В первые годы после «победы демократии» недоумения и возмущения россиян творящимися безобразиями казались естественными: вместо ожидаемого исправления старых пороков их постигли новые тревоги и бедствия.
Через несколько лет в открытом доступе появилась мрачная статистика преступности, демографического упадка, катастроф, закрытия предприятий, умирания целых городов и деревень…
Обличения уже начали казаться нытьём и маханием кулаками после драки.
В то же время, на разоблачения и обвинения «режима» стали отвечать его ревностные защитники:
«Только жалкие посредственности могут критиковать такую Личность, как В.Путин».
При этом, видимо, предполагается, что всякий, кто его восхваляет, автоматически из рядов посредственностей идёт на повышение.
«Только слепой не видит, что Россия встаёт с колен» - говорят люди, уверовавшие в спасительную миссию В.Путина.
…В каждом городе исчезли предприятия, которые давали работу. Закрывают школы и больницы.
Почти всюду исчезли и продолжают исчезать деревни, в оставшихся волки поедают собак, поля зарастают порослью деревьев, зловеще наступают заросли гигантского борщевика, который «жалит» гораздо сильнее крапивы, а в живучести её превосходит. И всему этому замена – Крымский мост?
- Кто же слепой?
«Но жизнь стала лучше!» - не сдаются лояльные граждане.
И тут можно завязнуть в спорах о том, что такое хорошо. А логика их затеряется в сравнениях, например, количества иномарок на дорогах с количеством закрытых детских садиков и яслей и «утекших» за границу мозгов.
Удивляют уже не глубинные патриоты, встающие с колен и грудью за своего вождя.
Удивляют критики власти и самого президента: они годами не идут дальше угроз «беспощадным» бунтом, то предлагая поменять власть, то призывая пальнуть по Аляске для устрашения.
Создаётся стойкое впечатление, что как только граждане публицисты и гражданские лирики подходят вплотную к вопросу «Что делать?», они с каким-то ловким кульбитом мысли уклоняются от ответа и начинают искать истину с другой стороны.
Естественно, возникает подозрение, что некоторым искателям правды важен не результат, а сам процесс.
Возможно, отчасти причиной этого кроется в склочном или язвительном характере её критиков.
К тому же, значительная их часть преклонного возраста.
А там подстерегает всё от ревматизма и донкихотства до склероза и маразма.
У защитников власти причины лояльности тоже могут быть органическими.
Это, например, непереносимость всякой вражды с властью, корни которой уходят в эпоху советских репрессий, страх перед тем, как бы чего не вышло.
Страхов так много, что жёсткую руку власти кому-то хочется от всей души лобызать.
Часть населения искренне верит, что бывшего подполковника КГБ и ныне президента водят за нос его подчинённые, скрывая от него всю горькую правду о жизни россиян.
А он, простой и наивный, рад каждому случаю пригласить ребёнка на ёлку в Кремль или изменить расписание электричек.
Как выглядел «одобрямс» советской эпохи? Созывалось собрание трудового коллектива, учебного заведения, воинской части. Выступали назначенные ораторы в поддержку решений партии. Принимали постановление. А потом стране сообщали, что народ и партия едины.
Сегодня, если не считать тех, кого быть лояльным обязывает честь мундира и членство в партии,
своё мнение люди составляют более добровольно.
А что изменится, если один лагерь вдруг решит примкнуть к другому? Кто-то запишется в добровольцы, поедет на ударную стройку, повысит производительность труда?
Вот случится что-то, после чего рейтинг Путина взлетит выше небес и не вернётся, - как изменится жизнь? – Очень существенно. Потому что согласие в обществе само по себе уже – праздник.
Неужели вся борьба мнений нужна только для того, чтобы проголосовать на выборах?
Открытые эфиры и прямые линии президента тщательно фильтруют вопросы.
О том, что болезни страны загоняют вглубь, что «лечат» симптомы, а не сами болезни, узнаём из таких нарывов, которые называют резонансными событиями.
Но даже от них возмущения быстро затухают.
Иногда Путина обвиняют в таких преступлениях, что страшно читать:
если он на самом деле такой ужасный, то лучше помалкивать.
Удивительно, но эти страшные обвинения создают ореол сильной личности.
Обвинения рассеются, а ореол остаётся.
Рано или поздно каждый честный человек должен себя спросить: а на что ты готов ради правды?
Допустим, власть беспомощна или преступна. А дальше что?
Голосованием делу не поможешь: уже пробовали.
За 30 лет перестройки в стране не появилось такой организованной силы, которая могла бы противостоять её застрельщикам и зачинщикам.
Один из числа неравнодушных литераторов, дав волю фантазии, очень реалистично, со всеми подробностями военной специфики описал поход народного войска на Москву.
Идея народного ополчения против кремлёвской смуты, с одной стороны, отвечает чаяниям,
а с другой - не дай Бог такому случиться.
Не дремлют и защитники Путина: в сети популярен анекдот про мужчину, который в своей мужской несостоятельности обвиняет Путина. «А Путин-то здесь при чём?» - спрашивает его жена.
«Но при Брежневе-то не было этого…» - ответил муж.
Горы праведных возмущений и пламенных призывов к смене власти рождают мышь.
Самых ретивых и отчаянных «борцов» поджидают творцы оранжевых и прочих революций, которые не слаще редьки.
Что же остаётся? Крестный ход к президенту? Митинги?
Ну, решат на митинге: «Долой!». Что дальше?
Откуда такое убеждение, что власть трепещет от малейшего чиха на неё.
Она не давала повода так о себе думать и до выстрела из танка по Верховному Совету, и после него.
Имеют ли сегодня смысл мирные обращения к власти?
КПРФ и ЛДПР 20 лет говорят слова, с которыми согласны многие граждане.
А власть всё слушает и ест.
Уже дозревает убеждение, что партии эти были частью спектакля под названием «Оппозиция».
Никто не может сегодня сказать: «Есть такая партия…»
Есть ласковые партии, которые у любой власти сиську сосут.
Все версии объяснения происходящих событий так подозрительно туманны и запутаны, что призывы бросаться в «борьбу» сломя голову и с закрытыми глазами не вдохновляют.
А тем, кто хотел бы "стрельнуть" по Аляске, надо сделать поправку на ветер в голове.
Многие недоумевают: почему это стало так много церквей? Не потому ли, что строят их на деньги спонсоров и меценатов, которые делают рекламу себе. От них не убудет.
Религия призывает быть не от мира сего. Но от шизофрении она отличается тем, что учит жить и даёт надежду на жизнь после смерти.
Она советует, например, не заботиться о том, что нам есть или во что одеться.
Зачем нам страна, в которой нам нет места?
Мы уже видим, что каждое невыполненное обещание власти вынуждает её обещать ещё больше.
Под впечатлением обмана люди говорят, что президент и лидеры партий отличаются от презерватива тем, что их используют много раз;
что политические процессы в России подобны отношениям людей с нетрадиционной ориентацией, потому что или бесплодны, или рождают маньяков и преступников.
Неужели случайно каким-то странным образом россияне стали так разобщёны?
Они не требуют от власти, чтобы она им служила, как золотая рыбка.
А власть всюду норовит стать столбовой дворянкой.
Отсутствие царя в голове, конечно, досталось нам по наследству.
Трон не пустовал, но назвать его можно плохотроном.
Многие уже понимают, что настоящая политика вершится без всякой связи с тем, как её показывают СМИ. Может быть, не надо лезть на рожон и «куда не следует»?
Может быть, расслабиться и довериться власти?
И не будет больше мучительных поисков правды. На место подозрительности придёт упование.
И наше дело будет маленьким: быть если не глубинным патриотом, то лояльным гражданином.
Не может же любая кухарка принимать государственные решения.
Чем же народ может напомнить власти о себе?
СМИ, интернет – это огромная резиновая кукла власти для битья.
Если знать меру и не злоупотреблять, можно много сказать. Не совсем же с неё, как с гуся вода.
Может быть, для начала
не покупать импортные продукты, не брать кредиты под проценты более 2-3, не ходить на выборы?
Что ещё можно сделать такого, чтобы не отморозить уши назло бабушке?
РПЦ в своей социальной концепции заявила, что
«…христианин должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения".
Нет никаких разъяснений о том, как может выглядеть неповиновение.
КПРФ не исключает, например, перекрытия федеральных трасс и осаду административных зданий.
Со времени принятия социальной концепции прошло много лет.
Надо полагать, РПЦ чувствует пульс страны.
Вставание страны с колен так замедлилось, что президент уже «обеспокоен» ростом бедности.
Когда люди не хотят стоять на полусогнутых, а власть не может им позволить встать в полный рост, то это не может продолжаться долго.
Не похоже, что страна смотрит на патриарха и ждёт, когда он скажет: «Пора неповиноваться…».
Многое из того, что составляет арсенал непротивления злу насилием, россияне ещё не пробовали применять. Возможно, из добрых побуждений не повредить или под влиянием заверений о том, что всё будет хорошо…
Историческая общность советского народа оказалась в значительной степени мифом.
Теперь на очереди общность российского народа с его скрепами и корнями.
Общественного согласия нет, разобщённость имеет все признаки искусственного происхождения.
Нет никаких оснований надеяться, что всё будет хорошо само по себе.
Надо быть готовыми дать отчёт о своих упованиях.Чтобы события не застали врасплох.