На железной дороге отчеты занимают особое место, потому что позволяют считать свои и чужие деньги. Разнообразие и количество многочисленных «бумажек» просто запредельное, - ведь любой частник хочет знать все свои прибыли и траты (особенно, если он ни на что не тратился).
В нашем депо была небольшая ведомость, которая включала в себя все основные показатели предприятия. Это был самый необходимый отчет, в любое время запрашиваемый сверху. Поэтому его всегда нужно было подготавливать четко и своевременно.
И самое главное, он должен был состоять из подогнанных, лживых, взятых с потолка, цифр. Такая необходимость возникла из-за нежелания одного успешного английского подданного знать результаты своей жадности.
Отремонтированный по бумаге локомотив лучше не отремонтированного в реальности.
В общем, как-то готовился начальник депо к большому совещанию по селекторной связи, в связи с чем, он затребовал себе в помощь тот самый главный отчет.
Начальник моего отдела поручил подготовить эту дебильную бумагу одному нашему старому сотруднику.
А у того то ли давление было, то ли мозг испытывал старение клеток, но внезапно сотрудник решил рубить правду-матку. Он взял и внес в отчет правдивые цифры, которые явно указывали на дикие проблемы предприятия.
Наш молодой руководитель в спешке не проверил распечатанную бумагу и быстро понес ее показывать начальнику депо.
Тот, максимально криво сомкнув свои брови в одной яростной морщине, смял отчет и кинул его обратно главному технологу.
Вернувшийся в раздражении начальник отдела тяжелым ровным голосом попросил того же самого сотрудника внести «нужные цифры» и перестать трахать всем мозги.
Но тот, стегаемый изнутри давлением, только сделал вид , что исправил необходимые позиции, и снова распечатал неудобный документ.
Взъерошенный начальник отдела вновь убежал, однако на середине пути все же проверил цифры. Он скрипнул зубами, резво вернулся и начал орать на сотрудника.
Старый инженер в ответ, махая своей багровой головой, тоже заорал, что вранье всем надоело, что «сколько можно» и все в таком духе. Но из-за бессмысленности такого мини-бунта, сотрудник вскоре сам успокоился и все же покорно исправил отчет.
Бумага спешно поплыла к начальнику депо.
… И разорванной вернулась в кармане начальника отдела, куда ее заботливо засунул лично царь депо. Оказалось, что в ней все еще оставался ряд правдивых неисправленных значений.
Возвратившийся молодой руководитель секунд десять разглядывал капиллярные щеки своего старого инженера, затем схватил его кружку с кофе и швырнул ее об стену. Тут же вспыхнула новая ругань, после которой составить отчет заставили уже меня.
Однажды один мастер затребовал инженера с фотоаппаратом к себе в ремонтный цех. Послали меня, потому что именно я разбирался с неисправными локомотивами.
Но оказалось, что дело не в какой-то сломанной машине, а в слесаре, сидящем на скамейке в курилке. Он выглядел эпично - нижняя часть его туловища была совершенно голой, под ним и под скамейкой расположилась лужа мочи, рядом валялись содранные брюки с трусами, а сам он в пьяном состоянии просто спал.
Мастер, который ненавидел людей, незнающих меры, попросил нафотографировать этого персонажа, чтобы вывесить на доску позора.
Но я этого делать не стал. Может слесарь и быдлячая свинья, но другие такими же быть не должны. Сошлись на том, что я сфотографирую только спящее лицо на фоне цеха, чтобы было доказательство нарушения дисциплины.
Работая слесарем, я как-то сам себе разбил бровь. Дело в том, что нам приходилось удлинять ключи при помощи труб, а они рано или поздно срывались с хвостовиков ключей. Болтовые соединения в экипажной части довольно крупные и одним плечевым рычагом редко можно было обойтись.
В общем, полутораметровая труба так дала мне по голове, что я не сразу выбрался из смотровой канавы. Лицо сразу же залила кровь.
Но не это главное. Дело происходило под конец ночной смены, и на предприятие шел нескончаемый утренний поток работников. А навстречу им по общей дороге иду я весь в крови, пытаясь добраться до медпункта. Иду один в тишине, т.к. никто ж из коллег никогда не поможет с сопровождением.
Наверное, это зрелище мало поднимало людям настроение и без того в унылое серое утро.