Все по-разному относятся к встрече Нового года. Кто-то основательно готовится к новогодней вечеринки, скупает деликатесы и заказывает роскошные туалеты. Кто-то идет в ресторан или едет заграницу. Не любят Новый год, да и другие праздники, люди, которым некуда пойти. В этот день мы с мужем собирались отправить поздравительные телеграммы своим многочисленным знакомым с Центрального телеграфа на улице Горького, ныне Тверской. Разряженная и надушенная публика дефилировала вдоль элегантных витрин, попивала кофе и коньяк в многочисленных кафе и ресторанах, куда мы тоже собирались зайти. Было очень холодно и ярко, светло, как днем из-за огней рекламы и уличного освещения.
Я расстегнула шубу, когда мы вошли в еще более светлый и очень, как нам показалось после морозной улицы, теплый , почти душный зал Центрального телеграфа. Все поздравляли друзей и родных и сами получали поздравления и подарки. Толпа равномерно заполняла зал и только в самой его середине образовалось небольшое пустое пространство, которое все осторожно обходили ,кто с брезгливым, а кто с соболезнующим выражением лица.
"Что там случилось?"- спросила я у мужа. Он приподнялся на носки, став еще более высоким, но так толком ничего не увидел. Мы прошли к центру зала.И тут, как-будто в заколдованном, очерченным кем-то круге, я увидела лежащую на полу, большую раздутую собаку со страдающей, печальной мордой.
Она была облезлая с обмороженными лапами и тусклой шерстью. Собака посмотрела мне прямо в глаза, и я поняла : она была беременна и собиралась вот-вот родить щенков, поэтому и пришла, подгоняемая инстинктом сюда, в первое попавшееся теплое
место, и даже такое количество людей ее не испугало. Глаза собаки смотрели внутрь, в себя, там были ее дети, которые готовились покинуть ее уставшее , замерзшее тело.
Я стояла, как вкопанная. Праздник исчез. Я, не отрываясь смотрела на это страдающее существо. Я могла помочь, например, взять эту бездомную собаку в свою чистую ухоженную квартиру. Положить ее на ковер и выходить. Но! Душевная лень и боязнь нарушить свой комфорт парализовали мою волю.
"Они братья наши меньшие ! " - подумала я. Муж, хорошо зная мой характер, взял меня за руку и вывел из зала.
И все-таки на улице, мы зашли в кондитерскую, пили кофе с пирожными в яркой праздничной суете. Я была, как во сне. Ночь почти не спала. Это случилось несколько лет тому назад, а я все еще помню свое предательство и пронзительные собачьи глаза.