но вдруг к ним вернулся слух – а с ним шум, гул, рёв и крики.
Они снова легли на спину и счастливо рассмеялись. Небо уже не качалось, следы от самолётов расстилались тончайшим ажурным кружевом по голубому шифону, солнце золотой брошью скрепляло их складки…
И вдруг с неба повеяло такой пронзительной осенней грустью, что Вика всхлипнула. После пережитого восторга ей захотелось плакать…
МАКС подходил к концу. Посетители расходились, кто бегом, кто не торопясь. Завтра понедельник, всем на работу.
Всё вокруг показало неприглядную сторону массовых сборищ – грязные переполненные туалеты, кучи одноразовой посуды, перевёрнутые столы, опрокинутые стулья.
Павильончики закрывались, продавцы слюнявили пальцы, подсчитывая выручку. Быстро темнело. С поля потянуло холодом и сыростью. Вика с Павлом заняли место в очереди к бесплатным автобусам. Ехать далеко: ей на юг, на электричке, ему на метро на север, но в автобусе они пока ещё рядом, пока ещё вместе. Они держались за руки и молчали.
Уже в пустой электричке Вика дала волю слезам. Что ждёт их впереди? Будут ли они вместе, хватит ли у них сил на это? Зачем они друг другу? Но, вытирая слёзы, она вспоминала сегодняшний день, восторг, короткое счастье, и точно знала – это они не забудут никогда.
Вот и вся история.
А ваша какая?
07.01.2020