С видимой неохотой отстранившись от парня, Элла задумалась, плотно сжав губы и сощурив глаза, отчего сразу стала похожа на хищную ласку, вышедшую на охоту. Казалось, она тоже заразилась решительностью парня.
В глубоких раздумьях прошлась туда-сюда, цокая каблучками, а потом, ничего не объясняя, решительно направилась в магазин.
Вернулась ведьма через пару минут, с двухлитровой бутылкой широко популярного среди малоимущих любителей выпить, креплёного пива. Осмотревшись, решительно отошла в сторону и, воровато озираясь, вылила две трети содержимого на вытоптанную, утрамбованную землю некогда бывшей клумбы.
Инспектор смотрел на все эти приготовления молча, ожидая продолжения.
Закончив расправу над напитком, девушка переключила своё внимание на Серёгу.
- Рукава закати до локтя. Так, что ещё… пуговицы нет – это хорошо. Рубашку ещё немного расстегни, будто тебе жарко. Ага, нормально… Держи, - девушка протянула парню ёмкость с остатками пойла.
Иванов, послушно выполняя странные требования, принял бутылку, задумчиво посмотрел на плещущуюся внутри коричневатую жидкость, и только тогда решился спросить:
- Что задумала?
Ведьма, скрестив руки на груди и покачиваясь с пятки на носок, деловито ответила:
- Сейчас иди к паперти. Там, если помнишь, две старушки сидят, милостыню просят. Узнай у них, что случилось. Баклажку не выбрасывай. Пусть думают, что ты выпивший – внимания меньше привлечёшь. В таких Запедрищенсках бухие мужики средь бела дня – норма жизни. А я тебя здесь подожду.
Подивившись сообразительности Эллы, Сергей не преминул уточнить:
- А ты чего опасаешься?
- Не чего, а кого. Тех самых бабок. Я, пока тебя ждала - словно под микроскопом голая стояла. Побирушки шёпотом мне все косточки перемыли, не особо стесняясь. Если сейчас пойду про приблудыша твоего спрашивать – мгновенно подозрение вызову. Они меня запомнили накрепко, поверь, - совершенно серьёзно, без привычного налёта сарказма, заявила девушка.
- Думаешь, я их не заинтересовал?
- Точно. Не до тебя бармалейкам было. Их моя попа в леггинсах бесила, пока ты туда-сюда ходил. Жабы ископаемые…
Инспектор не нашёл, что ответить и уже было собрался выдвигаться к паперти, как вдруг ведьма решила продолжить разъяснения:
- Запомни, Серёжа! Мы, женщины, крайне редко хорошо относимся к более молоденьким и симпатичным. Не любим мы их за свежесть, за юность, нам уже недоступную, за красоту. За всё, что у нас уже в прошлом. Сама такая, хоть и не старая пока… – она помолчала, а потом печально закончила. - Иди, время идёт.
Вместо ответа Иванов, липко и с вожделением, провёл взглядом по её фигуре, задерживая взор где положено, а потом неожиданно ловко шлёпнул пониже спины. Элла рассмеялась, совершенно не обидевшись на такую фамильярность, и легонько подтолкнула его.
- Комплимент не словом, но действием, принимаю. Топай! – повторила она. – Время не резиновое.
Парень, умело имитируя лёгкое подпитие, не спеша дошёл до церковной ограды и замер, словно в нерешительности, растерянно переводя взгляд с бутылки на храм и обратно. Со стороны складывалось впечатление, что ему очень хочется войти внутрь, однако остатки воспитания не позволяют шляться по таким местам со спиртным. А бросить пивко подгулявшему человеку очень жалко.
Дождавшись, пока пантомима привлечёт внимания любопытных, скучающих старушенций, до сих пор не покинувших свои «рабочие места», Иванов якобы нерешительно, но довольно громко, спросил:
- Тётеньки! А что тут случилось? Видел, менты приезжали, повязали кого-то…
Отвлёкшись от праздной болтовни нищенки, как по команде, набрали в лёгкие воздуха и открыли беззубые рты. Глаза у старушек заблестели, а кончики целомудренно повязанных на головы платков затряслись, будто им передалось возбуждение хозяек. Видимо, женщинам очень хотелось поделиться с кем-нибудь свежими новостями, явить миру новую сенсацию местечкового пошиба и получить свою порцию внимания, ахов и охов.
- Так это… - начала первая.
- Разбой! – подхватила вторая, с неприязнью посматривая на опередившую её товарку. – На церкву напали. Чуть до смертоубийства дело не дошло!
- Не так было! – возмутилась первая. – Чего ты мелешь?! Я всё видела!
- Да что ты видела? Он, ирод, ведь внутри злодействовал. Вон, на Макаровну с ножом бросился! А глаза то страшнющие… Сама, небось, слыхала, как он всех святых с полицией поносил, когда выводили!
Инспектор понял, что сейчас на него выплеснется море эмоций, помноженных на буйную фантазию прожжённых сплетниц и стариковскую словоохотливость. Потому быстренько переменил манеру разговора.
- Вы, милые женщины, меня совсем запутали, - начал Серёга, очень удачно при этом икнув и изобразив отрыжку пьяного человека. – Кто напал? Зачем напал? На кого?
Бабки затарахтели наперебой, на удивление лихо дополняя фразы друг друга. Словно мысли читали.
- Так известно на кого! На Макаровну, которая в лавке стоит. Коробку с деньгами вырвал прилюдно, да на улицу побёг. А тута поставил её у дверей…
- Кого? Макаровну? – продолжал играть непонимание парень.
Нищенки мелко захихикали.
- Высоко берёшь. Старая она уже. Хотя по молодости… такое творила, стерва…
- Снова не понял, - покаянно затрусил головой Иванов.
- Коробку с кассой. Вот прямо взял, на улицу вынес и поставил, вон туда - сухонький пальчик указал на ступеньки. - И радостный такой… А после назад побёг, не иначе – убивать кого! Да только его батюшка Спиридон там и скрутил, а работники помогли… Они там стенку штукатурили у амвона, отошла штукатурка-то… Полиция уже потом приехала. Быстро, им тут рядом…
- Теперь засадят, - злорадно протянула первая.
- А не балуй в храме Божьем! – авторитетно заявила вторая и внимательно уставилась на инспектора. – Что-то я тебя не припомню… Ты, чтоль, в гости к кому приехал?
Серёга внутренне напрягся. Врать этим всезнайкам опасно, раскусят в миг. Пришлось говорить почти правду.
- Из командировки домой добираюсь. Погулял очень, - душевно пожаловался он, в доказательство продемонстрировав почти пустую бутылку. – Документы с бумажником потерял, да и денег, считай, кот наплакал, осталось. Теперь вот на перекладных… Попутками…
Сочувствия парень этой, наскоро придуманной, исповедью не добился. Наоборот, вызвал неприкрытое злорадство. Видимо, пропившиеся в чужедальних краях мужички здесь не редкость.
- Вот все вы такие, - цинично бросила первая нищенка. – Дома, небось, жена сидит с детками, папку в окошко выглядывают, а ты водку с прошмандовками лакаешь, ровно с цепи сорвался. По приезду, как пить дать, врать станешь про то, что воры обокрали на вокзале…
- И не говори, - согласилась с коллегой вторая. – Помнишь, мой дурак, царствие ему небесное, тоже машину новую в область получать поехал. И пятнадцать суток схлопотал сразу за драку. В рюмочной подрался, - зачем-то уточнила она, неприязненно посматривая на Иванова.
Стало кристально ясно – пора валить. Больше ничего интересного у побирушек узнать не получится.
Икнув ещё раз, для правдоподобности образа, парень, не прощаясь, побрёл дальше, вдоль дороги, по пути обдумывая услышанное.
***
К нетерпеливо ожидающей Элле инспектор вернулся, накинув, на всякий случай, немалую петлю по частному сектору и едва не заблудившись в извилистых улицах и переулках. Опустив пространные рассуждения вредных старух и их невнятные допущения по поводу ножа и ругани, сразу же сжато, выделяя суть, пересказал полученную информацию, а после подытожил:
- Надо к местному священнику идти за подробностями. В полиции, без соответствующих бумаг с моей стороны, вряд ли разговаривать станут, хоть я им три Печати покажу... За представителя конкурирующей службы, зашедшего на огонёк, подробности узнать, сойти тоже не вариант - здесь все всех знают. Микромирок этакий, с любой стороны замкнутый.
Колдунья плотоядно улыбнулась.
- Теперь моя очередь в разведку сбегать… Видела я того попа. Молоденький, курчавенький, где-то даже симпатичный. Не откажет он девушке, или я – не ведьма. Ух ты мой хороший! – горячий, страстный поцелуй неожиданно запечатал парню губы. – Ведь знала – будет приключение! Будет! Не зря я тебе позвонила!
Иванов от такого, внезапного, заявления пришёл в ярость, отстранился от взбалмошной спутницы и ответил резко, нервно, словно железякой об железяку бил:
- Элла! Пойми! Для тебя это – приключение, а для Ваньки – камера! Ты понимаешь?! Ка-ме-ра! – по слогам повторил он, с неприязнью глядя на спутницу. – С клопами, парашей, тухлой баландой и шконкой! Хаханьки ей… Или в ролевые игры никак не наиграешься?!
Не найдя больше подходящий слов, инспектор нервно закурил, глядя в сторону.
Ведьма смутилась.
- Прости дурочку, - тёплые, нежные девичьи руки обвили шею парня. – Глупость сказала.
Серёга не отреагировал, возбуждённо мусоля сигарету. И лишь ощутив мягкий, исполненный неподдельной нежности поцелуй в щёку, немного оттаял, буркнув:
- Ладно, бывает…
Затея новоявленной помощницы определённо имела шансы на успех. Священник – он ведь тоже мужчина. К тому же, выбирать особо не приходится. Антон, который мог бы облегчить сбор первоначальных сведений о случившемся, раньше, чем после обеда, не объявится. В этих вопросах Фролу Карповичу можно верить безоговорочно.
- Так я пойду? – чуть не приплясывая от возбуждения, напомнила о своей инициативе ведьма.
- Убедила, попробуй, - скрепя сердце, согласился инспектор, мягко освобождаясь из объятий. – Чего тянуть?
Радостно улыбнувшись на прощанье, Элла упорхнула в сторону храма. Нищенки уже успели куда-то свалить со ступенек, однако ведьма внутрь не пошла, предпочтя обогнуть церковную ограду и войти в неприметную, маленькую калитку с задней стороны, более всего походившую на служебный вход.
И тут Иванова, в задумчивости потирающего рукой место до сих пор пылающего своей страстью поцелуя, постигла вполне очевидная, слегка тщеславная, но слишком невероятная мысль: «Влюбилась, что ли?».
Немного подумав на эту тему, но так ничего и не поняв, инспектор назначил площадку у магазина своим наблюдательным пунктом и приготовился ждать.
Вернулась девушка через час, крайне задумчивая и даже слегка рассеянная. Подойдя к инспектору, добровольная разведчица, ничего не говоря, выхватила у него из пальцев неизвестно какую по счёту за сегодня сигарету, повертела в руках, не отрывая взгляда от тлеющего огонька, а после вернула её владельцу.
- Ну! Что?! – мучаясь нетерпением, попробовал подстегнуть Эллу к рассказу о своих похождениях Сергей.
При этих словах ведьма вздрогнула, как от пощёчины, однако в себя пришла. Зачем-то открыла сумочку, покопалась в ней и, ничего не достав, закрыла. А потом решительно набрала полную грудь воздуха и выпалила, словно в воду с вышки бросилась:
- В тюрьму Ванечку посадили. За оскорбление чувств верующих и нападение на храм.
- Чего?.. – у Иванова отвисла челюсть от удивления. – Какие чувства? Каких верующих? Как он их мог оскорбить, если немой? Мычанием?!
- Не знаю! Не ко мне такие вопросы! – раздражённо рыкнула девушка, злая в этот момент на весь мир. – Я, когда у попёнка была – ему из отделения сам начальник позвонил. Местный главный полицай от счастья вопил так, что даже у меня уши заложило…
- Стоп! – прервал её парень. – Давай сначала и в подробностях!
Пока ведьмочка собиралась с мыслями, гася в себе пламенный костёр самых противоречивых эмоций, Иванов быстро сбегал в магазин и купил так любимый Эллой кофе. Вернувшись, не говоря ни слова, сунул бумажный стаканчик с горячим напитком новоявленной разведчице в руки и вопросительно посмотрел ей в глаза, с нетерпением ожидая сведений о судьбе Ваньки.
Сделав несколько глотков, колдунья на удивление связно, не разбавляя повествование излишними подробностями и впечатлениями, заговорила:
- Ванечка наш в церкви стоял, молился, а потом увидел церковную лавку. Там как раз продавщица выручку пересчитывала, а деньги в коробочку картонную складывала. Ну, как частенько в небольших киосках или на рынках делают те, кто без кассового аппарата работает. И что-то у твоего приблудыша в голове перемкнуло, когда он это зрелище разглядел – руками замахал, ногами затопал, а после схватил ту коробку прямо с прилавка и под вопли бабки на улицу вынес. У дверей поставил и назад, в храм спокойно вернулся, где его священник с рабочими и скрутили в бараний рог. Кто-то из прихожан в полицию позвонил, те сразу приехали. Отделение практически за углом.
Девушка замолчала, переводя дыхание, а Сергей, воспользовавшись заминкой, уточнил:
- Не знаешь, они немого сильно помяли?
- Вроде бы нет, - ведьма грустно посмотрела на остатки кофе в стаканчике, а после ловко метнула ненужную картонку в урну. – Во всяком случае, поп ничего такого не упоминал. Пока мы общались, ему из полиции позвонили и велели прийти к следователю, заявление писать – но я это уже говорила.
Парень замялся.
- Элла, скажи, а ты священника охмурить не пробовала? Чтобы он ничего не писал? Ты извини, если обижаю… - Иванову было очень неудобно, стыдно, однако не спросить он не мог.
Собеседница, совершенно не обидевшись на такую бестактность, спокойно подтвердила:
- Пробовала конечно. Только матушка, жена попа, постоянно рядом крутилась, от ревности собственным ядом чуть не захлёбываясь. Сучка… Я слово – она пять, я фразу – она мужу и рта не даёт открыть, перекрикивает. Мешала, как могла, одним словом. И в полицию она его сразу потащила, только про звонок услышала, лишь бы от меня поскорее избавиться. Как он с ней живёт, под таким контролем? Не понимаю… Мазохист, что ли? Или прецеденты уже были?
Инспектор равнодушно пожал плечами, всем своим видом давая понять, что семейная жизнь местного настоятеля ему до одного места.
- Это всё?
- Почти. Я, когда уже к тебе шла, участкового местного увидела. Он как раз пришёл бабку из церковной лавки опрашивать.
Сергей удивился.
- Странно, я никого не заметил.
Девушка лишь махнула рукой.
- Там ещё одна калиточка есть, с другой стороны. Короче, с ним тоже поговорила. Оказывается, местный начальник полиции сегодня чуть от счастья не пляшет. Он здесь временный, в город рвётся, на должность повыше. Вот ему наш Ванечка и послужит карьерным трамплином. Статья-то редкая, модная...
- Думаешь, денег не возьмёт?
- Не-а… Участковый сказал, что там весь отдел бурлит от его служебного энтузиазма и рвения. Хотя попробовать можно… Все берут, вопрос в сумме.
Иванов задумался. Опыт службы в органах категорически отговаривал от дачи мзды людям при исполнении. Взялись за это дело, в последние годы, соответствующие структуры со всем возможным усердием. Потому взяточничают смело теперь или полные идиоты, или те, у которых есть сильные покровители на все случаи жизни; или давать надо столько, чтобы сумма победила рассудок напрочь.
Вдобавок, местные правоохранители наверняка уже доложили наверх о героической поимке «церковного грабителя и несносного оскорбителя», придав происшествию огласку. Да и статьи, по которым, вроде как, собирались возбудиться здешние стражи закона, на редкость гнусные по нынешним временам, так что выслужиться при таких раскладах – самое оно. Тут за игрушку с покемонами по полной в неприличную позу наклоняют, а уж за коробку с деньгами…
И ведь непонятно, на кой она Ваньке понадобилась? Ну не Иисус же он, чтобы с торговлей в храмах бороться? – вспомнилось подходящее место из когда-то вскользь читаного Евангелия. – Хотя сын Божий, вроде как, тогда ещё сильнее покуролесил: товарами бросался, столы переворачивал, верёвкой особо непонятливых перепорол. И ничего, стерпели обиженные древнееврейские бизнесмены, к лёгкому теологическому диспуту дело свели. Правда, потом припомнили, чуть позже…
Серёга выругался от бессилия.
- Ты чего? – поинтересовалась Элла.
- На себя злюсь, - покаялся парень. – Не могу придумать, как Ваньку вытащить. Да и в толк не возьму, какого лешего он с этой коробкой связался. Спокойный же человек на первый взгляд… Ладно, давай так поступим: ты поезжай домой, а я здесь останусь. Судя по всему, эта канитель надолго… Чего вдвоём тут отираться?
Вместо ответа ведьма очень знакомым, неоднократно демонстрируемым Машей жестом, упёрла руки в бока, склонила голову немного вправо и сощурилась, словно хотела оценить Иванова по какой-то особенной, женской шкале. Насмотревшись, и при этом ничего не сообщив о результатах осмотра, она внезапно заявила:
- Хрен тебе. Мне тоже интересно. И теперь ты от меня точно не избавишься!
- Да я как лучше… - растерянно пробормотал Иванов.
- Знаю, - перебила Элла. – Верю. Прочувствовала. Смотри, вот возьму и женю на себе. Мне как раз приличный муж не повредит, именно такой, как ты: заботливый и нежный. Бу-у!!! – утробным голосом прорычала она, растопырила пальцы «козой» в сторону инспектора, а после с хохотом, в который раз за сегодня, бросилась ему на шею.
Звонко чмокнув опешившего парня в щёку, неугомонная спутница с жаром прошептала ему в ухо:
- Даже не думай, мой хороший... Даже не думай. Не избавишься, во всяком случае пока… - а затем сразу перешла на деловой лад. – Ты уверен в своём решении?
- Да, - не колеблясь ни мгновения, ответил инспектор. – Будем Ваньку выручать. Не дело убогого на показатели для полиции пускать. Мы, вроде как, сами его с собой потащили.
Немного отстранившись, но по-прежнему держась руками за мужскую шею, Элла совершенно серьёзно заметила:
- Серёжа! Не ожидала, если честно. Мне почему-то казалось, что плюнешь ты на приблудыша. Сам вчера ещё не знал, как от него избавиться, а тут прямо подарок судьбы. Но ты почему-то передумал…
Иванов до боли стиснул зубы, чтобы не проболтаться об истинных причинах возни с убогим. Да и не главное это уже было. Даже если бы Ванька оказался обычным странным чудиком, волею судеб привязавшимся к нему, то всё одно бы не бросил, помог. Может и не стал бы за собой тащить, но обязательно бы что-то для него сделал. А по-другому - неправильно получается, подленько.
- Передумал, - согласился он вслух. – Такой вот я, сердобольный…
- Добрый, - поправила парня ведьмочка. – И правильно. Нет, я совершенно точно начинаю хотеть за тебя замуж. Не волнуйся, кольца и свадьбу беру на себя. Я - принцесса не из последних.
- Обязательно, но потом, - отшутился потенциальный кандидат в женихи. – Лет через двести, когда подрастёшь. Хватит шуток, давай делом займёмся.
- Давай, - тут же согласилась Элла и сразу выступила с предложением. – Пошли, какую-нибудь забегаловку найдём с крышей над головой, там всё и обсудим.
***
Разыскать в городке сколь-нибудь приличного места, для спокойного общения, не удалось. Весь общепит, согласно неумолимых в своей жестокости законов рынка, был строго заточен под нужды местного населения: маленькие помещения с исцарапанными столиками, водкой на розлив, окаменевшими пирожками на прилавках и намертво въевшимся в стены выхлопом «от жажды вчерашней».
Пришлось устроиться в машине, купив в местном мини-маркете немного колбасы с хлебом и разложив еду на приборной панели.
Наскоро перекусив, приступили к разработке плана по освобождению немого.
- Надо дождаться Антона, - веско говорил Сергей. – У него опыта и возможностей побольше. Шеф сказал – после обеда он освободится. Так что придётся запасаться терпением.
- А как он тебя найдёт? Ты ему позвонишь? Или вы по другому общаетесь? И как он поможет? – изнывая от любопытства, затараторила ведьма. – А если не придёт?
- Придёт! – уверенно заявил инспектор, посмотрев на часы. – Уже недолго осталось.
На остальные вопросы он умышленно не ответил, оставив все недосказанности на потом. Не хватало ещё разбалтывать служебные нюансы без необходимости.
Антон появился около пяти пополудни. Пока ждали, успели выспаться на неудобных сидениях, поболтаться по центру, без интереса рассматривая немудрёные достопримечательности; от скуки посетили даже лавку народных промыслов, где им попытались впарить безвкусные деревянные ложки с аляповатой, цветастой росписью.
Вид у призрака оказался донельзя измотанный.
- Достали, - вместо приветствия бросил он, подходя к приятелю. – Совсем народ свихнулся. Пока люди в очереди к иконе чудотворной стояли – все пересобачились, как в гастрономе. Какая, нафиг, святость? А некоторые, особо ушлые, не поверишь – в храм в наглую пёрли, «Мне только спросить!» крича. Чуть до драки дело не дошло. Цирк с клоунами и учёным бегемотом, а не религиозное мероприятие… У тебя что?
Иванов подробно пересказал историю с немым, а затем, отведя Швеца в сторону, чтобы Элла чего лишнего не услышала, поведал про ауру и не забыл поделиться разговором с армянином из кафе.
Девушка на такую скрытность немного обиделась, но промолчала. Только бросала косые, недовольные взгляды на секретничающих инспекторов.
- Дела… - протянул Антон, по привычке запуская пятерню в свою шевелюру. – Про светлую ауру впервые слышу, да и про чудесное исцеление сказочно звучит, уж извини. А она, - кивок головы в сторону ведьмы, - как с тобой очутилась? Я её на Ведьмином Круге видел. Эффектная барышня.
- Там и познакомились, - не стал юлить Серёга. – А вчера сама ко мне приехала, ну и завертелось...
- Выбор одобряю, - улыбнулся призрак. – Красивая. И тебя не бросила – молодец! Шут с ней, пусть остаётся. Поступим так! Я сейчас невидимкой в местное отделение полиции прогуляюсь, заодно и на Ваньку твоего посмотрю. Вернусь - решим, что делать.
Иванову оставалось лишь согласиться и снова ждать…
На этот раз к магазину возвращаться не стали, а расположились на симпатичной скамеечке в местном сквере, неподалёку от памятника Павшим Воинам, для разнообразия купив мороженое. Говорить никому решительно не хотелось, потому сидели молча, ковыряясь в смартфонах.
Антон вернулся часа через полтора, выйдя из-за ближайшего дерева и своей внезапной материализацией до чёртиков перепугав, непривычную к таким фокусам, Эллу. Серёга только ухмыльнулся, отвернувшись. Не хотелось ему лишний раз дразнить и без того нервную ведьму.
Швец, совершенно не обращая внимания на недовольную мордашку спутницы приятеля, стрельнул сигарету и, с наслаждением выпуская колечки дыма, сообщил:
- Со вчера не курил, аж уши опухли. Спасибо… В общем, дела у убогого, культурно выражаясь - реально дрянь. В местной ментовке все на ушах стоят. Начальник – так тот вообще весь какой-то суетливый, дёрганый, как потомственный токарь в общей бане с гомосеками. Я к нему в кабинет проник, послушать, что к чему. Удачно, кстати… Он как раз по телефону с психиатром трындел, решал вопрос, как твоего немого вменяемым с гарантией признать. Ну, для суда, сам понимаешь… Золотые горы лепиле сулил, на дачу звал, клялся падшими женщинами завалить по самую маковку! Разве что жениться не обещал, да и то, может, я прослушал…
Шутка не удалась. Иванова от таких вестей покоробило.
- С Ванькой что?
- Пока ничего. Сейчас он у следователя сидит с понятыми. Тот, бедолага, протокол строчит и в затылке чешет. Похоже, для него допрос немого, да ещё с прибабахом - дело новое. В соседнем кабинете у священника заяву уже приняли, теперь подробности документируют. Ох и жена у попа! – сбился на второстепенное призрак. – Рот никому не даёт открыть. Постоянно лезет с поправочками, уточнениями, дополнениями. Даже меня, мёртвого, достала своей болтовнёй! Видел бы ты морды здешних сотрудников – словно всех приступ зубной боли накрыл, причём одновременно. Склочная баба, - закончив делиться особо запомнившимися впечатлениями, вынес свой вердикт Антон. – Не удивлюсь, если под её дудку весь приход пляшет.
Элла захихикала, прильнула к Иванову и со знанием дела заявила, нежно поглаживая ладонью по мужской груди:
- А я тебе говорила про ту стерву! Помнишь? Мне попадья сразу не понравилась. И заметь, твой коллега полностью подтверждает мои слова…
Оба инспектора уставились на неё с недоумением, силясь понять, к чему девушка всё это говорит. Однако Элла не смутилась, а наоборот, победно сверкнув глазами, продолжила:
- Так вот, Серёженька! Я – не такая! Я хорошая и покладистая, причём для тебя - во всех отношениях. Цени!
- Ценю, - краснея от такой бесцеремонности, тупо пробубнил парень.
Швец ничего говорить не стал, но кинул на приятеля такой многообещающе-заинтересованный взгляд, что тот смутился окончательно и лишь смог неуклюже пробормотать себе в нос:
- Потом расскажу. Давай дальше.
- Да особо нечего больше рассказывать, - разом посерьёзнев, ответил призрак. – Аура у твоего Ваньки действительно есть. Никогда такой не видел, да и не слышал. Хотя это ещё ни о чём не говорит. Я в архивах больше по нечисти специализировался, на колдовство упор делал. Вполне допускаю - могу попросту чего-то не знать. Думаю, прав ты. Надо болезного Карповичу показать…
- Какая аура? Какие архивы? – снова влезла в разговор ведьма, жадно слушавшая Антона. – Интересные? С волшебными книгами?
Иванову такая инициатива не понравилась, и он довольно грубо дёрнул девушку за руку. Но она поступок парня даже не заметила, продолжая жадно буравить взглядом призрачного инспектора в ожидании ответа. Женское любопытство явно взяло верх над воспитанностью.
Пресёк поток высказанных и ещё только висящих на кончике языка Эллы вопросов Швец. Ласково, почти как приблудыш, посмотрев на сгорающую от любознательности ведьму, он спокойно разъяснил:
- Секретные, для служебного пользования. Доступ только по пропускам. Извини, давал подписку о неразглашении, - и, спохватившись, полез во внутренний карман пиджака, откуда извлёк знакомую клеёнчатую тетрадь той самой ведьмы, которая покойному Ростику супругу воскрешала. Протянул её товарищу. – На, шеф велел тебе отдать для изучения. Чтобы ты хоть немного в колдовские дела вникать начал. Учебников, как ты понимаешь, у нас нет, а знания нужны. Поэтому вот так. Самообразовывайся.
Изъятый недофолиант ткнулся в руку Сергея, однако взять его он не успел - девушка опередила парня, ловко выхватив скрученные в трубку ведьмовские знания и молодой серной отпрыгнув в сторону.
- Я только посмотреть! Одним глазиком! - заверещала она и с удивительной скоростью начала листать «волшебный конспект».
Иванов хотел было броситься и отобрать тетрадку, однако приятель его остановил:
- Не мешай. Пусть позабавится. Нет там ничего особо интересного. Уже проверили.
Ожидая, пока ведьма закончит свою забаву, снова закурили.
- Так не честно! – обиженно протянула Элла, просмотрев последнюю страницу и возвращая отобранное. – Я всю эту лабуду ещё подростком проходила! Моя бабушка в сто раз больше знает и умеет!
Призрак рассмеялся.
- Кто спорит? Никто и не говорил, что в записях рецепт Философского Камня есть или самый главный секрет Мерлина спрятан! Обычные, базовые знания…
- Ну хоть про ауру объясните…
- Нельзя, - влез Серёга, сделав строгое лицо. – Не имеем права. Да не переживай ты так, - на ходу начал врать он, чтобы хоть как-то обуздать жажду знаний искательницы приключений. – Обычный человек, просто… не такой.
- Это как? – не смогла промолчать девушка.
- Это… это… Ты ауры видишь?
- Нет.
- Ну и всё. Объяснить сложно. И вообще, давай потом об этом поговорим.
Элла насупилась от такой отповеди и стала похожа на растрёпанного воробья. Вот только Иванова потешный вид навязавшейся, на его голову, егозы нисколько не веселил. По блатному цыкнув зубом, он в который раз за сегодня решил повернуть «летучку на выезде» в нужное русло. Надоели ему все эти лирические отступления и легкомысленные игры словами. Ванька в тюрьме…
- Я убогого не брошу, вытаскивать буду любыми способами, - небрежно сунув тетрадь к себе в карман, упрямо объявил инспектор. - Эта катавасия, в некотором роде, из-за меня. Ты как? Поможешь?
Антон, к которому и был адресован вопрос, согласно кивнул головой.
- Однозначно. Какие будут варианты?
Планов побега у инспектора имелось несколько. Придумал, пока ждал Эллу, а потом приятеля.
Самый очевидный – превратить Швеца в местного начальника и дать команду освободить Ваньку – отпадал сразу. Слишком опасно, да и врага в серьёзных погонах вполне можно нажить. Они ведь с ведьмой по городу почти полдня круги наматывали, в храме засветились. Посмотрят записи с окрестных видеокамер, сложат два и два. Не факт, что найдут, однако рисковать не стоило - могут сдуру и в розыск объявить. Ходи потом, да оглядывайся.
К тому же, ни один, хоть сколь-нибудь адекватный, дежурный, по одному только словесному распоряжению, задержанного никогда не выпустит. Ни за что, как начальник не требуй. Ответственность слишком большая. Кто знает, что человек вытворит на воле, официально при этом числясь в камере? И кто потом будет отвечать? А если сбежит? Что бы ни произошло - шеф ведь первым открестится, требуя показать положенные по закону бумаги.
Большие погоны вообще любят напоминать всем и каждому сакраментальное изречение, удобное для всех случаев жизни: «Подчинённые в обязательном порядке обязаны выполнять устные и письменные приказы руководства». Да вот беда – слова, в отличие от бумажки с подписью и печатью, к делу не подошьёшь и в суде на них не сошлёшься.
Эту истину накрепко знает любой человек в форме с мало-мальским опытом службы, потому без правильной бумажки и шагу не сделает. По чужой статье никому не охота сидеть.
А запросто написать, да хоть ту же расписку, не выйдет. Не справится Тоха. Все подчинённые (всегда!) знают почерк руководства на «отлично». Разве что хамством и матом попробовать… Стрёмно.
Именно поэтому, рассудив, Серёга припас вариант с перевоплощением на крайний случай.
Второй способ – взятку, пришлось отмести практически сразу, лишь только он пришёл в голову. Самому присесть к немому в соседи можно, тем более такой резонанс у дела…
Оставался третий, донельзя запутанный и имеющий огромное количество «но», план. Не самый лучший, но дающий определённые шансы, в случае удачи, разумеется, выкрутиться из этой истории без особых последствий. Именно его инспектор и решил обсудить с приятелем.
- Ты, когда внутри был, здание осмотрел? – осторожно, словно боясь спугнуть капризную птицу удачи, начал Иванов.
- Обижаешь, - передёрнул плечами призрак. – На первом этаже – холл с постовым, дальше стекляшка дежурки, где сидят дежурный с помощником. Оттуда вход в оружейку. Налево по коридору – клетка для задержанных, дальше камеры. Три. Две женские и одна мужская. Ещё сортир имеется, без дверей. Так же, в начале этого аппендикса, комнатка выводного. Ключей от наружных замков он не имеет, они у дежурного на общей связке. У него только от камер. Вправо – коридор, упирающийся в лестницу на второй этаж, опросная для приёма граждан, но она сейчас всяким хламом забита, и комната сдачи оружия с окошком в уже упомянутую оружейку. Изолятора временного содержания, как такового, нет. Сие благочестивое заведение в соседнем городе. Здесь рядом, километров десять всего. Потому Ванька до понедельника будет тут куковать.
- Откуда знаешь?
- Слышал, как следак с коллегой говорил. Сказал, что до понедельника немого для удобства вывозить не станут, с прокурором вроде как вопрос решён.
- А суточный наряд?
- Сейчас на выезде. Наверное, кражу куриц оформляет или похищение забора расследует. А по ночам в кабинетах дрыхнет, если повезёт. Специальной комнаты отдыха я не видел. У патрульных гнездо тоже на втором этаже, рядом с актовым залом.
- Итого, при удачном стечении обстоятельств, всего четверо… - задумчиво протянул Иванов, для убедительности загибая пальцы. – Нормально, сделаем.
Швец улыбнулся. Он начал догадываться о замысле приятеля. Элла, наоборот, нахмурилась.
- Серёженька, зараза, что задумал?! – потребовала конкретики ведьма. – Колись!
Инспектор наводить тень на плетень не стал и честно поделился соображениями.
- Есть один способ спустить это дело на тормозах. Так, чтобы нас потом особо никто не искал.
- Какой?!
- Если при помощи Печатей, подгадав момент, отключить на время всех на первом этаже и спокойно стырить Ваньку, то местный шеф эту неприятность всячески замнёт. Это же какое ЧП – задержанный сбежал! По уму - нужно перехват по всей области объявлять, ориентировки пачками печатать, оперативки, заслушивания, отработки ранее судимых… За это по головке не погладят, хотите – верьте, хотите - нет. Да и карьерного роста здешнему начальнику после Ванькиного побега не видать, как своих ушей. В таких случаях своё бы спасти… - Иванов перевёл дух, закурил и, жестикулируя от возбуждения, продолжил. - Только представьте: был человек – и нет человека! И никто не знает, куда он исчез! Смена на месте, замки целы, ничего не пропало. К тому же, по-любому никто не признается, что заснул на рабочем месте. Все только руками разведут! Ну потопает ножками руководство в гневе, ну вынесет, в крайнем случае, строгий выговор. Причём могу спорить на что хотите - истинную формулировку наказания даже в личное дело не впишут, сторонний повод найдут. И всё, не больше!
Призрак восхищённо развёл руками, признавая каверзность плана, девушка открыла ротик в изумлении.
- Вот только сложностей много, - счёл нужным сразу обозначить «пробелы» парень. – Видеокамеры в отделе…
- Не проблема, - беспечно отмахнулся Антон. – В дежурке эта коробка с этим… диском памяти стоит. И телевизор с картинками записей там же, прямо на ней. Не переживай. Я не ошибаюсь, не путаю… Мне как-то Машка показывала, для общего развития… Ну, помнишь, когда мы в засаде сидели у неё, ждали Бездуш…
- Какая Машка?! – стальным, скрежещущим голосом напомнила о себе Элла, разъярённой фурией глядя на приятелей.
Швец мгновенно понял, что ляпнул что-то лишнее, и принялся лихорадочно соображать, как выкрутиться из этой неприятной ситуации и ещё больше не подставить, неизвестно, правда, в чём, Серёгу.
- Домовая, - совершенно спокойно, с тягучей ленцой в голосе, принял удар на себя Иванов. – Знаешь, кто такие домовые?
- Кто?..
- Д-о-м-о-в-а-я, - выделяя каждую букву, повторил парень, позёвывая. – Хранительница дома. Хорошая девушка, кстати.
Ведьмочка насупилась, нервно затеребила край курточки, а затем уточнила звонким, ледяным голосом:
- И ты с ней живёшь?
- Да, - всё так же невозмутимо ответил Сергей.
В воздухе запахло грозой. Элла чуть присела, на глазах краснея от ярости, словно готовилась наброситься на своего незадачливого любовника. Напряглась по-звериному. Даже ногти перед собой выставила.
Ситуацию спас Швец.
- Брейк! Брейк! – рявкнул он, вклиниваясь между стервозной ревнивицей и инспектором-правдорубом. – Это не то, что ты подумала! Они живут… в бытовом плане, а не как муж и жена!
Не помогло. Девушка лишь засопела и начала плавно, по кошачьи, обходить призрака.
Молнией сверкнула Печать. Ведьма охнула, закатила глаза, после чего ожидаемо потеряла сознание. Упасть ей не дали заботливые руки Иванова, ловко подхватившие на удивление лёгкое, упругое тело и бережно усадившие бесчувственную искательницу приключений на скамейку.
Глядя на всё это сумасшествие, Швец вытер тыльной стороной ладони пот со лба, шумно выдохнул, посмотрел на влажную руку и растерянно заявил:
- А говорят, мёртвые не потеют… Хорошую ты, Серёга, себе даму выбрал. Прямо как моя Роза – огонь с ураганом. Вот только Печатью в лоб – крутовато получается… невежливо…
- Зато практика хорошая, - буркнул товарищ, отойдя на, всякий случай, чуть в сторону от спящей Эллы.
- Это да, - быстро согласился Антон. - А теперь свали куда подальше. Проснётся – горя не оберёшься. Я с ней побуду, попробую всё объяснить. Может, и получится... Угомонится - позову.
- А план?! – попробовал возмутиться Иванов.
- Да погоди ты… - расстроенный призрак даже подтолкнул приятеля в направлении выхода из сквера. - Видишь, как оно вывернулось… Двигай отсюда, я сказал! До вечера времени полно, успеем по полочкам разложить.
***
… Зов от Антона пришёл часа через два. В ожидании Сергей успел ещё раз, неспешно, обойти весь центр, а потом просто бездумно шлялся по улочкам, запоминая, от нечего делать, их расположение и отмечая особо приметные дома как ориентиры.
К случившемуся недопониманию он относился равнодушно. Никакие «За что ты так со мной?!» или «…после того, что между нами было!» прошибить Иванова не могли. Элла, если разобраться, сама навязалась, сама выпытала, сама сделала выводы. Классическое «сама придумала, сама обиделась», причём во всей своей истеричной красе.
Не слишком волновали инспектора и последствия. Ну поплачет да уедет, в худшем случае. Ничего, переживёт. В конце концов, обещаний или надежд он ей не давал. Всё честно. Оба уже слишком взрослые люди, чтобы жить иллюзиями.
Наоборот, такое поведение ведьмочки даже слегка радовало. «Хорошо, что сразу её натура выперла, - рассуждал праздно болтающийся по улицам парень. – Лучше сейчас со всем покончить, чем потом повод для расставания искать. Замучает ведь придирками и контролем!»
Опыт таких, токсичных отношений, в жизненной копилке уже имелся. На последнем курсе института угораздило его связаться с одной весёлой, с семью пятницами на неделе, девчонкой. Даже съехаться ухитрились. Квартиру сняли. Бабушка тогда ещё жива была, потому у Серёги своего жилья не было. В наследство он гораздо позже вступил.
Поначалу жизнь с подругой складывалась как сказка, вертелась ярким калейдоскопом – концерты, тусовки, армия кипишных друзей с обоих сторон. Ни на секунду скучать не приходилось. Секс, к тому же, регулярно… А потом началось…
Первой ласточкой «начала конца» стали поначалу невнятные, а вскоре довольно откровенные намёки на то, что выходные нужно проводить с родителями, в кругу семьи, а не носиться круглосуточно невесть где. Иванов против визитов к маме с папой никоим образом не возражал, но та ультимативность, с которой его пассия начала подавать своё видение совместного существования, настораживала.
Поддавшись по неопытности, парень через пару месяцев с удивлением отметил, что вся, так любимая молодому сердцу разгульная жизнь, сошла на нет. Куда-то подевались приятели, смешливые подруги. Никто больше не звонил в пятницу вечером с задорным воплем: «А давай завтра в поход махнём!», афиши с выступлениями любимых групп как-то проходили мимо, не задерживаясь во внимании.
Зато дома всё бурлило. Постоянно шли непонятные разговоры про вышедших замуж подруг, романтические кафе, новые шторы в спальню; выливались ушаты радости по поводу беременности неизвестных однокурсниц. Вдобавок, частым явлением стали недосказанности, обиды, заплаканные глаза.
И тогда Иванов сбежал. Позорно, ничего не говоря сожительнице. Пока её не было дома, второпях, сгорая от стыда, побросал барахло в сумку – и был таков! Спасибо приятелю, приютил на время.
Со стороны этот поступок, без сомнения, выглядел довольно по-свински, однако беглец ни разу об этом не пожалел. Ну не готов оказался парень стать женатым (в этом он довольно быстро разобрался) человеком! Не нагулялся!
Впоследствии случилось много разных, больших и мелких, событий из-за Серёгиного дезертирства с семейного фронта. Пришлось вытерпеть и упрёки мамы, которой такая «заботливая девушка», крайне благотворно воздействующая на непутёвого отпрыска, пришлась весьма по вкусу; и немой укор отца из-за постоянных требований матери «повлиять на неразумного»; и ночные звонки от неудавшейся супруги с потоком жалоб, слёз и проклятий.
Всё вытерпел будущий инспектор Департамента Управления Душами, но не сдался, хотя неприятностей хлебнул будь здоров! Потому теперь и не сближался особо ни с кем, к большому неудовольствию кицунэ, мечтающей о полноценном доме с детьми, субботними выездами на дачу и шумными вечерними ужинами, где, как в старом добром фильме, все собираются за одним столом и смеются, обсуждая прошедший день. «А зачем?» - частенько спрашивал он сам себя и внятного ответа не находил.
Ну вот не попалась до сих пор на его жизненном пути «та самая», а теперь, похоже, и не попадётся с этой работой.
Потому, приближаясь к сидящей на том же самом месте, где он её и оставил, Элле, Серёга был абсолютно, почти до просветления, спокоен, а мягкая улыбка не сползала с лица.
Призрак и девушка, между тем, беззаботно развалились в небрежных позах на лавочке, негромко болтая о пустяках и посмеиваясь.
- Вернулся? – с ехидцей в голосе встретила любовника ведьма. – Где был, что видел?
На этот выпад парень никак не отреагировал, сразу обратившись к Антону.
- Давай к делу вернёмся. Темнеет уже.
- А извиниться передо мной не хочешь? - взвилась, не ожидавшая такого чёрствого ответа, искательница приключений.
- Не хочу, - парировал Иванов. – Сама виновата. Устроила, понимаешь, сцену ревности на ровном месте.
Швеца передёрнуло. Он, привстав, взял теряющую самообладание ведьмочку за плечи и с силой усадил обратно, рядом с собой. После рявкнул:
- Элла! Я что, зря старался, тебя успокаивая? Ну нет у Серёги ни жены, ни подруги, в сотый раз тебе повторяю! Заколебала уже! Знаешь, - проникновенно-усталым голосом обратился призрак теперь уже к товарищу, – всё моё красноречие, оказывается, до одного места, с твоей-то красавицей... Думал, глаза мне выцарапает, даже из материальности, как ошпаренный, выскочил. Объяснял, уплясывал, глаголом жёг в меру отпущенного таланта... Насилу успокоил… и вот, опять началось.
- А чего он?!.. – зло выплюнула девушка, вполне серьёзно собираясь закатить новый скандал.
- Да ничего! – грубо одёрнул её Антон. – В город вернёмся – там хоть поубивайте друг друга! Понятно?! Я сам тебя сейчас отключу, чтобы заткнулась!
Неизвестно, что больше подействовало на Эллу – угроза снова впасть в беспамятство или недовольные взгляды парней, смотревших на неё как на дуру. Однако ведьма соизволила замолчать, переводя свой обжигающий взгляд с Иванова на Швеца и обратно.
А инспекторам только это и нужно было.
- И второй нюанс, - безмятежно продолжил Сергей, словно обсуждение плана по спасению Ваньки из узилища и не прерывалось. - Патрульные могут в любой момент кого-то доставить или вызов какой на пульт придёт. Как в этом случае действовать – не знаю. Ложные звонки попробовать, чтобы все разъехались?
Призрак недолго подумал, затем отрицательно покачал головой.
- Нет. Город не знаем, маршруты и графики передвижения нарядов - тоже. Рисково. Здесь же, по большому счёту, деревня. Вполне может оказаться, что в анонимке адрес соседа или тёщи дежурного называешь. Или собутыльника. Предлагаю действовать по-другому. Операцию провести в половине пятого утра. Самое мёртвое время, если ничего мегаважного не произойдёт. Бухие успокоились, буйные рассортированы. Все сонные, ленивые. Подобраться с Печатью легче лёгкого, тем более мне.
- Ну а вдруг? – не сдавался парень.
- Чего ты ко мне привязался? – устало отмахнулся Антон. – Не знаю я. Любые накладки возможны: метеорит упадёт, проверяющий из области приедет, пожар приключится. Всего учесть нельзя. Будем действовать по ситуации. В первый раз, что ли?
Пришлось соглашаться, к тому же более продуманного плана попросту не было. Ведьму же никто о её мнении не спросил, отчего она обиделась ещё больше. Громко хлюпнув носом, девушка печально опустила голову и уставилась в землю, всем своим видом демонстрируя полнейшее разочарование в Иванове в частности и в мужской половине планеты вообще.
- Холодает… - не обращаясь ни к кому конкретно, констатировал Серёга. – Надо на постой определяться, не до утра же в этом сквере торчать.
- Есть такое, - лениво согласился Швец. – Дай сигаретку.