Произошло это в далёкие времена в одной восточной стране, в которой правил один жестокий халиф. Время стёрло саму память о ней. Но до нас дошли только отголоски её величия и упадка. В ней находились и знойная пустыня, и оазисы с обильными садами сочных фруктов, бананов, фиников, персиков и апельсинов. Журчащие ручьи со свежей и кристально чистой, питьевой водой. На вкус сладкой, как сахар, и так сильно сверкающей, в лучах яркого солнца, под пальмами, под прохладной сенью которых, расцветали красивейшие цветы, порхали лёгкие бабочки, и свистели ярко – жёлтые и неоново – зелёные попугаи. Жужжали полосатые пчёлы, и жуки – скарабеи катили свои коричневые мячики, куда – то вдаль, через поля спелых жёлтых дынь и полосатых большущих, хрустящих коркой арбузов. Конечно, этот мир был миром лишь для богачей и знати. А не для бедняков. В ту пору в одной бедной семье. На краю богатого торгового города жил один юноша, в убогой хижине, со своей старой матерью, которая едва могла ходить и уже плохо видела. Звали того юношу Намиб - сын - Ухтима. Его отец, когда был жив, а Намиб тогда ещё под стол пешком ходил, как говориться, был когда – то бедным ремесленником и занимался тем, что вязал корзины, короба, мётлы, мухобойки, опахала, и даже детские куклы из соломы, на продажу. Но, в итоге, к сожалению, разорился, и умер в нищете и долгах. И его сын, и жена, мать Намиба были выгнаны из собственного дома, и переселены в грязный сарай из - под скота. Где и обустроились кое – как, на земляном полу. И ночами спали на плетёных циновках, на том полу. Юноша был совсем неграмотный, потому, что не имел средств для учёбы, хотя был очень способным от рождения мальчиком. Первое время мать и сын пытались прожить тем, что продавали старые запасы изделий, их умершего кормильца, но вот, пришло время, когда продавать больше стало совсем нечего. Старая мать совсем расхворалась, а лечить её было, конечно, не на что. Казалось, что всё, выхода у них нет. Как вдруг, с ними приключилось вот что. Пошёл как – то раз Намиб в жаркую пустыню, наломать сухого саксаула для очага их хижины, чтобы приготовить для больной матери своей, отвар из целебных трав и, сбившись с пути, заблудился. Шло время, и парень стал умирать от жары и обезвоживания:
- О! Аллах! – взмолился юноша – Неужели мне суждено умереть здесь? Кто – же поможет тогда моей несчастной матери?
Парень в мольбе упал на песок, но уткнулся носом своим во что – то твёрдое, едва торчащее из песка. И вот, приподнявшись, стал раскапывать руками нечто, довольно крупное, на ощупь керамическое. Предмет оказался большой амфорой, в каких с незапамятных времён купцы востока караванами возили вина, зерно, меды. Амфора была плотно закрыта затычкой. Намиб решил, что это вода или вино, а он уже умирает от жажды. Стал пытаться открыть сосуд, но пробка так просто не поддавалась. А солнце продолжало нещадно палить, всё сильнее и сильнее припекая парня, как муфельная печь. С горем пополам молодому человеку удалось вынуть из амфоры пробку, но, его ждало разочарование. В сосуде вместо долгожданной влаги он обнаружил ячмень, и всыпал немного зерна из амфоры в свою ладонь и сжав семя в кулак:
- Всё! Пропал!- подумал парень и разразился громким смехом человека, сходящего с ума.
При этом рассыпав по горячему песку немного зёрен из разжатого кулака. И вдруг, зёрна исчезли в миг, а на их месте вздыбился песок смерчем, сопровождаемый шумом, шелестом песчинок, ударяющихся одна о другую. В следующее мгновение, этот смерч, превратился в силуэт человека в лохмотьях. Из вращающихся вихрем многочисленных песчинок:
- Кто потревожил мой вечный покой?- страшным голосом спросил песчаный силуэт.
Намиб не на шутку испугался, прекратив смех свой и придя в себя.
- Ты кто такой, смертный, и по какому праву нарушил моё уединение?- уставившись на парня, спросило это, нечто.
- О, Аллах! Что это ?- испугавшись, в пол голоса, спросил себя юноша.
- Я – то – Великий джинн! А вот ты кто ?- строго вопрошал взбунтовавшийся песок.
- Я – Намиб, сын Ухтима.- дрожащим голосом отвечал молодой человек столпу из песчаника.
- И чего ты хочешь от меня Намиб – сын Ухтима ?- уже снисходительнее, продолжал джинн.
- Ничего особенного. Только воды попить, и к больной, старой матери своей вернуться.-
- Хорошо ! Раз ты меня выпустил, то я стану тебе другом. – сказал песчаный вихрь, и превратился в живого человека в длинном халате и снежно - белой чалмой на голове.
- Гляди Намиб!- и, сказав так, джинн поднял руки к небу и произнес заклинание, на каком – то уже давно забытом древнейшем языке.- Шишам, шишим, шеш! -
Не успел джинн произнести последнее слово своего колдовства, как в небе полыхнула молния, раздался гром, и прямо пред ними вырос огромный колодец, доверху наполненный свежей пресной водой, заманчиво сверкающей и переливающейся в лучах полуденного солнца. Намиб с радостью стал утолять свою жажду, и предложил испить другу. На небесах появились облака и прикрыли нещадно палящее солнце. Это исполнилось первое желание Намиба. А в следующую минуту исполнилось и второе. Намиб с джинном и амфорой ячменя очутились у дверей убогой хижины. Войдя внутрь рыхлого строения Намиб обратился к своей матери:
- Мама, знакомься, это мой друг – джинн!-
- Я всегда знала сынок, что ты – большой фантазёр. – с трудом ответила ему мать.
- Нет мама, это правда, это не фантазия.- и обернувшись к джинну сказал ему:
- Друг, прошу тебя, вылечи мою мать. Ты – же можешь. –
Джинн по виду своему не был старичком, он выглядел не старым ещё, и довольно симпатичным с лица, средних лет. Совсем маленькая бородка и тонкие усики выделялись на не не загорелом его лице.
- Ты должен приказывать, а не просить. – ответил юноше джинн.
- Хорошо! Тогда я, приказываю тебе, исцели мою мать, немедля!-
- Слушаюсь, мой хозяин! – ответил кудесник. И произнеся заклинание, поднял руки к верху, сказал – Хащи, мащь, бахру! - в жилище вмиг, откуда ни возьмись, образовалась такая сильная энергия, что крыша сарая, в котором они жили, вспыхнула пламенем, сопровождаемым сильным грохотом, словно выстрелом из пушки. Мать вскочила с постели из соломы, как молодая, и они все вместе выбежали наружу. Сарай, в котором они жили, догорал.
- Теперь нам жить негде. – сказала мать.
- Нет, мама, у нас есть друг джинн, он всё может.- встрял в разговор её сын, и обратился к джинну со словами:
- Милый друг, слушай, сделай так, чтобы у нас появился новый дом, лучше прежнего. -
- Жду твоих приказаний, повелитель.- настаивал житель амфоры.
- Ну, тогда я приказываю тебе! Слышишь ?- поправился сын Ухтима.
- Слушаюсь! Хасми, шиу, шум!- едва успел произнести их новый друг, как пески рядом с ними поднялись, слившись в бетонные стены, в готовый дом, большой, белый и просторный. С большими, прохладными комнатами, бассейнами для купания, с фонтанами, и с рыбами в них, плескающимися. Вокруг особняка выросли пальмы, фруктовый сад, заважничали большие и жирные павлины вдоль двора. Появился колодец , полный питьевой воды. Сын Ухтима задумался, насмотревшись таких чудес.
- Послушай джинн, а ты смог бы научить меня своему волшебству, как ты это делаешь?
- Тебе стоит лишь приказать, мой повелитель. Но научить волшебству и делать его совсем не одно и тоже.
- Я согласен, на любые условия. - обрадовался Намиб.
- Тогда с завтрашнего утра и начнём – заважничал джинн.
- А сейчас, пойдите и выспитесь – о, мой повелитель.
Наступило солнечное утро. Намиб проснулся рано, но джинн ещё спал.
- Вставай, джинн! Просыпайся! Пора!
Джинн что - то пробормотал непонятное, но быстро пришёл в себя:
- Налейте себе чая, мой повелитель, пока он не остыл. И начнём.
Не успел сын Ухтима осмотреться вокруг, чтобы насладиться видом своего нового, шикарного дома, его бассейном с рыбами, фруктовым садом с павлинами, пёстрыми попугаями на ветвях его деревьях, и прочими разноцветными райскими птичками, как друг джинн прям тут как тут:
- Вот древняя книга. Книга книг, Намиб – в едва протянутой руке джинна вдруг появился толстенный, большущий учебник, на старинном восточном языке. Какие – то потускневшие от времени формулы и символы виднелись на его обложке. В следующее мгновение, откуда не возьмись вдруг появился небольшой столик, на котором стояла чернильница с большим, красивым и пышным пером.
Два года обучал джинн своего повелителя грамоте, волшебству, чародейству и премудрости. А на третий год устроил ему экзамен:
- Ответь, повелитель, что бы ты, желал прежде всего.
- Я хотел бы провести в наше селение воду. Она так необходима людям.
- Так попробуй. Посмотрим, чему ты научился сын Ухтима.
- Батар, рум, чум – произнёс парень, и в тот - же миг, в их селении зажурчал канал, точно полноводная речка.
- Ууух! – ахнул джинн – теперь вы стали прямо как я, мой повелитель.
- Теперь ты сам всё умеешь, Ухтим. И я тебе более не нужен. И если ты, мой повелитель, позволишь, я покину тебя. Ибо, во мне нуждаются и другие люди.
- Хорошо друг – джинн, давай, поступим так, ты полезай в амфору, а я брошу её в канал, и он принесёт тебя туда, где в тебе более всего нуждаются.
- Но, пообещай мне Намиб, что ты будешь помогать бедным, бескорыстно.
И ученик, пообещал учителю.
Так и решили. Намиб высыпал содержимое амфоры в свою котомку, и джинн влетел вихрем в амфору. Намиб закупорил её и, попрощавшись с джинном, бросил древний сосуд в канал. Воды канала, не медля, подхватили амфору, и унесли её вдаль. А юноша, собрался в дорогу и пошёл странствовать, куда глаза глядят. Зашёл он в соседнее селение и видит, сидят люди с маленькими детьми, и завывают от голода.
- Чего плачете? – спрашивает парень людей.
- Да вот, наш хозяин Казархан, душит нас непосильными налогами. Да так, что детей кормить не чем стало, от голода помираем.
- Не беда, помогу вам – и, сказав так, топнул ногой по куче камней, что рядом, сваленные лежали, и те сразу превратились в драгоценные.
- На что нам эти ценности, их всё одно хан у нас отнимет – не слабо удивившись, ответили старики – аксакалы.
- Да будет по вашему! - поправился юноша, и вновь топнув ногой по камням, превратил их в хлебы.
Откланялись благодарно ему жители, а Намиб отправился дальше. Шёл он, шёл, и пришёл в прекрасный город. А город был на редкость красивый, из дорогого мрамора, с высоченными башнями, сказочной красоты мечетями. Одним словом - настоящая восточная сказка, и только. С широкими площадями, и роскошными, благоухающими фруктовыми садами. Присел он у дворцового фонтана, прячась в прохладной тени от палящего солнца, и ненароком задремал. Вдруг, сквозь дремоту ощущает, как его треплет некто, за плечё:
-Эй ты, бродяга! Чего тут расселся? Разве не знаешь, что сидеть здесь нельзя!? – кричал на разбуженного юношу, подошедший визирь, и слуга хана.
- Кто он такой, и что делает в моём личном саду, этот бездельник, без моего на то разрешения? - задал вопрос своим, визирю и телохранителю, Великий хан, которого несли в паланкине его многочисленные слуги, шедшие с ним - Отвечай, не медля! – не унимались лизоблюды хана.
- Это я хочу спросить вас, за что вы обижаете бедных жителей долины? Они и их дети умирают от голода.
- Что?! Ты смерд, ещё смеешь спорить, со мн… мной…- возмутился хан, и не успел отдать приказ своему палачу, как сын Ухтима, моргнув глазами, и произнеся заклинание, превратил хана и всех его слуг в собак, которые с визгом и лаем, побежали вдоль улицы, в конец города. Наверно, поди, и до сих пор там собаки по улицам бегают. Сам, парень, временно превратился в хана, и вынося все ханские ценности и одеяния из Казарханского дворца, стал раздавать всем городским беднякам. Погуляв, он, радостный, ушёл из города и, отправился странствовать себе. Наверное, и сейчас странствует и творит чудеса. Где ? Кто знает ? ! А тем временем, в том городе, был весёлый, народный праздник у всех горожан. Все гуляли, веселились. И я там был. Арак крепкий пил. По бороде тёк, да в рот не попадал.
, ,Акбар и Телли, ,
А тем временем, в другой стране востока, жил да был другой юноша. И звали его Акбар. Он был молод, очень красив и обаятелен, но вот, одна беда… Акбар тот был всего лишь бедным музыкантом. Со своим единственным музыкальным инструментом, струнным дутаром, слонялся парень от дома к дому, от селения к селению, подыгрывая и подпевая людям, то на свадьбах, то на иных праздниках. Но худшая беда его была в том, что на одном большом празднике, во дворце у одного Великого Царя Акбар увидел одну девушку редкой красоты. Но беда была не в том, а в том, что парень без памяти влюбился в неё. Но и это было ещё не самое худшее. Хуже всего, оказалось то, что та девушка, которую звали Телли, оказалась принцессой, да не какой- нибудь, а дочерью того - самого Великого Царя. Во время праздника Акбар осмелился преподнести девушке подарок; свою единственную дикую живую розу в горшочке с землёй. Но ещё хуже того то, что Акбар осмелился узнать её имя. Но это ещё не самое страшное во всей этой истории. Хуже, пожалуй то, что сей музыкант, осмелился при всех, вслух, произнести имя принцессы. Чего делать, по закону той страны не смел, под страхом смерти. Положение усложнилось ещё и тем, что эта принцесса Телли, сама без памяти влюбилась в бедного музыканта, и после, не находила себе места в царском дворце. Когда –же Великому Царю донесли о тайной любви молодых людей, государь пришёл в ярость, приказав найти и схватить музыканта Акбара, и бросить того в темницу, чтобы на утро его предать страшной казни. Но, после, смягчившись, передумал, так как не желал омрачать праздники, и приказал выгнать музыканта в тычки из своей страны, к своим соседям, в пустыни. Слуги Царя немедля исполнили приказ. И бедняг Акбар, взяв с собой свой струнный инструмент и клетку с соловьём, был изгнан в соседние страны, в их пустынные земли. Долго бродя с бедуинами по пустыням, и за еду развлекая их, как – то уселся в тени одного оазиса, поставил пред собой клетку с соловьём, и стал, играя на инструменте, напевать птахе свою песню:
,,Песня Акбара,,
Живу в чужом краю я, как в тумане,
Но сердца, только сердца не обманешь.
Хоть я в другом краю и так далёко,
Мне без тебя любовь, так одиноко.
Припев:
Если буду, я где-то в пустыне, вдали
Повторять буду имя твоё - Телли.
А случиться беда, ты меня позови,
То примчусь в раз, на крыльях любви.
За - тем он открыл дверцу клетки и выпустил соловья на волю. Соловей полетел к царскому дворцу, где жила принцесса. Девушка в это время сидела на балконе, в окружении красивейших, душистых цветов и пила чай из золотистой фарфоровой пиалы. Птичка уселась на указательном пальце принцессы, пританцовывая, стала насвистывать, и напевать песню Акбара.
Принцесса выслушала соловья, поплакала и, сочинив песенный ответ, напела его птахе. Дослушав песнь, соловей вспорхнул, взвился в небо и, через несколько часов вернулся к своему хозяину. И усевшись на струне инструмента, воспроизвёл девичью песню:
,,Песня Телли,,
Всё жду тебя Акбар, как никого я
И верю, что останусь я с тобою.
Подарок твой, как прежде сберегаю
Любя, его водицей поливаю.
Припев:
И всё жду, что придёшь и настроишь дутар
И споёшь мне о нежной любви, Акбар.
Будем вместе в печали иль в радости мы,
Вознесёмся на крыльях любви.
И так, блуждал Акбар с караванами несколько недель. И блуждал бы наверное век, если бы не повстречался ему по пути некий чужестранец, который и рассказал парню, об одном известном волшебнике, что в близь лежащем селении, её жителям воду дал, несправедливого воителя Казархана извёл, превратив того и слуг его в собак. И ещё о многих других чудесах Намиба, сына Ухтима поведал. Порекомендовав Акбару обратиться за помощью к нему, к волшебнику. Так - как тот, никогда, никому не отказывает в просьбах.
Недолго думая, отправился Акбар искать Намиба, и найдя того в одном селении, неподалёку, обратился к нему за помощью.
- Я дам тебе Акбар ячменные зёрна. Но то зёрна не простые, а волшебные. Стоит над ними произнести определённое заклинание, и они превратятся, хочешь в хлеб, а хочешь в препятствие, или в золото. Возьми их и ступай.
Намиб научил Акбара, как пользоваться зёрнами. На том и расстались. И влюблённый юноша с этим вернулся на родину. Теперь он был уверен в себе, и отступать не собирался. Парень мечтал хоть украсть принцессу, вывезти её из царского дворца. И перед дворцом, достав несколько семян из мешочка, произнеся над ними волшебное заклинание, превратил их в крупные золотые монеты. И подкупив ими дворцовую ночную стражу, проник внутрь. Пробрался в спальню принцессы Телли, и вывез её на купленном заранее, арабском скакуне. То был лучший скакун из всех в то время. Влюблённые мчались и мчались, куда глаза глядят. На свободу. Подальше от дворцовых убранств и строгих правил.
Но вскоре, до Великого Царя дошла весть о беглецах. И тот, проснувшись среди ночи, в не себя от гнева, приказал догнать и вернуть бежавших, под страхом отмщения. И вскоре царёвы всадники бросились за молодыми в погоню.
Гнались за влюблёнными войны, гнались… пока не стали нагонять влюблённых. Стало светать. Из – за горизонта поднималось жаркое солнце, и уже освещало убегающих.
- Вот они, держи их,- кричали догоняющие, несясь во всю прыть за парнем и девушкой. При этом угрожающе размахивая своими кривыми саблями.
Тогда Акбар достал из мешочка несколько зёрен и, произнеся над ними заклинание, швырнул их оземь.
В тот – же миг зёрна превратились в золотые монеты, и погоня, бросившись на песок, собирать их, на время остановилась. Но, собрав деньги, погоня вновь продолжилась. И вот, снова войны стали догонять влюблённых. И опять Акбар достал несколько зёрен и, бросив те позади, пробормотал заклинание. Теперь перед догоняющими выросли великие горы, и погоня прекратилась. Но в итоге молодые проголодались и, вынув ещё несколько семян, Акбар превратил их в хлебы. Немного утолив голод и поддержав силы, влюблённые продолжили свой путь. Пока не нашли тот край, где текут полноводные реки, в которых обитают редкие рыбы. Где цветут великолепные сады, в которых растут большие финиковые пальмы, благоухают цветущие поля, и поют вешние соловьи песни любви. На том и сказке конец.