Змея, которая мечтала летать
У хлева, на торфяной куче, стальная Крыса раскопала яйцо, да и потащила к себе в нору. Зоркий Петух с золотыми шпорами заприметил стальную Крысу с яйцом и окликнул.
- Эй, щур, завидущий прищур, загребущий хвостище, что за яйцо такое тащишь-пыхтишь?! Не от моих ли это кур, от несушек моих пеструшек?! У ну-ка быстро признавайся, злобный щур!
Оставшаяся ни с чем Крыса облизнулась, зло заскрежетала зубами и поковыляла восвояси виляя хвостищем. А Петух отобрал яйцо да и подбросил его к несушке-пеструшке в насест. А на следующий день, в аккурат в ночь на Новый год, вместе с цыплятами из яйца, что щур тащил, вылупилась Змея, черная нитка. По вилась-повилась вокруг скорлупок черная Змейка, да и уползла опять к торфяной куче. А 1 января, ни свет ни заря, черная Змейка извиваясь и шипя вернулась назад в хлев.
- Не могу я среди змей. Не могу я в этом клубке виться, - взмолилась черная Змейка, обращаясь ко всем обитателям в хлеву. – Не по нутру мне с ними, не по нутру мне шипеть на всех подряд. У вас буду жить. Примите меня к себе?!
Свинья тут же закрутила головой, захлопала ушами по щекам, да как захрюкала без остановки, да как завизжала без умолку. Лошадь-пегая затопала копытами, да как встала на дыбы. Бык тут же ноздри вздул-раздул, глаза красные выпучил, да как замычит на всю деревню во все свое бычье горло. А стальная Крыса, хитрый щур, из норы прошепелявила:
- Это Петух с золотыми шпорами не дал мне съесть яйцо. Это Петух, красная борода, отобрал у меня яйцо перед самым Новым годом. Это Петух, острый Клюв, оставил моих деток без ужина Вот, эта гадина и вылупилась.
- Да нет же, - взмолилась Змея, - никакая я не гадина, не гадина, не га-ди-на я. Мечта, самая что ни наесть настоящая... Есть у меня есть, есть... Есть мечта! Я летать хочу, очень хочу... Хочу летать по самому синему небу, по всему свету летать хочу. В разных краях побывать хочу. Мир посмотреть и узнать обо всем. Обо всем-обо всем хочу узнать я.
Гусь-красный клюв вдруг как замахал крылами, перебирая лапами, да как загоготал на весь хлев во все гусиное горло. Куры в хлеву тут же закудахтали, цыплята запищали.
Змея что-то еще говорила в свою защиту, но обитатели в хлеву уже не слушали черную Змейку, а только лишь мычали, громко топали и ржали. В этот самый момент всеобщего ржания и мычания дверь в хлеву вдруг неожиданно скрипнула и в хлев вошел хозяин. Коренастый мужичок с окладистой бородой, в тулупе накинутом наспех на плечи и шапке ушанке набекрень.
- А ну!.. Вот я вам... вот я вам задам... вот я вас сейчас. Что раскудахтались тут?! - запричитал по-отечески строго хозяин. – Новый год на дворе, а вы тут свару устроили. Кто тут в суп захотел?! Ну-ка тихо, горластые. Вот я тут, сейчас, копыта-то укорочу кому-то по самые рульки?! Вот я вам всем задам...
Поворчал-пожурил хозяин да и сыпанул щедро зерна ядреного, подлил воды студеной вдоволь, вот живность и успокоилась. В миг присмирела пернатая челядь, беззаботно засуетилась у своих кормушек, уткнув свои клювы, а там и прочая живность пятачки и морды пристроила.
Змея в это время, извиваясь и тихонько шипя, незаметно уползла из хлева. Уползла за ворота, за торфяную кучу, за крутой бугор-косогор и дальше, дальше в поисках пути в края неведанные. Через год обещала вернуться и рассказать, какая там жизнь в дальних странах за горами, за лесами. И как летать по самому синему небу, под самым ярким Солнцем.
Только стальная Крыса, хитрый щур, завидущий прищур, загребущий хвостище бегала от кормушки к кормушке и что-то шепелявил сквозь зубы. Про Змею гадину и про то, что не вернется она, ни по чем не вернется...
Змея, которая так и не научилась летать
Под Новый год Змея-колода все же приползла в свой родной хлев. В тот самый хлев, где год назад она вылупилась из яйца и откуда в поисках большой мечты уползла путешествовать по свету. Изрядно потрепанная, беззубая она еле дышала у компостной кучи. Глядя остекленевшими глазами на обитателей и захмелевшая от тепла хозяйского хлева Змея-колода задремала. Ей снился один и тот же сон, как она летает по самому синему небу, под самым ярким Солнцем.
Змея парит над долами, над лесами, а повсюду внизу радостная жизнь. Летит и не нарадуется, реки чистые, в лесах полно ягод, грибов и живности всякой. Вот только кто-то время от времени дергает за хвост и клювом постукивает прямо в темечко, да подковыривает. Тут Змея-колода и проснулась. Нехотя приоткрыла свои зеленые глазища. Да-а, как вдруг раскроет свою беззубую пасть. Да-а, как вдруг зашипит своим потрепанным жалом. Петух-красный гребешок со страху только и сверкнул своими золотыми шпорами, да и шлепнулся, как подкошенный. Тут же с перепугу подскочил Петух, захлопал крыльями, да как закукарекает во все петушиное горло:
- Зэ-зэ-зку-ку-реку, Змея-куреку- ку-ку-ку, Змея-зъя-зъя-зъя!!!
В хлеву все вдруг прекратили жевать и хлебать. Свинья захрюкала и завизжала, Бык ноздри раздул, глаза выпучил и замычал на всю деревню. А бравый, молодой Жеребенок-русачек, на дыбки встал, копытами затопал и как заржет:
- Растопчу, размозжу, копытами затопчу!
А Крыса, хитрый щур, заведущий прищур, загребущий хвостище из норы прошепелявила:
- Это Петух с золотыми шпорами, с красным гребешком не дал мне съесть её яйцо год назад. Отобрал тогда у меня перед Новым годом, вот и вылупилась эта гадина, нагулялась за год и опять приползла в наш теплый хлев, гадина.
- Да нет же, - взмолилась Змея-колода, - никакая я не гадина, не гадина, не га-ди-на . В разных краях я побывала. Мир посмотрела, обо всем и обо всех узнала. И мечта еще у меня была... Помните, мечта была, я вам рассказывала тогда... Я же летать хотела, очень хотела летать... Хотела летать по самому синему небу, под самым ярким Солнцем.
Гусь-красный клюв вдруг как замахал крылами, перебирая лапами, да как загоготал на весь хлев во все гусиное горло. Куры в хлеву тут же закудахтали, цыплята запищали.
- Ка-ка-как интересно, га-га-га!
- Пу-пу-пусть расскажет, кут-куда летала, что видала ко-ко-го, ко-ко-где.
Змея-колода от волнения не знала с чего и начать. Столько всего за год произошло. Сколько всего Змея повидала, скольких она за год повстречала, сколько всего нового она за год узнала. Тут Змея приоткрыла пошире свои зеленые глазища. Да-а, как вдруг раскроет свою беззубую пасть. Да-а, как вдруг зашипит своим потрепанным жалом. А из беззубой змеиной пасти так и полилось:
- Вот в декабре только прошел главный съезд по охране окружающей среды в Москве, а осенью там же был саммит по охране белого медведя, в столице Киргизии толковали по охране снежного барса, - прошипела Змея-колода.
- Н-н-н-ну-ууу это м-м-мы-ы-ы и так знаем, - заржал и затопал копытами бравый, молодой Жеребенок-русачек.
- Как там за га-га-горами, за-за-за долами, за Уральскими га-га-горами, - загоготал Гусь-красный клюв.
- А про моих быкующих буйволиных родственников в Быксвестбанке, что слышно?! Сколько там они на рога поднимают за год на свои загривки? - промычал Бык.
- И у моих-х-х, и мои-хр-хр, - захрюкала Свинья, а ей вслед закудахтали Куры, закукарекал Петух, заблеяла Коза.
- За Уральскими горами все затопило, Быксвестбанки закрывают, задумским хрякам зарплату задрали до небес, курам и цесаркам и прочей мелкой пташьей живности пенсии по новому посчитают... - договорить Змея-колода не успела. Такое тут мычание, хрюканье, кукарекание и прочее блеяние и мекекекание началось в хлеву, что Змея-колода всерьез задумалась:
- А может мне и вправду на покой пора? Может доползу до пенсии, пусть и мне пересчитают! Может хватит моих змеиных заслуг на безбедную старость?! - Змея-колода что-то еще говорила , но обитатели хлева только мычали, топали и ржали. Только бравый, молодой Жеребенок-русачек мотал гривой, топал копытом и пытался встать на дыбы. Он хотел перепрыгнуть через изгородь, да махнуть на просторы. На заливные луга, на степные просторы.
В этот самый момент всеобщего ржания, мычания и взбрыкивания дверь в хлеву вдруг неожиданно скрипнула и в хлев вошел хозяин. Коренастый мужичок с окладистой бородой, в тулупе накинутом наспех на плечи и шапке ушанке набекрень.
- А ну!.. Вот я вам... вот я вам задам... вот я вас сейчас. Что раскудахтались тут?! - запричитал по-отечески строго хозяин. – Новый год на дворе, а вы тут свару устроили. Кто тут в суп захотел?! Ну-ка тихо, горластые. Вот я тут, сейчас, копыта-то укорочу кому-то по самые рульки?! Вот я вам всем задам...
Поворчал-пожурил хозяин да и сыпанул щедро зерна ядреного, подлил воды студеной вдоволь, вот живность и успокоилась. В миг присмирела пернатая челядь, беззаботно засуетилась у своих кормушек, уткнув свои клювы, а там и прочая живность пятачки и морды пристроила. Хозяин подпер покрепче ворота в хлеву и быстро рванул назад в дом, к праздничному столу встречать Новый год.