Шляпошная история месье Бэма

               
     Неспешно прогуливавшийся по миртовой аллее гимнасия Аристотель Онассис, бровастый и, несмотря на жару, затянутый в приемистый габардиновый костюм буроватых оттенков, словно призрачные монахини Афона выкрасили домотканность отваром из орешков бука да и пошили, на х...й, такой вот образ танкерного владыки, в чем нет ничего странного, ибо вздор, хотя бы раз укоренившийся в косматых головах научипопистых Радзинского, Млечина, Шишкина и Чапман, обладал свойством прилипать навеки как к объектам их исследований, так и внутри ума заметивших чепуху на экране или в книге непредумышленных потребителей, искавших следы западногерманского бундеса Эриха Церена, но нашедших очередные лукавые мемуары Шелленберга, то придумавшего свое самоучастие в заговоре Двадцатого июля, то восхищавшегося плутократическими спецоперациями скудоумных бриттов, до упора не признававших родственные отношения с другим из Чемберленов, по ходу дела и пути негромко поучая почтительно внимавших костистому и одутловатому купцу негоций подростков подросткового возраста  " тин ", хотя им и не было еще и по десять лет, по червончику, как заметил смешливый Гефестион, накануне встретивший на причале Акциума расписную ладью рыжебородых викингов, прибывшую на рассвете с Руси. Привезли северяне целую толпу рабов, спешно нахватанных в лесах и болотах родины, шкуры Мамонтова, Соловьева и гнусного Познера, единственного из антиков, удостоенного личного позорного клейма по середине лба, позаимствованного плагиатной идеей из замысловатой книжицы  " Ефрем Сирин ", только вместо приличествующей случаю надписи вензелями  " Се лев, а не собака " по личине седастого вышибли лихие варяги  " Гнусный и гнидный ", чуть позже превратившегося из клейма в основу зарождающейся среди разума Аристотеля кибернетики как гиг, но Гефестион по смышленности уловил, разве, разнообразные диалектизмы, среди коих тот самый червончик был самым приемлемым. Он нашептывал свежеузнанные идиомы в оттопыренное ухо Александра, еще не ставшего Македонским, так как неустановленное место рождения бастарда будет уточняться по мере продвижения победоносных фаланг в самую глубину Азии, а до этого анахронизма еще не дошло.
     - Х...й с горы не кувырком, - сипел Гефестион и Александр из всех сил сдерживал свою нарастающую ярость, выщипывая перья и пух с выпуклой задницы идущего впереди Неарха. Суки рваные ! Мы тута грызем научность, выслушивая отудобевшего коня Аристотеля о х...не какой - то, а эти норманны ложут с прибором, убивая и грабя, как будто в последний раз. Пидарасы.
    - Пидарас ты и твой дедушка, - уловил мысли Александра учитель, решив быть со вчерашнего не просто учителем, а муалимом хатабычем. Тут нужно уточнить, что не одному Гефестиону повезло повстречать на узкой акациевой тропе буйных викингов, Аристотель даже зашатался, белея, вспоминая подробности этой исторической встречи Север - Эллада.
    - Короче, п...дец, - подвел итогом свой рассказ Старшой варягов сапогастый и ладный, как кремешек из китайской зажигалки  " Крикет " Садко, немного устав от поглощенных амфор коринфского. - Всегда было стремно следовать по словам Бренна, но горе сгустилось уже международностью, а уж когда стали привлекать к инквизиции целые организации, то не вытерпел Святой Доминик, прямо толкнулся к Богу, а тот и направь его к Бегемоту.
    - Чо такое ?
    Хлопая слоновьими ушами и впротяжно почесываясь бивнем о престол Саваофа, закурив  " Казбек " и сняв ботинки, Бегемот притулил суетливого Доминика и теперь вот выспрашивал в подробностях и красках о происходящем в некогда славном городе Нюрнберге. Внимательно выслушав, сплюнул и посоветовал :
    - А у вас ниггеров линчуют.
    С таким непонятным умозаключением демон взлетел и спикировал на лежащую внизу планету. Прошелся взад и вперед, проклял Навального и вернулся.
    - Какой странный софизм, - высказался Александр, услышав все вот это вот все от Аристотеля. Зря он так сказал.
    - На, сука !
    Аристотель херякнул оглоблей Александра по голове, разметал всех прихвостней и позвал свою родную дочь, каким - то недоразумением охмуренную советским шпионом. Снял картуз и пожурил, наименовав Кристиной Андреевной, хоть и пребывал сам в Аристотелях Онассисах который год.
   - А зачем ты этих - то херякнул ? - любопытствовала Кристина, показывая папе странные жесты знаков.
   - Не х...й гадину Плакидюк напоминать, - резал правдой - репицей Аристотель, точнее, теперь уже муалим хатабыч. - Ты ее рожу - то видала ?
   - Видала, - печально вздыхала жестяная и знаковая, вернув благорасположение автора Лоськовым и Кэтрин Зетой - Жоунс до кучи.