Час спустя все трое стояли на короткой платформе самого секретного транспортного сооружения страны. В обе стороны от платформы уходили бесконечные одноколейные тоннели метро. Только вот контактного рельса не было, а сами пути, как и трамваи, по самую опорную головку залиты бетоном. Как объяснил Иван, это сделано для того, чтобы этой же дорогой могли пользоваться и автомобили. Облицовка тоннеля и станции отсутствовала, все поверхности заполнены тоннельными тюбингами-крепежами. Ещё Иван просветил, что если по канализации они шли вниз по течению, то здесь надо наоборот – придётся идти на подъём, тогда они будут двигаться по направлению к Востряково, а где-то в районе Раменки, просто по логике , должен быть выход, или выезд на поверхность, так как там пересечённая местность со складками рельефа. Сколько идти, не известно, но каждое ответвление тоннеля придётся проверять.
- А что это за люди – мертвецы? - поинтересовалась Лена.
- Это наши коллеги – искатели подземных приключений. Только вот им не повезло – выхода не нашли. А вот как сюда попали, одному Богу известно, может быть их тоже где-то крысы блокировали. Лежат здесь не менее трёх-четырёх лет. На этой станции есть бытовые помещения и технический узел к которому подведены провода, но все они обесточены, проверил эл.индикатором.
- Ну, пошли что ли? – поторопил друзей Лёша.
- Конечно, сейчас пойдём, только после инструктажа. Я двигаюсь первым, с фонариком, по которому вы и ориентируетесь. За мной Лена, замыкает Лёша. Дистанция десять метров, идти строго мне во след. Мины и прочие неожиданности не исключены. Движение в полной тишине, замечания делаются только при виде чего-нибудь необычного.
- А сколько топать-то придётся?
- Может километров пять, а может и пятнадцать.
Первые сотни метров прошли в полном молчании, успокаивала пустота и чистота тоннеля, на полу ничего лишнего, никакого хлама, а стены и потолок «одеты» до бесконечности в одинаковые бетонные тюбинги. Километра через два стены оказались как бы густо поклёваны пулями. Метрах в пятидесяти впереди показалась на полу какая-то куча тряпья. Иван жестом приказал остановиться. Подошёл к куче, присмотрелся и тихонько двинулся дальше. Ещё метров через тридцать остановился возле стены и, подсвечивая себе фонариком, опять присмотрелся. После чего сделал знак ребятам аккуратно приблизиться. Проходя мимо кучи, те прояснили, что это третий мертвец, только сильно изуродованный. А подойдя к Ивану, услышали:
- Этот смельчак не заметил дистанционной растяжки мины МОН-100, и она с тридцати метров сделала из него решето. А у неё луч сплошного поражения 100 метров. Поэтому с ещё большей осторожностью двигаемся дальше.
Ещё через два километра появилось ответвление тоннеля с путями направо. Не смотря на то, что в нём уклон шёл вниз, решили его исследовать. Метров через пятьсот появилась вода, уходящая в даль и тьму, не пробиваемую фонариком. Скорее всего она в невидимой перспективе достигала потолка. Вернулись в основной, магистральный тоннель и продолжили путь. Через полчаса осторожного движения справа образовалось пространство, которое оказалось платформой с бытовыми и техническими помещениями. Иван сам тщательно обследовал все закутки, нашёл в разных местах и обезвредил три растяжки с гранатами Ф-1. Заминированный объект его несколько озадачил. Помещения предыдущей платформы, на которую они спустились, удирая от крыс, вообще не были защищены минами. Значит тут что-то есть, может быть выход на верх, на свободу? Ещё раз внимательно обследовал открывшееся пространство, и наконец позвал ребят:
- Ну что, коллеги, есть три новости, две хорошие и одна плохая. С чего начать?
- С плохой, - в унисон ответили Лена с Лёшей.
- Платформа короткая – с неё выхода на поверхность нет. А хорошие две: у подходящих сюда кабелей есть напряжение и имеются исправные угольные фильтры воды.
- С фильтрами понятно, - заметил Алексей, - воду можно взять из того ответвления-тупика и очистить. А вот с электричеством чего делать? В тоннелях светильников нет.
- Электричество нам нужно для зарядки аккумуляторов фонарей и для освещения платформы, если цоколи лампочек насквозь не проржавели. Но не должны, они оцинкованы. Прежде, чем включать рубильник, ещё раз внимательно осмотримся, чтобы не было «сюрпризов» с минами, оснащёнными электрическими капсулями-детонаторами.
При тщательном осмотре, в середине платформы Иван обнаружил замаскированную мину ОЗМ-3 с подведёнными к ней тонкими проводками. И как он объяснил, что хуже боеприпаса для замкнутого помещения не бывает. Так как это противопехотная выпрыгивающая осколочная мина кругового поражения. Убивает всё живое в радиусе 10-ти метров. В свою очередь Лена нашла в бытовых помещениях кипу полуистлевших байковых одеял, а Лёша ящик с мясными говяжьими консервами в жестяных банках, обильно смазанными солидолом. Маркировка на консервах извещала, что они изготовлены аж в 1958 году. А как просветил друзей Иван, официальный срок годности армейских консервов пять лет. То есть три десятка лет они уже не годятся к использованию по назначению. Но ... по рассказам бывалых, они и через пятьдесят лет годны в пищу.
По указанию Ивана ребята удалились в тоннель, а тот отважился включить в техническом помещении рубильник. На платформе, под потолком, вспыхнули шесть 150-ти ватных ламп накаливания с отражателями, три из которых тут же перегорели. Тем не менее друзьям показалось, что зажглось сразу три солнца. У всех поднялось настроение, появился оптимизм, прошла усталость. По этому поводу вознамерились продолжить исследование тоннеля. Ваня несколько остудил их энергичные порывы, заявив, что для подзарядки аккумуляторов фонариков нужно часа два-три. Посоветовал куда-нибудь пристроится отдохнуть, но постараться не замёрзнуть, так как температура окружающего воздуха 10...12 градусов по Цельсию.
Три часа спустя отважная троица, подкрепившись имеющимися в рюкзаках галетами, осторожно продолжила движение вверх по уклону тоннеля. Подземный воздух был влажным, но не застоявшимся, из чего сделали вывод, что каким-то образом действует естественная вентиляция, связанная с поверхностью. И действительно, каждых 200 метров в потолке обнаруживали небольшие отверстия забранные металлической сеткой. Пройдя километра три, обнаружили ещё одно ответвление тоннеля, опять уходящее вниз под уклон. Его решили не исследовать, а осторожно продолжили путь с Иваном в авангарде. Ещё через час движения обнаружили платформу с бытовыми и техническими помещениями. К сожалению на ней эл.кабели оказались обесточены, а из полезных вещей нашлись только лопаты, кирки и ломы.
Сразу после платформы, метрах в 150-ти, показалось ещё одно ответвление, в котором намечался подъём пути, впрочем, как и в основной тоннельной магистрали. Тоже решили ответвление не исследовать, а продолжить путь. Но ... через 300 метров тоннель закончился железнодорожным тупиковым упором с буферными отбойниками и метровой высоты земляной насыпью. Торец тоннеля также был выложен, но уже прямыми бетонными тюбингами. Вернулись к ответвлению и пошли по нему длинной цепочкой с уже установленным интервалом. Второй, за идущим впереди в двадцати метрах братом, следовала Лена. Внезапно Иван остановился, обернулся к ней, начал улыбаться, потом засмеялся, тут же схватился за голову, осел на пол тоннеля и застонал. Девушка было бросилась к нему, но услышала за спиной окрик Лёши:
- Стой! Не приближайся к нему! Я сам!
С этими словами Алексей, на ходу одевая противогаз, бросился к будущему шурину. Подбежал, схватил того под подмышки и поволок назад. Метров через пятьдесят, тяжело дыша, стащил с себя противогаз, вытащил из рюкзака кислородный баллончик, и вставил нагубник от него в рот Ивану. Минут через десять глаза того начали принимать осмысленное выражение. Сидя на полу тот начал озираться и, наконец спросил:
- Что это со мной было?
- Немного подышал закисью азота, в народе называемого веселящим газом. Видать тут где-то в грунте находится аммиачная селитра, она при разложении и выделяет эту заразу. А эта гадость тяжелее воздуха, поэтому лучше вставай и возвращаемся на нашу базу. Хватит на сегодня приключений.
- Какую базу? Разве у нас есть уже база?
- Не тупи, братик, - вмешалась Лена, - наша база сейчас там, где есть свет, одеяла и говяжья тушенка.
Два часа спустя усталая троица располагалась на ночлег. Алексей порекомендовал устраиваться как можно выше, чтобы «весёленький» газ их не достал. Хотя не должен, так как он струится по земле и под уклон уходит в неведомые дали, то есть в другую сторону от их цели. А там газ за долгие годы разлагается на безобидные азот и кислород.
- Так нам сейчас остаток разведанного пути преодолевать в противогазах? – озаботился Иван.
- Нет, не думаю, скорее всего несколько десятков метров, ну может сотен. А какой у нас остаток пути, и вообще, к чему он приведёт?
- Надеемся приведёт к выходу на поверхность, но каким будет этот выход не представляю ... если он вообще будет.
- По логике должен быть! – неуверенно произнёс Лёша, - или хотя бы где-то наш тоннель соединяется с действующим метро.
- Давайте спать, мальчики, - пробормотала зевая Лена, - а то от ваших рассуждений последний оптимизм улетучивается.
Утром позавтракали оставшимися галетами и скорым шагом устремились по уже разведанному пути. Зону закиси азота преодолели в противогазах. Она оказалась не большой – до ста метров, как показал газоанализатор. Дальше двигались ещё осторожней, опасаясь неизвестных сюрпризов. Тоннель казался бесконечным, прямым и абсолютно одинаковым, с повторяющимися один в один бетонными тюбингами. Даже начинало казаться, что они движутся не в пространстве, а во времени – настолько удручало однообразие окружения. Единственное, что вселяло какую-то надежду, так это уклон, ведущий вверх, к поверхности, к свету.
Наконец фонарик Ивана, идущего впереди, высветил не бесконечную черноту, а нечто более светлое, он даже от неожиданности остановился. Сделал ребятам знак стоять на месте, а сам аккуратно двинулся вперёд, поводя по сторонам фонариком. Минут пять спустя, они услышали его оклик: «Подходите!», осторожно приблизились и увидели торцевую стену тоннеля, выложенную бетонными фундаментными блоками.
У всех в душе шевельнулась обречённость. Столько пройти и упереться в непреодолимую преграду, которую можно разрушить только артиллерийским орудием большого калибра. Да и зачем разрушать, если за ней, скорее всего, миллионы тонн слежавшегося тысячелетиями грунта. Сколько они так стояли в глубоком разочаровании, созерцая стену, трудно сказать. Пока наконец не подал голос Иван:
- Смотрите, ребята, рельсы здесь не заканчиваются, а уходят под стену. Нет и тупикового упора с буферными отбойникам, да и земляной насыпи тоже.
- А что, нам легче от этого, или стена тоньше станет? – процедила в отчаянии сквозь зубы Лена.
- Подожди, сестрёнка, может и станет.
Иван достал нож и, подсвечивая себе фонариком, начал ковыряться в щелях между блоками, что-то бормоча себе под нос. Потом удовлетворённо хмыкнул и заявил:
- Фундаментные блоки – имитация. Поэтому перед нами монолит толщиной не сорок сантиметров, а не более пятнадцати, и сделано это не случайно. Стена должна куда-то уходить и открывать путь.
- Так она всё равно весит несколько тонн, не меньше семи, - засомневался Алексей.
- Для её подвижки где-то есть противовес такой же массы, чтобы вручную её можно было поднять или подвинуть. Но ещё где-то должен быть и фиксатор, который позволит это сделать. Вот его и нужно нам найти.
- А если фиксатор с той стороны стены? Да и как он выглядит?
- Нет, должен быть с обеих сторон подход к нему. Начинаем искать. А как выглядит и где находится, одному Богу известно.
Тщательные поиски ни к чему не привели. Да и трудно искать то, что не знаешь даже как выглядит. Никаких зацепок, кругом один серый бетон: одинаковые бетонные тюбинги, бетонная монолитная стена и бетонный пол, с утопленными в него рельсами. Никаких рычажков, никаких торчащих железок, никаких углублений с кольцами или металлическими пятами. Вообще ничего такого в торце тоннеля и на подступах к нему. Постучали по стене. По звуку тоже нельзя было определить её толщину, и засыпана ли она землёй с той стороны. Попробовали подсунуть под стену гвоздодёр, чтобы попробовать её приподнять. Сразу стала очевидна бесполезность затеи. Это тоже самое, что пытаться пришвартовать линкор к причалу швейной ниткой. У всех опять появилось чувство обречённости и безысходности.
- Ладно, ребята, надо успокоится, - попытался воодушевить всех Лёша, - завтра опять придём сюда и со свежими силами и мыслями начнём искать фиксатор. Он должен быть непременно, иначе фальшблочная стена и не нужна. В противном случае на её месте были бы настоящие фундаментные блоки.
Вернулись на «базу», поставили заряжаться аккумуляторы фонариков. Посмотрев на часы, убедились, что на поверхности ещё нет и шести часов вечера. Всех мучал голод, галеты закончились, да и вода была на исходе. Иван предложил на себе испытать годность мясных консервов. Ему тут же возразил Алексей:
- Испытывать на себе не надо, откроем банку и я тут же определю годность содержимого.
- Это как? Понюхаешь что ли? – удивилась Лена.
- Нет. Дело в том, что мне передалось одно врождённое чувство моего отца. А мама, как психолог, его ещё и развила. Это чувство опасности. Причём исходящее от неодушевлённых предметов тоже. Скажем, совсем не обязательно Ване всё время идти первому. Опасность от заложенной мины я определю своей чуйкой, да и место её нахождения тоже. Другое дело, я не смогу её так же квалифицированно обезвредить. Тоже самое и с консервами – если они уже вредны, чуйка подскажет это, как только я захочу положить их в рот.
При этих словах Алексей очистил одну из банок от солидола, ловко вскрыл штурмовым ножом и подцепил на его кончик приличный кусок мяса. Лена с Ваней во все глаза смотрели на его действия. А тот неторопливо засунул мясо в рот и с очевидным наслаждением принялся его жевать. Четверть часа спустя три сытых и разомлевших молодых человека с трудом уговорили себя пойти за водой. Вооружившись алюминиевыми канистрами, отправились в путь, а через два часа уже на базе заливали воду в угольные фильтры.
Следующий день, посвящённый поиску фиксатора у злополучной торцевой стены, никаких результатов не дал. Настроение у всех заметно упало. Пришли к выводу, что выход придётся искать ниже платформы с лифтовой шахтой, то есть в противоположном направлении, спускаясь ещё ниже под землю. Ещё через день направились в ту сторону. Газоанализатор показал, что закись азота стелется по полу на высоте щиколотки. Километра через три пути встретилась платформа, на которой никаких полезных вещей не оказалось, как и шахты выхода на поверхность, да и эл.кабели на ней тоже были обесточены. А уровень веселящего газа оказался уже по колено. Всё равно, решили аккуратно двигаться вперёд, до тех пор, пока оксид азота не достигнет пояса. Прошли ещё с километр, и тут наткнулись на дюжину высохших трупов на полу, в самых не естественных позах, как будто смерть их застала в дикой пляске. Здесь уже чуйка опасности у Лёши забастовала вовсю, и он заявил:
- Своим движением мы будоражим слой закиси азота, его всплески понимаются выше и могут достигнуть наших дыхательных путей. Если это произойдёт, мы составим компанию этим бедолагам застывшим на полу. Поэтому поворачиваем обратно.
- А если противогазы надеть? – поинтересовалась Лена.
- Наши противогазы оснащены универсальными фильтрами, они будут эффективны только пол часа, а может и меньше, минут десять. Потом мы станем «весёлыми ребятами». А нам нужны фильтры с маркировкой «NO», с защитой от оксида азота. Да и то, с ними мы сможем продержаться в этой среде не более двух-трёх часов.
- Так значит и этот путь для нас закрыт? – ужаснулась Лена, - так где же выход?
- Вернёмся на базу, пораскинем мозгами.
Путь обратно проходил в полной тишине. Каждый думал об одном и том же – где выход? Никому не хотелось признаваться даже себе, что выхода из ситуации нет. Добравшись до «дома» залезли под свои одеяла и начали размышлять. Подняться по лифтовой шахте наверх – попасть в лапы гигантских крыс и быть заживо съеденными. Надеть противогазы и попытаться углубиться в чрево земли – эйфория, сильное опьянение, удушье, смерть. Значит надо пытаться пробивать бетонную торцевую стену ... но если за ней спрессованный грунт, тогда точно конец. Из под своих одеял вылез Иван, вскрыл банку консервов, с аппетитом навернул её и поинтересовался:
- Хотите анекдот, про сапёров?
Приняв молчание за согласие продолжил:
- У сапёра спрашивают: сколько раз ошибается в жизни сапёр? Сапёр уверенно: только два раза. Вопрошающие удивлённо: как это? Сапёр невозмутимо: второй раз, когда подрывается на мине, а первый раз, когда становится сапёром.
Из-под одеял послышалось непринуждённое хихиканье, показалась голова Лены:
- К чему ты это?
- К тому, что у сапёров такая же судьба, как и у диггеров. Первую ошибку мы уже совершили, осталось избежать второй. Поэтому завтра с утра долбим стену. Строительное зубило и ломы у нас есть, жаль только, что кувалдочка маленькая, нам бы десятикилограммовую.
Наутро, два часа спустя после завтрака, поневоле неразлучная троица с сомнением взирала на мощную торцевую стену тоннеля. Наконец к стене подошёл Иван и широко размахнувшись, что есть силы ударил ломом. Тоннель отозвался эхом, а в месте удара появилась еле заметная царапинка. Такая же отметина осталась и после мощного удара Алексея киркой. Ребята загрустили совсем. А стоящая у них за спиной Лена поинтересовалась:
- А можно глупость спросить, чисто по-женски?
- Валяй, сеструха, всё равно нам уже терять нечего.
- А почему правый, подходящий к стене рельс сидит на три сантиметра глубже левого, так и хочется его подравнять.
Ребята недоуменно переглянулись. Иван, вооружившись гвоздодёром, засунул его тонкое жало под головку рельса и используя кромку бетона как опору рычага, с силой надавил. Послышался громкий металлический щелчок, правый рельс поднялся до уровня левого, а неприступная стена дрогнула. Тут же Ваня загнал гвоздодёр под стену и навалился на него ... стена со скрежетом поползла вверх. Под ней появилась полоса света и повеяло свежим воздухом. Дальнейшее происходило вне времени и пространства. Втроем, расхватав ломы и действуя ими как рычагами, приподняли стену ещё на тридцать сантиметров. Первой проскользнула в образовавшийся проём Лена и тут же закричала:
- Ребята, ко мне! Здесь свобода!
Вильнюс, 6 января 2020 года.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2020/01/06/1165