Экспромт
Поезд отошел от станции. Тамара выпрямилась, отдышалась. За окнами купейного вагона мелькали редкие огни полустанков. Поезд набирал скорость по темной ночной степи, запахи которой врывались через открытые окна. Найдя свое купе, Тамара подтащила к нему чемодан и сумки. Открыв дверь, она заметила в темноте лежащего на нижней полке мужчину, который, казалось, спал. Стараясь по возможности поменьше шуметь, она рассовала сумки, достала одежду, в которой собиралась ехать в поезде, и, сидя в темноте, раздумывала, удобно ли будет переодеваться здесь. Но идти в туалет не хотелось, посадка вымотала ее. Как всегда на этой станции, не все вагоны умещались на перроне, и ей приходилось бежать к своему вагону по гравию между шпалами. А учитывая количество сумок, с которыми она уезжала, это было весьма непросто.
В очередной раз пообещав себе больше не уезжать с этой станции, где поезд стоит всего 2 минуты, а ехать в Ростов, на большой вокзал, где за время стоянки поезда можно не спеша дойти до нужного вагона, она глубоко вздохнула и наконец расслабилась. Самое трудное и хлопотное осталось позади, впереди трое суток вагонной жизни, не очень комфортной, но относительно спокойной. Летние поезда с Крайнего Севера на юг и обратно не отличались особым комфортом, даже купейные вагоны, но они избавляли от пересадок на многолюдных вокзалах, перетаскивания чемоданов, нового обустройства в вагоне, новых попутчиков.
- Вы переодевайтесь, не стесняйтесь, - вдруг услышала она голос мужчины, лежащего на полке напротив. – Ведь на пляже мы не замечаем, что ходим, мягко говоря, не совсем одетыми. А здесь к тому же темно, да и я подглядывать не собираюсь.
- Я не боюсь подглядываний, - ответила Тамара почти невидимому попутчику.- Просто хочу слегка отдышаться.
Она сняла брюки, надела легкие бриджи, шелковую кофточку сменила любимой удобной футболкой. Достав расческу, причесалась. Присутствие мужчины, заставляло ее думать о своем внешнем виде.
- Давайте знакомиться,- сказал сосед, - думаю, нам вместе ехать долго. Вы до конечной?
-Да,- ответила Тамара,- до Мурманска. А вы?
- Я поближе. Друг пригласил на рыбалку в Карелию. Меня зовут Виктор.
Тамара представилась.
-Довольно редкое в наше время имя. Все больше Марины, Ангелины, Валерии.
- В те времена, когда мне давали имя, тоже чаще были Татьяны, Светланы, Надежды… Ну и попадались Тамары.
Постелив постель, Тамара улеглась, с блаженством вытянувшись под прохладной простыней. Глаза закрывались – было уже около двух часов ночи. Трудный хлопотный день, нервная посадка в поезд давали о себе знать.
- Спокойной ночи, - услышала она сквозь сон, но ответить уже не было сил.
Утром она проснулась от яркого солнца, которое светило прямо ей в лицо. Еще не открыв глаза, она вспомнила попутчика, и ей захотелось увидеть его – ночью они разговаривали, не включая лампы.
- Ну вот, наконец вы проснулись. Идите умывайтесь, и будем завтракать.
«Что это он командует?» - подумалось Тамаре, но она послушно встала.
-Доброе утро, - сказала она, украдкой рассматривая соседа.
Ему было около пятидесяти лет, он был худощавым, темноволосым, со слегка ироничным и несколько оценивающим взглядом, который смутил Тамару, и она быстро вышла из купе. Мужчина не то чтобы взволновал ее, но было в нем что-то, что заставляло думать о его присутствии.
- Присаживайтесь к столу, - пригласил Виктор, - все готово.
На столе лежали помидоры, огурцы, жареная курица, нарезанный крупными ломтями хлеб.
- Прошу. – он жестом пригласил ее.
- У меня тоже достаточно еды. – сказала Тамара, усаживаясь за стол на своем месте, и потянулась к сумке с дорожными припасами.
-Погодите, - остановил ее Виктор, - ваше более свежее, ведь вы сели позже меня, а мои припасы необходимо уничтожить немедленно.
Тамара согласилась, причем почему-то совершенно спокойно..
Виктор наклонился и достал небольшую бутылочку.
- А это за знакомство ,- сказал он.
«Ну вот, взял и все испортил», - подумала Тамара и произнесла:
- Спасибо, я не пью.
- Я тоже не пью. Да не бойтесь вы. Я прямо читаю в ваших глазах: решил споить меня и воспользоваться моим состоянием. Ведь так?
- Совсем не так. Но согласитесь: мы только что познакомились - и сразу пить…
- Ну, во-первых, не только что, а – он посмотрел на часы – уже почти восемь часов назад.
- Но мы даже не видели друг друга.
- Я лично вас рассмотрел достаточно хорошо, пока вы крепко спали. Можете рассмотреть меня.
- Вот видите, вы уже воспользовались моим почти беспомощным состоянием, - засмеялась Тамара.
-Клянусь, я только смотрел на вас, и, добавлю, с удовольствием. Вы спали так крепко, как младенец.
- Ну, насчет младенца вы слишком, - она поправила волосы, которые постаралась уложить как можно лучше, когда умывалась.
- Что-то мы долго разговариваем, не пора ли приступать к завтраку? Так как насчет нескольких капель чудесного коньячка? Это не из магазина, это специально для меня с завода поставляет друг.
- Хорошо,- сдалась Тамара, - если несколько капель…
Коньяк был действительно хорош. Хотя она не была знатоком этого напитка, сразу почувствовала, как легко и приятно разлилась его теплота.
Тамара вдруг подумала, что, наверное, слишком быстро согласилась выпить с совершенно незнакомым человеком, в поезде, но потом пришла мысль о том, что вряд ли она может представлять какой-то интерес для грабителя: едет из отпуска, значит, деньги уже потрачены, ценностей при ней не было никаких… Она усмехнулась. Да и на следующей станции в купе мог войти новый пассажир – верхние полки оставались пустыми.
- Что-то не так? – спросил Виктор.- Вам не понравился коньяк?
- Нет, что вы, хотя я не знаток, но мне он понравился.
- Еще бы, - сказал попутчик. – А знаете, я еду из края, который называют краем трех морей.
-Это откуда же? И какие три моря омывают ваш край?
- Черное, Азовское и, - он помолчал, - винное. Весь Таманский полуостров засажен виноградниками, из него делают чудесное вино. Когда-то это место называлось Фанагорией. Теперь объединение винных заводов так и называется – «Фанагория». Кстати, этот коньяк тоже наш, из нашего винограда и произведен на нашем заводе.
- Прекрасно, вам можно требовать гонорар за рекламу.
- Вы закусывайте, вот помидоры, огурчики, курочка. Или предпочитаете лимончик? Кстати, это ошибочное утверждение, что коньяк нужно закусывать лимоном. Берите помидорчик.
- Тоже с вашего огорода? – с иронией спросила Тамара.
- Разумеется, - засмеялся попутчик.
Он все больше располагал к себе.
-А кто же работает на вашем огороде? Жена? – спросила Тамара.
-Нет, она занимается другим. Огород – это моя территория. У жены бизнес тот же, что у большинства жителей городка – курортный. Она принимает отдыхающих, обслуживает их. Это не по мне.
- То есть у каждого их вас свое дело?
- Ну, дело, скорее, у нее, а у меня так, хобби.
- Значит, жена обеспечивает материальную сторону вашей жизни?
- Своей жизни.
Тамаре не хотелось вникать в суть семейных отношений попутчика, и она перевела разговор на другую тему.
- А не слишком ли далеко вы едете на рыбалку? Неужели в ваших краях нельзя этим заниматься?
- Ну почему же, - ответил он, - В наших краях тоже хороша рыбалка, особенно на лодке подальше от берега. Черноморская рыба заслуживает внимания. Это и знаменитый бычок, и ставридка, да и кефаль с камбалой составят им достойную компанию. .А еду я к другу, с которым вместе служили, вместе пришлось пережить многое, даже повоевать.
- А вот грибы у вас не растут.
- Нет, не растут. А вы, думаю, грибник?
- Грибница, - засмеялась Тамара. – притом заядлая.
- А муж разделяет ваше хобби?
- Нет, я хожу в лес с дочками и внуками.- Тамара смолчала о том, что она развелась с мужем очень давно.
- А если медведь?
- Ну, если нападет, пусть сам и защищается!
Они рассмеялись.
- У нас медведи не водятся, - сказала Тамара, - им тундра не подходит. Вот Карелия – другое дело
- А знаете, там, куда я еду, тоже много грибов. Мне присылают сушеные, соленые.
- Я представляю – проговорила Тамара, - если у нас в тундре их много, что говорить о тайге!
- Я предлагаю вам начать грибной сезон в Карелии.
- Каким образом?
- Очень просто: мы вместе выходим на небольшой станции через полтора часа после Петрозаводска. Сразу могу предложить, что вещи поедут дальше, проводник отдаст их тем, кто вас должен встречать. Ведь кто-то будет встречать вас? Значит, встретят только чемоданы. Вы их предупредите. Ну как?
- Достаточно неожиданно. Даже не знаю, как отнестись к такому предложению.
- А что в нем страшного? Я думаю, что иногда можно совершать приятные глупости.
- Ну, глупость останется глупостью.
- Так как насчет грибной охоты в карельской тайге?
- Очень заманчиво. Я подумаю.
-Да, впереди у нас еще двое суток пути, время подумать есть.
На одной из больших станций в вагон вошло много новых пассажиров.
- Скоро и к нам кто-то войдет, - сказала Тамара.
- Нет, я приказал проводнику не подселять к нам никого.
- Так уж приказал!
- Конечно! Нам ведь никто не нужен?
- Да я как-то отношусь к этому спокойно – дорога дальняя, люди входят и выходят, - уклонилась от прямого ответа Тамара. Ей тоже не хотелось, чтобы в купе кто-то поселился.
Поезд тронулся – в купе не вошел никто.
- Я же говорил!
Тамара смотрела в окно вагона, думая о том, как меняется пейзаж за время пути. Выезжая в отпуск в начале лета, она отмечала, что начинается пейзаж с едва заметных листочков на деревьях, с белых пятен снега на северных склонах сопок. Затем за окном появлялась буйная зелень деревьев, травы с желтыми огоньками первых весенних цветов. Эта картина сменялась видом корабельных сосен, лиловыми озерами иван-чая. Потом начинало чувствоваться лето. Трава уже не была такого сочного цвета, все чаще появлялись ромашки, львиный зев, кашка. Иван-чай уже пускал по ветру сои семена-пушинки. И, наконец, дивное разнотравье и разноцветье раскидывалось за окнами поезда. На подъезде к своей станции Тамара видела пожелтевшую от зноя степь, созревшие поля, выцветшее от солнца небо. Здесь лето хозяйничало в полную силу. Здесь был юг.
Сейчас поезд шел обратно, и за его окнами природа будто оживала. Постепенно она приобретала сочные краски, на еще зеленых рябинах уже красовались оранжевые грозди, снова зеленела трава, среди которой пестрели цветы разного цвета. Когда начиналась лесотундра, снова появлялись лиловые заросли иван-чая. Будто кто-то прокручивал обратно кинопленку.
Солнце светило слева по ходу поезда, склонившись почти к горизонту. Тамара думала о предложении попутчика. Нет, конечно, об этом всерьез и думать не стоит – уж слишком экзотично! Да и возраст не тот, чтобы вот так, без оглядки сойти с поезда в середине пути. Притом с малознакомым человеком. Но в то же время – почему нет? Она свободная женщина, дети выросли, до работы еще есть целых десять дней. «Господи, о чем я? С ума сошла?» Но ведь речь не идет о каких-то отношениях с этим мужчиной. Хотя иногда кажется, что он смотрит как-то очень откровенно… А сколько раз она думала, проезжая Карелию, что хорошо бы попасть в этот лес, посмотреть его не из окна поезда, а изнутри, прикоснуться к этим корабельным соснам с розовыми стволами. Жизнь проходит, сколько мест еще не увидено, сколько хотелось бы увидеть, пока еще есть силы! А может, вот так просто – взять и сойти с поезда почти в середине пути? «Нет, это исключено»,- подумала Тамара и, отвернувшись к стенке, задремала. «Трусиха!» - была ее последняя мысль.
Утром Виктор спросил:
- Ну как насчет моего предложения о грибной охоте в Карелии?
- Да я как-то не думала, - соврала Тамара. Она думала об этом все больше. «Когда еще представится такой случай?» - размышляла она.
- Время принятия решения приближается. У вас полсуток. Я думаю, что вам следует соглашаться. Когда еще у вас будет такой случай? – словно подслушав ее мысли, сказал Виктор.
- А вы не боитесь, что я соглашусь? – пошутила Тамара.
- Я мечтаю об этом, - в тон ей ответил Виктор.
- А знаете, я поеду с вами. Я давно мечтала побывать в Карелии, в настоящей тайге,- вдруг совершенно неожиданно для себя сказала Тамара.
-Вот и прекрасно! Надо договориться с проводником, чтобы ваш чемодан доехал без вас. Да, отберите что-то из вещей, соответственно обстоятельствам.
Тамара положила в сумку сменное белье, тапочки, подержала в руках купальник и положила его обратно в чемодан. Не на пляж ведь она собирается. Подумав, взяла брюки и кокетливую кофточку. «Я ведь всего дня на три», - подумала она. Достала из чемодана ночную сорочку, спортивный костюм. Решила надеть его сразу, подумала о том, что хороши были бы кроссовки, но она никогда не брала их в отпуск и осталась в босоножках. Остальные вещи упаковала обратно в чемодан.
Самым трудным оказалось объяснить дочери, почему она сходит с поезда за сутки до своей станции.
- Мама, ты сошла с ума, а вдруг он маньяк?!
- Вряд ли маньяки ищут свои жертвы в поездах, - пошутила Тамара.
- Ты хотя бы фамилию его знаешь? – не унималась дочка.- Или номер телефона? Хотя фамилию он может выдумать, а номер телефона сменить. Обязательно посмотри его паспорт! Хотя, конечно, в вагоне это невозможно.
На маленьком деревянном вокзале с цифрами «1951» на фронтоне их встречал мужчина в камуфляже, в такой одежде сейчас ходят и рыбаки, и охотники, и лесники, и грибники…Виктор крепко обнялся с ним, представил ее:
-Знакомься, это Тамара.
- Андрей, - протянул руку встречавший. Он вопросительно посмотрел на Виктора. Его жену он знал – приезжал к нему на море.
- Это моя хорошая знакомая. Давно мечтала побывать в карельских лесах, пособирать грибы.
- Это хорошая мечта. Места у нас прекрасные, всего много – и грибов, и ягод, и рыбы, и дичи. Конечно, в такой обуви в лес не ходят у нас, но что-нибудь придумаем. Поедем, Марина нас ждет в лесу, на даче. Я баньку достроил, наконец.
Они сели в «Уазик» и поехали.
Дорога шла между высокими соснами, среди которых мелькали белоствольные березы, рябины с уже созревающими ягодами. Часто за деревьями мелькала синь воды – казалось, что озера здесь были везде.
- Наш край называют краем озер – слышали? – спросил Андрей, словно уловив ее мысли.
- Конечно, - ответила Тамара.
Деревянный дом стоял на поляне среди огромных сосен. Забор, окружающий его, был невысокий, тоже деревянный. Во дворе, широком и зеленом, стояла баня, видно, недавно срубленная из светлых, гладко обструганных бревен. И в дом, и к бане были протянуты провода, которые уходили куда-то за эти высокие деревья.
Вокруг стояла тайга, пышная, богатая, между соснами белели березки, уже краснели ягоды рябины. Под соснами в темно-зеленой листве яркими брызгами краснела брусника. А на севере еще не поспевает, да и рябина еще зеленая, подумала Тамара. Она залюбовалась лесом.
Иногда, глядя на деревья, Тамара думала, что у них тоже разные характеры. Вот две рябины, например. Одна уже нарядилась в разноцветное платье из красных, желтых, лиловых, бордовых и даже коричневых листьев. Модница! А может, просто подчиняется требованиям хозяйки-осени? А другая, рядом, еще вся зеленая, даже намека нет на то, что скоро придется расстаться с платьем. Только яркие грозди говорят о конце лета. Не поддается времени? Или просто опаздывает, не успевает за модой? Одна увешана ягодами вся, тяжелые грозди пригибают ветки к земле. И зимой на ней звенят свиристели, проглатывая ягоды целиком, снегири усыпают под ней снег красной мякотью, вылущивая только семена. Другая стоит в буйном разноцветье листьев, но ни одной гроздочки ягод нет на ней. Зимой никого не привлечет она, никому от нее не будет ни привета, ни радости. Все почти как у людей: кто-то готов поделиться и радостью, и ягодой, а кто-то живет только для себя, красивого, яркого, любимого…
А осина? Очень робкое дерево. Весной позже всех выпускает свои зелено-бурые листья, словно примеряясь, пора ли распускаться, а то вдруг снова мороз? А осенью желтеет вся – листья все одинаково желтые, яркие, словно изнутри подсвечены лампочками. И осыпается раньше многих деревьев. Даже самый легкий ветерок вызывает дрожь ее листьев, она начинает трепетать, будто испугалась чего-то. Наверное, поэтому родилась поговорка: «Дрожит, как осиновый лист».
Из дома вышла женщина в спортивном костюме, улыбаясь, подошла к приехавшим.
- Знакомьтесь, это моя Марина, - сказал Андрей, глядя на женщину ласковыми глазами.
-Ну, мы-то знакомы, - ответил Виктор, - а это Тамара.
- Пойдемте в дом, с дороги умоетесь, переоденетесь.
Женщины ушли в дом, мужчины направились к бане.
Марина рассмотрела женщину. Ничего особенного. Стройностью не отличается, хотя некоторая полнота ее не портит. Косметики минимум, или пользуется ею так умело, что и незаметно. В общем, посмотрим, что за птица.
Подошли мужчины:
-Ну что, девушки, познакомились? Банька готова, можно начинать, сначала вы. А то, может, вместе? – игриво предложил хозяин.
-Нет уж, - в тон ответила Марина. - Мы без вас обойдемся.
- Пойдемте, - обратилась к Тамаре Марина. - Банька правда хороша. Может, мы перейдем на «ты»? Не против?
- Не против, - улыбнулась Тамара. Марина ей нравилась.
После бани все сидели на террасе. Мужчины пили коньяк, женщины, пригубив слегка, пили чай с морошкой. Уже стемнело, и на террасе зажгли свет.
-Ну, все, - сказала Марина, - сейчас нас съедят комары. Они у нас знаменитые, только в наших краях такие.
Действительно, через мгновение уже вовсю звенели комары и норовили приземлиться на свободные от одежды участки тела. Все решили, что пора отдыхать – гости утомились с дороги.
- Ну что, с утречка на рыбалку?
- Да, пора укладываться спать, - сказал Андрей. - Марина, приготовь гостям комнату.
- Она давно готова. Тамара, пойдем, я все покажу.
Небольшая комната содержала широкую кровать, комод, стол, тумбочку возле кровати, на которой стояла настольная лампа. «Как в обычном отеле», - подумала Тамара. Одна кровать озадачила ее.
- А кровать только одна? – спросила она.
Марина удивленно посмотрела на нее.
- А вы с Виктором разве не…
- Нет, мы познакомились в поезде.
- Вот это да! Как в кино!
- Сама поражаюсь. В молодости такого не могла представить, а сейчас…Все получилось экспромтом.
- Значит, начинается вторая молодость. – Женщины засмеялись.
- Как же быть? – озадачилась Марина. – Меня Андрей не предупредил.
- Это наша вина, надо было сразу сказать об этом. Можно как-то устроить это?
- Что-нибудь придумаем.
- Если есть раскладушка, я могла бы с удовольствием расположиться на террасе.
- Ты что! Комары тебя съедят всю без остатка.
- Что же делать?
- Договориться с Виктором…
- О чем?
- О мирном сосуществовании на территории одной кровати, - засмеялась Марина. – Хотя я на его месте подписывать такой договор не стала бы.
- Я могу лечь на полу, - проговорила Тамара. – Я человек неприхотливый, комфортом не избалована.
- Хорошо, я принесу надувной матрац, когда-то пробовали плавать на нем по озеру. Где-то на чердаке лежит, если мыши не съели. И уж на пол ляжет кто-то другой.
Марина вышла из комнаты. Тамара подумала, что ситуация не из приятных. Конечно, ничего страшного не произошло, но...
- О чем задумалась, царица Тамара?
- Так уж и царица!
- Марина пошла за матрацем. Надо же нам как-то укладываться...
- Ах вот что вас волнует!
- Но ведь кровать-то одна.
- Не волнуйтесь, я не стану посягать на вашу честь и достоинство. И вообще, мы с Андреем решили переночевать в баньке. А что – там тепло, комарья нет. Повспоминаем былые времена, чтобы никому не мешать.
Тамара незаметно облегченно вздохнула. Проблема решилась сама собой.
- А вот матрац нам действительно пригодится – положим на полок и будет не так жестко.
- Ну вот и славно! – сказала Марина. Повернувшись лицом к Тамара, сказала чуть слышно:
- Очень жаль! – И громко добавила:
- Поболтаем без мужчин.
Женщины улеглись в одну кровать.
- Вы с Андреем всегда живете здесь?- спросила Тамара.
- Да нет, - ответила Марина, - мы приезжаем сюда нечасто, в городе у нас другая жизнь, у Андрея семья...
Тамара помолчала. Оказывается, они не муж и жена, как сразу показалось ей.
-Нас связывает гораздо большее, чем штамп в паспорте, - сказала Марина, словно услышав мысли Тамары.
- Я понимаю – любовь.
Марина чуть слышно усмехнулась.
- Я думаю, даже больше.
Тамара молчала. Спрашивать в таком случае бесполезно, а если человек захочет, он сам расскажет обо всем.
- Мы воевали вместе, - помолчав, сказала Марина. – На Кавказе. Во вторую. Андрей с Виктором – разведчики, а я – сержант медицинской службы. Это было под Итум-Кале. Ребята ушли в разведку, но нарвались на боевиков. Те минировали дороги, горные тропы, куда, по их расчетам должны были идти наши войска. Радист сообщил, что есть «трехсотые» и один «двухсотый». Послали бмпушку, я прицепилась как медик. Подобрались как смогли, ближе подъехать нельзя – бьют, сволочи, из гранатомётов. Я вылезла из машины, поползла. Увидела ребят, кого перевязала, одному уже не надо было ничего... Андрей лежал за камнем, был без сознания. Я потащила его к БМП. Тяжелый он был, ты же видела, он крупный мужичок. Пока ребята добивали боевиков, я перевязала троих, помогла добраться до машины. Приехали в госпиталь, Андрей плох был – большая кровопотеря. Тут выяснилось, что моя группа крови подходит. Ну я и отдала сколько нужно было. Так что мы кровные родственники. Через три дня ранило меня. В живот. Так что детей у меня нет. С Андреем нас тогда разбросало. Его отправили в госпиталь в Ростов, а меня – сначала в Краснодар, а потом в Москву. Он нашел меня через два года.
Марина замолчала. Тамара тоже молчала. Она даже предположить не могла, что судьба сведет ее с такими людьми.
Утром Андрей разбудил Марину, Тамара проснулась сама.
Тайга была прекрасна, таинственна, похожа на чудесное царство, за каждым деревом в тумане чудилось что-то загадочное.
Быстро позавтракав, все собрались на рыбалку. Тамара поймала себя на мысли, что ничуть не жалеет о том, что приехала сюда. «Конечно, не всякий экспромт хорош, - думала она, - но этот, по всему, удался». Люди ей нравились, ей казалось, что они знакомы целую вечность. Ночной разговор с Мариной заставил посмотреть на этих людей по-другому. Она чувствовала себя даже лишней среди них. И то, что она вот так сошла с поезда с незнакомым мужчиной, теперь казалось ей теперь совершенно легкомысленным.
Дорога к озеру была мягкой от высокой травы, мокрой от росы. Попадались островки белого ягеля. «Как у нас на севере», - подумала Тамара. Между ветками кустов и травинками кое-где была развешена паутина, превратившаяся в жемчужные кружева, которые Тамара старалась обходить - жалко было разрушать такую красоту. Она и сама исчезнет, как только солнце проникнет в эти заросли.
Озеро скрывалось под пеленой тумана, кусты на его берегу склонялись под тяжестью росы. Их очертания были расплывчаты, нечетки, неподвижность делала их почти нереальными. Тишину нарушали только всплески в камышах – то ли просыпались утки, то ли плескалась непуганая рыба. Круглые листья кувшинок красиво лежали на неподвижной воде, казалось, что на одном из них могла бы находиться колыбелька Дюймовочки...
-Нам придется рыбачить на двух лодках, вчетвером на одной будет тесновато, - сказал Андрей. – Мы с Мариной поплывем в ту сторону, - он показал налево, - а вы туда, - показал он влево. Телефоны с нами, наловим рыбы – созвонимся.
Они сели в лодки и отплыли от берега. Доплыв до нужного места, Виктор приготовил снасти, забросил удочку.
-А вы что же? О чем думаете? – спросил он.
Тамара ответила, что Марина рассказала о том, что их связывает.
- Да, если бы не она, то Виктора, может, и не было бы в живых. Он был ранен в грудь и в голову. Марина его спасла, в прямом смысле.
- Значит, их сближает только благодарность Андрея?
- Ну нет, Марина-то, оказывается, была влюблена в него еще до этого. А потом и он...
- А как же семья?
- Андрей не может оставить жену. Сын уже в военном училище учится, она очень любит мужа. А он очень порядочный человек.
- Но ведь она не может не чувствовать, что он, как бы это сказать, не весь принадлежит ей.
- Она знает о Марине и о том, что их связывает.
- И что?
- Видимо, принимает это...
- У вас клюет! - вскрикнула Тамара.
Виктор подсек, подхватил сачком, и серебристая рыба забилась в лодке.
- Это кто? – спросила Тамара.
- Это форелька, озерная, - с удовольствием проговорил Виктор. – Начало хорошее! – азартно проговорил он.
- Я тоже хочу поймать такую, - произнесла Тамара и забросила свою удочку.
- Такая встречается нечасто, это, наверное, подарок тебе.
Тамара пропустила переход на «ты», это уже казалось ей естественным.
Через несколько минут дрогнул ее поплавок, и она вытащила небольшого, с ладошку, окуня.
- Ну вот, какая маленькая у меня!
- Ничего, уха из такой рыбы получается отличная! Без окунька уха плоха.
Августовская ночь в Карелии заканчивается быстро. Еще недавно здесь царила белая ночь с ее такими оттенками неба, которые не увидишь больше нигде. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на том месте, где спрятался его краешек, небо горит желто-розовым свечением. Оно постепенно переходит в необыкновенный голубовато-зеленый цвет, плавно, совсем незаметно уходящий в глубокую синеву. Поразительно: между краем горизонта и зенитом – контраст света и тьмы, а переход от одного к другому так естествен, неуловим, что очень трудно увидеть границу каждого цвета, хотя они чисты и ярки. Если повезет, можно увидеть зеленый луч – вспышка мгновенная, яркая и совершенно зеленая! Говорят, это к удаче – увидеть зеленый луч.
Через два-три часа небо снова алеет, и, не успев проводить вечернюю зарю, нужно встречать утреннюю.
Солнце поднимается над озером, и оно преображается. Вместо серой, покрытой туманом поверхности проявляется блестящая, отражающая утренние облака, сверкающая солнечными бликами. Все наполняется звуками: где-то кричат проснувшиеся утки, свистят камышовки, в лесу завели свой постоянный спор вездесущие и везде живущие воробьи. Потянуло ветерком, зашевелились кусты ивняка на берегу, всколыхнулся камыш.
-Пожалуй, пора заканчивать рыбалку, - сказал Виктор, - рыба уходит спать.
- А я думала, что она спит ночью и просыпается со всеми вместе.
Виктор засмеялся.
Раздался телефонный звонок – звонил Андрей.
- Да, мы тоже сворачиваемся. Хорошо, до встречи.
Встретившись у берега, стали хвастаться уловом. У Андрея и Марины он был богаче: несколько лещей, с десяток окуней, даже щука. Виктор и Тамара могли похвастаться форелькой, окунями, красноперками, плотвой. Но в общем улов был хорош.
- Теперь дело за ухой, мы с Виктором берем это на себя – настоящую уху смогут сварить только рыбаки, - сказал Андрей.
- Не будем спорить, - засмеялась Марина и добавила, обращаясь к Тамаре:
- Не волнуйся, уха будет на славу.
Путь к даче проходил по той же тропинке, но все было по-другому. Вместо тишины раннего утра все пространство было заполнено звуками. Свистели щеглы, стрекотали сороки, откуда-то доносилась переливчатая песня иволги, с громким чириканьем перепархивали с ветки на ветку воробьи. Трава была сухая, исчезли жемчужные кружева паутины. Деревья и кусты утратили таинственность, но приобрели величественность. Березы уже допустили в свои кроны седину – желтые пряди ярко выделялись в их прическах. Розовые стволы сосен выглядели теплыми и живыми. Оранжевые грозди рябины ярко горели в темно-зеленой листве.
Шли молча, охваченные состоянием природы после пробуждения.
Придя к дому, переодевшись и напившись чаю, начали готовить уху. Сначала разожгли костер, повесили на перекладину котелок. Мужчины разделывали рыбу, женщины почистили лук, морковку, Марина приготовила зелень. Крупную рыбу оставили для запекания на решетке, рыбу помельче положили в котелок. По двору разнесся запах, знакомый каждому настоящему рыбаку – запах ухи, приготовленной на свежем воздухе на костре.
- Ну вот это и есть настоящее удовольствие! – проговорил Виктор и обратился а Тамаре:
- Не жалеешь, что поехала со мной?
- Что вы! Сейчас я думаю о том, что потеряла бы, не решившись сойти с поезда.
- Ты молодец, - сказала Марина. - А места здесь действительно удивительные. Мы с Андрюшей бываем здесь иногда и всегда видим что-то новое. Правда, Андрюша?
-Конечно, - ответил Андрей, помешивая в котелке. – Здесь особенно остро чувствуешь жизнь, ее красоту и, как ни странно, ее хрупкость.
«Действительно, - подумала Тамара, - ведь вот если срубить дерево, на его месте вырастет другое, может, более красивое, но ТОГО дерева не будет. А мир каждого человека существует только вместе с ним. Уходит человек – уходит его мир. Ведь так, как видит и ощущает он, не видит и не чувствует больше никто. Останется все на своих местах, но уйдет мир каждого, кто его созерцал».
- Ну все, пора накрывать на стол, - сказал Андрей. – Уха готова.
Марина и Тамара ушли на террасу, приготовили тарелки, стаканы, нарезали хлеб. Виктор достал бутылку водки, пошел к Андрею: в уху нужно добавить немного водки, чтобы улучшить ее вкус и аромат.
Уха была превосходной. Такой Тамара не ела никогда. Выпили для аппетита, и он не подвел: уха была съедена почти вся.
После еды Андрей взял гитару, и вместе с Мариной они запели:
Я косынку завяжу, узелком потуже,
И пойду напропалую по свинцовой стуже.
Зашагаю по земле Северо-Кавказской
С автоматом на плече, рядом с братом Сашкой.
Виктор присоединился к ним.
Слова песни были простыми, даже примитивными, но было в них столько боли, настоящего чувства, что это нельзя было не почувствовать.
Перестав петь, Виктор и Андрей налили еще, выпили молча.
Тамара сказала, помолчав:
- В моей жизни тоже была Чечня. Только это было в другие времена, когда о войне говорили только о Великой Отечественной. И Чечню называли ЧИАССР – Чечено-Ингушская Автономная Советская Социалистическая республика. Я попала туда по распределению после педучилища. Не все было просто там и тогда, но представить, что когда-то в тех местах будет война, самая настоящая, жестокая, страшная – этого представить мы не могли, конечно.
- Интересно, кто бы мог подумать! Вот уж действительно, как тесен мир! И сколько же тебе было тогда?
- Нам было по девятнадцать, мы были глупыми восторженными дурочками, возомнившими, что нас там ждут с нетерпением и с распростертыми объятиями.
- А что, оказалось по-другому?
- В общем, многое по-другому. Например, в первый день мы, надев свои лучшие платья, сделав прически, пошли по аулу в школу. Надо сказать, дело было в середине августа, мы тогда носили мини, и конечно же, ни о каких косынках даже не знали. Идем, значит, по аулу, из дворов вышли дети, женщины. Мы, конечно, со всеми здороваемся, нам отвечают: «Здравствуй, учитель!» И вдруг вслед – камень, потом другой. Оглядываемся – детишки бросают, а женщины плюют вслед. Не знаю, как добежали до школы, к директору с возмущением. А он оглядел нас и говорит:
-Вы себя в зеркало видели?
Мы кокетливо, зная, что выглядим на все сто:
- Конечно!
- А наших женщин видели? Вы же голые прошли по селу!
- Что же нам делать?
- Если хотите, чтобы вас уважали, уважайте наши обычаи.
Мы дождались вечера кое-как, пробрались к домику, в который нас определили, зажгли керосиновую лампу – в ауле не было электричества – и загрустили. Даже заплакали. Тут пришла соседка Савдат, просветила нас насчет того, как жить здесь, принесла нам газовые косыночки, помогла сшить простейшие юбки до щиколоток, и пошли мы утром по аулу совсем в другом виде. Хорошая женщина она была, Савдат, много помогала нам. А пережить нам пришлось много в первый год, пока узнали мы, обычаи, законы тех мест... А дети нас любили, учили чеченскому языку. Мы через полгода уже понимали язык и даже могли изъясняться на нем.
- Сколько ты прожила там?
- Полтора года. Потом вышла замуж, и меня увезли на Север.
- А как жених тебя нашел там?
- А он не там нашел меня, а в моей деревне на Кубани. Приехал морячок в парадной форме в степное село, и все - я пропала! Конечно, чего стоили якоря на тужурке да кортик на поясе! В декабре я приехала на зимние каникулы к родителям, и в январе сыграли свадьбу. А потом – на Север, где я до сих пор живу.
- С ним? – спросила Марина.
- Нет, без него, - просто сказала Тамара.
Все помолчали. Молчание прервала Тамара:
- Жили мы хорошо, две дочки у нас. А он ушел три года назад. Инсульт.
День прошел быстро, ходили за грибами, жарили, варили суп.
Наступал вечер. Совершенно красное солнце садилось, цепляясь за верхушки сосен, путаясь в тонких ветках берез, рябин, осин. Оно сверкало между листьями, слепило, окрашивая все вокруг в красный цвет.
Ужинали на террасе. Правда, пришлось одеться потеплее – ветерок начинался неласковый. Долго пили чай из самовара, нагретом на сосновых шишках. Пахло смолой, дымом, было очень уютно, спокойно.
- Ну вот и прошли дни моего экспромта. Завтра я продолжу путь домой, - грустно проговорила Тамара. – Мне кажется, что я знаю вас сто лет, что мы вместе пережили многое. Мне трудно будет забыть вас, ребята.
- А ты не забывай! – проговорила Марина. – Приезжай к нам летом, поедем на Онегу. Ты увидишь, какие пляжи у нас – не хуже черноморских, а может, даже лучше.
- А лучше приезжайте все ко мне, - сказал Виктор.- Я покажу вам весь полуостров, переедем через него с Азовского на Черное или наоборот. Побываем на грязевых вулканчиках, омолодимся. Попьем коньячка прямо с завода.
- А зимой ко мне – за северным сиянием! – продолжила Тамара.
Все рассмеялись.
- Работать будет некогда, только путешествовать будем, - проговорила сквозь смех Марина.
Она все думала, как случилось, что женщина, случайно оказавшаяся попутчицей в поезде, вдруг так быстро стала такой близкой, так много общего было с ней. А может, это не случайно, говорят же, что Бог сводит людей, близких по духу, что случайных встреч не бывает.
Зажгли свет, но комары не прилетели. Поэтому никто не мешал наслаждаться вечером, воздухом, хвойным духом.
Тамара ощущала взгляд Виктора, старалась не встречаться с ним глазами.
Наконец Марина сказала:
- Ну, все, пойдемте спать.
Она встала со стула, убрала посуду со стола и ушла в комнату. Андрей пошел за ней, пожелав оставшимся спокойной ночи. Виктор и Тамара остались на террасе одни.
- Пожалуй, и нам пора, - проговорил Виктор.
- Да, пожалуй, - согласилась Тамара и поднялась со стула.
Виктор подошел сзади, обнял за плечи.
- Я даже предположить не мог, кем станет для меня попутчица, нарушившая сон в поезде. Я не знаю, что буду делать завтра, послезавтра, когда ты уедешь.
Тамара осторожно высвободилась из объятий. Она тоже чувствовала, что что-то происходит в ее душе, но боялась испортить все, не хотела, чтобы все было банально, как часто бывает между мужчиной и женщиной, когда они чувствуют притяжение друг к другу. «Ну почему мне не тридцать лет?» - подумала она. В том возрасте, думала она, легче откликнуться на порыв, даже мимолетный. А сейчас так не хочется спугнуть то, что возникло вдруг, нежданно-негаданно!
- Давай не будем портить то, что имеем, - попросила она Виктора.
Он молчал. Потом подошел, взял ее лицо двумя руками.
- Это нельзя испортить. Такое или есть, или его нет. Согласна?
Она едва заметно кивнула.
Проснувшись, Тамара услышала шум. Она не сразу поняла, откуда он. Прислушавшись, поняла, что это шумит тайга. Подойдя к окну, она увидела розовое во всю ширину горизонта небо, розовые облака, быстро несущиеся по небу. Стены, крыша бани, даже листва на деревьях и кустах была розового цвета. Вид из окна был очень красив, но было понятно, что это ветер. Присмотревшись, Тамара увидела, как приклоняется к самой земле розовая трава, как трепещут розовые листья на осине, березе, даже хвоя на соснах отливала розовым.
Выходить на улицу не хотелось – из окна это выглядело красиво, а на улице было ветрено.
Марина позвала завтракать. Расположились в кухне, там было тепло, пахло кофе. Торопиться было некуда – поезд уходил вечером. Впереди было полдня, время нужно было чем-то занять.
Зазвонил телефон. Тамара увидела вызов от старшей дочери.
- Мама, почему не звонишь? У тебя все в порядке? Мы волнуемся!
- Все в порядке, доча. Я жива и здорова. Завтра к вечеру я буду дома. Передай всем привет.
На вокзал ехали молча. Приехали за полчаса до поезда, вышли на перрон. Мужчины покурили, и объявили поезд. Тамара обняла всех, ей казалось, что она расстается с давними друзьями, которых увидит теперь неизвестно когда.
Тамара вощла в вагон. Он был похож на дом, в котором все уже обжито, примята постель на полках, занавешены одеялами или простынями отдельные полки, видимо, с маленькими детьми. Пахнет чипсами, кофе, быстрорастворимыми супами...
Тамара ездила по этому маршруту уже тридцать лет и заметила, что в первый день в вагоне пахнет жареной курицей, котлетами, во второй – почти в каждом купе слышен стук разбиваемых яиц, в третий – вагон наполняется запахом «Ролтона»… На остановках успехом пользуются продавцы упакованных в пленку наборов «три картошки+огурец», «котлета из заморозки+две картошки» по бешеным ценам. Услышав их, пассажир сначала возмущенно уходит, потом, подчиняясь одному из основных инстинктов, возвращается, покупает и тут же уходит в вагон. Постепенно исчезают упаковки с печеньем, вафлями, чипсами по ценам, вдвое превышающим магазинные, терпеливо ждавшие своего часа на подоконнике напротив купе проводников. Сегодня Тамара вошла в поезд на завершающем этапе гастрономической обстановки в вагоне.
Она прошла к своему месту, села у окна. На перроне стояли Марина, Андрей и Виктор. Они помахали ей, поезд тронулся.
Подошел проводник, взял билет, принес белье.
Тамара подумала, что не зря тогда приняла решение сойти с поезда. Эти три дня стали самыми значительными в ее отпуске. Она познакомилась с людьми, которые оставили след в ее душе. Ее сердце откликнулось на движение другого сердца, чего она уже давно не испытывала. «Это все природа, - думала Тамара, - ее волшебное влияние, ее чистота, естественность...».
Но все кончается. Экспромт оказался удачным. Говорят, что самый удачный экспромт – это подготовленный. Этот был не подготовлен, это был настоящий экспромт.