Малоизвестные татарские разности – 564
***
Немцы от слова ‘’немые’’, потому что не говорили по-русски, но никто даже не сомневался, что эти ‘’немые’’ грамотны.
Татары были грамотны, но по – арабски, но зато говорили по-русски, то есть были не немыми, то есть не ‘’немцами’’.
В итоге решили, что немцы это все же какая – никакая, но благородная европейская нация, а к татарам с их писаниной закорючками нужно применить ‘’борьбу с поголовной неграмотностью’’.
Возможно в корне такого отношения сложность арабской вязи, но вот ведь перед глазами на востоке(тут вопрос куда повернуты глаза… возможно и не перед глазами вовсе, а совсем наоборот), у китайцев иероглифика такой же сложности… если не более, но они, при всем при том, и не ‘’немые’’ и не ‘’безграмотные’’.
Как все сложно и двойственно... стандарты вроде есть, но они какие-то не одинарные… а может ‘’неординарные’’?
‘’Ну, все! Я запутался!’’
Г. Харламов
Я попробовал как-то дискуссию свернуть в то русло, что и германская руника и Орхон – енисейская возможно имеет единую основу, ведь есть же песнь об Атли – Этцеле – Атилле в сагах о Вёльсунгах и о Тидреке, писанные в каких-то там рунах какой-то там старшей, то ли младшей Эдды, но мне сказано было:
-Какая может быть, нахрен, орхоно-енисейская руника?!!… ну, какие там руны?!! Это же просто так называется!!!
На этом, честно говоря, диспут иссяк и ни диалогов и ни даже монологов больше не было… не о чем было больше спорить.
А вот вопрос грамотности остался… к примеру есть вот узелковая письменность… есть пиктограммы… их пользователи… они как были? Грамотные али нет?
***
Компиляции
***
…«Немец», оказывается, , слово древнерусское, и означает оно вовсе не «житель Германии».
Немец происходит от слова немъ, немой, т.е. неспособный говорить понятно,
не токмо безгласый, но и - мямлящий, или же тарабарски глаголящий .Немочь такая.
Приидет человек, а говорить ни по-русски, ни по-славянски не может, речи нашей не обучен. Всё равно, как пороженный немотою : немой, немовля, немец.[1]
Причем, именно в этом значении - немой - слово «немец» присутствует практически во всех славянских языках. [2]
Даль (в ст. «немой») поясняет, что «немцами» на Руси называли всех западноевропейцев[3],
***
‘’ В 1786 г. учительское отделение главного народного училища в Петербурге было преобразовано в самостоятельную учительскую семинарию, которая просуществовала до 1803 г., когда она стала учительской гимназией (позднее — педагогическим институтом), и выпустила всего 425 учителей. Кроме воспитанников этой семинарии, в учителя назначались также ученики духовных семинарий. К концу XVIII века в России впервые проявилась общественная инициатива в деле распространения образования; в среде учреждённого Екатериной Императорского вольного экономического общества поднимался уже вопрос о всеобщей грамотности. Это общественное движение, однако, скоро прекратилось вследствие реакции, наступившей уже в конце царствования Екатерины. Коренным препятствием, устранявшим возможность сколько-нибудь серьёзного развития народного образования, было крепостное право.
П. И. Рычков стыдил русских примером татар-магометан, у которых есть почти в каждой деревне училище, тогда как у русских и в очень больших деревнях сплошь и рядом нет ни одного человека, умеющего читать.
В то же самое время высказывались и такие мнения, что «черни не нужно давать образования», а депутат от клинского дворянства Пётр Орлов если и высказывался за обучение грамоте, то на следующем основании: пусть крестьяне путём грамоты «сами собой находят, чем они обязаны Богу, государю, отечеству и по закону помещику своему».
…’’ С 1831 г. губернаторы были обязаны в своих ежегодных всеподданнейших отчётах помещать сведения о состоянии учебных заведений. В 1850 г. был учреждён особый комитет для рассмотрения учебных руководств. В то же время об обучении учителей для народных школ не было и речи.
Помимо министерства народного просвещения, начальные учебные заведения имелись также в ведении министерства государственных имуществ (приходские училища в казённых селениях, мектебе и медресе в казённых татарских селениях, удельные училища) и министерства внутренних дел (училища для детей канцелярских служителей); существовали также училища при горных заводах и многочисленные церковно-приходские школы.’’
…’’’ Таблица показывает, что наименьший процент грамотности приходится на стариков и старух, затем следуют лица рабочего возраста и максимальную цифру дают подростки (среди нетатарского населения Кузнецкого уезда). Что касается татар Кузнецкого уезда и немцев Камышинского уезда, то здесь хотя и нет увеличения процент грамотных среди подростков, но это объясняется тем, что наибольшее число подростков татар и немцев при продолжительности школьного курса зарегистрировано в числе учащихся.’’
https://ru.wikipedia.org/wiki/
ДЕКРЕТ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ «О ЛИКВИДАЦИИ БЕЗГРАМОТНОСТИ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ РСФСР»
26 декабря 1919
«Всякая истинно демократическая власть в области просвещения в стране,
где царит безграмотность и невежество,
должна поставить своей целью борьбу против этого мрака.
Она должна добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности…».
А. В. Луначарский (Петроград, 1917)
26 декабря 1919 г. Совет Народных Комиссаров (СНК) принял декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР».
Декрет предусматривал полную ликвидацию неграмотности по всей стране: отныне всё население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, обязано было учиться грамоте на родном или на русском языке по желанию.
После революционных событий 1917 г. борьба за всеобщую грамотность стала одной из решающих предпосылок коренных преобразований в сферах общественных отношений, народного хозяйства и культуры.
В декабре 1917 г. в Наркомпросе РСФСР был создан внешкольный отдел под руководством Н. К. Крупской, одной из основных задач которого стала организация ликвидации неграмотности в стране. В мае 1919 г. состоялся 1-й Всероссийский съезд по внешкольному образованию.
По инициативе участников съезда в Наркомпросе был подготовлен проект декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Ликвидация неграмотности рассматривалась как непременное условие обеспечения сознательного участия всего населения в политической и хозяйственной жизни России.
В июле 1920 г. СНК создал Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности (ликбез), подчинённую Наркомпросу. Комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы.
Материальную поддержку, помощь комиссии в создании учебников оказывали русские писатели
М. Горький,
Л. Н. Сейфуллина,
поэты В. Я. Брюсов,
В. В. Маяковский,
Демьян Бедный,
а также учёные Н. Я. Марр,
В. М. Бехтерев.
В 1920–1924 гг. были напечатаны два издания первого советского массового букваря для взрослых Д. Элькиной, Н. Бугославской, А. Курской. В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В. В. Смушкова и «Букварь для рабочих» Е. Я. Голанта.
Осуществление государственной программы ликвидации безграмотности проходило в период сложных экономических условий. Однако восстановление народного хозяйства России настойчиво требовало повышения общеобразовательного и культурного уровня народа. Тем, кто обучался грамоте, рабочий день на всё время обучения сокращался на два часа с сохранением заработной платы. Органам народного просвещения для организации занятий по обучению неграмотных позволялось использовать народные дома, церкви, клубы, частные дома, подходящие помещения на фабриках и заводах и в других учреждениях. Наркомпросу и его местным органам предоставлялось право привлекать к обучению неграмотных все общественные организации, а также всё грамотное население страны в порядке трудовой повинности.
В 1925 г. энтузиасты борьбы с неграмотностью объединились в добровольное общество «Долой неграмотность», местные отделения которого создавались по всей стране. Общество ставило своей задачей всемерное содействие проведению мероприятий по ликвидации неграмотности и малограмотности среди взрослого населения СССР: создавались школы, группы, члены которых вели индивидуальную работу по обучению неграмотных, а также проводили широкую политико-просветительную работу.
Всесоюзная перепись 1939 г. показала, что грамотность среди населения в возрасте от 8-ми лет и старше в масштабах всей страны приближалась к 90%.
Лит.: Богданов И. М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР. М., 1964; Куманев В. А. Революция и просвещение масс. М., 1973; Декрет СНК о ликвидации безграмотности среди населения РСФСР. 26 декабря 1919 г. ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 2. Д. 1. Л. 38-40; То же [Электронный ресурс]. URL: Пергамент Л. И. Массовый поход за ликвидацию неграмотности в Вологодской губернии (1918–1922 гг.) // Материалы по истории Европейского Севера СССР: Северный археографический сборник. Вологда, 1973. С. 73–90; То же [Электронный ресурс]. URL: http://www.booksite.ru/education/main/likvid/2.htm; Петрова Я. И. Ликбез как социальный проект (на материалах Самарской губернии, 1920-1930-е гг.) // Журнал исследований социальной политики. 2007. Т. 5. № 4. С. 519-540; То же [Электронный ресурс]. URL: Фрид Л. С. Очерки по истории развития политико-просветительной работы в РСФСР (1917–1929). Л., 1941; Штамм С. И. Управление народным образованием в СССР. (1917–1936). М., 1985.
https://www.prlib.ru/history/619846
Ликбез
***
Ликбез (ликвидация безграмотности у населения) — массовое обучение неграмотных взрослых чтению и письму в Советской России и СССР. В переносном смысле — обучение неподготовленной аудитории базовым понятиям какой-либо науки, процесса или явления.
Исторически понятие «ликбез» возникло как сокращение от «ликвидация безграмотности» — государственной программы Советской России, начало которой положил декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О ликвидации безграмотности в РСФСР» от 26 декабря 1919 года. Согласно ему, всё население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или на русском языке (по желанию). Народному комиссариату просвещения предоставлялось право привлекать всех грамотных лиц к обучению неграмотных на основе трудовой повинности. Декрет предусматривал также создание школ для переростков, школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, входивших в систему Главсоцвоса.
К концу XIX века грамотность населения Российской империи была очень низкой для страны, вставшей на путь индустриального развития. Отправной точкой уровня грамотности по всей стране на начало XX века принимаются данные на 1897 год, признанные отечественными и зарубежными учёными: всего — 21,1 %, в том числе 29,3 % мужчин и 13,1 % женщин[1]. По Сибири грамотность составляла соответственно 12 % (за вычетом детей до 9 лет — 16 %), по Средней Азии — 5 и 6 % соответственно[2] от всего населения. И хотя в последующие годы (до 1914 г.) уровень грамотности возрастал, но «после войн и вообще усиленных наборов процент грамотности падает»[3]. По прошествии трёх лет войны, к 1917 году заметная часть населения страны оставалась неграмотной, особенно в Средней Азии. Дополнительно статистику ухудшил и тот факт, что западные губернии, где в предвоенные годы вкладывались большие средства в образовательную инфраструктуру, и где уже достигнутый уровень грамотности несколько повышал средние данные по империи (см. Грамотность#Общие статистические данные), были оккупированы и не вернулись в состав страны.
Оценки числа грамотного населения на 1914—1917 гг. достаточно сильно разнятся. Часто уровень грамотности на 1914 год в Российской империи оценивается в 30 % от всего населения[4][5][6]. Ряд западных учёных оценивают грамотность населения России к 1915 году в 35—38 %[7]. Существует также оценка грамотности населения России в 45 % к 1914 году[8]. Бывший министр просвещения П. Н. Игнатьев в своей статье приводил оценку в 56 % грамотных от всего населения России (на 1916 год)[9].
Организационная основа
В 1920 году Совет народных комиссаров принял декрет об учреждении Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧК ликбез), постановления которой имели обязательный характер. Она была образована для выполнения принятого в 1919 году декрета о ликвидации безграмотности и в 1920—1930-х годах руководила обучением неграмотных и малограмотных. Ведал делами этой комиссии нарком просвещения Анатолий Луначарский.
Учебная программа потребовала широкой организованной подготовки учителей и других педагогических работников. К осени 1920 года только органами ВЧК ликбез в 26 губерниях были созданы курсы учителей — ликвидаторов неграмотности.
1-й Всероссийский съезд по ликвидации неграмотности (1922) признал необходимым первоочередное обучение грамоте рабочих промышленных предприятий и совхозов, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте 18—30 лет. Срок обучения на ликпункте устанавливался в 7 месяцев (6—8 часов еженедельно).
14 августа 1923 года вышел декрет Совнаркома РСФСР «О ликвидации безграмотности», дополнивший декрет от 26 декабря и установивший количество инструктивных школ 1072 (574 ликвидационных пункта и 498 школ для малограмотных). Осенью 1923 года было создано Всероссийское добровольное общество «Долой неграмотность».
Крупнейшим социальным контингентом, в котором предстояло бороться с неграмотностью, являлись так называемые беспризорники — дети, потерявшие не только родственников, но и место жительства во время Первой мировой и Гражданской войн. В РСФСР в 1921 году их насчитывалось 4,5 миллиона[10], а в целом по СССР в 1922 году — до 7 миллионов[11].
27 января 1921 года была создана «Деткомиссия ВЦИК» (Комиссия по улучшению жизни детей) во главе с Феликсом Дзержинским. Главным, после обеспечения жилья, мероприятием, осуществляемым в ходе борьбы с беспризорностью, стало обучение беспризорников грамоте. Помимо Наркомата просвещения этими проблемами занимались и общественные организации, в том числе «Фонд имени В. И. Ленина для оказания помощи беспризорным детям». В 1925 году в СССР была создана общественная организация «Друзья детей»[12]. Уже к началу 1928 года по всему Советскому Союзу насчитывалось около 300 тысяч беспризорных[11].
Именно в ходе борьбы с беспризорностью, сочетавшейся с одновременным обучением детей грамоте, а затем и другим дисциплинам, проявился талант крупнейшего советского педагога А. С. Макаренко, автора «Педагогической поэмы».
Ликпункты и школы грамоты
Занятия по ликвидации неграмотности, Чебоксары, 1930-е года.
Обучение населения чтению и письму в деревне Шоркасы Чебоксарского района, 1930-е года.
Каждый населённый пункт с числом неграмотных свыше 15 должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Срок обучения в такой школе составлял 3—4 месяца. Программа обучения включала чтение, письмо, счёт. В начале 1920-х годов было уточнено, что занятия на ликпункте имеют своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.
Учебно-методическая база
В 1920—1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых Д. Элькиной, Н. Бугославской, А. Курской (2-е издание — под названием «Долой неграмотность» — включало ставшую широко известной фразу для обучения чтению — «Мы — не рабы, рабы — немы», а также стихотворения В. Я. Брюсова и Н. А. Некрасова). В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В. В. Смушкова, «Букварь для рабочих» Е. Я. Голанта. Часть пособий была напечатана за рубежом с оплатой из валютных фондов республики. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других (всего около 40) языках.
Во все времена обучение грамоте сопровождалось пропагандой тех идейных ценностей, доступ к которым открывало умение читать.
В годы царствования Екатерины II, когда многие считали, что
«черни не нужно давать образования»,
наиболее проницательные деятели (например, депутат от клинского дворянства Пётр Орлов) настаивали, что если и обучать грамоте,
то на следующем основании:
пусть крестьяне путём грамоты сами собой находят, чем они обязаны Богу, государю, отечеству и по закону помещику своему[3].
https://ru.wikipedia.org/wiki/
Легенды госбезопасности: Ибрагим Аганин
***
На войне ему выпала непростая миссия. В форме немецкого офицера — зондерфюрера он выполнял особое задание штаба фронта в самом логове гестапо и абвера. Звали советского разведчика Ибрагим Хатямович Аганин. И было ему 18 лет.
20 декабря Федеральной службе безопасности России исполняется 100 лет. К этой дате мы вспоминаем людей, которые всегда оставались за кадром, по чьим биографиям снимали популярные шпионские фильмы. О них не писали в газетах, но их работа влияла на ход истории. Фильмы телеканала «Звезда» из цикла «Легенды госбезопасности» возвращают этим людям их имена.
На войне ему выпала непростая миссия.
В форме немецкого офицера — зондерфюрера он выполнял особое задание штаба фронта в самом логове гестапо и абвера — тайной полевой полиции ГФП, «гехайме-фельдполиции».
Звали советского разведчика Ибрагим Хатямович Аганин — по паспорту, а по книгам и прессе, отечественной и зарубежной, вышедшим после войны, — Игорь Харитонович Аганин, или Агапов, или Миронов.
И было ему тогда восемнадцать лет…
«Наш человек» в гестапо
Опубликовано 16.05.2018 Тема номера Автор Елена Емельянова
В конце прошлого года на полках книжных магазинов появилась книга «Три жизни Ибрагима Аганина: СМЕРШ. Найти и покарать». Ее автор – историк спецслужб, полковник в отставке Николай Лузана. Будучи знатоком темы разведки и спецслужб, он выразительностью передает дух того сурового военного времени, образ мыслей и целеустремленность, житейскую смекалку молодого лейтенанта Аганина, который вошел в историю отечественных органов безопасности как уникальный зафронтовой разведчик, сумевший прожить две чужие жизни противника и успешно выполнить задание.
Под легендой офицера вермахта он был внедрен в гитлеровскую спецслужбу, – в ее «ад» – тайную полевую полицию. В течение года и двух месяцев Ибрагим Хатямович добывал ценную разведывательную информацию, докладывал ее командованию Юго-Западного фронта Красной армии и спасал жизни многих подпольщиков и партизан. За время пребывания среди асов германских спецслужб он так и не был изобличен ими.
Книга основана на архивных документах и читается с большим интересом. Интерес этот подогревается еще и тем, что Ибрагим Аганин – выпускник МВТУ им. Н.Э. Баумана…
http://baumanec.bmstu.ru/2018/05/nash-chelovek-v-gestapo/
…Песни сопровождали свадебный обряд — гимны (они называ лись г и м е н ...... существо^ вавшими лицами (Этцли — царь гуннов Атилла, Дитрих и др.);
Атли - Этцель
***
Атли, Этцель, герой германо-скандинавского героического эпоса; исторический Аттила, гуннский король (434-453). [/b]
Образ А. получил различную трактовку в скандинавской и южногерманской традициях. В исландских эддических песнях, в «Саге о Вёльсунгах», в норвежской «Саге о Тидреке»
Атли- злой и жадный властитель, коварно заманивший в ловушку бургундского короля Гуннара (из рода Гьюкунгов) и его брата Хёгни, стремясь завладеть их золотым кладом (см. в ст. Нибелунги), и подвергший их мучительной казни; их сестра Гудрун (жена А.) страшно мстит А. и он погибает от её руки. По другой версии, А. погибает иначе: смертельно раненный Хёгни успевает ещё зачать сына, который вырастает при дворе А. и заманивает его в горную пещеру, где спрятан клад; запертый там гуннский король умирает голодной смертью близ столь желанного им золота. По некоторым версиям, А. губит бургундов, мстя за свою сестру Брюнхильд. В некоторых легендах А. приданы дьявольские черты (утверждали, что он был зачат от собаки, и т. п.). В континентальных вариантах германского эпоса (в германской героической песне «Вальтарий», и в особенности в «Песни о нибелунгах») Этцель (А.) предстаёт в виде могущественного и великодушного монарха, но вместе с тем человека слабого и нерешительного, который пассивно наблюдает за развёртывающейся в его палатах катастрофой - гибелью бургундов и собственных дружинников, а также его сына и жены Кримхильды (Гудрун), мстящей братьям за убийство её первого мужа Зигфрида (Сигурда).
В эддических «Песни об Атли» и «Речах Атли» расправа, которую А. учиняет над Гуннаром и Хёгни, по-видимому, первоначально представляла собой ритуальное жертвоприношение: у Хёгни вырезают сердце, Гуннара бросают в яму со змеями, причём сам А. торжественно сопровождает Гуннара к месту его казни; в момент, когда А. отправляется в этот путь, Гудрун призывает на него проклятье, ибо он нарушил клятвы, данные в своё время Гуннару.
А. Я. Гуревич.