Для Кости понятие «любовь» было нечто абстрактное. Не то чтобы он не верил – просто не задумывался. К женщинам относился по принципу Базарова: «можно добиться толку или нет». Долго не женился, но пришлось по необходимости. Ирка сказала, что родит в любом случае, женится он или нет. Что оставалось делать? Скромно отметили в близком кругу и стали жить вместе. Ирка оказалась хорошей женой и спокойной матерью. Сын рос здоровеньким, особых хлопот не причинял, и Костя был доволен семейной жизнью.
С работой тоже всё в порядке – юрист в солидной фирме.
Но не бывает всё в жизни гладко, так уж задумано свыше.
Неожиданно начались разногласия с шефом, а Костя был не из тех, кто молчит и поддакивает. Кончилось грандиозной ссорой, с ненормативной лексикой и швырянием на стол заявления об уходе. Шеф заявление тут же подписал и швырнул обратно с криком: «На премию не надейся!»
Костя хлопнул дверью и пошёл в свой кабинет собирать вещи.
Недалеко от его дома был бар, куда он иногда заглядывал. Оставил машину на стоянке и вошёл, полный решимости набраться капитально.
Надо сказать, что Костя был крепкий мужчина и практически не пьянел, да и меру обычно знал.
Вскоре бутылка виски опустела, а злость всё не проходила. Принялся было за вторую, но тут к нему подсела девчонка, молодая совсем.
- Угости даму виски. Этот гад все карточки заблокировал.
- А не рано тебе? И кто этот гад, позволь спросить?
- Отец, кто же ещё! Думает, если я без денег останусь, сразу вернусь. Как же, размечтался!
- Так ты из дома сбежала. Ясно. А лет сколько девушке?
- Не бойся, двадцать уже. Так ты нальёшь?
Костя плеснул немного. Девчонка выпила и как-то сразу захмелела, сникла, и уронила голову на стойку.
- Видно, где-то уже набралась до этого, - сказал бармен.
- И что делать?
- Сейчас охранника позову, пусть на воздух вынесет. Зачем она мне тут.
- Я сам. На улице полиция заберет, жалко девчонку.
Он расплатился, и сделал попытку привести её в чувство.
Девчонка подняла голову, непонимающе посмотрела вокруг.
- Пойдем, дорогуша, такси тебе вызову, поедешь к папеньке.
- Нет!!! Ни за что! Можно я у тебя переночую…
- Боюсь, жена не поймёт моих благих намерений. Я же не Жан Габен.
- Кто это?
- Неважно. Кажется, я знаю, куда тебя определить. Здесь недалеко.
Но она совсем не могла идти, пришлось вызвать такси.
У Кости был знакомый художник и скульптор, в мастерскую которого он и собирался отвезти девчонку. Ключ лежал в условленном месте, а сам скульптор отдыхал на Бали с очередной пассией.
Мастерская располагалась в полуподвальном помещении, а ключ оставляли в прорезанном отверстии в двери, специально сделали для кота, чтобы ловил крыс.
Положил девчонку на диван, укрыл пледом. Свет оставил включённым, чтобы не испугалась, когда проснётся, незаконченных шедевров приятеля.
Хотел вернуться в бар, но передумал, пошёл домой, было уже очень поздно, второй час ночи.
Жена вышла из спальни:
- Ты пьяный? С чего это?
- Завтра, всё завтра. Ты иди спать.
Он достал из шкафа бутылку коньяка, из холодильника закуску и продолжил начатое.
Наутро голова трещала, туман застилал мозг, и он не сразу вспомнил вчерашнее. Только смутное беспокойство, причины которого не мог понять.
Приняв прохладный душ и выпив крепкого чая, с досадой всё вспомнил.
Конечно, сразу пошёл в мастерскую, надеясь в душе, что девчонка уже ушла. По дороге купил молока, несколько булочек и нарезку колбасы.
Но, увы! Гостья никуда не собиралась уходить. Она сидела на диване, гладила кота и рассматривала одну из картин, не нашедших покупателя и стоящих у стены в полном забвении.
- Доброе утро! Давай знакомиться, - раздражённо произнёс он.
-Ляля.
- Ляля – это, надо полагать, Ольга?
Она кивнула.
- Я - Константин Михайлович. Тебе нужно позвонить отцу! Представь, как он волнуется! Наверно, уже все больницы и морги обзвонил, в полицию сообщил!
- Телефон разрядился.
- И я свой забыл, как назло. Впрочем, у хозяина должна быть универсальная зарядка, сейчас поищу.
Зарядка нашлась, и телефон вскоре ожил, сразу раздался звонок.
- Это папа, - испуганно прошептала она.
- Отвечай! – сурово приказал Костя.
- Я слушаю.
- Ляля, дорогая моя, где ты? Возвращайся скорей! Я согласен – пиши свои картины, бросай институт, только возвращайся! Я с ума схожу!
Я пришлю за тобой машину, или сам приеду! Скажи адрес.
- Я приеду, не волнуйся, - она отключилась.
- Ура! Всё получилось!
- Ну и дрянь же ты! Отец тебя так любит, а ты…
- Я проголодалась. Хорошо, что поесть принесли.
Он посмотрел, как она трогательно ест булку, запивая молоком, и сердце дрогнуло.
- У меня тут недалеко машина на стоянке, но лучше такси вызвать.
Он взял у неё телефон, вызвал такси.
- Костя, ты можешь мне дать номер телефона этого художника? Я хочу купить у него картину или даже две, пожалуй.
- Конечно, записывай. Он будет рад, приедет без копейки.
- И свой тоже. Будем дружить?
- Какая дружба, Ляля? Впрочем, звони, если хочешь.
Колбасу оставили коту, выключили свет, заперли дверь, ключ на место положили.
Вскоре подъехало такси. Он дал ей денег, она не стала отказываться, взяла.
Послала воздушный поцелуй, такси тронулось.
А он вдруг почувствовал что-то непривычное для себя, грусть какую-то.
Дома никого не было, жена на работе, сын в садике.
Послонялся по пустой квартире, почувствовал одиночество, свою ненужность и решил поехать на работу за расчётом.
Но в канцелярии сказали, что приказа об увольнении нет, и отказались выдать деньги.
Вошла главный бухгалтер.
- Костя, зайди ко мне. Я вчера слышала, как вы орали с шефом. Зашла к нему, а он при мне порвал твоё заявление и бросил в корзину. Так что иди, работай.
- Что за чёрт! Я не собираюсь возвращаться!
- Не дури, у тебя кредит за машину, а юристов сейчас пруд пруди. Найдёшь ли быстро работу? А с нашим шефом всегда можно договориться.
Костя не любил подвешенных в воздухе проблем, поэтому решительно отправился к шефу.
Говорили долго, правда, уже спокойно – шеф не хотел терять хорошего опытного юриста, а Костя работу - кредит висел стопудовой гирей.
Поэтому, пришли к согласию: в чём-то уступили оба.
А вечером позвонил отец Ляли:
- Константин Михайлович, дорогой! Как я вам благодарен! Если бы не вы, могло случиться плохое! Ляля – это всё, что у меня есть. Приходите в субботу, у неё день рождения, двадцать один год.
- Спасибо, но я не хожу на такие вечеринки. А Ляля у вас избалована сверх меры.
- Да, есть немного. Поздний ребёнок, а мать погибла в аварии. Мы одни с ней на белом свете…
- Всего доброго!
- Если какие-то проблемы, обращайтесь. У меня большие связи.
Чуть позже и Ляля позвонила:
- Костя, прошу тебя, приходи! И картины мои посмотришь.
- Я не приду. И не звони мне больше. Я твои капризы исполнять не намерен.
Но она звонила каждый день, и он внёс её в чёрный список. А ведь тянуло к ней, очень тянуло!
Как-то раз задержался на работе, подъезжая к дому, увидел её на скамейке.
Бедняга так замёрзла, что не могла говорить.
Он втащил её в машину, включил печку. Растирал руки, дышал на них. Потом обнял, крепко прижал к себе, пытаясь согреть.
- Поедем ко мне. Отец в командировке, - с трудом сказала Ляля.
Утром он спросил:
- Как ты меня нашла?
- Это нетрудно, если любишь…
- Ты уверена?
- Я – да. А ты?
- Не знаю…
- Ты вернёшься?
- У меня семья, Ляля…
- А я буду ждать.
Он заехал домой, чтобы объясниться с женой. Врать он не собирался.
- Ты уйдёшь от нас?
- Нет.
- Уходи. Ты будешь метаться. В конце концов, ты тоже имеешь право на счастье.
Я всё видела вчера в окно. Уходи. Вещи я соберу.
Он переоделся и поехал на работу.
Уходить из семьи он не хотел, любил сына, и к Ирке привык, но к Ляле тянуло невыносимо.
Сегодня нужно ехать в суд, как представителю фирмы. Дело было пустяковое, и он не сомневался в успехе, но неожиданно проиграл.
- Вы были неубедительны, - сказала судья.
Домой приехал злой, как чёрт.
В прихожей стояли две большие сумки с его вещами, ещё больше разозлился, пнул одну ногой.
- Почему ты за меня решаешь, - заорал.
- Не кричи! Ребёнок заболел. Температура высокая, кашель. Только уснул.
- Врач смотрел? О, Боже! Одно к одному…
- Врач смотрела в садике, таблетки выписала. Завтра вызову педиатра.
Надо сказать, что когда сын болел, к счастью редко, Костя становился невменяемым: носился по аптекам, делал морсы и без конца трогал лобик – спала ли температура.
- Как это получилось? Почему?
- Он долго не спал вчера, ждал тебя, вот и заболел.
- Я виноват? Да, я виноват, только не говори сейчас ничего.
Пока болел ребёнок, Костя не вспоминал Лялю, почти не вспоминал. Она не звонила, и он успокоился.
Неожиданно навалилось много дел на работе, некогда было размышлять и переживать о несбыточном. Ну, не дано. Что же делать, смирился.
Поэтому звонок отца Ляли оказался таким неожиданным.
- Ляля в больнице. Напилась таблеток. Всё из-за тебя! Если она не выживет, тебе тоже не жить, так и знай!
- Господи! Только не это! Где она лежит?
- Не вздумай прийти к ней! Пусть она тебя забудет, как страшный сон!
Конечно, он поехал – найти было нетрудно.
Лялю уже перевели в палату.
Он едва узнал её. Бледная, синяки под глазами, а главное - выражение лица: опустошение, безнадёжность.
- Зачем, Ляля? Как ты могла?
- Я поняла, что больше не встречу такого, как ты! А значит, и жить незачем.
- Бред какой-то! Во-первых, встретишь в сто раз лучше, молодого, хорошего парня, я стар для тебя!
Она покачала головой, отвернулась.
Он посидел ещё немного, держа её за руку, и собрался уходить.
- Ты придёшь?
- Конечно, как же иначе.
Костя стал приходить каждый вечер после работы.
Он совсем запутался. Жалость к Ляле, ответственность за сына, всё переплелось в один клубок и конца не найдёшь…
Они ничего не говорили о будущем. Он видел, что Ляля надеется, но ничего не обещал.
После выписки, он привёз её домой. Ляля попросила:
- Не уезжай! Останься хоть на ночь…
- Сегодня не могу, отдыхай. Завтра приеду, - поцеловал её, уехал.
Уже подъезжая к дому, почувствовал сильную боль в груди. Она нарастала, и вдруг, как удар топора, жгучая, невыносимая боль, и он потерял сознание.
Иногда какие-то проблески появлялись – то голос жены, она звала его, то незнакомый мужской голос: «Обширный инфаркт, срочно в операционную», а потом провал на много часов, когда сильный организм боролся за жизнь независимо от его желания. А ему было всё равно.
Когда он пришёл в себя в реанимации, врач спросил:
- Жена просится. Впустить? Закройте глаза, если да.
Он закрыл глаза.
Ирина хорошо выхаживала его, и вскоре, потихоньку, превозмогая боль, начал вставать. Начала приходить и Ляля.
Они страшно раздражали его, и та и другая. Считал их виновными, что он калека, без боли не может двигаться, а они обе здоровы, а всё из-за них!
Только сыну радовался. Мальчик пошёл в первый класс, ему нравилось, рассказывал с удовольствием о школьных делах, а отец внимательно слушал, задавал вопросы – ему, правда, было интересно.
Ляля всё поняла и перестала приходить, и он был этому рад.
Костя изменился. Кроме сына, его ничего не интересовало. Безразличие ко всему, происходящему в мире, и, где-то в глубине души, страх перед этой болью, которую не мог забыть. Психолог в санатории сказал, что это со временем пройдёт, и он поверил. Теперь просто плыл по течению и ждал чего-то.
Может, и ничего не ждал, просто жил потихоньку.
А вдруг, однажды, судьба сжалится над ним? Он посмотрит на синее небо, плывущие облака, рискнёт вздохнуть полной грудью и скажет себе:
- Чёрт побери! А ведь я живу! Жизнь продолжается!» - и засмеётся.