Солнце. Яркое и слепящее. Четкие ровные лучи пробивали стекла мансарды и впивались в дубовый пол. Клен и березы тихо качали ветвями в такт музыки ветра. Он играл на листве и траве, периодически радуя переливами речки. На клумбе у окна вперемешку с розами росли незабудки. А трава почти забралась и туда. Царство зелени и голубизны блистало: бутоны цветов поднимались над многообразием растительности и тянулись к свету, а ароматы свежести, цветов и апельсинового сока контрастировали с терпким вкусом томатного сока, текущего по ступеням лестницы второго этажа, и запаха окисляющегося металла.
На клумбе жужжала пчела.
Дом молчал. Синий забор высился к небосводу, скрывая и пряча за собой обитателей жилища. Дорога была пуста. Соседние дома молчали. Жестяная дверь легонько хлюпала об щеколду на ветру.
По кухне, что была на первом этаже, кругами ходил Дьявол, слегка постукивая тростью по ножкам стульев и стола. Продукты валялись на полу. Холодильник был раскрыт, вода капала с его дверцы. По столешнице тек вылившийся из кувшина апельсиновый сок. На столе был перевернут завтрак. На плите обугливалась яичница.
Аларий стоял в проходе.
-Ну, чего стоишь на входе, как не родной? – спросил Дьявол, оглядывая продуктовый хаос – Проходи, а то сквозняк запустишь – заключил он, поправляя платок, в кармане пиджака.
Дьявол, чуть кривя лицом, повел носом – кислый запах свежести гулял по дому. Он достал трубку – ваниль и лаванда вмиг перебили дурной аромат.
Аларий прошел в помещение. Что-то внутри него теребило тонкие струны понимания, не давая не увидеть всю полноту картины, ни предаться покою жаркого дня.
-Вот… – очертив концом трости комнату, произнес Владыка – Гляди, мой дорогой заместитель, как разнообразна человеческая психика! А они еще говорят, что это я злой, а сами-то, сами… Насилие… запомни Аларий: Насилие порождает насилие. Мне когда-то это пытался объяснить отец… Но я верил в… А потом понял.
Дьявол ненадолго умолк. Он стоял у стола, подставив стакан под стекающий сок. Стоял и серьезно смотрел на лестницу, будто боялся двинуться вперед, боялся замарать лакированные красные туфли об капающую алую жижу ступеней.
-Этот принцип хорошо усвоили мазохисты. Они сначала бьют, а потом получают. Но им это нравится. Чего не скажешь обо всех остальных. Садисты эту науку осознают по-своему. Насилие… Это слово. Простое такое. И в тоже время понятное… Ты не находишь? – сделав первый глоток, спросил Дьявол.
-Немного.
-Все у тебя немного… Люди не понимают рамок насилия. Если посмотреть в их словари там можно найти объяснение, но оно, по факту, ничего не дает – критериев-то нет. Это тоже самое, что прочесть в объяснении: Садист – человек занимающийся садизмом – он улыбнулся и показал «класс» – От такого пояснения ничего не поменялось в понимании – просто объективно говоря. Поэтому… работа у психотерапевтов интересная...
-Почему? – спросил Аларий, обходя стол.
-Потому что границы нормы и патологии размыты – чуть посмеявшись, сказал Дьявол – Трудно определить, что нормально, а что нет – особенно для самих людей. Человеческая психика – прищурившись и присев на корточки у лестницы, произнес Дьявол – Это одна из великих тайн бытия… – он чуть повернул голову в сторону Алария – И мне хотелось бы понять ее – он внимательно, и чуть грустно, смотрел на перилла балюстрады – Но, увы! Тайны эволюция хранить умеет – хлопнув, в ладоши он встал – Насилие – это одна из норм морали человека. Это составляющая его психики. Всю свою историю его тянет к нему: войны, восстания, революции, преступления, семейно-бытовые отношения, переходный возраст… И чтобы не говорили служители добра – все потуги нашего ведомства по сравнению с идеями самого человека… – Дьявол чуть смеясь и щурясь посмотрел на Алария, разводя руки в стороны – Насилие – это выплеск эмоций. С одной стороны. Но в основе понимания… Это норма психического здоровья человека. Или патология? Или норма? Или все-таки патология? – широко улыбаясь, спрашивал своего заместителя Дьявол, чеканя шаг по кухне, обходя продукты – А? Это мера воздействия. Грубая и не самая вежливая, но порой самая продуктивная. И не всегда это физическая сила.
-Это патология – резко бросил Аларий.
-Да? А почему ты так в этом уверен? Это они тебе сказали?! – указывая в окно, крикнул Дьявол – Это норма! Для них это норма… Поиск виноватого и все дальнейшее его гнобление – это тоже насилие. Обществу постоянно нужен козел отпущения – для его нормального функционирования. И сильные мира сего его дают. Когда-то мой брат придумал, что для этой цели прекрасно подхожу я. На меня тоже много валят. И на тебя вообще-то тоже. Это не я – бес попутал! – кто это придумал – Это все темные силы! Это дьявол в него вселился! – вот… Ярость социума куда-то надо сливать, иначе бахнет. Когда забывают сливать оно и бахает… Вот стали они все атеистами – все на меня теперь не спихнешь, хотя… некоторые все равно спихивают. Так вот… Насилие – это ярость и гнев, это шлак сознания, который раздувает пропаганда. А знаешь, что порождает насилие?
-Агрессия?
-Да. Агрессия. Так легче выплескивать энергию. Поэтому сначала лезвие точат, а потом мясо режут. Агрессия…
Дьявол шагнул на первую ступень – красная жижа смачно чавкнула. Дьявол шагал – громко и отчетливо.
-Насилие и агрессия – свойственны всем людям – даже самым белым и пушистым – потому что рано или поздно даже их можно задеть. Но, несмотря на это, ты тоже оказался прав, когда сказал, что это патология. Все дело в том, что это они так считают. И благодаря этому осознанию появились маньяки – те, кто не могут контролировать эти всплески, не умеют выплескивать их на правильных «козлов».
Дверь спальни распахнулась. Дьявол быстро вошел. Аларий замер в проеме. У окна стоял человек, смотрящий в окно.
-Маньяки. Психи. Потому как их человеческая психика работает сильно привольно. Они не умеют осознавать, что можно, что нельзя – нормы морали для них не писаны. Они монстры, чудовища, считающие себя охотниками в этом мире жертв.
-Да?! – крикнул мужчина, развернувшись к Дьяволу – Да?! Это я псих?
-Ну не я же – сев в приземистое кресло, оббитое жесткой материей, в углу комнаты, и положив ногу на ногу, произнес Дьявол, начиная раскручивать трость – Я-то так-то вообще не человек.
-Я сделал то, что должен был.
-Да… Разумеется. Я говорил тебе об этом?
-Ты...
-Говорил? – мягко перебил его Дьявол.
-Да – фыркнул он – Применять насилие, выплескивать агрессию… Это я монстр? Я пытался, старался… Но они… Почему им можно, а мне нельзя?
-Потому что они умеют разговаривать. Норма и патология, Аларий – повернувшись к своему заместителю, повествовал Дьявол – Различаются по одному простому фактору – нормированное насилие – это словами и душевно – поступками, а вот патологическое насилие – это физически.
-Я должен был это сделать! Я должен был показать им… Показать этим… Наглядно показать! Показать им их природу!
-Да? Показать пример… Наглядно… Слова – это слова, это не ощущается, не чувствуется, это воздух, звук, звук который неповторим и, по сути, не существует, звук, который каждый может интерпретировать по-своему, по своей психике. А вот пример… зримый и наглядный – покачивая головой сжав губы, говорил Дьявол – Чтобы все увидели, чтоб все поняли, а главное осознали. Физически и ощущаемо – это да… Это ты молодец. Вот только все вы – вот эти благородные миссии – маньяки, почему-то показываете пример, как делать нельзя. Нет, чтобы убийц пойти убивать, коррупционерам руки отрубать, они берут и убивают женщин и детей – а вот почему? Потому что человеческая психика – это удивительное явление. Вижу цель, не вижу препятствий.
-Ты сам монстр! Их надо было научить – показать им, что вся их вера, все их поведение, их устои…
-Конечно-конечно. Вот Аларий смотри – это пример агрессии. Почти что святой. Он ведь в это свято верит. Насилие пропитало все общество – но это не повод для насилия – как бы это странно не звучало. Такие как он – это следствие этого насилия. Нет, не физического, а может и не всегда физического, но не это так уж и важно, важно, что это насилие общества создает этих монстров – оно создает этих маньяков, изгоев, маргиналов. Люди бьют их ментально – а они потом людей физически. А люди же идиоты – постучав по лбу указательным пальцев, сказал Дьявол – Не понимают, что они всю жизнь готовили их к этому насилию и агрессии, им невдомек, что у них психика иная, они не умеют так словесно, а если их при этом раньше били, а они не могли дать сдачи, то по прошествии лет, когда эти товарищи вырастают и у них появляется сила… Чего люди ждут? Они разве не понимают, что растят этих маньяков сами? Нет, конечно же, бывают и те, кто целенаправленно делает их такими – например другие маньяки, или одержимые грехами – алчностью, похотью… Но суть-то в том, что до этих дурней ни как не может дойти, что они сами растят тех, кто потом, выйдет на улицы и… Насилие порождает насилие. Говорить с ними же никто не пробует, никто их не отлавливает до того момента пока они кого-то не пришьют, или еще чего не сотворят, их приравнивают под норму – да у него просто детство было тяжелое; а он такой уважаемы человек; да вы что, это же совершенно нормально. Люди ищут отговорки… А они нет.
-Они сами виноваты.
-Виноваты. Виноваты только в том, что сострадания у них нет. Истончилось. Современный социум этому не способствует, таких сразу тех, что покрепче – ломают, а что послабее – съедают.
-У меня не было иного выхода.
-Правда что ли? – спросил Дьявол человека.
-То есть ты хочешь сказать, что убить и закопать – это не выход?
-Убить и закопать – это статья. Хочешь ты того или нет, мой дорогой. А уже потом выход. Видишь Аларий – для него это так. Он по-другому видеть не может. Он типичный добродетель – или-или – смеясь, говорил Дьявол – Маньяки так выплескивают свою агрессию к этому миру. Они потому и отличаются от простых убийц – те понимают, что они делают, и, по факту, их убийства спланированные, обычно, не хаотичные, не стихийные, у них может не быть схожих деталей, могут быть личные мотивы, а не потому что кто-то на кого-то похож. Маньяки – это особые люди, у которых стабилизирующие механизмы для нормальной жизни в обществе отсутствуют от рождения, или были удалены этим самым обществом.
-А что это вызывает? – спросил Аларий.
-Ну… некоторые считают, что в основе всего стоит такой порок как похоть, а конкретно говоря – что это все порождает сексуальное влечение. То есть, потому что кто-то не знает, куда деть свои гениталии, ну или хочет их вставить или в них вставить что-то, или наоборот из-за того что кто-то вставил или не вставил… Всем хочется этой физической потребности, что так тесно граничит с агрессией и насилием. Ведь это в каком-то роде и есть некий акт насилия – хотя… смотря как на это смотреть.
-Да ты…
-Помолчи, уважаемый – заткнул человека Дьявол, ударив большим пальцем об остальные – Человеческая похоть вместе с отклонениями человеческой психики рождают такие шикарные патологии… Ммм… просто загляденье. Насилие за девушку… Насилие над девушкой… Я говорил тебе, что они хотят этого, они хотят насилия, хотят власти над собой, а насилие – это власть, это Зло. А знаешь, как можно измерить насилие? Количеством страданий и мучений. Ведь насилие – это Зло… Но на них это не распространяется, потому как маньяки, убийцы, педофилы, насильники – это ж милейшие существа – добрые и чувственные – так? – спросил Дьявол, смотря на свою жертву.
-Ты ж сам сказал – ужавшись в подоконник, хрипел человек – Что-о… это все они… они… их социу… - рот беззвучно кричал.
-Говорил. Вот видишь, какие они, Аларий? – произнес Дьявол, не сводя взгляда с человека – Теперь уже я говорил. Я ведь не говорил тебе брать нож? Нет… Они не от мира сего… И все мы это понимаем, но применять не хотим. Их растят как нормальных, думая что от этого они станут нормальными… Но они лишь больше точат клыки, видя все не состыковки себя с другими. Порой они спокойны, но почти любая ремиссия затем оборачивается рецидивом. Они опасны для общества, так же как и общество опасно для них.
Дьявол перевел взгляд на Алария. Мужчина чуть усилил дыхание.
-От насилия никто не застрахован. Никто не может быть уверен, что его не растерзает толпа. Короли, герои, злодеи, крестьяне, ангелы, демоны… Всех нас могут – Дьявол проглотил слово – Это мера воздействия на тех, кто выходит из системы – если нельзя вернуть в систему, так давайте сделаем так, чтобы он уже точно больше не вернулся в нее. Агрессию вызывают не такие как все – насилие – это мера воздействия на не таких, как все… - Дьявол встал и подошел к окну, трость прижала к полу руку человека – Хочешь почувствовать то, что чувствовали они? Хочешь испытать очищение, искупление? – спросил Дьявол, присев на корточки перед лежащим.
-Да – дрожащим шепотом ответил тот.
-Смотри мне в глаза.
Огонь горел. Чавкающие звуки рвущейся плоти глухо звучали в доме.
Дьявол встал.
Одно теплое тело на весь холодный дом.
Он перешагнул через тело девочки, лежащей у кровати. Вышел в коридор. Подошел к лестнице. Аларий шел за ним, он взглянул на тело ребенка у дверей другой комнаты. Дьявол спустился на первый этаж, у балюстрады лежала молодая женщина, у стола мужчина. На плите лежал раскалившейся обрез.
На улице жужжала пчела.
***
-Зачем? – спросил Аларий, вышедший вслед за Дьяволом во двор и вставший напротив него, сидящего в плетеном кресле качалке, под кленовой тенью.
Дьявол курил. Клубы дыма оплетали почти весь участок, заходя даже за ворота.
-Зачем я говорил? Ну… чтобы грех отпустить, наверное. Да и тебе пример показать – он крутил в руках маленький черный кристалл – Чтобы причинить насилие особого ума не надо, а вот чтобы сдержать его… Как ты мог заметить… Агрессия и зло пожирают душу – Аларий посмотрел на кристалл – Они думают о праведности своего поступка, но каким бы он праведным не был, если он является насилием… Помнишь, я говорил, что герои редко убивают, это потому что они не любят насилие, но Добро… впрочем, как и Зло – его любят. Потому как само деление на то и это – это насилие, и разжигание борьбы света и тьмы, разжигание агрессии, ненависти и ярости, побуждение к насилию… Можно сказать – я не вижу, я не слышу, я молчу. Но… это не значит, что и до тебя не доберутся. Он не был монстром – не подумай, что я его оправдываю. Он урод, чудовище, но не монстр, хотя бы не самый страшный. Его душа не так ценна, вот душа лгуна, что потерял совесть, что врет, заставляет бедняка, инвалида, отдать последний грош… Он ведь не до конца это осознавал, а вот есть монстры, что делают это специально, сознательно, а потом кричат: Я феномен! Чудовища в овечьих шкурах они. И когда я говорю чудовища и монстр… можно с легкость сказать человек, потому он страшнее всех монстров, многие монстры… мои демоны… я… по сравнению с ним… человеческая психика – это удивительный феномен насилия, который создает такие страшные картины: каннибализм, ритуальных жертвоприношения, убийство ради удовольствия, некрофилия… Ммм, прелесть. Некоторые говорят, что виной всему человеческая похоть и страсть к прелюбодеянию. Девушки особенно хорошо двигают эту модель. Но ведь на физической близости мир не кончается… те, что поумнее выбирают любовь, что попрактичнее банальное продолжение рода, а что потупее… ну, что сказать, ради N-ого количества времени физического удовольствия, некой конвертации насилия в удовольствие, они готовы отдать все моральные ценности: любовь, дружбу, семью, я уже не говорю о деньгах и вещах… Притом для многих это нормальная расплата – это как аренда куска мяса – грубо улыбаясь, сказал Дьявол, покручивая тростью – Многие в этом видят итог всего – цель отношений. Многие сводят к этому все. Возводят слово с буквы «с» в абсолют. Многие ценят это превыше всего. Этим платят, это продают и покупают. И из-за этого рожается насилие – потому что это будит инстинкты – животные отголоски в психике. Люди стремятся к этому… Некоторые ограничивают это – застегиваясь на все пуговицы. Но сама суть именно в насилии – потому как желание этого порождает насилие – насильники и педофилы этому прямое доказательство. Это акт, когда тело становиться для многих вещью, а некоторые видят в этом души – их единение, но их не так много… Для нас Аларий – усмехнувшись, произнес Дьявол – Это последнее. И что обидно, что обитатели Преисподней и Рая вместе с умершими, понимают важность чувств гораздо лучше тех, кому это действительно нужно. На словах они все пылают эмоциями и чувствами – любовь рвет им грудь, а на деле, что-то ниже пояса штаны. Для многих это не чувства, это… ну ты понял.
Дьявол замолчал. Он вновь насыпал табак и принялся раскуривать трубку. А затем продолжил.
-Но мы отошли от темы. Тебе могло показаться, что я говорю все одно и потому… И возможно это так… Просто пойми, что насилие, агрессия и слово с буквой «с» - это вещи одной ипостасии – власти. Это меры воздействия и контроля. Травли и регулирования мнения. Уменьшения гнева и похоти. Покажите врага народа, выпустите на улицы девушек с низкой социальной ответственностью, понизьте цены на алкоголь и тогда о проблемах простое население навсегда забудет – рабочая схема.
Наступила длинная пауза.
-А к чему было это? – спросил Аларий.
-Это? – указав концом трости на дом, сказал Дьявол – Это показатель того, что физическое насилие не самое страшное. Психи – это следствие насилия сознания. Агрессия и ярость порождают насилие, а насилие порождает насилие, а следственно и агрессию с яростью, а это значит, что этот круговорот вечен, пока кто-то не помрет, или не поступит умнее. Кто-то сказал – что мы сами порождаем своих монстров. И этот кто-то был прав. Люди, например, их уже породили, говоря простую фразу: Я-то сам ручки не мараю, я просто помогаю палачу.