ФОТО АВТОРА
Бывает же такое: поднимаешь голову просто так, на необычный звук, прозвучавший диссонансом нудному городскому гулу, а по небу, точно над тобой, летят четыре больших птицы, то ли гуси, то ли лебеди. Не разобрать, кроме длинных шей, хотя и низко летят, но быстро. И гогочут вразнобой, словно захлёбываются слезами.
Разве только человек умеет рыдать, покидая Родину? Кто знает, суждено ли вернуться, хватит ли сил? Человек рыдает беззвучно, смущаясь или стыдясь, по-разному. Птицы естественны и искренни, как дети, прощаются громко. Направление – юго-западное, на тёплое море, переждать, перетерпеть зиму.
Когда скрылась великолепная четвёрка, подумала: поздно улетают, двадцать первое ноября. Ещё необычно тепло, но по утрам холодок за нос и щёки цапает, успокоится к полудню, к вечеру рассопливится туманом и уйдёт в ночь плюсом под десятку. Не ноябрь, а октябрь запоздалый.
Не удержалась, начала делать ежедневные отметки, осень длинная выдалась, когда ещё такое случится. Не в природе, у неё каждый год с сюрпризами, в моей жизни. Кто знает…
Получишь утром такой птичий подарок и уже вроде ждать чего-то ещё как-то нескромно. Ничего подобного! Надо только настроиться на нужную волну. Например, сказать себе: хочу позитива, интересных встреч и приятных сюрпризов. Или попросить у Природы-матушки подарочков. Она щедра как истинная мать для своих детей: любуйтесь, удивляйтесь, радуйтесь, берегите.
Только полюбуешься семейкой сорок, облепивших старую яблоню, как из кустов напротив выпрыгивает пушистая собаченция, а над ней парит… чёрный ворон, норовит клюнуть, и, видно, клюёт, собака повизгивает, трясёт головой, хвост бы поджала, да «бублик» лохматый не даёт.
Достаю «утешительный приз» – сосиску, зову бедолагу. Собака бежит ко мне, ворона летит на дерево неподалёку. Животное голодное, подходит совсем близко, почти без страха, хватает батон, печенье, сосиску и направляется в сторону частного сектора. А ворона словно поджидала, когда собака подкрепится, срывается с ветки и снова преследует с неба свою в чём-то провинившуюся жертву. Вот и думай, что они не поделили?
Передо мной парковый луг на пригреве, усыпан серыми и чёрными воронами и галками. Кажется, что на ещё местами зелёном раздолье некий птичий хаос, броуновское движение. Останавливаюсь. Все до одной птицы заняты поиском чего-то в траве. Мошек, червей, семян? И того, и другого, и третьего, мне неведомого, а для птиц увлекательного. Ни одна не обращает на меня внимания.
Осторожно раскидываю кусочки батона. Угощение расхватывается более сообразительными серыми воронами, уносится ближе к деревьям. И… зарывается в листву. Каждая ворона с куском батона в клюве делает свою «продуктовую схоронку», «заначку», «кладовку», прячет на «чёрный день» так же, как, собака зарывает кость, белка – орехи. Тщательно утрамбовав листья своими крепкими клювами, птицы летят обратно на луг в надежде получить новый паёк.
Отдаю весь хлеб, семечки, остатки печенья. Среди части птиц невероятное оживление. Одни тащат куски в листья, другие уносят на деревья, третьи мельтешат в попытке отобрать угощение у своих же собратьев. Галки, менее доверчивые и суетные, довольствуются сбором крошек в траве. В любом случае корм оказался никому не лишним.
Недалеко старое русло речки, заполненное совсем не речной водой. С десяток ворон купается. Странно, в конце ноября. Водичка не парное молоко. Вороны-моржихи! Удивили.
В ночь с двадцать первого на двадцать второе ноября температура ушла в минус. Ручей замёрз.
Может, есть такая примета: осенью вороны купаются перед изменением температуры, причём, в холодную сторону? Во всяком случае, когда через несколько дней потеплело, вороны опять торчали в ручье, на следующий день, первого декабря, резко похолодало, шёл снег и на ручье снова появился лёд.