Догорающая свеча дрожала. Она чувствовала свою смерть, и всеми силами пыталась цепляться за последние минуты, отпущенные ей. Наконец, ярко вспыхнув последний раз, навсегда погасла.
Комната погрузилась в темноту. Огонёк сигареты, красной точкой вспыхивающий в углу, озарял комнату слабым светом.
Это была последняя свеча из её запасов.
Когда-то, в той далёкой, и кажется не существующей жизни, он называл эту странность блажью.
В век технологий и электрификации каждый вечер сидеть при свечах, это ли не блажь?
Он любил яркий свет, чтобы никаких тёмных углов и тайн.
Она любила полутьму, в силуэтах которой скрывалось нечто, имеющее свой таинственный смысл.
Яркий свет обнажает все потаённые уголки твоего сердца. Ты становишься уязвим. И чувствуешь себя голым королём, на котором нет платья.
Мерцающий отблеск свечи окутывает тебя, пряча от посторонних глаз. Полутьма не даёт заглянуть в душу, позволяя быть тем, кем хочется. Не надо прятать обнаженное тело, потому что оно еле заметно. Не надо играть роль, которую требует свет.
Он любил ясность и яркость. Любил женщин, чувства которых были на поверхности. Ему нравились их восхищённые и призывные взгляды. Ему льстила их готовность отдаться ему по первому зову.
И он брал то, что само плыло ему в руки.
Он любил свет, и свет любил его.
В тени мерцающей свечи её глаза были мягкими и всепрощающими. Он приходил к ней,надеясь в полутьме услышать упрёк и обвинение. Но....
Однажды она посмотрела на него всё тем же любящим взглядом, и сказала:
- Очень скоро наступит день, когда догорит последняя свеча, и ты поймёшь, что тьма не так уж страшна.
Он тогда посмеялся, думая о том, что наконец-то её запас этих дурацких свечей закончился.
Посмеялся, и удалился на яркий свет софитов.
Она ушла тихо, и незаметно.
Исчезла.
Испарилась.
Растворилась во тьме.
И вот тогда для него свет стал в тягость. Огни софитов ослепляли. От ярких ламп болели глаза. Ему хотелось спрятаться в полутемной комнате, и услышать её мягкий голос.
Последняя свеча догорела, оставив его в темноте.
Мрак окутывал мягко, и ненавязчиво, проникая в самое сердце, в котором всегда была темнота.
Красный огонек сигареты озарил его лицо, на котором были написаны тоска и отчаяние.
Тоска по утраченному.
Отчаяние от того, что ушедшего не вернуть.
Погрузившись в её полутьму он закрыл глаза, стараясь раствориться, и навсегда слиться с темнотой.
Потеряв мягкую полутьму, он наконец-то понял разрушительную силу света, в котором сгорела его душа.