-Ты мог остановить его? – спросил Аларий.
Дьявол не обернулся. Он продолжал сидеть под кленом и курить. Дом оцепила полиция: ленты, ровные мигания красных и синих огней, понятые у забора с охами и ахами, и люди в погонах.
Молодой капитан, в мятом костюме и с одичалыми глазами, ходил с протоколом между криминалистов, внимательно раскладывающих цифры и фотографирующих все. Двух джентльменов под деревом он не замечал.
-Мог. А может нет. А может… А почему ты этого не сделал? – несмотря на своего заместителя, спросил Дьявол, почему-то его взор больше привлекала картина работы следственных органов.
-Что? Ты же… ты говорил, что ты приглядываешь за такими психами и…
-И. А ты мой зам. И тоже должен за ними следить. Я, между прочим, не могу быть везде одновременно.
-Да? Да… Конечно… - проглотил Аларий – Лучше рассуждать о единорогах, чем выполнять свои обязательства.
-Да? А где тогда был Он? А? Где был бравый заступник света? – Дьявол выдохнул, дым клубами стелился по траве – Аларий, это просто люди.
-Да? А разве не ты говорил мне, что любая жизнь – это величайшая ценность?
-Я. А еще я говорил, что убийство – это хороший способ эмоциональной разрядки – и что теперь каждой моей фразе верить и следовать? Аларий, даже люди не такие доверчивые. Тем более, я же ведь сам Дьявол – король махинаций и…
-Но я-то знаю, какой ты – сухо парировал падший ангел.
Дьявол замолчал. Его взгляд, резким и пылким огнем, прошелся по Аларию.
-Аларий… иногда люди умирают. Так надо. Извинений, с моей стороны не будет, с его – показав Аларию черный кристалл, с запечатанной в нем навечно грешной душой, сказал Дьявол – Тоже, как видишь. Теперь они – это я про умерших – все дружно будут жить в моем царстве – потому что любая жизнь – это величайшая ценность.
-Ты…
-Я – ужасный человеколюб – поджав губы и посмотрев по сторонам, сказал Дьявол – И все же – ты же не предъявлял таких претензий моему брату, когда работал у него – к тому же, я не могу ловить всех убийц и воров – это уже будет прямое нарушение баланса, так что… самых опасных я убираю, а мелких…
-Мелких? – фыркнув, бросил Аларий.
-Да. Что не говори, но Игорь был ведь обычным – среднестатистический маньяк – всего пять душ – четыре человеческих и одна собачья – и все, вроде бы даже по норме, а не стань защищать хозяев собака, и спрячься дети в спальне, как сказала им мама – жертв было бы меньше – разведя руки, сказал Дьявол – И раз уж мы тут сидим, давай-ка продолжим наш разговор о психике.
-Давай – вздохнул его заместитель.
-Знаешь, почему все это произошло? Потому что Игорь думал, что то, что он делает весьма обыденная вещь. И здесь все дело в его психике, на которую к слову, влияет все что не попадя – от генетики до простого хамства в троллейбусе. Складывается осознание хрупкости этой самой психики и ее нестабильности, а потому, смотри, какая вещь получается – на мышление человека, а, следовательно, и его поведение, посылы и мотивацию, во многом действует психика. Сама психика может строиться на логике. Но понять все это… И ведь если рассуждать логически, что не всегда получается, но на мой субъективный взгляд должно всегда получатся или хотя бы стараться получаться, то в обозримом получается, что логическое мышление, а уж тем более и такое понятие как психика, по большей части человеческая психика, понятие весьма и весьма относительное, и нет, я не говорю, что ее нет, просто с полной точностью определить ее, опознать, найти границы в сознании, крайне сложно, как труп обглоданный собаками. И получается, что из-за многоплановости мышления и его неоднозначности и неординарности определить норму крайне трудно. И тут мы выходим к той мысли, что определять норму куда легче через смутные патологии, вязкие и мутные, сбитые по схожести в различные понятия и группы для определения той самой пресловутой нормы. Вот так. Патология – для нормы. И так всегда было – как не безумно это прозвучало. Ведь не будь этих сумасшедших, люди вряд ли бы смогли понять, что норма, а что нет. Психи и безумцы – это забор на дороге над обрывом, который не дает поезду человечества упасть в бездну.
-То есть ты считаешь, что это нормально?
-Конечно же, нет! Я же сказал тебе, что он маньяк и псих. И именно потому я его ликвидировал. А то я знаю их лечение: месяц психотропов и иных таблеточек, а потом иди гуляй – У нас же не гостиница. Вот... Но именно потому, что он был ненормальный – это нормально, потому что это ненормально – извини за тавтологию, но по-другому никак. Если бы этот поступок совершил человек в здравом уме – это было бы одно, а вот псих – это совсем иное. Да, по сути, нельзя делить все это, но! Если не делить, тогда не будет понятна норма и не норма. Равнозначность преступлений состоит в соответствии с психикой их совершивших.
-То есть, чтобы определить нормальное приемлемое поведение и действия человека нужны психи?
-Именно. Как это не странно звучит. И тут, кстати, не моя заслуга. Люди сами их сделали. Некоторые считают, что виной тому инцест, а некоторые, что это все из-за неандертальцев и их бурной фантазии. Из-за того, что они лучше представляли в голове разные вещи, а нынешний вид людей так не умеет, но у них в крови есть ген неандертальцев – так появились шизофреники – мечтатели от неандертальцев. Для того чтобы определять рамки правильности необходимы те, кто нарушает правильность. Для действия законов нужны нарушители законов. Для правил – те, кто не считается с этими правилами. В какой-то мере они тоже жертвы. Жертвы привил, законов, правильности – они пример того как делать нельзя, в тоже время и стабилизирующий фактор, чтобы отпугнуть нерешительных, показать, что будет за нарушение догм.
-То есть это они жертвы?
-Я же тебе сказал – в какой-то мере. И нет, они не белые и пушистые. Одно дело, если бы я ломал их психику и настраивал ее только на рубилово, а совсем другое, что они сами начинают хотеть ощутить запах крови на руках. Некоторые так познают силу и власть – вроде бы как без этого нельзя стать настоящим силачом и лидером, для некоторых это способ почувствовать себя богом: это же ведь ты теперь решаешь, будет ли жить этот человек, как будут жить его дети, что станет с его делами – это же ведь целая цепочка – череда событий, которые ты можешь контролировать – ну вот как тут может не вскружить голову? А? При таком раскладе не только у людей сознание сносит… А ты знаешь, что еще порождает все это – все безумство сознания?
-Система наказаний?
-Да – улыбаясь, подтвердил Дьявол – Психи ладно – это фактор, слабо контролируемый человеком, но опять же в какой-то мере он и создает психов… Гораздо интересней дело обстоит со здравомыслящими, которые косят под сумасшедших. Прекрасный способ избежать наказания. Вообще вся это демократия – свобода слова… да вообще свобода всего чего только можно – неплохо так работает на преступность – показывает, учит, рассказывает… А вместе с тем тает строгость наказания – если раньше сразу волокли к царским воротам, ну и там уже по настроению, то сейчас… суд, адвокат, присяжные. Нет, я не считаю, что это плохо. Презумпция невиновности – это одно из лучших решений человечества, но хорошо ли это? И почему-то странно всегда так получается, что когда это реально надо вся это благодатная система дает сбой – подбрасывают, калечат, избивают, обвиняют, не дают адвоката, подкупают присяжных, а вот когда видно, что ну не туда все идет – система благоволит. Это человеческий фактор – бездумный и беспощадный – вздохнул Дьявол – Вот так… Мораторий на смертную казнь – тоже хорошая вещь, но делает ли мир она лучше? Одни садят на сотню пожизненных, другие потом просто выпускают, но ведь если выпустить волка в загон с овцами, сколько бы ему прививок не поставили, сколько бы не кодировали и дрессировали – он все равно сорвется и хоть одну овцу, да цапнет. Это равносильно, что ставить перед алкоголиком шкалик с водкой – не выпьет – так разобьет. А интернет этому способствует – он соединяет жертв и охотников. Выросла вариативность наказаний… Но кому надо ее обойдет, а еще это дает неплохие такие лазейки для облегчения наказания, если не полной его ликвидации. И вот все это дарит демократия. Возвращаясь к разговору о демократии и тоталитаризме… Это все тот же контроль – только себе во благо. Во-первых, ты как бы видишь все что твориться, что само по себе уже неплохо, во-вторых, когда что-то этакое замечаешь, то протягиваешь ручку – в нее милостиво кладут, ну и ты закрываешь свой взор, а если не кладут – бывает нету, бывает не знают, что что-то класть надо, ну или принципиальные попались – ты тогда их самих ручкой за горло… ну и в пасть правосудию. Но мы отошли от темы…
Аларий не ответил. Он смотрел на то, как люди в синих одеждах выносили тела накрытые белыми простынями. По очертаниям можно было понять, кто лежал под простыней, а по следам крови – куда были нанесены удары. Процессия, молча, удалилась за ворота, где тела разложили на пыльной земле для погрузки в машины.
-Ты… – сжав зубы проговорил Аларий – Мы… Мы могли их спасти.
-Могли. Я тебе уже объяснил, почему мы этого не сделали, и, на мой взгляд, весьма доходчиво – спокойно ответил Дьявол, куря трубку.
-Они могли жить. Могли сделать что-то полезно для мира. Для равновесия. Дети могли помочь человечеству. Девочка могла стать врачом. Могла спасти мир от страшной болезни – почти срываясь на крик, короткими фразами, выбрасывая их, как залпы напалма в толпу обезумевших восставших, ответствовал падший ангел.
-Ммм – довольно протянул Владыка Тьмы, со смаком сделав затяжку, и, чуть погрустнев, сказал – Аларий, я тебя понимаю. Не думай, что я бесчувственный монстр – сам же сказал, что знаешь, какой я на самом деле. Но если размышлять, так как это делаю я, становится легче – жить так легче – и запомни: спасти всех нельзя, точно так же как и нельзя быть для всех хорошим – серьезный тон Дьявола пропал и он продолжил – Нда… Хах… Вот ты мне нравишься Аларий. Прям, как настоящий человек заговорил: А если бы... если бы… Но у нас нет «если бы». Если бы была Книга Судьбы – тогда ладно, но это определенно добавляло бы сложности жизни как таковой, а также и противостоянию Света и Тьмы – а вдруг там было бы написано, что в конце выиграл я, ну или нет, или ничья – ну как у нас сейчас. Я знаю, что вы – ангелы, можете видеть отдельные куски будущего – потенциал того или иного человека – и именно из-за этого и начинается борьба за умы – потому что в некоторых руководство света видит пользу для достижения своих целей – так вот… несмотря на это то, что вы видите – это не будущее – это возможность – человеческий максимум – но для его достижения, порой, не хватает иных – других факторов – мало того, чтобы человек просто оставался в живых. И чаще всего эти «если бы» себя не оправдывают. Если бы девочка выросла и стала врачом и спасла бы мир… хоть от чего. А если бы стала инженером, актрисой… А если бы она стала простой нянечкой или поваром – так пусть бы померла бы? Вот нравиться мне эта справедливость света и всего человечества в целом… ой как нравиться… словами трудно передать. А вдруг бы эта повариха потом бы отравила страшного диктатора и спасла бы весь мир? А? Вот… – выдохнув, произнес Дьявол – Потому-то мы «если бы» и не рассматриваем – потому что, извините, конечно, за данный коммунизм, но у нас тут равноправие – умереть могут все и всегда.
Аларий вновь посмотрел в сторону дома. Полицейский записывал показания понятых.
-И что? Ты считаешь, что ничего подобного не нужно предотвращать? – наконец, спросил он.
-Вообще-то нет – пыхнув дымом, отрезал Дьявол, чуть обиженным тоном – Ты меня внимательно слушал? – Аларий кивнул – А смотрел, что я делаю? – второй кивок – И? Мыслей никаких не появилось? – похлопав ресницами спросил Дьявол – Я работаю с этим. Все предотвращать нельзя. Но если кто-то переходит границу – то извините, это уже мои полномочия. Знаешь в чем проблема? В безумстве. В состоянии собственной правоты и мысленного пространства своего сознания. Вот ты считаешь себя, в данной ситуации, правым?
-Да – слегка неуверенно ответил падший ангел.
-Ну вот – улыбаясь, сказал Дьявол – А знаешь, как это все работает? Сейчас расскажу. Человек что-то делает… Как-то живет… Общается с кем-то… Так складывается его мировоззрение – туда добавляется все влияние оказываемое на него, вся пропаганда… И вот у него в голове появляются мысли – которые его лишь отчасти, но не суть, не про то говорим. Сталкивается он со спорным вопросом, проблемой, и в его голове звучит: «А как это я могу быть неправ? Я же умный, я же гений. Мои же мысли правильные…» – вот и ты так – Я же знаю, что они могли жить… Ну и что? А они между прочим продолжают жить… просто не в смертном обличии –мягко подметил Дьявол – Все-таки это дает некоторые плюсы – например, сразу минус болезни и старение, тяготы людской политики… Так вот… Я тоже думаю, и ты думаешь, в итоге получается, что наши мысли не всегда совпадают, а это знание и осознание иногда зло – некоторая основа для безумства. Ведь если ты знаешь различие, а главное – его корень, то спор о правоте растет как на дрожжах, потому как ты сам понимаешь, что корень проблемы в различии точек зрения и их восприятия, а значит в чисто субъективном диапазоне, который трудно переубедить, так как это область глубокого подсознательного обстоятельства самой личности – личного мировоззрения – так и рождается полемика о сознании, так зарождается и множится безумство…
Во двор вынесли тело убийцы – «нанес себе семьдесят ножевых в грудь, как умудрился» – донеслось до Алария.
-И что дальше?
-А дальше безумие охватывает ум – эгоизм, эгоцентризм, сексуальные влечения, тирания, жажда власти, и понимание того, что только ты знаешь, как спасти весь мир от надвигающейся тьмы, или наоборот приблизить ее приход… – выдыхая густой дым, задумчиво выговаривал Дьявол – Вот такая простая вещь… Чистое сумасшествие – потеря сознания, медленно и с широко открытыми глазами – многие даже не успевают понять, что зашли слишком далеко, до того момента когда последняя крупица разума утекает от них, как песок с ладоней. Маньякам проще – ну вот Игорь – вся его идея и мотивация была завязана на слове из четырех букв начинающегося с «С». И все. В основе любого деяния маньяков лежит сексуальный подтекст – этим они и отличаются от иных – здравомыслящих убийц – убийство – акт смерти кого-либо – кого они приносят в жертву своему безумию – проводит в них волну возбуждения – это стимулирует их – возбуждает, соблазняет – они получают от этого удовольствие – обычные убийцы не испытывают кайфа от такого – может быть иногда, но это больше похоже на ощущение победы, когда же маньяк ощущает себя хищником, у которого сегодня была удачная охота – Дьявол чуть помолчал – Как видишь, делить безумства просто. К слову, оно – безумство – рано или поздно, в той или иной степени охватывает каждого, каждый получает личное помешание, на сугубо личной форме, от которого ловит сугубо личный кайф, но некоторых заносит слишком далеко и их кайф – их безумство – становиться опасен для окружающих, когда обычное помешательство опасно только для своего обладателя – так, например, шизофреник более опасен для себя, чем для кого-либо еще, хотя всегда бывают исключения. И вот когда это становиться опасно для общества, когда вред очевиден, когда осознание собственных поступков покидает разум, а осознание собственной правоты охватывает его - тогда-то простой безумец, коими мы все отчасти и являемся, превращается в маньяка – нестабильно и неуравновешенного убийцу. Все просто: когда хобби становиться опасным для социума – хобби переходит в разряд преступлений, когда существу кажется, что ради великой цели – своей личной цели – можно лишить парочку людишек их жалкой жизни – он становиться маньяком, монстром в некотором смысле. И тут… тут каждый должен это понимать.