Мир без меня, или как выдать любимую девушку замуж

      Мир без меня, или как выдать любимую девушку замуж за лучшего друга…

      Тёплый вечер. Начало августа.

 Лёха включил телевизор. На экране беседовали друг с другом артисты Вячеслав Тихонов и Лев Дуров. Впрочем, по сюжету это был штандартенфюрер Штирлиц, который беседовал с агентом Клаусом. Сто раз виденный фильм можно смотреть с любого места. «Пусть, себе, идёт», – подумал Лёха. Мысля о своём, он уставился в экран, как вдруг, сумерки в углу, рядом с телевизором на глазах сгустились, стали плотной, вязкой массой, которая, не имея чётких границ, всё же, слегка, меняла форму и размер. Лёхе показалось, что у неё внутри, словно, бьётся пульс. Тут же в голове незнакомый голос сказал: «Не бойся». Лёха, отчего-то не удивился, не стал истерить, типа: «Кто это? Что вам надо? Неужели я сошёл с ума?» Нет. Он понял, что пришло время поговорить с кем-то, кто может объяснить то, что с ним происходит в последнее время. Впрочем, темнота, всё же, пугала… и этот чёрный цвет…  На всякий случай, Лёха перекрестился, попутно вспоминая как правильно это делается: слева направо или справа налево. Хоть и был Лёха крещёным и верующим, в душе, но в церковь ходил не чаще раза в год, а, как правило, гораздо реже. Тем не менее, мысль о присутствии в его квартире чертей показалась вполне правдоподобной. Тот же голос, усмехнувшись предложил: «Ты ещё молитву скажи». Лёха смутился и наивно спросил: «А поможет?» Голос забормотал, как делают, обычно, пробегая глазами несколько бумаг наискосок, и торжествующе объявил: «А толку-то! Ты, всё равно ни одной не знаешь!» Тогда Лёха, собравшись духом, задал главный, по его мнению, вопрос: «Вы оттуда, или оттуда?» При этом он выразительно показал пальцем вверх и вниз. Голос окончательно развеселился и сообщил: «Оба направления не верны!» У Лехи отлегло от сердца, и он с облегчением выдал: «Значит, бога нет?» Голос издал звук, словно поперхнулся и очень серьёзно ответил вопросом на вопрос: «То есть, как это нет? Ты что, дурак?» Лёха обиделся, но решил уточнить: «А с кем, собственно, я сейчас говорю?» Голос издал несколько разнообразных звуков: «Э-э-э… кхм… мм-да! Я, конечно, не бог, но… некоторая его часть. В каком-то смысле… Такое объяснение устроит?» Лёха призадумался, как бы размышляя вслух: «Ну, допустим… а почему, тогда, чёрного цвета? Я в церкви бывал и мне всегда казалось, что это всё должно выглядеть как-то совсем не так». Голос ответил сварливо, словно отмахнувшись от назойливой мухи: «Цвет не имеет значения! Подумаешь, чёрный! Если хочешь знать, то чёрный просто удобнее. Для вас же стараюсь, чтобы мой внешний вид не становился препятствием к взаимопониманию сторон. Проще говоря, выгляжу я для людей непривычно. А, впрочем, если это так важно для тебя, то вот…» В комнате послышался треск, который иногда бывает, когда в розетку втыкают какой-нибудь мощный электроприбор. Лёха испуганно зажмурился, а когда открыл глаза, то… Рядом с телевизором стоял агент Клаус. Точно такой же, как на экране. Даже, одежда была та же!
  –Ну? Так сойдёт? Хотя… какая разница… – сказал агент Клаус голосом Льва Дурова. Он махнул рукой и удобно расположился на диване, напротив Лёхи.
  –Итак, молодой человек, сколько можно безобразничать? А? Я вас спрашиваю? Вы хотя бы осознаёте масштаб последствий вашего хулиганства? Вы понимаете, что своими глупыми выходками наносите непоправимый вред?
  «Ни фига, себе, наезд!» – подумал Лёха, а вслух сказал:
  – Вы имеете ввиду дырку?
  –Дырку! – передразнил его агент Клаус. – Между прочим это довольно сложный прибор, или, как у вас сейчас принято говорить – девайс!
   –А нефига свои приборы где ни попадя разбрасывать! – попытался перейти в наступление Лёха.
  –Да, чтоб ты понимал! Бестолочь! Прибор был утрачен при аварии. Долгое время не использовался и был списан, как исчерпавший энергетический ресурс. Батарейки у него сели, проще говоря! А ты, Кулибин доморощенный, как-то смог его включить. Он, понимаешь, врубается, работает какое-то время и выключается сам по себе, от недостатка питания, а потом постоит немного, энергии поднакопит, и ты его снова включаешь. И так без конца. Пока батарейки окончательно не сдохнут! И всё это время ты гадишь и гадишь, портишь и портишь! Оказываешь своё негативное влияние на чистоту эксперимента!
  –Эксперимента? – чуть не подавился словами Лёха.
  –Да! Эксперимента! Что тут удивительного? Ваши, так называемые, учёные, тоже так делают! Я знаю! Берут две группы, скажем, хомячков, сажают их в две разные коробки… одна группа экспериментальная, а другая – контроль! Потом надо подождать некоторое время… и всё. А, теперь, представь себе, что какой-нибудь глупый хомячок прогрыз стенку коробки – и давай шнырять туда-сюда! Как после этого интерпретировать результаты? А? Как?
   –То есть вы хотите сказать, что Агрипина – это эксперимент!
  –Ну… ты… или она! Какая разница? – пробормотал гость себе под нос.
 
      За несколько месяцев до этого.

      Сеич.

  – А я тебе говорю – НЛО!
  – Ох… Сеич! Завязывал бы ты с самогоночкой! Переходи, уже, хотя бы, на казённую – мой тебе совет!
  – Да, нужны мне твои советы, юноша! Сам, небось, крепче пива ничего не пил. И вообще… я доказать могу! У меня от неё запчасть одна имеется!
  Лёха и Сеич беседовали на ходу. Путь был неблизкий и Сеич, по привычке, коротая время трёпом, случайно вышел на эту тему. Сам по себе рассказ Сеича был Лёхе уже знаком. Он слышал его раза два и оба варианта, несмотря на отличия в деталях, были изложены талантливо и интересно. Лёха был не прочь услышать и третий вариант, но заранее давал понять, что относится к этой истории, как к анекдоту или, самое большее, к научно-фантастическому рассказу.
  – Слушай по порядку, – начал Сеич свой рассказ. – Это было в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году… В тот год эти тарелки у нас… так и мелькали! Веришь, чуть ли не каждую неделю сообщали, что кто-нибудь их видел! Я тогда от приятеля ехал… Ну, помнишь, у меня жигуль был: «пятёрка»? Вот! На нём и ехал… А на улице ноябрь, темнеет рано. Я, чтобы побыстрее, решил по запретке срезать, через лес. Вдруг, машина раз… и заглохла! Завожу – не заводится! Ну, я, сразу, на трамблёр подумал. Он у меня старый был. Контакты часто подгорали. Почистил, собрал, завожу – не заводится! И тут, смотрю, а за поворотом свет. Как будто фары по деревьям светят. Пошёл я на этот свет. Думаю, может, помощи попрошу. А там – тарелка у дороги! И стоит как-то криво! Спрятался я в кустах. Гляжу: а к ней ещё одна тарелка прилетела и, уже, на дорогу ровненько так приземлилась. Минут десять между ними всё какие-то огоньки мелькали, а потом они обе – вжик, и пропали! Вылез я из кустов, решил место приземления обследовать. Земля в том месте, где тарелка стояла – тёплая, такая что пар от неё поднимается. Походил, походил – ничего не нашёл. Решил обратно к машине вернуться. И тут, уже далековато от тёплого круга, нашёл я эту фигню. Сразу-то я не подумал, что она оттуда. Простая, на вид, вещь. Круглая такая, пластмассовая, вроде, и лёгкая очень. Я её в багажник кинул. Потом попробовал опять машину завести… и всё – работает, как часы!
  На этом месте рассказ Сеича прервался, потому что они пришли.
  Сеич был Лёхе почти родственником. Лёха называл его «мамин муж», и этим было всё сказано. Весёлый, непоседливый, любящий выпить, постоянно влипающий в истории, Сеич довольно давно «дружил» с мамой Лёхи. Потом уговорил её выйти за него замуж и переехать к нему жить. Так у Лёхи появилась отдельная жилплощадь. Он был по-настоящему благодарен Сеичу и за себя, и за маму.
  Лет десять назад Сеич продал свою «пятёрку». Продал, потому что старый стал. А, недавно, вдруг, вспомнил, что у него остался гараж, который располагался рядом с промзоной на юго-востоке Москвы. И, вот, сейчас Сеич решил отдать этот гараж Лёхе.
  Ржавый замок открылся не сразу. Ворота, тоже, плохо двигались в петлях. Внутри горой лежали коробки, тряпьё и старая мебель.
  –Вот! – сказал Сеич и, погрузив руку по локоть в ближнюю кучу барахла, вытянул оттуда странный предмет. – Вот оно, моё доказательство!
  В руках Сеича была странного вида пластмассовая штука, напоминающая очень низкую детскую пирамидку, шириной полметра, или блины от штанги, насаженные на короткую ось. Штука была чёрной, лёгкой и абсолютно монолитной. То есть глядя на неё можно было с уверенностью сказать, что её невозможно разобрать на более мелкие части.
  Лёха с сомнением потрогал тёмную, гладкую пластмассу и, решив не обижать почём зря пожилого человека, сказал:
  –На крышку люка, больше, похожа. Ты, Сеич, уверен, что она неземного происхождения? Сам же говорил, что подобрал её, где-то в стороне. Может она там до этого, уже, лежала?
  –Не лежала! По ней видно было, что она оттуда. И, потом, у меня интуиция. Я её чувствую.
  –Брось, Сеич! Так можно любой строительный мусор объявить инопланетным. Ну, что в ней такого особенного? Пластик – и всё! Я думаю, что при внимательном рассмотрении на ней где-нибудь клеймо завода производителя отыщется. А у тебя, кроме слов, никаких других доказательств и нету.
  –Ах! Доказательства тебе нужны! – Лёха понял, что попался на удочку хитрого старика, который мастерски подвёл его к этому вопросу, и теперь наслаждается моментом торжества. – А, вот, гляди…
  Сеич порылся в коробке из-под телевизора «Рубин» и вытащил оттуда старый, ещё времён СССР, автомобильный динамик с рваной мембраной и огромным, круглым магнитом сзади.
  –А вот, глянь-ка! – Сеич лихо приложил магнит к ступенчатой стороне.
 Лёха был потрясён. На его глазах случилось маленькое чудо.  На нижней, гладкой поверхности, точно напротив магнита ясно обозначилось светящееся пятно.


      Лёха. Гараж. Чудеса.

Два дня Лёха выносил мусор из гаража. Всё это время инопланетная запчасть болталась на виду и мозолила глаза. Когда сверху хоть какой-то порядок был наведён, Лёха полез в ремонтную яму. И, тут, выяснилось, что Сеич много лет не платил за свет. Как водится, в таких случаях, электричество отключили. Лёха, видимо от Сеича, набравшийся авантюризма, подумал, что неплохо было бы поставить достижения неземной техники на службу человеку. Дома он собрал с холодильника все магнитики в мешочек. На первый взгляд, было маловато. Тогда он прошёлся по соседям и знакомым. Улов оказался весьма приличным. После отделения полезной части от декоративной шелухи, у Лёхи на столе образовался внушительный ком слипшихся между собой магнитов. Дальше Лёха действовал основательно. Он вырезал из гофрокартона кольца такого размера, чтобы они помещались на каждом из трёх ярусов пирамидки, и обклеил их с одной стороны магнитиками, причём старался подбирать одинаковые по форме и размеру. Испытания нового осветительного прибора Лёха начал прямо с утра.
  –Да будет свет, назло Чубайсу! – с чувством продекламировал он, по очереди раскладывая магнитные кольца на пирамидку, которая висела над ремонтной ямой на двух палках.
  Дно артефакта засветилось белым светом. Чтобы понять, насколько достаточно такого освещения, Лёха полез вниз, прямо под этот свет. Едва он оказался под самодельной люстрой, как в глазах потемнело, а в ушах зашумело. Лёха по стеночке сполз на пол и отрубился. Очнулся Лёха как-то сразу. «Надо же, обморок. Никогда, вроде, не было», - подумал он.
   Лёха взглянул наверх. Люстра по-прежнему светила. Выбравшись из ямы, Лёха обнаружил некоторые изменения, которые заставили его насторожиться. Прежде всего – двери оказались закрыты. По счастью замок был врезной, а не навесной, и Лёха смог без труда открыть его изнутри.
  На улице его ждала новая загадка. Неподалёку от гаража, в проезде стоял старый, ржавый фольксваген «Пассат». Лёха точно знал, что с утра его там не было. Самое странное было в том, что колёса машины были спущены и под ними росла непримятая трава. По всему было видно, что стоял фольксваген здесь давно.
  Внутри гаража, тоже, было много странного. Лёха прекрасно помнил, что и куда он клал во время уборки. Теперь же оказалось, что многие вещи лежат не на своих местах, и среди них есть такие, каких тут раньше не было вовсе.
   Лёха, всерьёз, испугался и, отчего-то снова полез в яму. Он интуитивно понял, что все эти изменения связаны с инопланетной запчастью. Ему хотелось, чтобы всё стало как раньше. Лёха залез в пятно света, сел на пол и отключился снова.
  Пробуждение прошло штатно, то есть так же, как и в прошлый раз. Лёха вылез, огляделся, и… всё было на своих местах! Внутри – порядок. Снаружи – пусто. Никаких брошенных машин. Лёха задумался, прислушался к себе, попытался проверить основные функции организма. Вроде – всё было в норме. На первый взгляд, никаких изменений в психике и физическом здоровье не ощущалось. Однако, загадочное явление манило, требовало продолжить исследования. Лёха снова полез вниз.
  В изменённом варианте реальности, Лёха закрыл гараж и пошёл по лабиринту проездов в сторону метро. По дороге он подмечал мелкие несоответствия, и, даже, сделал несколько фотографий на телефон. Кстати, обнаружилась одна неприятная особенность: телефон не ловил сеть. Ни одной палочки на шкале, и, даже, надписи «только экстренный вызов» на экране не было.
  Лёха провёл в изменённой реальности примерно час. Он внимательно изучил рекламу на улице, цены в ларьке с мороженым, купил две газеты, и, посчитав что это достаточно для первого раза, вернулся в гараж. Повторив процедуру перехода, Лёха быстро собрался и отправился домой. Возле метро он купил две точно таких же газеты, как те, что лежали в его сумке. Заодно он обратил внимание, что продавец в киоске «Пресса» был тот же самый.
  В вагоне метро Лёха не удержался и начал по очереди открывать газеты двух реальностей на одних и тех же страницах.  Различия были минимальны. На все четыре газеты их набралось меньше десятка. Лёха сделал следующие выводы: время в той реальности абсолютно то же. Год, месяц, число, время суток – всё совпадало. Цены, курс доллара и евро совпали до копейки. События в обоих мирах происходили одни и те же, у нашей страны был тот же президент и в Америке – тот же.
  Лёха впал в задумчивость. Дома он забыл поужинать и рано лёг спать. Заснуть до утра так и не удалось. Зато у Лёхи в голове сложился чёткий план исследования другого мира. Утром он привёл себя в порядок, выпил литр кофе и снова поехал в гараж.
  Лёха пролез в другой мир, убедился, что все его признаки присутствуют, и тщательно заперев гараж, отправился путешествовать. Прежде всего нужно было наладить связь. Немного нервничая, Лёха купил новую симку в салоне по паспорту. Никаких трудностей не возникло. Как только появилась связь, Лёха решил позвонить Сеичу. Тот ответил на звонок, но Лёху, почему-то не узнал.  Лёха сделал ещё несколько звонков друзьям и выяснил, что никто из них его не помнит.  Труднее всего было решиться сделать звонок маме. Лёха сильно волновался, но женский голос на том конце равнодушно сообщил, что Лёха, видимо, ошибся номером. А на обращение «мама», она ответила, что у неё нет детей и закончила разговор.
  Лёха приехал к своему дому. Ключ к замку не подошёл, а не узнавшие его соседи сообщили, что в этой квартире никто не живёт, и она давно стоит пустая. К маме Лёха решил не ездить. Отчего-то он не сомневался в результате.
  Целую неделю Лёха каждый день лазил в другой мир, а возвращаясь много думал. Ему хотелось понять для чего всё это? Какой смысл в том мире, где всё точно такое же, как и здесь, и главным отличием является отсутствие в нём его самого? В интернете Лёха пробежал глазами массу литературы про «попаданцев», но не обнаружил ничего полезного для себя. Они там все либо учили предков воевать, либо зарабатывали деньги на плодах чужого труда. Лёха по натуре был мирным человеком, а экономической выгоды для себя в том мире так и не нашёл.
  Постепенно удивление первых дней прошло. Лёха начал лазить в тот мир просто «погулять» или проверить иногда появляющиеся идеи. Так, например, он хотел выяснить, как долго он может прожить в том мире. Лёха взял в прокате спальник и палатку, закупил еды и… никакого похода не получилось. Едва он набрёл на симпатичную полянку, как почувствовал нестерпимый зуд в кончиках пальцев рук и ног. Затем Лёха начал становиться каким-то полупрозрачным, и, только он решил испугаться, как потерял сознание. Очнулся Лёха в «родной» ремонтной яме. Там же валялась палатка и припасы. Инопланетный прибор не светился. Во рту было сухо. Лёха распотрошил рюкзак и выпил целую бутылку минералки. Сняв с устройства магнитные кольца Лёха отправился домой, боясь даже думать, что он больше не попадёт в тот мир. К счастью, на следующий день всё, снова, работало. Последующие эксперименты на себе показали, что максимальный срок пребывания в том мире составляет, примерно, шесть часов. Если же он не успевает вернуться, то «дырка» – так он для краткости назвал инопланетное чудо, вернёт его в свой мир сама. Перед этим всегда возникает зуд в руках и ногах, а после – дикий сушняк. Чтобы путешествовать в тот мир с комфортом и не бояться последствий, Лёха оборудовал яму мягкими стенками и полом, и затащил вниз упаковку минералки.


       Агрипина.

  Лёха шёл по улице. Просто шёл. Бывают весной такие дни, когда неважно, куда идти. Когда с пронзительно-синего неба льётся, даже, не солнечный свет, а поток всеобщего, беспричинного счастья. В такие дни хочется забыть всё плохое и думать только о хорошем. Вот Лёха и думал. А всё хорошее для Лёхи сошлось в одном, лишь, слове, вернее, в имени девушки. И это имя было Агрипина.
  Первый раз Лёха встретил её, когда подавал документы в институт. Потом, когда узнал, что будет с ней учиться на одном курсе – счастью не было предела. Агрипина была настоящая красавица. Неприступная, своенравная, взбалмошная, блистательная, она привыкла всегда быть в центре внимания. Новые знакомые появлялись у неё, чуть ли не ежедневно, но очень немногие могли называть себя её друзьями. Агрипина мастерски умела держать дистанцию. Лёха помнил случай, когда один такой «одноразовый» знакомец таскался за ними целую неделю, при этом каждому встречному объявлял, что Агрипина – его девушка. Таскал ей охапки цветов и какие-то сладости. Через неделю Агрипине надоело терпеть, и она его выгнала. Вся компания вздохнула с облегчением.
  Лёха сам не знал, за какие свои качества он попал в число её друзей. Однажды, возвращаясь вместе с какого-то праздника, Лёха, будучи слегка навеселе, прямо об этом спросил. Агрипина ответила так: «Понимаешь, Ложкин, ты – свой!» Попросить подробных разъяснений Лёха постеснялся.
  Их дружба видала всякое. В конце второго курса, Лёха признался ей в любви. К тому времени это уже сделала, примерно, половина их однокурсников, и Лёха это точно знал. Вот, и его не минула чаша сия. Агрипина ему, как и всем до него, решительно отказала. Лёха думал, что и дружбе на этом конец, боялся, что потерял её навсегда. Но Агрипина отказываться от влюбившегося друга не захотела. Слегка вправив Лёхе мозги, она оставила его при себе.
  Они и после института оставались близкими друзьями. Лишь три года назад, после того, как Агрипина вышла замуж, Лёха решил вычеркнуть её из своей жизни. Это был глупый, эмоциональный порыв. Лёха не раз успел пожалеть о своём поступке, но тупое упрямство не позволяло ему исправить положение. Вот уже три года он не видел её, не звонил и не писал.
  Видимо, мысли, всё же, как-то, связаны с ногами. Когда думаешь о той, с кем был счастлив, то ноги сами несут тебя туда, где это было. Лёха не заметил, как пришёл в тот самый парк. И не просто в парк, а на то самое место. В своём мире они с Агрипиной приходили сюда несколько раз. Росло там одно особенное дерево. От одного корня расходились три ствола, а в самой развилке торчал пенёк от четвёртого. Со стороны это выглядело, как огромное, живое кресло, или, даже, трон.
  Лёха уселся на троне, откинулся на спину и закрыл глаза. Предавшись приятным воспоминаниям, он погрузился в сладкую полудрёму, вспоминая, как устраивали здесь шуточные бои за право сидеть на троне. Агрипина, конечно, всегда побеждала, и Лёха устраивался на корнях, внизу. Впрочем, в этом были свои плюсы: Лёха любовался стройными ножками Агрипины, а, при удобном случае, мог, даже, их погладить. Вся эта возня у трона представлялась ему сейчас как наяву, он, даже слышал её голос. Весьма натурально слышал. Как живой. Этот голос кричал ему: «Вставай! Вставай, тебе говорят!» Потом Лёха почувствовал, как его начали тормошить за плечо. Но, понимая, что сон закончился и желая продлить последние, сладкие мгновения, Лёха не спешил открывать глаза. И, тогда, ему на голову полилась вода. От неожиданности он подскочил, и обалдело огляделся – вокруг трона стояли три девушки. И одной из них была… Агрипина.
   Она, естественно, не узнала Лёху, но вела себя точно так же, как и в том мире.
  – Вставай! Слезай! Это наше место! – Агрипина пыталась выдернуть Лёху из кресла, одновременно поливая его минералкой из маленькой бутылочки. Но у Лёхи за плечами был огромный опыт. Он упёрся локтями в два боковых ствола. В такой ситуации Агрипина из другого мира обычно применяла проверенное средство – щекотку. После этого Лёха сдавался сразу. Здешняя Агрипина таких тонкостей не знала и пыталась добиться своего, рассчитывая на физическую силу и дар убеждения.
  – Вставайте! Освобождайте место! Девушкам надо ус-ту-пать! – командовала она, и, одновременно тянула его за руку из последних сил.
  Лёха решил поддаться и пулей вылетел с трона, который тут же заняла Агрипина.
  – Вот так то! – торжествующе провозгласила она. – А то спасу нет от вашего брата алкоголика! Нажрутся и спят где попало!
  – Я не алкоголик. И я не спал, – попытался возразить Лёха.
  – А что же ты здесь делал?
  – Эпизод из «Иронии судьбы…» репетировал! – Лёха провёл рукой по мокрым волосам и предъявил влажную ладонь, как доказательство. Шутка Агрипине понравилась, и она решила её поддержать.
  – Ты, ещё, скажи, что прилетел из Питера, и твоя фамилия Лукашин!
  – Нет. Я местный, то есть из Москвы, и фамилия моя Ложкин.
  – Зачем же ты спишь днём? А? Ложкин из Москвы!
  – Да так… на солнышке сморило.
  – Ну, тогда извини… а то мы подумали, что алкашня пронюхала это место. Теперь загадят всё… заплюют… а у нас здесь дело, между прочим.
  Агрипина приняла красивую позу и её подружки, тут же достали смартфоны. Лёха пару минут наблюдал за процессом. Агрипина была хороша! Не удержавшись, Лёха достал свой аппарат и, со словами «…можно мне тоже…» быстро сделал несколько снимков. Агрипина тут же взвилась:
  – Это что такое? Ложкин! Кто позволил тебе?
  Она грациозно спрыгнула с трона и, не обращая внимания на то, что её место тут же заняла одна из подружек, медленно двинулась к Лёхе. Он стоял на месте, как заворожённый. Агрипина шла и смотрела ему в глаза. Лёха знал, что будет дальше. Все эти женские штучки, которыми умело пользовалась Агрипина, он не раз видел и, даже, испытывал на себе. Она подошла так близко, как только могла. Чудо-дерево росло на пригорке. Лёха стоял ниже, чем Агрипина, их лица оказались почти на одном уровне, в считанных сантиметрах друг от друга. Агрипина смотрела Лёхе в глаза долгим, немигающим взглядом, от которого у Лёхи сладко замирало сердце. Почувствовав свою власть над ним, Агрипина опустила взгляд вниз, и Лёха, как под гипнозом, сделавший то же самое, увидел, что она почти касается его своей грудью. Когда «клиент дозрел» Агрипина тихим голосом, добавив в него немного сексуальной хрипотцы, сказала:
  - Ложкин, покажи то, что наснимал.
  Чувствуя себя кроликом рядом с удавом, Лёха вынул из заднего кармана смартфон, не глядя, снял блокировку и отдал Агрипине. Она тут же нашла нужный каталог и принялась листать фотки. Лёха подумал, что сейчас она дойдёт до снимков трёхлетней давности, которые он так и не удалил, и увидит себя, Лёху, и своего мужа Костика. Это были фотографии с их свадьбы, где Лёха был свидетелем со стороны жениха. Испуг придал Лёхе силы, и он со словами: «Это частные фото!» – вырвал свой смартфон у неё из рук и спрятал за спину.
  Агрипина сделала шаг назад и повернула голову влево, словно её что-то там заинтересовало. «Бьёт профилем», – понял Лёха. – «Неужели, она хочет мне понравиться!» Эта её уловка была ему, так же, прекрасно известна. Лёха с радостью поддержал эту игру, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
  – Красивый профиль! – похвалил Лёха.
  – Греческий! – похвасталась Агрипина, и, дав Лёхе время наглядеться, снова обратилась к нему лицом.
  – И глаза красивые, – продолжил наступление Лёха, – оливкового цвета!
  Он знал, что Агрипине нравится, когда цвет её глаз называют оливковым. Слишком многое он ещё про неё знал. Столько лет рядом не прошли бесследно.
  Агрипина посмотрела на Лёху с нескрываемым интересом.
  – Как твоё имя, Ложкин?
  – Лёха-а-а-Алексей, – сбивчиво представился он.
  – Можешь меня снимать, Лёха Ложкин, но фотки, потом, обязательно скинешь.


      Агрипина. Приглашение.

  Дождавшись субботы, Лёха пролез в дыру. Первое, что он сделал, убедившись, что всё в порядке – это набрал номер Агрипины.
  – А! Появился, потеряшка! Я тебе пыталась звонить на неделе, но оказалось – твоего номера не существует! Это что ещё за фокусы?
  – Симку новую купил, – признался Лёха.
  – Скрываешься от слежки?
  – Нет. Просто ищу, где выгоднее.
  – Ах! Какой же ты у нас экономный! Я, просто, начинаю завидовать твоей будущей жене. Ведь, ты, кажется, не женат? Или я ошибаюсь? – в голосе Агрипины слышалась ирония во всех её оттенках.
  – Зависть – недостойное чувство.
  – А как, насчёт скрытности? Ты, как выяснилось, просто человек-невидимка. Номер не существует, в сетях тебя нет, один мой знакомый пытался по базам тебя пробить, так нету во всей Москве ни одного подходящего Алексея Ложкина! Как объяснишь?
  – Ничего не буду объяснять. Я – есть, и точка! А знакомый твой – халтурщик и врун.
  Лёха знал этого знакомого. Это, на самом деле, был человек из тех, про кого говорят «врёт, как дышит». Он когда-то давно полтора года служил в милиции, откуда был уволен за дисциплину, и, с тех пор трудился охранником, но корчил из себя опытного следователя, козыряя, к месту и не к месту, ментовскими жаргонизмами, почерпнутыми из криминальных сериалов.
  – Хочу напомнить, что ты мне обещал фотографии.
  – Скину на почту, если скажешь куда.
  – На почту! Ну ты и чудной!
  – Ты так удивляешься, словно я тебе их собираюсь под дверь подсовывать.
  – Ладно, не обижайся. Лучше скажи: у тебя на сегодня есть какие-нибудь планы? Нет! Вот и отлично! Тогда приезжай ко мне. И она продиктовала свой домашний адрес.
  Лёха настолько не поверил своему счастью, что, даже, забыл сделать вид, что записывает. Она, ещё, не закончила говорить, как он, утвердительно кивая, будто Агрипина могла его видеть, зачастил:
  – Да! Да! Я, конечно, прямо сейчас, приеду!
  Лёха запер гараж, лихорадочно соображая, как ему быстрее добраться. Вариантов было два: такси и метро. Агрипина жила далековато – на Ботанической. Лёха выбрал метро, чтобы не связываться с пробками. Спускаясь по эскалатору, он мучился вопросом: какой букет уместно подарить для первого раза – пышный или скромный? Заодно, прикидывал, где купить цветы, чтобы не помять, не поломать их в дороге. Но, через пятнадцать минут ему, снова, позвонила Агрипина:
  – Ложкин, ты далеко?
  – Да.
  – Тогда мы выдвигаемся без тебя – по ходу дела догонишь. Кстати, ты на роликах катаешься?
  – Плохо.
  – Фигня! Запоминай: мы на ВВЦ, там, где-то есть прокат – возьмёшь ролики, мы будем у фонтана «Дружба народов». Короче, не найдёшь – позвони!
  Лёха с огромным сожалением прогнал из головы мысли о букетах. Брошенная фраза «мы выдвигаемся» недвусмысленно намекала, что речь идёт о группе людей.


      Кто вы, Мистер Ложкин?

  Лёха обнаружил всю компанию у фонтана. Он без труда узнал их всех. В том мире, это была, и его компания тоже. Именно этим составом они дружили ещё с первого курса института, и были бы вместе, может быть, до сих пор, если бы Агрипина не вышла замуж. Видимо, она была скрепляющим стержнем этой кампании.
  Лёха был рад видеть всех этих людей. В его мире они были хорошо знакомы. Здесь же пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не выдать себя, не похлопать по плечу, не сказать пару слов из тех, что вызывают улыбку на лицах давно знающих друг друга людей. Лёха добросовестно перезнакомился со всеми заново. И, как ни осторожничал, но уже через десять минут был для всех своим.
 На роликах Лёха катался неважно. Поняв это, Агрипина отказалась от роли «вожака стаи». Она старалась всё время быть рядом с Лёхой и, даже, иногда брала его на буксир. В результате, они оба устали значительно раньше всех остальных. Кончилось тем, что Агрипина с Лёхой сидели на скамейке, вытянув вперёд натруженные ноги, а все остальные вальсировали неподалёку.
  Вначале Агрипина кидала на него долгие, вопросительные взгляды, потом не выдержала и спросила напрямую:
  – Кто же ты такой, Лёха Ложкин?
  – В смысле?
  – Мне кажется – я тебя боюсь.
  – Разве я такой страшный?
  – Ты непонятный, а это пугает.
  – Ну, расскажи мне о своих страхах, – усмехнулся Лёха.
  – Вначале, я думала, что ты мент! Вернее, не мент, а… ну… из органов, – при этом, Агрипина очень выразительно изобразила ладошками погоны на своих плечах.
  – Шутишь?
  – Вот и я так подумала. Какой интерес спецслужбам внедрять к нам агента? Мы политикой не занимаемся, оружием не торгуем, запрещённые вещества не употребляем. Кому мы нужны! И, если продолжать думать дальше, в том же духе, то уж лучше бы ты был из органов.
  – Почему?
  – Потому что простые люди ТАК себя не ведут.
  – Как «ТАК»?
  – Хочешь, чтобы я сказала? Пожалуйста!
  – Подожди, я диктофон включу, – Лёха сделал жест, словно поворачивая в воздухе невидимый выключатель, потом взял себя за пуговицу и, как бы настраивая звук, сказал в неё, как в микрофон, – …Раз-раз-раз!
  – Надеешься превратить всё в шутку? Зря! Лучше попробуй объяснить мне, как ты, по большому счёту посторонний человек, так быстро освоился в нашем коллективе? Настолько качественно внедрился, что некоторые наши по очереди подходили ко мне и спрашивали, откуда ты такой взялся, и кто тебе про нас рассказывал. У меня пока есть только две приемлемых версии: либо это ваши гэбэшные штучки, либо ты экстрасенс и умеешь проникать в чужие мозги. Любой нормальный человек в кампании малознакомых людей неизбежно попадает впросак. Пусть не глобально – по мелочам, но это невозможно скрыть. Ты же ведёшь себя так, будто тебе заранее известны все подводные камни наших внутренних взаимоотношений. Ты ухитряешься обойти их все! До сих пор ни на один не напоролся! Так не бывает! И, ещё: ты ни разу не позволил себе фривольно обращаться с теми… ну, скажем так, чьё сердце не свободно. Будто заранее знал все наши пары и любовные треугольники.
   А теперь попробуй всё это хоть как-то правдоподобно объяснить. Только не надо сейчас пытаться разыграть из себя Шерлока Холмса! Предупреждаю сразу – в твою необыкновенную наблюдательность и внимание к мелочам я не поверю, ни за что.
  – Хорошо, – Лёха почесал затылок. – Если я скажу, что это случайность, ты поверишь?
  – Нет.
  – Я так и думал, но маленькая капелька надежды, всё же, была. А какие у тебя ещё были варианты? Мент, экстрасенс, шпион, инопланетянин – что ещё из реальных версий? Пожалуй, волшебник! А из фантастических? Случайное совпадение и то, что я люблю наблюдать и слушать больше, чем говорить. А сейчас я тебе скажу и вовсе невероятную вещь: девушки, которые ни с кем не встречаются, смотрят иначе. Взгляд другой. Помнишь классику? Так что этот пункт обвинений можно сразу снять. Чтобы тебя совсем успокоить, скажу, что если бы я был каким-нибудь агентом, то вряд ли так глупо подставился бы. Шпион должен быть незаметным, а вы все меня сразу заметили.
  – Но, с другой стороны, если шпион знает, каким он должен быть то ему следует быть не таким, каким он должен… был бы… чтобы не…
  Агрипина поняла, что сама запуталась в собственных словах и посмотрела на Лёху извиняющимся взглядом. Он мужественно сдерживал смех.
  – Ладно! – Агрипина сделала долгий выдох. – Я наивная девушка и готова поверить в любую чушь, в том числе и в чудесные совпадения, и в нереальные случайности. Но меня не покидает ощущение, что я знала тебя раньше. Может быть, встречала… но ты по-другому выглядел, и я никак не могу тебя узнать. В общем разговор ещё не закончен, и мы вернёмся к нему в ближайшее время, если, конечно, ты снова не пропадёшь.
  Агрипина достала телефон и потыкала пальцем в экран. У Лёхи в кармане раздалась музыка «… Уно-уно-уно-ун моменто…». Лёха полез за своим аппаратом, одновременно думая о том, что надо бы сменить рингтон, хотя бы на стандартный, а то как-то несерьёзно звучит. Он взглянул на экран, потом на Агрипину.
  – Проверяю связь, – пояснила она. – А то, вдруг, опять, номер не существует.
  Лёха собрался, было, засунуть телефон обратно, но наткнулся взглядом на цифры, показывающие время. Мозг мгновенно произвёл несложные вычисления. Времени не оставалось совсем. Час десять на всё про всё, включая метро и бег до гаража. Лёха подскочил и со словами: «Извини, я опаздываю, до свидания, я позвоню…» – бросился бежать.


      Лёха. Сомнения и терзания.

  Лёха почти успел. Знакомое покалывание на кончиках пальцев рук и ног он почувствовал на выходе из метро. Понимая, что будет дальше, Лёха бросился бежать изо всех сил. На бегу он худым словом поминал того неторопливого парня из проката роликов, который, видя, что Лёха торопится, нарочно делал свои дела невероятно медленно. Или это всегда так кажется, когда спешишь. Исчезать Лёха начал уже пробегая по лабиринтам гаражей.
  Очнулся он вечером. С неприятным чувством отметил, что «отходняк» после распыления становится всё жёстче. Нащупав рукой бутылку минералки, присосался к ней и уполовинил на одном вдохе.
  По дороге домой, Лёха думал про Агрипину, про себя, про весь этот день. Надо было расставить все мысли по полочкам. «Во-первых, – думал он, – я так долго не продержусь. Расколют меня друзья, как миленького. Видно, хреновый я артист. Да и Агрипина что-то подозревает». Лёха ещё раз прокрутил в голове основные моменты сегодняшней встречи. С друзьями надо быть осторожнее. «Во-вторых – сама Агрипина. Что с ней делать-то, теперь… Ну, допустим, пару-тройку раз я ещё смогу отшучиваться, а дальше?  Она проявляет ко мне интерес, но это не интерес женщины к мужчине. Это интерес к загадочному явлению. И никакая любовь из него не появится. К тому же, когда она узнает правду, то мне станет вдвойне неловко за свои попытки ухаживать… Надо же! Я, даже в мыслях употребляю «когда», а не «если»! Но, что мне делать? Ведь, честно говоря, я так и не смог выкинуть её из головы!»
  Лёха мучился оттого, что знал, в чём именно заключается счастье Агрипины. И это счастье было связано не с ним, а с Костиком. Как бы Лёхе не хотелось, но увлечь Агрипину можно только на короткое время, и то, лишь, с использованием знаний этого мира. Но, ведь, это будет нечестно! И, к тому же, время будет потрачено зря. А им, девушкам, время очень важно. Оно достаётся им по особой цене. Они ведут с ним непрерывную войну большую часть своей жизни. В том мире Агрипина не встретила Костика и потеряла уже три года из своей счастливой семейной жизни!
  «Вот такая складывается ситуация, – думал Лёха. – Если я хочу счастья для девушки, которую люблю, то должен, поскорее, выдать её замуж за своего лучшего друга, который в том мире мне вовсе даже не друг!»
  Все эти мысли настолько пригнули Лёху к земле, что он оставался не в духе до самой ночи. Спал Лёха плохо, проснулся поздно. Так, что воскресенье для него началось в одиннадцать часов утра.
  Лёха полез в дыру с тем же особым удовольствием, с которым, порой, приятно ковырять зубочисткой больной зуб. На выходе он привычно проверил признаки другого мира и со странной смесью страха и удовольствия набрал номер Агрипины.
  – Ложкин! – голос Агрипины был радостным и звонким. – Ты! Знаешь кто ты? Ты… золушка, вот ты кто! Сорвался так, будто боялся превратиться в тыкву!
  На этих словах Лёха, про себя усмехнулся. «Если бы ты только знала, до какой степени ты права!» – подумал он.
 – Мы всей бандой за тобой погнались, но тебя уже и след простыл, – продолжала Агрипина. – Мальчик из проката сказал, что ты давно ушёл, и он не видел, даже, в какую сторону. А, ведь, у одного из наших была машина, и он был готов тебя подвезти! Куда ты так торопился? Боялся пропустить шифровку из центра?
  – Можно и так сказать.
  – Ну ты, хоть, успел?
  – Почти.
  – Да! Но это ещё не всё! Я пыталась тебе звонить вечером и ты, снова, был недоступен. Как объяснишь?
  – Батарейка села, – хмуро соврал Лёха.
  – Врёшь! Я же чувствую, что врёшь! Не ври мне, Ложкин! Ты меня ещё плохо знаешь! Или… ты хорошо меня знаешь? – Агрипина призадумалась. В любом случае, ты знаешь, что я тебя выведу на чистую воду. Так, что приезжай ко мне прямо сейчас, и мы продолжим вчерашний разговор.
  Лёха появился у Агрипины с виноватым видом и цветами. Он выбрал скромный букет. На звонок в коридор выглянул её отец.
  – Папа, познакомься – это мой друг Алексей, – сказала Агрипина. – А это мой папа Аристарх Петрович.
  – Очень приятно, – сказал Лёха.
  – А какую фамилию носит Алексей? – поинтересовался Аристарх Петрович.
  – Папа! – попыталась встрять Агрипина.
  – Ложкин, – ответил Лёха.
  – Что ж, простая, русская фамилия, – с сожалением произнёс папа.
  – Ну не всем же повезло носить фамилию Миронидис! – сказал Леха, а про себя отметил, что сейчас они все, втроём, полностью воспроизвели точно такой же разговор, который при таких же обстоятельствах происходил в том мире.
  – Ого! – воскликнул папа. – А молодой человек ещё и грамотен!
  Лёха понял, что опять попался. Он по привычке назвал их фамилию так, как требовал Аристарх Петрович. Дело было в том, что по паспорту все члены семьи носили фамилию Мирониди, но Аристарх Петрович, в пору своего тотального увлечения греческой культурой, прочитал где-то, что по греческим правилам женский вариант фамилии заканчивается на гласную, а мужской должен иметь на конце букву «с». Таким образом, по паспорту он был Мирониди, но требовал, чтобы все называли его Миронидисом. Вот Лёха и ляпнул по привычке, не задумываясь. «Это был провал!» – подумал Штирлиц, то есть Лёха. Он выдержал долгий взгляд Агрипины в котором было всё: торжество и упрек, и требование признания. Она хищно улыбнулась, словно Лёха был вкусным тортиком, который она, Агрипина, прямо сейчас начнёт есть, со вкусом, не спеша, без остатка.
  – Пойдём, поговорим, – сказала ему Агрипина, и Лёха обречённо поплёлся в её комнату, словно на казнь.


      Аргументы и факты.

  Лёха держался недолго. Под давлением неопровержимых улик, и требовательных глаз Агрипины, он рассказал всё: про свой мир, про Сеича, про гараж, про дырку, про свои эксперименты, про родных и друзей, которые его не помнят. Агрипина слушала, затаив дыхание. Когда Лёха выговорился, он присел на краешек дивана опустошённый и жалкий.
  – Это всё слишком чудовищно, чтобы быть простым враньём! Поэтому я тебе верю, но мне хотелось бы видеть какие-нибудь материальные доказательства твоих слов.
  – Пожалуйста! – бросил Лёха, небрежно доставая смартфон, – все доказательства здесь!
  Уже больше часа Агрипина смотрела фотографии. Сначала она терзала смартфон, потом слила всё на комп и открыла в большом размере. Она увеличивала картинки до тех пор, пока они не начинали распадаться на пиксели. При этом время от времени, с её губ срывалось:
  – Это, точно, не фотошоп!
  На экране разворачивалась свадьба Агрипины и Костика. Некоторых гостей она узнавала, других ей представлял Лёха, который и сам иногда присутствовал в кадре, чаще всего с протянутой рукой. Агрипина завистливо и недоверчиво смотрела на собственное, счастливое лицо, в обрамлении фаты. Отдельно и очень внимательно изучила все изображения своего мужа, как бы примеривая его к себе. Затем резко встала и подошла к окну. Лёха не мигая смотрел на её неподвижную спину и пытался понять, что за мысли бродят сейчас в голове гордой красавицы с не такой уж счастливой, по сравнению с собственной копией из другого мира, судьбой. Так прошла вечность. Агрипина повернула голову и Лёха заметил, что слёзы почти высохли, оставив только влажный блеск в глазах.
  – Ну, что, Ложкин? Когда будем меня знакомить с будущим мужем? Не затягивай с этим. Он ведь, кажется, твой друг?
  – В твоём мире мы, даже, не знакомы.
  – Так в чём же дело? Познакомься с ним поскорее. Ты его хорошо знаешь – тебе и карты в руки!
  – Ага! И барабан! Как ты себе это представляешь?
  – Но, ведь, со мной ты познакомился быстро и без проблем.
  – Когда парень знакомится с девушкой – то это нормально! А когда парень знакомится с парнем – то может и в табло…
  – Тебе надо быть помужественнее. Потренируйся дома перед зеркалом, чтобы он тебя не принял за этого, – Агрипина расхохоталась. Теперь она снова стала прежней – красивой и уверенной в себе.
  – И, всё равно, я не пойму зачем? Зачем мне-то с ним знакомиться? Это же твой муж! Так что давай знакомить сразу тебя. Так быстрее и короче цепочка. А я в ней лишнее звено. Я тебе про него всё, что знаю расскажу. Запоминай: он не любит футбол и хоккей, увлекается формулой один, в детстве собирал коллекцию карандашей…
  – Стоп! Стоп! Стоп! Я так не запомню. В следующий раз принесёшь мне полное досье в письменном виде, желательно с прямыми ссылками на формулу и карандаши!


      Первая попытка.

  – Здесь он и живёт. Вон там его окна. А вот его машина, Лёха махнул рукой в сторону криво стоящей двумя колёсами на газоне тойоты.
  – Мы, что, к нему домой пойдём? – спросила Агрипина.
  – Домой, пожалуй, не стоит, – задумчиво ответил Лёха. – Погуляем, пока, во дворе. Сегодня выходной день, погода хорошая, дома сидеть жалко. Для первого раза, попробуем просто дождаться, когда клиент из дома выйдет. Тут-то мы его и словим.
  Они стали прогуливаться мимо детской площадки, стараясь не привлекать к себе внимание.
  – Вот он, смотри! – Лёха развернул Агрипину лицом к приближающемуся Костику. Тот шёл по тротуару. Под мышкой у него был батон, в ушах торчали наушники, взгляд устремлён на экран смартфона. Лёха потащил Агрипину за руку в сторону приближающегося к ней счастья. Когда дистанция сократилась до пяти шагов, Лёха вытолкнул Агрипину вперёд и стал слегка подпихивать её в спину, с таким расчётом, чтобы их траектории пересеклись. Однако, Костик разминулся с ними, даже не взглянув.
  От возмущения, Агрипина не смогла найти слов. Обернувшись вслед уходящему Костику, она издала звук, похожий на шипение разгневанной кошки, и, тут же переключилась на Лёху. Много интересного узнал о себе Лёха всего из нескольких предложений, высказанных Агрипиной сгоряча. Как водится, он принялся её успокаивать, но Агрипина была неумолима.
  – Нет! Ты ответь мне: как это понимать? А? Ты же обещал…
  – Не обещал, а предположил.
  – Пусть так! А кто мне рассказывал историю, про то, как мы полюбили друг друга с первого взгляда! Ты же говорил, что ему достаточно просто увидеть меня! И всё!
  – Да… – рассеянно пробормотал Лёха, – но мне кажется, что сегодня он тебя просто не увидел. Надо продумать такую ситуацию, при которой его внимание будет направлено на тебя. А про любовь с первого взгляда – всё правда.
  Лёха вспомнил, как всё это случилось. Хотя – вспомнил, пожалуй, не совсем верное слово. Чтобы вспомнить – сперва нужно забыть, а этот день Лёха не смог бы забыть никогда.
Это был день, который, благодаря цепочке случайных совпадений, резко изменил судьбу сразу у нескольких людей.
  Агрипина попросила Лёху подвезти её к аэропорту. Она собиралась лететь в отпуск. «На родину», - так она всегда говорила, отправляясь отдыхать в Грецию. Дело всё в том, что фамилия у Агрипины была Мирониди. Отец Агрипины, после распада СССР, внезапно осознал себя, как природного грека, несмотря на то, что все его предки, которых он знал, родились в Москве и никуда из неё надолго не выезжали. Он ухитрился внушить всем членам семьи мысль, что именно они являются потомками древнего народа, внесшего огромный вклад в сокровищницу мировой культуры и цивилизации.
  Агрипина в эти древнегреческие мифы верила, но делала это как бы с ленцой. Среди своих знакомых, она поддерживала мнение, что это её маленькая чудинка, такой пунктик, который обязательно есть у каждого человека.
  Тем не менее, она, один раз съездив в Грецию, прониклась настолько, что в пику большинству знакомых, предпочитающих дешёвые, турецкие берега, стала отдыхать только там, пусть реже и короче, но, зато «на родине».
  Лёха выехал вовремя, но на полдороге машина сломалась, Агрипина занервничала и вышла на шоссе. Это была первая случайность. За ней, сразу же последовала вторая. Как раз в это самое время, мимо ехал старый школьный друг Лёхи Костик. Позже он, конечно, рассказывал, что притормозил, увидев старого друга. Но Лёха очень сомневался в том, что Костик смог узнать его по спине и попе, которые торчали из-под открытого капота. Кончилось тем, что чемодан перекинули в машину Костика, и провожать Агрипину уехал он. Через десять дней, встречали подругу Лёха и Костик, уже, вдвоём.
  В школе Лёха и Костик были лучшими друзьями, но потом их пути разошлись. Костик переехал жить в другой район и они, как-то перестали общаться. Теперь, встретив старого приятеля Лёха испытывал сразу два противоположных чувства – радость от встречи и ревность. Впрочем, ревновать Агрипину было глупо. Новые знакомые у неё появлялись чуть ли не ежедневно. Лёха об этом знал, но пересилить себя, всё равно, не мог.
  – Ложкин! Аллё! Ты здесь? – голос Агрипины вывел его из прострации.
  – Да, извини, задумался…
  – Я говорю, что теперь делать будем? Мысли есть?
  – Есть. Это может показаться бредом, но мне, почему-то кажется, что для того, чтобы у вас всё случилось как мы хотим, надо постараться повторить всю ситуацию целиком. То есть должны совпасть все обстоятельства вашей встречи, и тогда, неизбежно, произойдёт то же самое, что и в нашем мире. Просто вам обоим нужно задать правильное направление. Вот как-то так…
  – А по конкретнее?
  – Я уже рассказывал. Ваша первая встреча случилась на обочине дороги. Он ехал на машине и увидел тебя, когда ты собиралась голосовать. Потом ты села к нему, и вы уехали вдвоём.
  – И как нам это всё подстроить?
  – Нужно, чтобы он ехал на машине. Это можно устроить, например, здесь. Из его двора выезд только в одну сторону. Встанешь тут, возле автобусной остановки и поднимешь руку. Со стороны всё очень естественно – красивой девушке надоело ждать автобус. А когда он тебя посадит, ты, уж, сама соображай, что ему сказать. В моём мире сообразила, думаю, и здесь не оплошаешь. И, кстати, юбку надень. Ты тогда в юбке была, а не в джинсах, как сегодня.
  В принципе, Лёхин план не вызывал возражений. В нём было только одно слабое место: невозможно угадать, когда Костик куда-нибудь поедет. Если полагаться на случай, то можно прождать слишком долго. Они расстались до субботы, договорившись придумывать способы выманить Костика из дома на машине. Кроме того, Лёха пообещал, в случае, если у него появится хорошая идея, он ненадолго пролезет в дырку и позвонит.


      Вторая попытка.

  Лёха позвонил в пятницу, после работы. Он был в отчаянии. Его мозги трудились всю неделю, но ничего путного в голову так и не пришло. Голос Агрипины, напротив, был полон радости:
  – Ложкин! Срочно приезжай!
  И Лёха приехал.
 – Вот, смотри! – Агрипина помахала перед носом у Лёхи ярким конвертом. – Пригласительный билет на два лица! Новый развлекательный центр открывается! В программе: шоу, подарки, конкурсы, дискотека, развлечения на любой вкус! Начало в воскресенье, в пять часов! Даже, по телику реклама идёт! Не спрашивай, где взяла. Мы положим конверт в почтовый ящик! Думаю, часов с четырёх его можно ждать. Неужели он откажется пойти на открытие в компании меня!
  Агрипина приняла красивую позу, подняв одну руку над головой. Лёха вздохнул. Агрипина, действительно, совершила невозможное. И, при этом, обошлась без Лёхиной помощи. Обидно. Впрочем, Лёха, тут же нашёл способ внести свой, посильный вклад в общее дело.
  – Собирайся! Поехали к нему!
  – Зачем?
  – Конверт нужно бросить прямо сейчас. Чтобы он заранее знал. А то, вдруг, у него на этот день будут другие планы?
  Заговорщики рванули к дому Костика. Домофон не стал серьёзным препятствием и конверт благополучно отправился в ящик с нужным номером.
  Удачное начало парочка отправилась праздновать в кафе. На радостях просидели там допоздна. Условились встретиться в воскресенье. Субботу Агрипина просила оставить себе, объяснив двумя словами: «…маникюр, педикюр…»
  Ровно в четыре часа, в воскресенье, Агрипина нервно расхаживала рядом с автобусной остановкой. В это время Лёха дежурил возле машины Костика. Он должен был сообщить ей по телефону, когда клиент стартует, чтобы это не стало, для Агрипины, неожиданностью. Вот, только неожиданности начались ещё до встречи. Костик вышел из дома не один. Его сопровождала довольно симпатичная девушка. Когда они тронулись с места, Лёха побежал напрямик, через детскую площадку, одновременно набирая Агрипину. Задыхаясь от бега, он кричал ей в трубку:
  – Всё отменяется! Он не один!
  Агрипина то ли не поняла, то ли не поверила Лёхе. Когда он подбежал к остановке, то увидел, как Тойота Костика медленно проезжает мимо опустившей руки Агрипины. Всё было кончено.

      Мы пойдём другим путём.

  – Ну, кто знал, что у него есть девушка! – оправдывался Лёха.
  – Вообще-то это ты его друг детства, а не я! – Агрипина, тоже, была раздражена.
  – Ничего ещё не потеряно, мы будем бороться за твоё счастье, – у Лёхи в голове крутилась какая-то мысль и он утешал Агрипину, продолжая её думать.
  – Может, ты отобьёшь у него эту девушку? Тогда мне легче будет.
  – Я? У него? Шутишь! Уж если, даже, ты его, а не меня выбрала, хотя у тебя-то выбор гораздо шире.
  Они сидели на диване, как два провинившихся школьника.
  – Вот, если бы он тебя спас… – размышлял вслух Лёха.
  – Нереально! Для этого его ещё надо заманить на какой-нибудь водоём…
  – Причём здесь водоём? – не понял Лёха.
  – Ну, как же? Я тону… Он спасает…
  – Я имел ввиду – от хулиганов.
  – Если хулиган – ты, то я не подпишусь на эту ересь.
  – А где я тебе других хулиганов возьму? Я в этом городе почти никого не знаю! Забыла!
  Они помолчали ещё немного.
  – Между прочим, он тебя, всё же, заметил. По-моему, он, даже, голову в твою сторону повернул.
  – И что?
  – Понимаешь, – задумчиво начал Лёха, – ты для него, как бы журавль в небе, а у него в машине сидит, как бы, синица…
  – Ну и что?
  – А то, что мы должны сделать журавля более привлекательным, чем синица. Ещё более привлекательным.
  – Хочешь сказать, что я не очень привлекательная? По крайней мере я не хуже, чем его синица! – обиделась Агрипина.
  – Нет! Нет! – Лёха замахал руками, – ты, конечно очень красивая, но нужно, чтобы ты стала… ну… сногсшибательно красивая, что ли. Нужно, чтобы он тебя увидел и про всех синиц забыл! Мы должны сделать нашему журавлю радикальный тюнинг!!! Ты же красавица! Ну оденься так, чтобы все мужики на улице головы посворачивали.
  Агрипина призадумалась, потом подошла к шкафу, покопалась в нём и скомандовала:
  – Марш на кухню!
  Лёха подчинился. Некоторое время он смотрел в окно.  Затем дверь приоткрылась и Агрипина позвала его обратно.
  – Ну, вот… – Агрипина ждала, как отреагирует Лёха на её новый вид.
  – В целом, здорово, но не для этого случая, вынес свой вердикт Лёха.
  – Ну не в вечернем же платье мне там стоять! Вспылила Агрипина.
  – Хотя бы юбку покороче надень, – неуверенно попросил Лёха.
  – Ты хочешь, чтобы я оделась, как на панель!
  – Нет. Но ты должна его чем-то зацепить.
  – Давай, я голой встану, и, тогда он точно за меня зацепится!
  – Ирония – это хорошо, но не конструктивно.
  – Нет, ну ты ответь мне, что тебя не устраивает, – Агрипина сделала несколько шагов модельной походкой.
  – Понимаешь, Лёха сделал долгую паузу, потом заговорил тщательно подбирая слова, – мне кажется, что есть два типа женщин: есть женщины, которые одеваются для того, чтобы их оценили мужчины, а есть женщины, которые одеваются для того, чтобы их оценили женщины.
  – Это как?
  – Трудно объяснить. Проще показать.
  – Есть идея!  – оживилась Агрипина. – Давай будем ходить с тобой по улицам и фотографировать красивых девушек. Ты – своих, а я – своих. Потом вернёмся и сравним. Может тебе и удастся открыть мне глаза на проблемы женской красоты.
  – Здорово! – поддержал её Лёха, но это не сегодня. Мне, уже, пора. А завтра мы, вполне, можем устроить этот эксперимент.


      О красоте.

  На следующий день Лёха с Агрипиной вдвоём ходили по людным местам и фотографировали. Потом, в комнате Агрипины было бурное обсуждение отснятого. Лёха удивился, что у неё фотографий оказалось гораздо больше. Они листали вперёд и назад, сравнивали, обсуждали, снова возвращаясь к уже отсмотренным.
– Вот! – Лёха увеличил изображение и повернул экран. – Вот, например, красивая девушка! Чем тебе не нравится?
  – Ложкин! Думай мозгами, а не гормонами! Тебе понравилась не девушка, а грудь! Смотри, какая огромная! Никакой другой красоты здесь нет.
Лёха присмотрелся и понял, что Агрипина права. Он, на самом деле, сфотографировал грудь. «Блин…» - подумал Лёха.
  – А, вот, смотри на это, Ложкин, – Агрипина увеличила снимок до предела, а потом сделала масштаб чуть поменьше, – Смотри, какие штучки прикольные!
  – Для нас это не пригодится. Двигаясь в потоке транспорта, Костик просто не разглядит эти твои «прикольные штучки». Они, скорее, нужны для более близкого общения, как, например, мы с тобой сейчас сидим в одной комнате и у меня есть возможность не спеша всё разглядеть.
  В итоге, оказалось, что красота, и в правду, у всех разная. Агрипина раскритиковала все Лёхины фотки, кроме одной, на которой была она сама.
  При обсуждении конечного варианта «боевой формы одежды» Лёхе удалось отстоять только отсутствие лифчика, каблуки и юбку, выше колена. Причём всё это были не конкретные вещи, а, всего лишь, общие названия, оформленные в виде рекомендаций, не носящих обязательного характера. Агрипина умела стоять на своём.
 – Пожалуй, пройдусь по магазинам, – заявила Агрипина, – Ты со мной?
 – Рад бы! – вздохнул Лёха, – Только, время у меня, похоже, кончилось.
 – Неужели прошло шесть часов? Так быстро!
 – Прошло, конечно меньше, но мне до дырки ещё час добираться.
 – Тогда я буду тебе звонить.
 – Не стоит, в метро шумно и разговаривать неудобно.
 – Хочешь, я тебе наушники подарю? – Агрипина заглядывала в глаза Лёхе, пытаясь его разжалобить и Лёха не мог понять: в шутку это или всерьёз.
 – Спасибо. У меня есть.
 – Ложкин, не задерживайся там, у себя, надолго. Помни, что у нас с тобой здесь есть чем заняться, – напутствовала уходящего Лёху Агрипина. – И вообще! Я без тебя, одна, на дело не пойду!


      Третья попытка.

  На дело они пошли с утра. Агрипина была блистательна. Она с пользой потратила время. Её наряд не был через чур откровенным, но Агрипина умела притягивать к себе взгляды. Лёха замирал от восхищения, глядя на неё.
  Местом проведения акции была выбрана автобусная остановка рядом с домом Костика. Лёха сбегал во двор и убедился, что его Тойота стоит на своём обычном месте.
 – Как-то глупо я себя чувствую, – сказала Агрипина. – Вдруг мне придётся здесь проторчать несколько часов. Или он вообще сегодня из дома не выйдет.
 – У меня есть идея! Я, тоже, думал об этом и вот, что пришло мне в голову: раз у тебя номер телефона в обоих мирах совпадает, то и у Костика, скорее всего, номер тот же. Ещё, логично предположить, что и работает он в том же месте. И если мои предположения верны, то я смогу выдернуть его из дома прямо сейчас.
  В том мире Костик работал в маленькой фирме, торгующей дверными замками. Лёха набрал его номер и отрекомендовался представителем производителя стальных дверей. Наврал, что они собираются закупить большую партию замков и позвал на встречу через полчаса.
 – Вот увидишь, – говорил Лёха. – Для их конторы такой заказ получить – это, как в лотерею выиграть. Костик такой шанс не упустит. Стой здесь, а я буду сторожить во дворе. Как только его увижу – сразу тебе наберу.
  Лёха рванул во двор. Не простояв и пяти минут, он увидел Костика, который сел в машину и, медленно лавируя в тесном пространстве двора, двинулся к выезду. Лёха предупредил Агрипину по телефону. Тут бы ему и остановиться, но любопытство взяло верх, и он решил увидеть, чем всё кончится. Лёха побежал напрямик. Так, что на выезде из двора он оказался первым. Как только Тойота Костика вывернула на улицу, Агрипина вышла к краю дороги и подняла руку.
  И тут произошло непредвиденное. Из левого ряда, почти под прямым углом, визжа колёсами по асфальту, к Агрипине вырулил большой внедорожник, в котором сидели два крепких, румяных здоровяка. Тонированное окно опустилось, и Агрипине поступило заманчивое предложение совершенно безвозмездно уехать отсюда в любую точку планеты. Тойота Костика медленно проехала мимо.
  Агрипина «встала на паузу» и не могла сразу сообразить, как выйти из сложившейся ситуации. Она не собиралась никуда ехать с этими ребятами, но и отказывать им было бы, по меньшей мере, странно. Ведь, со стороны выходило, что Агрипина сама остановила тачку, а ехать не хочет. Ребята вежливо разговаривали и доброжелательно улыбались. У Агрипины не было никакого повода им отказать. Когда Лёха понял, что произошло, план созрел в мозгу мгновенно. Он сделал вид, что только что выбежал из двора и закричал, нарочно сбивая дыхание:
 – Дорогая! Умоляю, прости! Не уезжай! Я виноват и готов извиниться столько раз, сколько ты сама скажешь!
 – Не прощу! – моментально поняв замысел Лёхи, включилась Агрипина. – Ты мне постоянно врёшь!
 – Это в последний раз! Я больше не буду! – Лёха подбежал, сделал вид, что еле дышит.
 – Твой, что ли? – спросили из машины.
 – Да, – кивнула Агрипина.
 – Муж?
 – Он самый, – подтвердила она.
 – И что такая королева нашла в этом валенке?
 – У него есть то, что почти не встречается, теперь, у мужчин! – мечтательно произнесла Агрипина.
  Парень из внедорожника внимательно оглядел Лёху с ног до головы, особенно задержав взгляд на области паха. Завистливо вздохнул и, сказав: «Ну-ну!» – поднял стекло.
  На всякий случай, Лёха и Агрипина отошли от дороги подальше. Лёха, желая сгладить негатив от провальной операции принялся говорить с убаюкивающей интонацией:
 – Ничего страшного. Всё равно, он тебя заметил. Честное слово. Правда. Он, точно, тебя видел. Да и вообще – он не мог уехать далеко. Хочешь, я позвоню ему сейчас и отменю встречу? Он вернётся. Мы с тобой начнём всё сначала. Ты его с другой стороны дороги подловишь.
 – Не надо. На сегодня хватит авантюр. И, кстати, это выглядело бы странно и подозрительно, если он по дороге назад опять увидит меня, только желающую уехать в противоположном направлении.
 Агрипина тряхнула головой как бы прогоняя плохие мысли, и преувеличенно бодрым голосом объявила:
 – Всё! Идём гулять! Зря, что ли, я всё утро столько наряжалась, как дура! На сегодня, больше никаких знакомств! Надо снять стресс. Лёха, ты со мной?
 – Разумеется, – обрадовался Лёха, и, тут же спросил. – А что у меня есть такого, чего нет у большинства мужчин?
 – Душа, Ложкин! Душа!!!


      Кончил дело – гуляй смело! Или нет?

  Лёхе удалось уговорить Агрипину и через неделю они предприняли ещё одну попытку. Она оказалась успешной. Лёха, сколько смог, проследил глазами за машиной, которая увозила от него Агрипину и её будущего мужа. Его, Лёхина, миссия в этом мире была выполнена. Какая-то пустота образовалась в душе. Лёха бесцельно брёл по улице. Глаза наткнулись на вывеску «Пивбар». Он взял себе три литровых кружки пива. Его распылило прямо в туалете. Он был мертвецки пьян.
  Очнулся Лёха под утро, в гараже. Страшно болела голова. И, ещё, его мучал сушняк, или, даже, СУШНЯК! Допивая вторую бутылку минералки, Лёха обещал себе оставаться трезвенником до конца жизни.
  Весь день Лёха был не в духе, а вечером не выдержал и полез в дырку. На той стороне он не выходя из гаража, позвонил Агрипине.
 – Привет.
 – О! Ложкин! Привет! – голос Агрипины был неподдельно радостным. – Куда пропал?
 – Дела, – соврал Лёха.
 – А у меня всё хорошо, – сообщила Агрипина.
 – Здорово, – кисло порадовался Лёха. – Значит клюнул на тебя твой суженый.
 – Ага! Поужинать вместе зовёт.
 – Пойдёшь?
 – Пойду.
  Оба замолчали, лишь, только, дыхание было слышно в обоих телефонах.
 – Ложкин, ты же меня не бросишь? – тихонько спросила Агрипина.
 – Тебе, сейчас, гораздо важнее, чтобы тебя не бросил Костик! – желая поскорее сжечь за собой все мосты, возразил Лёха.
 – Да, куда он денется! – не раздумывая ни секунды сказала Агрипина. – Ложкин! Приезжай! Мне без тебя так плохо!
  Агрипина канючила, сознательно добавляя в голос детские интонации, но Лёха почувствовал, что именно эти слова и были для неё главными во всём сегодняшнем разговоре. Лёха понимал, что соглашаться нельзя, но ему так хотелось, снова, оказаться с ней рядом. В голове у Лёхи произошёл короткий внутренний диалог с самим собой, в результате которого, он сдался, и, чувствуя себя предателем, спросил:
 – Когда ты будешь свободна? Назови время.
 – В любой момент! – обрадовалась Агрипина.
  И Лёха поехал к ней.
 – И, всё-таки, я несколько разочарована.
 – Ну, ты же, уже взрослая девочка. Неужели ты ожидала от первой встречи сразу и мужа, и детей?
  – Нет, конечно, но всё же…
  – Видишь ли, дорогая, – Лёха перешёл на напыщенный тон, – Дело в том, что костёр вашей, будущей любви ещё только-только зажёгся. Я уверен, что пройдёт совсем немного времени, и языки его пламени взметнутся до небес!
  – Ложкин, не говори красиво! Ты Ложкин, а не Цицерон!
  – Унизить хочешь? – сказал Лёха голосом спившегося трагика.
  – Это каким же образом?
  – Ах, это моя извечная боль! – начал Лёха и продолжил уже своим обычным голосом. – Ты попробуй произнести вместе эти два имени «Лёха» и «Агрипина», звучит, как «телогрейка» и «смокинг»!
  – Ложкин, что ещё за комплексы? Ты должен быть выше этого!
  – Мне уже всё равно. Я могу быть выше этого, ниже этого, даже, параллельно этому. Потому что ничего, уже не изменишь.
  – Чего не изменить?
  Лёха собрался с духом и сказал, словно прыгнул в ледяную воду:
 –Я бы хотел быть на месте Костика...


      Разговор как особенность национальной кухни.
 
  Агрипина красиво сложила руки, уперев локти в стол, и положила подбородок на сцепленные пальцы:
 – Не горюй, Ложкин! В жизни случаются всякие чудеса!
 – Да, уж. И много ты их за свою жизнь видела?
 – Одно, например, сейчас сидит передо мною. Между прочим, ты сам — человек из другого мира. Если это не чудо…
 – Как видишь, совершенства нет ни в одном из миров.
 – Что-то голова совсем не варит. Пойдём-ка на кухню и напьёмся кофе.
  Пока Агрипина варила кофе, Лёха наблюдал, с какой тщательностью она проделывает все необходимые операции. Кофе у Агрипины получился ароматным и очень вкусным. Лёха первый раз в жизни видел Агрипину у плиты, и первый раз пробовал то, что она сама приготовила. Он не удержался от вопроса:
 – Скажи, сколько у тебя знакомых?
 – Не скажу. Наверное, несколько тысяч.
 – Ладно, я понял, что неправильно сформулировал. Сколько у тебя друзей?
 – Таких, как ты?
 – Ну, примерно…
 – Думаю, что десятка полтора наберётся, а, впрочем, я никогда не занималась подсчётами.
 – А скольким из них ты сама варила кофе?
 – Никому. Только тебе. Ты, пока что, первый такой.
 – Я понял! Это часть твоего образа! Все привыкли видеть парадную Агрипину, и никто не должен видеть Агрипину, чистящую картошку, или стирающую носки.
 – Какую чушь ты несёшь! Просто ты, в последнее время, стал для меня очень близким человеком. Вот, сколько лет мы с тобой знакомы?
 – Лет?
 – Я имею ввиду сколько лет ты знаком со мной и той, вашей Агрипиной, в общей сложности?
 – Лет, наверное, десять.
 – И ты за десять лет так и не смог узнать меня достаточно хорошо, для того, чтобы понять, что я не из тех, кто будет варить кофе всем подряд.
   Для Лёхи началось странное время. Странные дни сменялись такими же странными вечерами, когда перед сном в голову Лёхе, вдруг, приходила очередная причина, по которой ему, обязательно, надо было, снова, увидеть Агрипину. Он старался бывать у Агрипины пореже, но и это «пореже» случалось, почему-то, три-четыре раза в неделю. Они гуляли по улице или сидели в её комнате. Агрипина докладывала, как движется процесс обработки Костика. Там всё шло к неминуемой свадьбе. Причём, по некоторым признакам, Лёха сделал вывод, что тянет со свадьбой именно Агрипина. Потому что Костик, кажется, был готов жениться на ней прямо сейчас.


      Выстрел в чужую мишень.

  За окном шёл дождь. Лёха и Агрипина сидели в её комнате. Он смотрел в окно. Она листала фото из папки, в которую Лёха слил ей всё, что у него было. Все фото и видео начиная с первого курса и заканчивая свадьбой. А в самом конце там были ещё несколько фотографий, которые Лёха нарыл в сетях уже после свадьбы. На них была Агрипина с мужем на море, Агрипина с пышным конвертом на ступеньках роддома, Агрипина с ребёнком в коляске, Агрипина с мужем и сыном на природе… Счастливая жизнь образцовой семьи.
  Долистав до конца, Агрипина вернулась к свадьбе. Она нашла себя в платье в полный рост, приблизила, и, не отрывая глаз от монитора, сказала:
  – Ложкин, тебе не кажется, что это платье мне не идёт? По-моему, оно какое-то слишком закрытое.
  – Да, – согласился Лёха.
  – Что «да»?
  – Закрытое…
  – А спереди, или сзади?
  – Спереди… и сзади…
  – Может, снизу?
  – Может...
  – Может мне голой замуж выходить? Ложкин, ты вообще слушаешь меня, или нет? Ты здесь?
  – Слушаю, – произнёс Лёха, не выходя из транса. – У тебя прекрасная фигура и в любом самом открытом платье ты будешь выглядеть только ещё краше.
  – Какой-то ты бесполезный, Ложкин! Кстати, имей ввиду, что ты должен быть свидетелем на моей свадьбе.
  – Нет. Я не смогу.
  – Ложкин, не выпендривайся! В том мире был, теперь и в этом побудешь... немножко... ради меня…
  – Я не в этом смысле. Просто, свадьба – дело долгое, а мне из гаража к тебе ехать почти час.
  – Тогда я найду зал, поближе к твоему гаражу.
  – Там нет залов.
  – А я найду! – упрямо повторила Агрипина. Она резко крутанулась в кресле, так, что её длинные, рыжие волосы взлетели над плечами и опустились на них в красивом беспорядке.
  – Послушай, Ложкин! Ведь ты же в меня ещё на первом курсе втрескался! И до сих пор по мне сохнешь!
  Лёха дёрнулся, собираясь возразить, но Агрипина жестом остановила его и продолжила свою речь:
  – Сохнешь, я тебе говорю! И, даже, не пытайся меня обмануть! Ложкин, я тебя читаю, как букварь! – Агрипина перешла на доверительный тон. – А, теперь, скажи мне, Ложкин, зачем тебе нужна моя свадьба? Тебе-то с этого какой гешефт? Если ты, сейчас, скажешь, что это ради моего счастья, то я тебя убью.
  – Это ради твоего счастья…
  – Ложкин, ты покойник! – Агрипина сорвалась с кресла и, одним прыжком переместившись на диван, принялась больно дубасить Лёху своими маленькими кулачками. При этом было непонятно в шутку она дерётся, или всерьёз. Лёха вяло отбивался. Агрипина, не прекращая экзекуции, приговаривала:
  – Ложкин! Ты мужик, или валенок? Сражаться надо за свою любовь!
  Лёха, наконец, поймал своими руками оба её кулачка, и, не позволяя больше себя бить, принялся объяснять:
  – Сражаться можно, если цель сражения – победа. А, в моём случае, победы не будет. Потому что любая победа станет поражением и для победившего тоже. Если мне удастся победить, то ты останешься без семьи и детей. И, в конце концов, станешь несчастной, одинокой. А с Костиком тебя ждёт проверенное практикой, гарантированное счастье!
  – Я понимаю, – Агрипина, уже, не дёргалась и опустила руки. – Просто, мне как-то обидно, что ты так легко, без борьбы, от меня отказался.
  Она уронила голову Лёхе на грудь, и он, как-то естественно, словно делал это много раз, стал гладить её по голове и по спине, а потом, отчего-то взял, да и чмокнул её прямо в макушку. Агрипина подняла голову. Леха подумал, что она сейчас опять начнёт манипулировать его волей, потому что она, как всегда перед этим, приблизила своё лицо к лицу Лёхи так близко, что они оба едва не касались друг друга носами. Только, на этот раз, Агрипина поступила иначе: она прикрыв глаза, чуть наклонила голову, и Лёха понял, что сейчас у них с Агрипиной случится первый в обоих мирах поцелуй.
  Лёха, опять, упустил время. Вернее, он просто забыл за ним следить. Честно говоря, ему не до этого было. О том, что приближается дедлайн, Лёха вспомнил только тогда, когда кончики пальцев на руках и ногах уже вовсю зудели. Понимая, что его ждёт в ближайшие минуты, Леха суматошно засобирался, попутно, как мог, объяснив причину не верящей своим глазам и ушам Агрипине. Сбегая по лестнице вниз, Лёха, прикинув в уме расстояние, решил добежать до стройки в конце квартала. Вернее, там был какой-то глобальный ремонт дома, и, по этому случаю строители огородили его забором. Исчезать из этого мира прямо посреди улицы Лёха по-прежнему стеснялся.
  Выскочив из подъезда, Лёха оглянулся на окна второго этажа. Это были её окна. И в одном из них мелькнуло, и тут же спряталось за занавеской лицо Агрипины.
   Кто видел такой взгляд, тому не нужно ничего объяснять, а кто не видел – тот никогда не сможет понять, сколько не объясняй. Потому что это был взгляд из тех, что запоминаются на всю жизнь. Взгляд по-настоящему влюбленной девушки.
 Лёху распылило в трёх метрах от заветного забора.


      Агрипина. Выхода нет.

  – Хороший ты парень, Лёха Ложкин! И как это я там тебя не разглядела?
  Слова были сказаны как бы в шутку, но глаза Агрипины выдали пристальное внимание к тому, как отреагирует собеседник.
   – Скажи, а в том мире мы с тобой… – она не договорила, но и так было ясно, что за конец у этой фразы.
  – Нет.
  – А, ведь мог бы и соврать.
  – Мог бы, только зачем… – Лёха отвернулся. В глубине души он, всё же немного жалел, что не соврал, но говорить это не стоило.
  – Пусть так! Но, если у тебя ничего не получилось там, то это вовсе не значит, что не получится здесь.
  – Ты забыла, что потом с этим надо будет что-то делать. Жить всю оставшуюся жизнь. Ты – тут, а я – там. Мы же никогда не сможем надолго быть вместе.
  – Но, ведь, ты говорил, что твой паспорт здесь работает без проблем. Ты же симку по нему купил. Подадим заявление, распишемся – всего и делов-то!
  – При чём здесь мой паспорт. Я не уверен, что мы с тобой, например, сможем иметь детей. Но, даже, если два разных мира и позволят такую роскошь, то что это будет за семья. Я попадаю сюда, самое большее, на шесть часов. И всё. Понимаешь, всё!
   – А, если больше? Кстати, ты не говорил, что будет, если больше? Ты умрёшь?
  – Нет.
  – Тогда, что?
  – Просто распылит… – равнодушно выдохнул Лёха.
  – Как это?
  – Точно не знаю, но мне кажется, что меня, как будто разбирает на атомы и возвращает обратно в тот мир. А там я заново собираюсь в самого себя. По крайней мере ощущается это так.
  – Это больно?
  – Да.
  – Слушай, а возьми меня туда! Я там встречусь с собой…
  – Ерунда! Во-первых это опасно, да и во-вторых тоже! Я не уверен, что ты сможешь пройти через дырку. Может быть, у меня получилось только потому, что меня здесь нет! Да и встречаться с собой, вроде, не рекомендуется. А, потом, если для меня дырки хватает на шесть часов, то на нас двоих её может, например, хватить только на три. Но, самое неприятное, если нас вдвоём распылит… Кто знает, как эта штука работает. А, вдруг мы слепимся в одно существо? Представляешь, будет такой огромный и, местами, очень даже симпатичный гермафродит!
  Она прыснула от смеха и с силой ткнула ему в бок своим маленьким, твёрдым кулачком.
  – И, всё равно, я не верю, что я там, не смогла бы тебя полюбить. Если уж я не могу сделать тебя счастливым здесь, то давай я… ну… письмо туда напишу, что ли! И объясню ей… – тут она осеклась, потому что поняла, что ничего и никому не сможет объяснить.
  – Агрипина! Ты, наверное, забыла, что там ты замужем! И, между прочим, счастлива в браке! Тебе там, нет смысла ничего менять.
  – Тогда, давай, я разденусь, и ты тоже, и мы сфоткаемся на твой смартфон. А там ты ей покажешь – пусть обзавидуется!
  – Аг-ри-пи-на! Представь себе, что завтра, какой-нибудь твой старый знакомый, которого ты не видела три года, принесёт тебе фотографию, где вы с ним голые. Что-то не верится, что ты обзавидуешься.
  – Но, надо же что-то делать! Я не могу вот так. И вообще – это не честно! У тебя в каждом мире по Агрипине! Выбирай, какую хочешь! Сегодня с одной, а завтра с другой! А у меня… Если тебе, вдруг, завтра надоест… Ты понимаешь, что я, просто, умру, если ты не придёшь, когда-нибудь.
  – Можно, я тебе напомню, что ты у нас, почти, невеста, у которой, между прочим, скоро свадьба. По-хорошему, ты сейчас должна мечтать о своём женихе. Так что, давай – выходи замуж, поскорее. Там, свадьба, семейные заботы, всякие… родишь ему сына… и всё такое. Когда есть чем заняться, разные дурацкие мысли в голове не задерживаются.
  – Ложкин! Ты бессердечное животное! Я, можно сказать, душу тебе открыла, а ты…


      Лёха на распутье.

  «Пора завязывать» – думал Лёха сидя в вагоне метро, который увозил его от Агрипины, и, одновременно, приближал к гаражу, в котором его ждала дырка в другой мир. «Что-то я совсем заигрался. Хотел, как лучше и сам же всё испортил. Не стоило встречаться с Агрипиной после того, как я свёл их с Костиком. Ведь, понимал же, что нельзя, но пошёл на поводу у собственной гордыни. Уж очень понравилось быть рядом с Агрипиной, делать одно общее дело. Хотелось доказать себе, что могу быть ей интересен. А теперь у неё появились чувства ко мне, которых не должно было быть. Похоже, что я ей, сейчас, дороже Костика. Так, глядишь, ещё, и передумает выходить за него замуж. И что тогда? Глупо звучит, но выходит так, что она уже изменяет Костику со мной.
  Странное дело – в том мире мы с ней, тоже, были близкими друзьями, но она никогда не проявляла ко мне такого интереса, как здесь. Или во всём виновато моё исключительное положение в этом мире. Там меня любить было можно и реально, но неинтересно. А здесь у нас с ней никаких перспектив, и это её заводит. Вот и сейчас она сидит у себя дома и шлёт мне всякие фразочки и смайлики, заставляет на них отвечать.
  Надо просто перестать лазить в дыру. Проявить силу воли и остаться в своём мире навсегда. Пускай она уделяет больше внимания Костику, а то он, хоть завтра, согласен на ней жениться, а она его динамит. Вот, ещё один раз, схожу к ней, попрощаюсь, извинюсь, и уйду в свой мир навсегда. В конце концов, моя миссия давно выполнена. Ничто не мешает Агрипине стать счастливой женой и матерью. Вот и пусть становится».
  Лёха злился и обижался на самого себя. Его благородный поступок на деле оказался не таким уж и бескорыстным. Жалко было себя, а, ещё, жалко было Агрипину. Он видел только два выхода из этой ситуации, и оба были плохими. Если продолжать встречаться с Агрипиной, то можно всю личную жизнь бедной девушке поломать. А прекратить все контакты – значит обидеть, причинить боль и страдания.
  Допоздна Лёха слонялся по улицам без всякой цели. Ему хотелось отвлечься, чтобы забыть о необходимости сделать выбор. Уже совсем стемнело, когда он вернулся к себе домой. А там, как выяснилось, его ждал тот самый разговор с неземной сущностью, принявшей облик агента Клауса. Оказалось, что и у сущностей есть к нему претензии. Вот такой Лёха человек: всем мешает и вредит. В какой мир не попадёт – только хуже становится.
 – Теперь вы отнимите у меня… – начал Лёха загробным голосом.
 – Нет! – перебил его агент Клаус. – Сам э-э-э… предмет пускай остаётся у тебя. Мы ж, всё равно, его списали.
  Последнее предложение он произнёс с ироничной усмешкой. Лёха не обратил внимания на интонацию и у него загорелись глаза от мелькнувшей надежды.
 – Не радуйся! – обломал его пришелец. – энергию мы из него слили. Это для твоей же безопасности. Разобрать ты его не сможешь, а так… будет чем бочку накрыть, или ещё чего придумаешь. Вещь-то хорошая – в хозяйстве пригодится.
 - А, может, оставите? – робко попросил Лёха.
 - Зачем это тебе, дурашка? Ты же всем этим, даже, пользоваться не умеешь. Ещё, чего доброго, убьёсься, или катастрофу какую-нибудь устроишь. А так – и тебе и нам спокойнее будет.
 - Дайте, хоть, последний раз сходить! Попрощаться, объяснить всё.
 - Нет! – неожиданно строго рявкнул агент Клаус. - Сказано тебе – нельзя! Вот, как раньше жил, так и живи, а остальное – не твоего ума дело! Всё! Прощай!
  В комнате раздался резкий щелчок и агент Клаус, вначале стал сгустком тёмной массы, а потом и она растворилась в окружающем пространстве.


      Лёха. Ремонт своими силами.

  Лёха встал в пять утра. Дольше лежать не мог. Быстро оделся, метнулся к дырке, и, как-то, даже, не особенно удивился, поняв, что отныне это просто бесполезный пластмассовый кругляш.
  Какое-то безразличие к жизни заполнило его.  Он ходил на работу, ел, спал, даже, ходил за продуктами в ближний магазин, но, при этом, покупки делал совершенно бессмысленные, не сочетающиеся друг с другом. Создавалось впечатление, что ему всё равно что и в какой последовательности он будет есть и пить. Не вглядываясь в этикетки, он закидывал в корзинку какую-то еду, платил за неё какие-то деньги. Всё это время Лёху не покидала мысль, что где-то в другом мире, Агрипина ждёт его, смотрит в окно, проверяет звонки и сообщения на телефоне. И чем дальше -  тем беспокойнее. Такая «ломка» продолжалась у него целую неделю. Потом его организм, не выдержав издевательства над собой, послал в мозг какой-то отрезвляющий сигнал. Он присмотрелся к самому себе. Выяснилось, что основу его рациона составляли консервы, а на работе начальник, вслед ему, покрутил у виска пальцем.
  «Как бы в психушку не забрали…» – подумал Лёха. Ему срочно требовалось, хотя бы, выглядеть нормальным человеком. Усилием воли он заставил себя вернуться к прежним привычкам. Только, вот, отсутствие Агрипины в его жизни оставалось проблемой, болью, настоящей бедой. Нечем было заполнить эту пустоту. А, ведь, он привык её видеть, разговаривать с ней. До сих пор Лёха, переживая какие-либо события, впечатления новости, ловил себя на том, что, как бы, делает закладку в своей голове с пометкой, что неплохо бы обсудить это с Агрипиной.
   Шальная мысль о том, что в его родном мире, тоже есть Агрипина, случайно пришла в голову и не собиралась оттуда уходить. Лёха сопротивлялся недолго. В конце концов, ему вовсе не обязательно с ней встречаться и разговаривать. Он может, просто, посмотреть на неё издалека. С этой мыслью Лёха и направился, в один прекрасный день, в тот самый двор, где они с Агрипиной из другого мира, ещё не так давно, пытались перехватить Костика, направлявшегося из магазина домой.


      Лёха. Искусство наступать на грабли.

  Агрипина гуляла с ребёнком. Лёха заметил её издалека. Она сидела на скамейке, рядом с детской площадкой. Чувствуя себя маньяком, Лёха подкрался сзади и спрятавшись за, припаркованным рядом фургончиком, принялся осторожно выглядывать. Агрипина была так близко, что Лёха, после непродолжительных внутренних терзаний, уже почти решился подойти к ней, как, вдруг, заметил Костика. Приятель приближался, какой-то странной, подпрыгивающей походкой. Агрипина попыталась демонстративно не заметить своего мужа. Костик, хотя и уловил флюиды неприязни, исходящие от супруги, но, всё же подошёл к ней и заговорил. По его разговору, Лёха понял, что Костик навеселе.
  – Ну, что? Опять друзья в пивную, насильно затащили?
  – После работы имею право!
  Лёха слушал их, раскрыв рот от удивления. Агрипина пыталась поскорее загнать мужа домой, а он, в свою очередь, хотел остаться и погулять с сыном. Агрипина не желала оставлять ребёнка под присмотром пьяного отца. Костик попытался присесть рядом, но Агрипина вскочила и вытолкала его, стараясь направить в сторону своего подъезда. Костик смирился и, вяло огрызаясь поплёлся домой.
  Никакой счастливой семьёй здесь и не пахло. Провожая Костика глазами, ошарашенный увиденным Лёха, неосторожно высунулся из-за фургончика больше, чем нужно, и, тут же, был обнаружен. Агрипина обернулась, присмотрелась, и радостно всплеснула руками.
  – Ой! Лёшка!
  Чудно и странно было слышать от Агрипины это слово: «Лёшка». Веяло от него чем-то домашним, родным. Никогда, ни разу в жизни он не слышал от неё такого обращения. Обычно Агрипина звала его по фамилии: «Ложкин», иногда, как знак особого расположения, Агрипина говорила: «Лёха», а, если требовалось обратиться в официальной обстановке, то полным именем: «Алексей», но два последних варианта были редким исключением и применялись не чаще, чем пару раз в месяц.
  – Лёшка, как ты тут оказался?
  – Мимо проходил.
  – А ты по-прежнему так и не научился врать!
  – Да.
  – Ну и ладно! Всё равно я рада тебя видеть!
  – Я, тоже, рад видеть тебя… и Костика.
  – Ты и его видел? – улыбка исчезла с её лица.
  – Я, наверное, пришёл не вовремя.
  – У нас, теперь, такое «не вовремя» каждый день.
  – Как давно?
  – Почти два года. Вот, как Андрюшка родился, так Костик и начал, а остановиться до сих пор не может.
  – Ничего себе! А я то иногда, в интернете гляну, так там у вас, просто, образцовая семья. То пляж, то шашлыки, то там, то сям…
  – А, что же ты хотел? Не буду же я выкладывать Костика со стаканом в руке! А, ладно! Не будем о грустном! Ты-то как поживаешь? Не женился?
  – Нет, – Лёха старательно замотал головой.
  – А в планах? – продолжала допрос Агрипина. – Ложкин, в глаза смотри! Отвечай: есть у тебя девушка или нет?
  – Ну, нет же! – Лёха совсем скис. Он не понимал, как это происходит, почему Агрипина всегда ставит его в положение оправдывающегося преступника. Столько лет не виделись, а встретившись, через пять минут, уже, снова, Агрипина командует.
  Видимо, Агрипина, что-то такое прочла в его глазах, и попыталась ослабить напор.
  – Ладно. Ладно. Извини… Это, просто, нервы… Совсем дёрганая стала. Поживи пару лет с алкоголиком… И, всё же, ведь ты не просто так пришёл? Исчез сразу после свадьбы. Не заходишь, не звонишь, не пишешь.
  – У меня были причины, – Лёха не хотел ничего объяснять… да и не требовались ей его объяснения.
  – Надеюсь, у тебя и сейчас есть эти причины, – отвернувшись от Лёхи тихонько сказала она.
  – Есть, но, немного другие.
  Некоторое время они сидели молча. Лёха не знал, что сказать, и чем дольше они так сидели, тем безнадёжнее становилось их молчание. Теперь, даже, подняться и уйти Лёха не мог, ведь для этого нужно было произнести какие-нибудь слова, а их то и не было.
  Агрипина заговорила первой. С каким-то искусственным весельем в голосе она сказала:
  – Ну, мы нагулялись. Нам пора домой, – она ловко вынула из стайки малышни сына и, держа его в одной руке, попыталась второй дотянуться до пакета с игрушками.
  – Я помогу. Провожу, – Лёха подхватил пакет и, тоже, встал.
  – Только до подъезда, – согласилась Агрипина.
  Пока они шли, маленький Андрюшка с интересом рассматривал Лёху. У дверей подъезда Агрипина долго возилась, прикладывая брелок к домофону. Когда, наконец, раздался долгожданный писк и дверь распахнулась, она неожиданно спросила:
  – Ложкин, а помнишь, как ты мне на втором курсе в любви признавался?
  – Помню.
  – И я, тоже, помню, – сказала Агрипина и юркнула в подъезд.
  Громко клацнул электрический замок. Лёха повернулся и пошёл прочь. Слишком много новостей требовалось ему уложить по порядку в свою голову. Мир перевернулся вверх ногами. Костик – алкоголик. Никакой счастливой семьи нет. А, ещё, у него перед глазами стояли две Агрипины. Одна говорила: «Я, тоже, помню», а вторую он уговорил выйти замуж за Костика и предупредить её уже нельзя. В голове у Лёхи, постоянно сменяя друг друга, вертелись две мысли: «Какой же я дурак!» и «Что же я наделал!»