Ничего диковинного я не сделал. Сбил малость артериальное давление, и старушке полегчало. Головные боли уменьшились, речь восстановилась. Тот старикан, что возле нее всю ночь хлопотал, был ее мужем. В нашем городе он владел крупным магазином электротоваров. Так вот он на утро принес мне чайник «Тефаль» с позолоченной спиралью, по крайней мере, так было написано на коробке.
- Спасибо, - говорит, - что спас мою супружницу. Ее, видать, чуток не парализовало.
- Не надо ничего, - отвечаю ему, - я просто выполнял свою работу. Нам за это платят.
- Нет, - говорит, - обидишь, если не возьмешь. Что же, мне его обратно в магазин тащить? Меня совесть заест, если не отблагодарю, не по-человечески это, грех.
- Ну, хорошо, спасибо вам, - соглашаюсь я. Думаю, отдам его матери, в ту пору такие приборы были вновинку.
И в самом деле, пятнадцать лет прошло, а чайник работал без поломок, и накипь на эту якобы золотую спираль не оседала. Потом, когда мама умерла, я взял чайник себе, вроде как наследство. Даже когда он начал подтекать, иной раз отключаться, не докипятив воду, я его не выкидывал, жалко было. Я привязываюсь к старым вещам, кажется, что они проникаются духом семьи. И по той же причине, наверное, многие складывают устаревшее барахло неподалеку, где-нибудь на чердаке, как на родовом кладбище.
Но сегодня мне все-таки пришлось сделать выбор. Летом у нас в доме нет горячей воды, и я, чтобы ополоснуться после тренировки по футболу, кипятил воду в чайнике. И тут он сдох, не включался ни в какую. Я его и тряс, и контакты чистил, но без толку, ни черта он не заработал. Тут как раз рядом с моим домом недавно открылся фирменный магазин, и я пошел туда.
Этот парень в отделе бытовой техники предложил мне опять же чайник «Тефаль».
- Самая надежная марка, - говорит, - у меня дома такой же.
Его послушать, у него дома все товары из этого магазина.
- Мне надо объемом побольше, - говорю. Прикидываю про себя, чтобы воды для мытья хватало.
- У нас самый большой под два литра, - он показал мне чайник черного цвета. – Отличный экземпляр. Две недели пользуетесь, и если что не так, мы его можем поменять. Ну, и гарантия год.
- Хорошо, - говорю, - упакуйте.
Я живу один. Жена три года назад укатила в Грецию, понятное дело, с греком и заодно с нашим пятилетним сыном. Придя домой, я налил в чайник воды по самое горлышко, поставил его на кухонный стол и включил. Это черное блестящее чудо молчало, не издало ни звука. Прежний-то чайник начинал шуметь, как сумасшедший, сразу было ясно, что процесс нагревания пошел. А этот стоял тихонько и только мерцал разноцветными переливающимися узорами. Я бы сказал, что он угрожающе молчал. Я приложил ладонь к его черному боку и тут же отнял руку. Пластмассовый корпус был, как раскаленное железо. У меня на пальцах вздулись волдыри. Пришлось наложить повязку. Надо же быть таким дураком. Потом вода забурлила, и огонек индикатора потух.
Я налил кипяток в кружку и опустил в него пакетик с чаем. На вкус чай оказался отвратительным. К нему был примешан запах пластика. Ладно, думаю, надо было его ополоснуть перед употреблением. Попил молока и лег спать.
Ночь выдалась беспокойная, рука болела, в животе крутило, и снилось мне, что я спустился в ад. Кругом огонь, в громадных котлах бурлит смола и воняет гарью. Дышать невозможно. Это меня и разбудило. Продираю глаза, а на кухонной двери видны отсветы пламени. Я бегом туда. Смотрю, занавеска на окнах горит. Шнур от удлинителя, куда был подключен чайник, расплавился. Я пламя потушил, плеснул водой из ковша. Комнату проветрил, а удлинитель выкинул в мусорное ведро. Обивка из кожзаменителя на стульях расползлась. Линолеум на полу вздыбился, точно хребет дьявола. В стену соседи колошматят, кричат:
- Пожар у вас там, что ли?
Я им в ответ ору:
- Ничего страшного. У меня тут мясо подгорело.
Наконец, все утихомирились, и я прикорнул на диване.
Утром встал весь разбитый. Не представлял себе, как проведу суточное дежурство в больнице. На кухне я близко к чайнику не подошел, он пугал меня. Солнечный луч упал на него, и мне показалось, что он оскалил черную пасть и издал рык. Я хлебнул апельсинового сока и пошел в больницу.
Одно меня радовало. У нас в отделении появилась новая медсестра. Так вот мне достаточно было просто взглянуть на нее, и все мои невзгоды уходили прочь. Это была милая брюнетка с большими карими глазами. Я даже нашел ее страницу в сети, и бывало, посмотрю на ее фотографию, и настроение сразу улучшается. И еще мне казалось, что я ей тоже небезразличен. Ну, в общем, мы только и делали, что поглядывали друг на друга и улыбались. И так совпало, что в эту ночь была ее смена. Кстати, ее звали Анастасией, что означает «воскрешающая», неплохое имя для тех, кто работает в реанимации. А может статься, она и во мне воскресит веру в новую жизнь, кто знает.
Часа в два ночи скорая привезла тяжелого больного. Старичка лет под восемьдесят. Пока поднимали его в палату, у него сердце остановилось. И начали мы с Настей его оживлять. Ну, для меня-то это дело привычное, а ей в новинку. Стрельнул я старику в грудь электрическим разрядом в семь киловольт, его сердце заработало. Через минуту он глаза открыл, спрашивает:
- Что со мной было?
- Обморок, - говорю. Я всегда так отвечаю, не пугать же их тем, что они на том свете побывали.
Старик кивнул и задремал мирно, как народившееся дите. Настя даже прослезилась, и меня это тронуло.
- Давайте, - говорю, - Анастасия, за здоровье этого дедушки утром кофе попьем. Я вас приглашаю.
Она в избытке чувств не стала ломаться или кокетничать, а сразу согласилась. И вообще я скажу, что в настоящей любви игр нет.
Когда мы пришли ко мне домой, она изумленно остановилась, увидев разруху на кухне.
- У меня тут небольшая авария была, - говорю я, почесав в затылке.
И что меня больше всего поразило, Настя недолго была в замешательстве. Она деловито взялась наводить порядок, и мне почему-то было с ней уютно, словно я с давних лет ее знаю. Единственное, что меня напрягло, это когда она взялась за чайник.
- Поосторожнее, - предупредил я, - как бы чего не вышло.
Но она улыбнулась, налила воды из крана и поставила чайник на подставку. И тут же этот гаденыш шарахнул ее током, я даже видел яркую дугу, которая прошла сквозь ее руку. Настя вскрикнула и упала на пол. Пульс на шее не прощупывался. Я начал стучать по ее груди, затем сделал пару выдохов в рот. Наконец, она открыла глаза и прямо, как тот старик спрашивает:
- Что это было?
- Да, чайник этот… - говорю я. – Настя, выходи за меня замуж.