Если народ оказывается неспособным защитить, охранить свое национальное достояние, то оно со временем становится достояние других более сплоченных этнических, национальных общностей. Оставаясь, таким образом, на обочине общественного, цивилизационного прогресса данный народ сам обрекает себя на забвение и уход с исторической арены.
ОТ «ОСЕТИНОВЕДЕНИЯ» К АЛАНОВЕДЕНИЮ
Термин алановедение был впервые введен в научный и общественный оборот в 2005 году, в монографии «Национальная доктрина Алании – XXI век» издательство «Наука» [1]. Само появление данного термина было обусловлено невозможностью, объяснить накопленный отечественными и зарубежными исследователями эмпирический, теоретический материал по вопросам истории происхождения ир-ас-аланского народа, специфики его национального языка, культуры, политических и духовных воззрений придерживаясь старой парадигмы его развития, которая сложилась в советскую эпоху.
Корневой основой понятия «осетиноведение» выступает слово «осетин», появившееся в историографии лишь в середине XVIII в. н.э. Данный грузино-русифицированный термин в своей основе является результатом совершенно неправильного сложения. Он как с исторической, так и с лингвистической точки зрения неадекватно отражает этнонациональную историю ир-ас-аланского народа. Соответственно рамки «осетиноведения», хотим мы того или нет, охватывают лишь последний 300-летний временной период национальной истории алан. Последнее не просто обедняет их национальную историю, оно их ее лишает.
Напротив, алановедение значительно расширяя рамки научных исследований (V тыс. до н.э. – III тыс. н.э.) в области иранистики более адекватно отражает существо стоящих перед ней научно-практических задач. Поэтому предложения, содержащиеся в «НДА – XXI в.» сводились к переходу от превалирующего и сегодня на уровне официальной науки неисторического термина «осетиноведение» к историческому термину алановедение.
Безусловно, вводя десять лет назад в оборот данное понятие, мы, прежде всего аппелировали к гуманитариям и политическому истеблишменту Республики Северная Осетия – Алания, Республики Южная Осетия. Именно они должны были осмысленно взять его на вооружение. Однако, к сожалению, этого не произошло. И сегодня (2016 г.) наша гуманитарная, обществоведческая наука продолжает дрейфовать по тупиковому пути развития, имя которому «осетиноведение».
Удивительное дело, сменяются политические эпохи, одни руководители Алании-Осетии сменяют других, но при этом неизменным остается одно – уничижительное отношение к национальной истории и культуре ир-ас-аланского народа в широком смысле этих понятий. Какие еще события должны потрясти Аланию? Какие еще «подарки» должны преподнести многонациональному народу Алании ее соседи, чтобы официальная обществоведческая наука, а вместе с ней и политическая элита Алании (РЮО, РСО – Алания) вышли из того интеллектуального оцепенения, в котором они находятся 100 лет (1917 – 2016 гг.)? В контексте излагаемого вопроса данное противоестественное состояние наглядно проявляется в неприятии понятия алановедение. Вместе с тем, природа не терпит пустоты. Выйдя из забвения, алановедение вне воли отдельных политиков, чиновников от науки само стало творить на бескрайних просторах ноосферы.
Национально-государственная значимость вынесенного в заглавие настоящей работы понятия требует его расширительного толкования. Прежде всего, необходимо определиться с тем, что следует понимать под категорией алановедение, через какие основные периоды в своем развитии оно прошло.
АЛАНОВЕДЕНИЕ – научное направление в иранистике, включающее в себя исследования по вопросам истории, традиционной культуры, языка, духовного мировоззрения, политического устройства североиранского суперэтноса, который под различными именами, в частности – ир, ас, яс, скиф, сармат, алан, роксолан, аорс, массагет, сак, гимири, языг и др., господствовал на протяжении тысячелетий (V тыс. до н.э. – I тыс. н.э.) в Евразии.
Ввиду значительных временных рамок существования ир-ас-аланского народа нами предлагается, следующая периодизация в развитии алановедения.
Первый период (I тыс. до н.э. – 1-я половина I тыс. н.э.) приходится на время, которое официальная наука обозначает термином «преднаука». Здесь вопросам алановедения свои труды посвящают историки, географы, философы, военноначальники, государственные и политические деятели эпохи древнего мира и античности. К этим авторам относятся Геродот [2], К. Тацит [3], Полибий [4], Страбон [5], П. Овидий [6], Г. Плиний [7], К. Птолемей [8], П. Адриан [9], Ф. Арриан [10], А. Марцелин [11], И. Флавия [12] и др.
Второй период (2-я половина I тыс. н.э. – конец I тыс. н.э.) соотносится с так называемыми темными веками. Сведения об аланах носят весьма отрывочный характер. Алановедение и вся ноосфера смещаются на периферию общественной жизни.
Третий период (X в. – конец XIV в.), ознаменовывается формированием раннесредневекового аланского государства его расцветом и последующим упадком. Алановедение пополняется сведениями, содержащимися в трудах Г. Рубрука [13], П. Карпини [14], Рашид-ад-Дина [15], Ибн Русты [16], Аль-Бируни [17], М. Хоренского [18], Ибн-Баттута [19], освещающими этнонациональные характеристики аланского народа, особенности политико-государственного устройства Алании.
Четвертый период (XV в. – середина XVIII в.) характеризуется полным свертыванием исследований по алановедению ввиду ликвидации Аланского средневекового государства и локализацией незначительной части ир-ас-аланского народа исключительно в труднодоступных горах Центрального Кавказа. Существование в замкнутом пространстве горного ландшафта в течении более чем 300 лет, с одной стороны, позволило аланам сохранить свои основные этнонациональные черты и признаки, с другой стороны, стало препятствием для их численного роста и сделало их недоступными для исследователей. Научное сообщество посчитало, что кровопролитные войны (XIII – XIV вв.) привели к полному физическому уничтожению алан (в русскоязычной традиции средних веков ясов) и, соответственно, уходу их с исторической арены.
Пятый период (2-я половина XVIII в. – начало XX в.) знаменуется включением Алании-Осетии в лоно Российской империи (1774 г.). Последние, вновь открыло Аланию и алан миру после 300 лет изоляции в горных отрогах Главного Кавказского хребта. Соответственно, происходит повторное знакомство научных работников с аланским феноменом. Алания и аланы становятся полноправными субъектами мирового культурно-исторического процесса, что обусловило все возрастающий интерес к аланской проблематике научного сообщества.
Именно в этот исторический период начинает происходить формирование научного алановедения в современном понимании этого термина.
В 1774 – 1917 гг. вопросы происхождения аланского народа, специфики его национального языка, культуры, были в своей основе блестяще решены российскими исследователями и их зарубежными коллегами. Освещение этих вопросов нашло свое непосредственное отражение в многочисленных трудах Ю.Г. Клапрота [20], А.М. Шегрена [21], [22] П.Й. Шафарика [23], А.А. Шифнера [24], [25], В.Б. Пфафа [26], В.Ф. Миллера [27], Ю.А. Кулаковского [28], И. Бламберга [29], Я. Потоцкого, И. Барбаро [30], М.М. Ковалевского [31], [32] и др. По существу, именно они заложили основы научного алановедения, как самостоятельного научного направления. В ходе проведенных ими многолетних исследований были сформулированы следующие фундаментальные выводы:
• осетинский язык является реликтовым языком индоиранской ветви индоевропейской семьи языков. Одним из первых данное положение обосновал немецкий ориенталист Ю. Клапрот в 1820 г.;
• поскольку генетические классификации языков и народов практически всегда совпадают, ученые сформулировали второй вывод, согласно которому «осетины» являются прямыми потомками обширной группы ираноязычных народов, которые под различными именами, в частности ир, яс, ас, скиф, сармат, алан и т.д. господствовали на протяжении тысячелетий в Евразии. Тем самым была обоснована прямая многотысячелетняя этноисторическая, этногенетическая преемственность поколений ир-ас-аланского народа;
• на основании этих двух выводов был сформулирован третий вывод о колоссальном историко-культурном вкладе ир-ас-алан («осетин») в культуру многих народов мира и в развитие человеческой цивилизации в целом.
Шестой период (1917 – 1991 гг.) характеризуется замедлением темпов развития алановедения, что было обусловлено резким переходом России к новой общественно-экономической, политической формации. В этот исторический период в условиях господства коммунистической моноидеологии был задан курс на построение бесклассового, безнационального общества. Коснтитуциирование марксистско-ленинской идеологии не предполагало никаких дискуссий по этому вопросу. Более того, по замыслу творцов этой идеологии фигура – homo soveticus – должна была венчать пирамиду Советского государства. В этих условиях представления об «осетинском» народе, как о самом ярком носителе индоиранской традиции, никак не вписывались в ее рамки. Поэтому его историко-культурное наследие стало «по-братски» распределяться между всеми народами бывшего СССР.
Доступ к трудам по аланистике для советских граждан был закрыт, а основные выводы, содержащиеся в трудах основоположников научного алановедения стали замалчиваться. Данное обстоятельство придало алановедению («осетиноведению») спорадический характер. Развитие алановедения пошло как бы вспять. Во многом этими причинами объясняются и те жесточайшие репрессии, которые были проведены в отношении научной и творческой интеллигенции Алании-Осетии, (как на севере, так и на юге) в 20-х, 30-х гг. XX столетия, занимающейся развитием данного актуального научного направления. Появляющиеся изредка работы М.И. Ростовцева [33], [34], Д.С. Раевского [35],[36], Г.В. Вернадского [37], М.С. Туганова [38], Я. Хармата [39], С.Г. Темырханты [40], С.А. Яценко [41], Б.Н. Гракова [42], Х. Бейли [43], [44], Ф. Кардини [45], Ж.Э. Дюмезиля [46], Г.Д. Тогошвили [47], [48], Б.В. Скитского [49], Г.Ф. Турчанинова [50], В.И. Абаева [51], Б.С. Бахраха [52], и др., на объективной основе развивающие научное алановедение широкой огласке не придавались.
Седьмой период (1991 г. – по настоящее время) в развитии алановедения начался после распада Советского государства (1991 г.) и длится он, по сей день. То есть, это современный, текущий период. Данный период характеризуется двумя четко обозначенными тенденциями. Первая связана развертыванием беспрецедентной борьбы за историко-культурное наследие ир-ас-аланского народа со стороны других народов. Основная направленность работ идеологов данной борьбы заключается в стремлении во что бы то ни стало размыть этнические границы аланского народа и тем самым его обезличить [53], [54], [55], [56], [57], [58] и др. По существу, апологетами этого направления паранауки проводится ревизия основополагающих выводов по вопросам алановедения, к которым пришла академическая наука еще в прошлом и позапрошлом веках. Происходит нагромождение теорий, концепций, гипотез и т.д. не имеющих под собой никаких объективных научных оснований. Поэтому, данная тенденция ведет к маргинализации алановедения.
Наряду с этим в последние десятилетия появился целый ряд работ, последовательно на объективной основе развивающих научное алановедение. Именно эти работы в своей основе составили вторую основополагающую тенденцию в развитии алановедения. Авторами данных работ являются В.С. Уарзиати [59], [60], Ю.А. Шилов [61], В.А. Цагараев [62], Ю.С. Гаглойти [63], [64], А. Алемань [65], Е.А. Газданова [66], В.С. Газданова [67], [68], К.А. Булатов [69], А.Р. Чочиев [70], [71], Т. Хейердал [72], П. Лиллестрём [72], С. Литтлтон [73], Л. Малкор [73], Г. Рид [74], Б.Я. Ставиский [75], Р. Фрай [76], В.И. Гуляев [77], [78] и др.
Если придерживаться концепции Т. Куна [79], который рассматривал тот или иной качественный этап в развитии науки не как результат эволюции, а революции, то состояние, в котором сегодня находится алановедение, следует отнести, к третьей, предпоследней стадии ее развития – кризису. Данное кризисное состояние сложилось вследствие невозможности объяснить совокупный эмпирический и теоретический материал, накопленный многими поколениями ученых в данной области знаний, придерживаясь господствующей с советских времен парадигмы. В силу этих причин сегодня, в целом, как это не покажется парадоксальным, уровень научного осмысления существа аланской проблематики большинством отечественных гуманитариев, оказался в состоянии, далеком от его уровня в дореволюционной России. Вместе с тем наличие второй тенденции в развитии алановедения неизбежно ведет к четвертой стадии – научной революции в алановедении и господству качественно новой парадигмы ее развития. Парадигмы более высокого уровня.
Здесь определяющим, выступает следующий вопрос, смогут ли аланы, в лице своих лучших представителей, стать главными сотворцами этого глобального историко-культурного процесса? Если да, тогда прогнозируемая Национальной доктриной Алании революционная фаза в развитии алановедения станет реальностью уже для нынешних поколений. В противном случае, алановедение, а значит и Алания, и далее будут оставаться под патронажем, злобствующих как внутренних, так и внешних аланофобов.
По итогам проведенных Институтом национального развития исследований, выявивших семь основных качественных периодов в развитии алановедения, вытекают следующие выводы:
– первый, существует устойчивая корреляция (связь) между историческими переломными этапами в жизни ир-ас-аланского народа, его государственности и наиболее значимыми периодами в развитии алановедения;
– второй, переход от «осетиноведения» к алановедению, значительно расширяет рамки исследований по этому направлению иранистики и делает их более комплексными и значимыми для мировой гуманитарной науки;
– третий, проведенная периодизация в развитии алановедения вскрывает политическую подоплеку, развернувшейся на всем постсоветском пространстве, борьбы за историко-культурное наследие ир-ас-аланского народа;
– четвертый, усилия аланофобов в настоящее время направлены на ревизию основополагающих выводов, сделанных основоположниками научного алановедения еще в XIX столетии;
– пятый, сегодня обозначились два направления в алановедении, первое представлено в работах аланофобов и ведет ее к маргинализации, второе способствует последовательному развитию научного алановедения заложенного профессорами Санкт-Петербургского и Московского императорского университетов и их зарубежными коллегами и выводит алановедение на новый качественно более высокий уровень.
АЛАНЫ XIV В. ЕСТЬ АЛАНЫ XVIII – XXI ВВ.
В настоящее время аланофобами сформулированы и взяты на вооружение несколько основных мифологем, которые препятствуют полноценному развитию общности национальной культуры аланского народа, и, соответственно, алановедения.
Первая. В природе никогда не существовало аланского народа.
Вторая мифологема строится на причислении к аланам ряда этносов и субэтносов (карачаевцы, балкарцы, русские, украинцы, татары, казахи, ингуши, казаки и др.).
Третья. Автохтонная природа «осетинского» народа. Здесь «осетинский» народ рассматривается как результат смешения равнинных алан с местным кавказским элементом – субстратом. На основе данной мифологемы была сформулирована концепция «О двухприродности осетин».
Четвертая мифологема строится на отождествлении аланского языка с тюрским, вайнахским, славянским и т.д. языками.
Пятая мифологема базируется на утверждении об инноаланском («инноосетинском») происхождении «Нартовского эпоса» в целом.
Ведущей мифологемой здесь выступает первая мифологема, остальные мифологемы закономерно вытекают из нее. То есть, здесь явственно наблюдается причинно-следственную связь. Согласно данной мифологеме в природе никогда не существовало аланского народа и что под этим именем древние авторы якобы понимали большую совокупность различных народов, которые периодически объединялись в военно-политические союзы для ведения грабительских, захватнических войн. Логика действий аланофобов такова сначала лишить алан своей истории, а затем присвоить себе их историко-культурное наследие – ни больше ни меньше. Именно на достижение этой цели направлены многочисленные работы, авторы которых развивают этноцентрийские теории происхождения выше обозначенных народов.
Антинаучный характер данной мифологемы полностью вытекает из трудов столпов мировой исторической науки XIX – XX вв., о чем было сказано выше. Однако, перестроив свои ряды, аланофобы современной формации (XXI в.) взяли на вооружение «новое знание», теоретическую основу которого составила печально известная концепция «о двухприродном происхождении осетин», где постулируется положение об их автохтонном происхождении. В качестве наиболее ярких носителей данной концепции сегодня выступают исследователи В.А. Кузнецов, И.М. Чеченов [53]. По их мнению, «осетинский» народ является результатом сложения двух элементов – местного кавказского и пришлого аланского. Последнее, дескать, привело к этногенетическому и историко-культурному перерождению последних. Именно на этой основе апологеты данной концепции отказываются признать прямую этноисторическую преемственность «осетин» с аланами средних веков. Таким образом, примитивистский подход к истории алан вновь получил достаточно широкое распространение в седьмом текущем периоде развития алановедения.
Главный вопрос, на который вот уже более пятидесяти лет безуспешно пытаются ответить апологеты концепции «о двухприродности осетин», что из себя представляли «автохтонные племена», якобы обитавшие в горах Кавказа в средневековье? Ответа на этот вопрос нет, по сей день, и быть не может, так как исторической науке такой народ (этнос) неизвестен. Освоить две диалектные формы и один говор языка «пришлого» народа, донести их архаичное звучание до наших дней – задача из разряда нерешаемых. Воспринять у «пришлого» народа весь обрядово-ритуальный комплекс, составляющий основу его духовных верований, уходящих своими корнями в доисторические времена – задача из разряда нерешаемых. Присвоить самоназвание «пришлого» народа, названия его родов, личных имен, имеющих очевидное иранское происхождение и звучание – задача тоже из разряда нерешаемых.
Отсюда, более чем очевидна вся несостоятельность утверждений об «ираноязычной автохтонности осетин», согласно которой ведущее место в этногенезе последних принадлежит некой мифической «кавказской аборигенной общественной среде». Отсутствие объекта исследования лишает научного смысла саму дискуссию о «двухприродном» происхождении «осетин». То есть, утверждения о якобы произошедшей за период с начала XV – XVIII вв. этническом перерождении алан в «осетин» носят абсолютно ненаучный характер.
Все эти положения нами были изложены еще в 2000, 2005 гг. И вот после пятнадцати лет молчания приверженцы концепции «о двухприродном происхождении осетин» в 2015 – 2016 гг. разразились новыми «откровениями» на эту тему [80]. Они поведали научному сообществу о том, что ими найден народ, с которым в позднем средневековье вошли в культурное соприкосновение аланы. По их мнению, этим народом являются туалы (двалы). Более того, ими была чудесным образом определена и его этническая принадлежность. В соответствии с их представлениями, народ, проживавший в XV в. в центральной части Центральной Алании (туальцы) отнесен к протовайнахам. Комментарии, как говорят, излишни. Паранаука во всем своем великолепии.
В развитие высказанного выше положения, обратимся к тексту автореферата диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук Кузнецова В.А. «Алания в X–XIII веках» (1970 г.) [81]. Страница 39 автореферата содержит следующее утверждение: «Можно предполагать, что в XI в. процесс политической централизации и институт сильной царской власти еще более укрепились. Косвенным свидетельством этого могут быть широкие династические связи аланского двора с господствующими классами и дворами Византии, Грузии, Абхазии. Особо выделяется фигура аланского царя Дургулеля Великого («Картлис Цховреба»), имевшего династические связи с Константинополем и Грузией и крупные военные силы. Важно, что во время путешествия Дургулеля в Грузию его, по «Картлис Цховреба», сопровождали «все князья Овсетии» (Алании) – (выделено мной – Х.Д.). В этом факте мы можем усматривать отражение реально существовавшего феодального института сюзеренов и вассалов. Аналогичные сведения для начала XII в. содержатся в рассказе «Картлис Цховреба» о миссии грузинского царя Давида IV Строителя к алано-осам, когда цари алан и все «мтвары» их предстали перед ним (выделено мной – Х.Д.).
Из приведенных источников мы можем заключить, что в Алании с начала Х в. существовала публичная власть, отделившаяся от народа. Тем самым, устанавливается наличие первого признака государственности у алан (по Ф. Энгельсу)».
Данный текст примечателен по трем основаниям.
Первое. Ее автор (Кузнецов В.А.) является сегодня одним из рьяных сторонников теории «о двухприродном происхождении осетин».
Второе. По данным «Картлис Цховреба», как и во всех других известных науке историко-географических, политических грузинских источниках (документах) страна на севере Грузии с незапамятных времен именуется Овсетия, а ее население (народ) – овсами, откуда и происходит русскоязычный термин осетин. Историография Грузии (Картли) не знает «алано – грузинских» отношений, она знает исключительно «осетино – грузинские» или «овско – картлийские» отношения. По «Картлис Цховреба» («Жизнь картлийских царей») междинастические браки заключались царскими родами Грузии и Осетии (Овсетии), но никак не Алании. Таким образом, в обозримой исторической памяти грузинского народа их непосредственные соседи на севере традиционно именовались ими (IX – XIV вв.) и именуется сегодня (ХХI в.) овсами (осетинами), тогда как в историографических источниках других народов последние именуются асами, ясами, аланами, ирами, сарматами.
Третье. Ранний (1970 г.) Кузнецов В.А., на момент защиты докторской диссертации, обозначает жителей соседнего с Грузией государства, от которого последняя постоянно принимала военную помощь еще задолго до азиатских нашествий, как алано-осы. Здесь Кузнецов В.А. ставит знак равенства между названиями страны Осетия и Алания.
Отсюда, если придерживаться логики позднего (2000 г.) Кузнецова В.А., следует, что остатки алан, оттесненные в горы Центрального Кавказа азиатскими кочевниками (XIII–XIV вв.), были подвергнуты ассимиляции никем иным, как овсами (осетинами), т.е. аланами, согласно раннему (1970 г.) Кузнецову В.А. Такими совершенно произвольными, недоказуемыми утверждениями происходило и происходит механистическое истолкование немеханического – этногенеза ир-ас-аланского народа, что привело к подмене объективно протекающего процесса этнополитического развития Алании и ее народа на собственные субъективные идеи и представления о нем.
Анализируя особенности хозяйственной деятельности аланского общества, В.А. Кузнецов на стр. 14 автореферата заключает: «В свете всего вышесказанного, мы приходим к выводу, что специфическим для Алании X–XIII вв. является сочетания экстенсивного земледелия на плоскости с интенсивными формами земледелия в горах». Таким образом, и здесь В.А. Кузнецов (1970 г.) в отличие от позднего В.А. Кузнецова (2000 г.) локализует алан X–XIII вв. как в равнинно-предгорной, так и в горной зонах территории Северного Кавказа. Более того, по В.А. Кузнецову (1970 г.) в горной зоне Алании (Х–XIII вв.) процесс производства растениеводческой продукции находился на более высоком организационно-хозяйственном уровне, нежели в предгорно-равнинной зоне Алании.
Антинаучный характер утверждений В.А. Кузнецова наглядно проявляют положения, сформулированные американским исследователем иранистом Ричардом Фрайем: «Районы Кавказского хребта занимают, пожалуй, первое место в мире по разнообразию языков и этнических групп. Это не котел, как считают некоторые, а убежище par excellence, где небольшие этнические группы смогли сохраниться на протяжении тысячелетий истории. Потомки средневековых алан, скифского иранского народа, и по сей день живут на Северном Кавказе – это осетины. Иранские культурные традиции были сильны в среде армян, грузин и других народов Кавказа…» [76]. Данное высказывание примечательно по ряду обстоятельств:
во-первых, в противовес упрощенной теории о территории Кавказа как о некоем котле, в котором происходило перерождение народов, им данная территория определяется как «убежище», позволившее сохраниться различным этническим группам с многотысячелетней историей;
во-вторых, четко обозначена прямая историческая и этническая преемственность средневековых алан с «осетинами» наших дней;
в-третьих, отмечено большое влияние иранской (ирской) культурной традиции на развитие народов Кавказа, ее доминирующее положение в этом геостратегическом, геоэкономическом регионе с древнейших времен.
Надо полагать, в природе не было, нет и не может быть «чистых» языков и народов, вместе с тем, каждый народ является носителем специфических, свойственных только ему черт, выражающихся, в частности, в общности языка и культуры. Преемственность языковых и культурных традиций алан («осетин») исчисляется тысячелетиями. Поэтому гетерогенная культура аланского народа, как закономерное следствие длительного процесса его историко-культурного, политического развития, не может служить основанием для его обезличивания. Таким образом, концепция о двухприродном происхождении осетин, возникшая на основе утверждений ряда исследователей, согласно которым аланам (ирам) не удалось сохранить свою этническую, национальную идентичность в «Кавказском плавильном котле» (XV – XVII вв.), лишена научного основания.
Здесь необходимо прояснить ключевой вопрос: «Что происходит в результате активного длительного взаимопроникновения национальных культур, при прочих равных условиях»? Безусловно, данный процесс не приводит в конечном итоге к образованию новой устойчивой общности людей. Он приводит к преобладанию одной культурной традиции (включающей языковые особенности) над другой. То есть, происходит процесс естественной ассимиляции.
В этой связи приведем следующие примеры ассимиляции алан:
• финно-угорский культурный массив выступил в качестве преобладающего в исторической судьбе ясов (алан) Венгрии («мы венгры, но мы ясы»);
• в результате слияния этнокультурных особенностей ираноязычных алан и тюркоязычных огузских племен произошел туркменский народ. Одно из его подразделений «олам» и сегодня выводит себя напрямую из аланского этнического массива;
• казаки Дона, Кубани и Терека, как известно, вобрали в себя социальные и этнокультурные особенности ираноязычных алан. Однако, и здесь верх одержал южнославянский массив;
• балкарцы, карачаевцы (горские татары) возникли в результате взаимодействия двух элементов – пришлого тюркского и местного североиранского, при ведущей роли первого (тюркского);
• монгольский и китайские элементы выступили в качестве преобладающих в исторической судьбе алан, мигрировавших на восток. Последнее находит свое подтверждение в бытующих и сегодня здесь наименованиях асуд, асолл, усунь и др.
• народы Западной Европы – каталонцы, ирландцы, шотландцы, швейцарцы, саксонцы в своей основе имеют ир-ас-аланские корни, но и здесь, в процессе этногенеза, окончательное слово оказалось за романским, кельтским, германским этнокультурными массивами.
Таких примеров, к сожалению, можно приводить очень много.
В противоположность этим процессам, ныне живущим на Кавказе аланам (в русскоязычной традиции XIV в. ясам, с середины XVIII в. «осетинам») удалось, впитав культуру многих народов, сохранить в архаичной чистоте характерные элементы, черты, признаки, составляющие основу североиранского этнокультурного массива. Здесь североиранская культура смогла полностью сохранить свои доминирующие позиции, подчинив своему этногенетическому коду привнесенные извне элементы этнической культуры других народов.
Сказанное более чем наглядно показывают прямую историческую, этнонациональную преемственность поколений аланского народа с момента его окончательного ухода с равнин Северного Кавказа и локализации исключительно в горах Центрального Кавказа и по настоящее время. Самое главное все эти признаки аланы воспроизводят и сегодня в своей повседневной жизни. Здесь и сакральная символика, отложившаяся в национальном искусстве, языке, танцах; и идея священного духовного пути восхождения – Дз;у;ггаг, имитирующая годовой путь дневного светила; и покровитель этого пути, медиатор между Богом и людьми в образе Златокрылого Уастырджи; и солнечный календарь Нартиады – м;йрадуаг, совпадающий во всех деталях с народным календарем, по которому ир-ас-аланы живут и сегодня; и самый близкий по звучанию к праязыку индоевропейцев ирон ;взаг; и, конечно же, духовное мировоззрение ирон ;гъдау, выступающее в качестве Универсума – модели Вселенной, которому и сегодня следуют нарождающиеся поколения ир-ас-аланского народа.
В этом отношении, трудно найти другой исторический народ, которому удалось бы на протяжении семи тысяч лет (V тыс. до н.э. – начало III тыс. н.э.) сохранить в такой архаичной чистоте свои основные нациоопределяющие признаки, как это удалось сделать ныне здравствующим поколениям ир-ас-алан. Другими словами, преемственность этнокультурных, этнонациональных кодов ир-ас-аланского народа не имеет аналогов в мировой истории. Именно эту сторону аланского феномена имел ввиду величайший гуманист и просветитель Н. Рерих констатируя: «Счастливы должны быть осетины, измеряя славные корни свои» [83].
Таким образом, при всем многообразии воздействий на культуру этого народа иннокультурных этнических сообществ и даже цивилизаций, она, в своей основе, и сегодня остается североиранской, являя собой, характерный пример устойчивости этнического комплекса. Спрашивается, какие еще характерные элементы своего национального «Я» должны были сохранить аланы, чтобы им было позволено называться самими собой?
О поразительной глубине исторических корней аланского народа говорят образы крылатого быка с человеческим лицом, которые представлены на рис. 1, 2, 3. Данные артефакты, датируемые примерно II – I тыс. до н.э. являются одними из самых главных священных символов древнейших культур – Аккадо-Шумера, Вавилона, Ирана, Ассирии. Однако канули в лету Аккадо-Шумер, Вавилон и Ассирия, Исламская республика Иран значительно отдалилась от изначальных образов-символов, лежавших в основе древнего Ирана. Поэтому сегодня, уже никто не ведает о существе духовной составляющей одного из главных символов Междуречья (III – I тыс. до н.э.). И только народ Ир, сохранил о нем немеркнущую память в священном образе Златокрылого Уастырджи.
На последнюю неделю ноября (Джеуоргуыбайы м;й) приходится самый значимый в годовом цикле священный праздник – Джеуоргуба (Джеоргуба). Начало празднества наступает в ночь с воскресенья на понедельник. Это время заклания жертвенных быков – Галаргавдан. Вся следующая неделя – Золотая неделя Уастырджи (Уастырджим; кувын къуыри) – знаменуется, сменяющими друг друга торжественными кувдами, славящими Божьего Вестника Златокрылого Уастырджи. Данное священное и поныне для ир-ас-алан имя и является ключом к прочтению образа крылатого быка. Уас – Стур – Джи, где Уас – Священный; Стур – Бык; Джи – Полет. Отсюда крылатый бык с человеческим лицом, выступающий в качестве охранителя древнейших государств есть зооантропоморфный образ Уастырджи. Та же ипостась отражена художественно-образным языком в картине «Солнечное божество – Солнечный небожитель нарты Сослан в окружении священных Быков».
Само название праздника – Джеоргуба напрямую восходит к образу священного Быка. Джер – Гал – Оба, где Джер, Дзуар – Крест, Святой; Гал – Бык в обратном прочтении дающие Лаг – Человек; Оба – Гора, Курган, Эпоха. Здесь вновь можно наблюдать удивительный многоуровневый и многофункциональный характер сакрализованного в глубокой древности (V – I тыс. до н.э.) ир-ас-аланского языка – ирон авзаг.
Исследователи, начиная от Геродота, Тацита отмечали специфическую способность североиранцев как инкорпорировать в свою среду другие этнические группы, так и их предрасположенность к естественной ассимиляции. Надо полагать, данная способность вытекает из общемировоззренческих устоев североиранского этнокультурного массива, в котором другие этнические группы, социально-политические общности не рассматриваются с антагонистических позиций (свой – чужой). Центральное место в индоиранской культурной традиции занимает идея Мирового древа или Матери земли, дающая жизнь всему сущему, чтобы снова ее забрать для рождения новой жизни. Очевидно, в этом вечном круговороте, включающем в себя смену двух бинарных оппозиций – жизни и смерти, нет места эгоцентричным положениям, национальным и расовым предрассудкам. Отсюда, по-видимому, вытекает и комплиментарность аланского («осетинского») народа, что подтверждается полиэтническим характером образуемых им государственных образований, начиная с древнейших времен. Здесь достаточно беглого сравнительного анализа национального состава Алании (РСО – Алания, РЮО) сегодняшнего дня и ее окружения, чтобы вновь наглядно убедиться в этом.
Из проведенного Институтом национального развития комплексного исследования становится очевидна и вся ребяческая несусветность притязаний людей, людских сообществ на историко-культурное наследие ир-ас-аланского («осетинского») народа. Задача в одночасье стать аланами не имеет логического решения, поскольку для этого необходимо быть неформальными носителями всех вышеприведенных в таблице характерных этнонациональных признаков данного народа. Способны ли они на это?! Пусть каждый самостоятельно ответит на этот простой вопрос.
ИСТОРИЧЕСКИЙ НАРОД
Прямое и непосредственное отношение к рассматриваемой этнополитической проблеме имеет существующее в гуманитарной науке деление народов на «исторических» и «неисторических», в равной мере как на «старые» и «молодые» народы. Историческим считается тот народ, который активно участвовал в исторически значимых событиях человеческой цивилизации на протяжении значительного периода времени. Несмотря на то, что данный подход имеет своих как сторонников, так и оппонентов, тем не менее, следует признать, что в вышеприведенной формулировке содержится рациональное зерно, которое не может быть просто отброшено. Даже если в силу тех или иных причин исторический народ утратил свое былое доминирующее положение в общей иерархии народов мира он, тем не менее, не становится от этого народом неисторическим. Определяющей остается его социо-культурная доминанта, в которой, как известно, преобладающими выступают исключительно качественные, но не количественные характеристики. Именно к данной категории народов относятся ир-ас-аланы.
Безусловно, перед Богом все народы равны, т.к. каждый народ является его творением, как и каждый отдельно взятый человек. Однако, отсюда автоматически не вытекает, что и перед Историей все народы тоже равны. В данном случае, речь идет именно об этом. Гегель выразил свое отношение к этому вопросу, следующим образом: «Во все времена существовал народ, в котором человеческий дух воплощался совершеннее, нежели в прочих, народ, идущий во главе общей цивилизации. Так, Бог истории постепенно избирал египтян, ассирийцев, греков, римлян, французов, эти могущественные национальности, стоящие по очереди на вершине исторической славы, подобно архангелам, окружающим трон Предвечного. Окружая бесконечный Дух, храм которого представляет история, духи греков, римлян, французов являются поочередно привилегированными органами его желаний и составляют в его триумфальном шествии по вселенной род почетной стражи, свидетелей его могущества» [106].
Отсюда, на фоне значительной дезорганизации, дезориентации нынешнего аланского («осетинского») общества более отчетливо проявляется внутренний смысл нарастающих с каждым годом политических устремлений многих народов «присвоить» его историко-культурное наследие. Очевидно, что данная проблема носит объективный характер. Однако при всем обилии работ, посвященных этой тематике, так и не дан ответ на ключевой вопрос: «В чем заключается главный смысл и первопричина столь яростной борьбы за историко-культурное наследие ир-ас-аланского народа»?
Надо полагать, главный смысл данной борьбы заключается в том, что становление полноценной нации возможно лишь при наличии истории, которая могла бы служить воспитанию ее представителей в духе патриотизма. Без патриотизма американского, французского, русского, немецкого, китайского, японского и других народов невозможно было бы осуществить становление их государственности. В основе же патриотизма лежит героика истории народа, его представляющего; героика есть основа патриотизма, способствующего укреплению национального самосознания народа. Дегероизация истории любого народа закономерно ведет к его деградации.
Ниже приводится краткая хронология участия ир-ас-алан во всемирной истории.
В эпоху бронзы, XII – IX вв. до н.э., северными иранцами (киммеро-скифо-сармато-аланами) создается на Кавказе самобытная «кобанская» культура, давшая толчок развитию металлургии древнего мира. Данное событие имело революционное значение для судеб многих народов и государств. Происходит расцвет военного искусства, тактики ведения конного боя. В результате, киммерийцы, библейское имя Гомер, разгромили государство Урарту (VIII в. до н.э.), скифская конница вторгается в Мидию (VII в. до н.э.). Ведутся победные войны сарматской царицы Томирис над персидским царем Киром, скифов – с персидским царем Дарием I. Скифы останавливают вторжение войск А. Македонского в евразийскую (скифскую) степь. В итоге, эти исторические события привели к началу новой эры, к установлению нового миропорядка в Евразии. Создается скифо-сармато-аланская суперэтническая культурная целостность, в орбиту развития которой попадают ведущие державы мира [110], [111], [112].
Аланы-асы (азии) дают название целому континенту (Азия) и правящей династии скандинавских богов – Асы. Данный беспрецедентный случай не имеет аналогов в истории человеческой цивилизации.
VI – V вв. до н.э. характеризовались расцветом скифо-аланской философской и религиозной мысли. Деятельность выдающихся философов и политических деятелей Анахарсиса, Абариса, Скилы, Токсариса, Биона Борисфенита, Диогена Синопского, Сфера Боспорянина и др [103], [104], [107]. оказала значительное влияние на развитие греко-скифских взаимных экономических, политических и культурных отношений. Примерно в одно время (570 г. до н.э.) религиозный реформатор скиф Заратуштра (Spitaman – Sidamon) создал религиозное учение зороастризм, а скиф – Будда (Гуатама) основал религиозное учение буддизм [108]. Создатели «Нартиады», «Авесты», «Вед», «Артурианы» приобщили к арийской культуре население целых континентов.
Середина первого тысячелетия новой эры была ознаменована «великим переселением народов», в котором активное участие приняли аланы, библейское имя Ашкеназ (Ас), сын Гомера [85].
Великое переселение народов открыло новую страницу в истории Европы. В этот период аланы вносят значительный вклад в развитие военного искусства, аристократии, рыцарства, религии и литературы Европы. Аланы участвуют в двух сражениях, имеющих всемирно-историческое значение [90]. В 376 г. н.э. состоялась знаменитая битва при Адрианополе, в которой аланы и готы разгромили армию Восточно-Римской империи. После этого сражения Рим уже не смог оправиться. В 451 г. н.э. – разгром аланами и вестготами у Шалона армии Аттилы, что предрешило спасение Западной Европы от угрозы гуннского нашествия. Сильная военная организация алан, наличие в их среде выдающихся полководцев позволили им, вместе с вандалами, создать в 429 г. н.э. на территории Северной Африки союзное государство. Вандало-аланское королевство оказало значительное влияние на развитие всего Средиземноморья. Напитав европейскую культуру рыцарским духом, они заложили основы для возникновения первых европейских государств. Поэтому совершенно справедливо автор хроники «Historia Brittonum» считал эпонимом (родоначальником) Европы – Алана.
В V веке аланский вождь Аспар и члены его рода пользовались неограниченным влиянием в Византии и фактически определяли ход ее истории. В 450 году сенат Константинополя предложил Аспару императорский престол, от которого он отказался. Аспар и его сын Ардабур, провозглашенный впоследствии кесарем Восточно-Римской империи, в 496 г. одержал победу над войсками гуннов, вторгшихся на Балканский полуостров.
Весь V век аланы активно участвовали в многолетней войне между Византией и Ираном.
Аланское общество выдвинуло в VI – XIII вв. выдающихся политических, государственных деятелей. Аланские цари Саросий (VI в.), Итаксис (VIII в.), Дургулель Великий (XI в.), Урдуре (XI в.), Росмик (XII в.), Сослан-Давид Царазонты (XII в.), Фареджан (XIII в.), Ас-Багатар Ахсартагкаты (XIII в.) и др. играли определяющую роль в жизни Восточной Европы, Кавказа и Передней Азии. IX – X вв. были ознаменованы образованием на Кавказе Аланского государства и аланской епархии. Шоанинский, Сентинский, группа Зеленчукских аланских храмов являются древнейшими на территории России.
«Во время войн Хазарии с арабами, особенно в кампании 725 – 737 гг., именно кавказские аланы ценой огромных жертв спасли не только хазар, но и всю Восточную Европу от арабской угрозы, остановив продвижение войск таких полководцев, как Джеррах и даже Мерван» [102]. «И в те времена была трудная жизнь, и был тогда в степи боярин Скотень, и не попал он под власть хазар. И потому, что был он иронцем, он попросил помощь у иронцев. И они прислали конницу и разбили хазар. Рассказывают, что некоторые русичи остались под хазарами, а некоторые добрались до града Киева и там поселились. Те же русичи, кто не хотел ходить под хазар пошли к Скотеню. И так Русь собралась. Иронцы издревле с нас не брали дань, а так же разрешали русским жить по-русски…» [101].
В 12 веке представитель аланского царского рода – Царазонты Сослан-Давид взошел на царский престол Грузии. Во время его правления грузинское государство достигло своего наивысшего расцвета. Сослану-Д. Царазонты посвящена поэма Ш. Руставели «Витязь в барсовой шкуре» [47].
Новые волны азиатских кочевников в XIII – XIV вв. значительно изменили геополитическую карту мира. Это время оказалось роковым для Аланского государства и его народа. Вооруженная война алан с татаро-монголами во многом предрешила спасение народов Европы от их нашествия. Военное противостояние сделало из монголов и алан-асов (в китайской лексике Асу, монгольское множественное число Асол) соратников, и это тесное боевое сотрудничество продолжалось до конца монгольской эпохи [94]. В 1260 – 1294 гг. из 30000 аланских всадников создается личная гвардия Великого хана, участвовавшая в походах на Китай. Аланы, пришедшие с Кавказа, оставили глубокий след в жизни Китая монгольской эпохи.
В XIV веке с еще большим ожесточением велась война алан с тимуридами, спасшая славянские и европейские народы от угрозы очередного азиатского вторжения и предрешившая гибель Аланского государства.
Алания в конце XVIII века (1774 г.) присоединяется к Российской империи. В период с XVIII – XX вв. аланы участвуют во всех войнах, которые вела Россия. Император Николай I в 1845 году наградил алан особым наградным знаменем с грамотой, в которой отмечена «верная служба осетинского народа государству». По удельному количеству кавалеров Георгиевского креста, кавалеров ордена Славы, Героев Советского Союза, генералов аланы значительно превосходят все остальные народы России и вносят большой вклад в развитие науки, литературы и искусства России [95], [96], [97]. Ряд выдающихся деятелей, мыслителей – алан причисляются к лику святых Римско-католической, Русской православной церкви.
Под руководством Верховного Главнокомандующего Вооруженных сил Союза ССР, генералиссимуса И.В. Сталина (Дзугаты Бесойы фырт Сосо), одержана победа России во второй мировой войне (1941 – 1945 гг.). Создана сверхдержава – СССР, определявшая мироустройство и миропорядок в XX веке. В 1962 г. генерал армии И.А. Плиев (Плиты Александыры фырт Исса) сыграл решающую роль в мирном разрешении Карибского кризиса, грозящего миру ядерной катастрофой.
Таков далеко не полный перечень, характеризующий вклад алан в развитие человеческой цивилизации и Российского государства. Определяющим фактором при этом являлась и является сегодня их приверженность духовному мировоззрению Ирон агъдау. «Народ, мечтающий о героизме, готовит себе расцвет ...» [94] – так характеризовал особенности идеологии ир-ас-алан Н.К. Рерих. Объединенные в глубокой древности арийской идеологией, аланы донесли ее до наших дней, что предопределило цельность их исторической судьбы.
Приведенный материал полностью проявляет психосоциальную природу рассматриваемого отрицательного этнополитического процесса по присвоению основных вех этносоциальной истории аланского народа. В его основе лежат, следующие две взаимосвязанные причины:
– первая, беспрецедентная героика исторического наследия ир-ас-аланского народа, участвовавшего во многих исторически значимых событиях человеческой цивилизации, что, в частности, нашло свое отражение в сюжетах героического Нартовского эпоса, историографической литературе;
– вторая, совершенно естественное непопадание ряда «молодых» народов, ведущих сегодня яростную борьбу за это наследие, в категорию исторических народов.
Именно поэтому «приобщение» данных народов, через полное или частичное «присвоение» себе основных вех истории ир-ас-алан, к сожалению, стало знаковым событием конца ХХ – начала XXI вв.
На этом в нашем изложении можно было бы поставить точку. Однако, колоссальная инерционность мышления отечественных историографов, обществоведов, политиков, закрепившаяся за ними с советских времен, требует конкретизации предложений по неформальному переходу от «осетиноведения» к алановедению. В решении этого вопроса не поможет ни спешно-суетливая организация Международного центра алановедения и современных геополитических исследований (2016 г.) при СОИГСИ им. В.И. Абаева, как до этого не помогла организация при том же институте Центра скифо-аланских исследований (2007 г.). По существу, ярко выраженная в последние десятилетия безынициативность политического истеблишмента, научного официоза Алании-Осетии в решении обозначенной этнополитической проблемы выступает в качестве фактора, исподволь стимулирующего откровенно провокационные действия ее окружения.
Поэтому предложения Института национального развития действующему руководству РЮО, РСО – Алания нацелены на решение самых общих, а значит самых главных вопросов нациостроительства. Их дальнейшее игнорирование в еще большей степени усилит движение официальной гуманитарной науки Алании в сторону противоположную от национальных интересов ее народа. То есть их практическая реализация лежит сегодня в сугубо политической плоскости.
Конкретизация предложений, содержащихся в «НДА» на государственном русском и аланском (иронском) языках.
На русском языке:
имя народа – аланы;
фамильное имя – Битарты(и), Тыбылты(и);
национальный язык – аланский;
диалекты аланского языка – западно-аланский, восточно-аланский;
название республики – Республика Северная Алания, Республика Южная Алания;
название единой республики – Республика Алания.
Иронау:
ад;мы ном – иратта;
мыггаджы ном – Битарты(и), Тыбылты(и);
адамы авзаг – ирон авзаг;
ирон авзаджы диалектта – скасайнаг-ирон, ныгуылайнаг-ирон;
республикайы ном – Республик; Цагат Ирыстон, Республика Хуссар Ирыстон;
иаумайаг республикайы ном – Республика Ирыстон.
Таким образом, имя народа, название республик, применительно к которым он выступает в качестве титульной нации должно звучать на официальных языках Организации Объединенных Наций не иначе как алан, Алания. При этом незыблемым должно оставаться звучание и, соответственно, написание этих понятий в диалектах его национального языка – ирон, Ирыстон.
Развивая эту мысль, следует еще раз остановиться на реверсивном переходе трех тождественных базовых понятий: ARIY ; IRON ; ALLAN. Закономерный переход AR в ALL и обратно доказан столпами мировой гуманитарной науки. Закономерный переход AR в IR и обратно также доказан и принят как международными политическими институтами, так и мировой гуманитарной наукой. Большая советская энциклопедия, другие авторитетные научные издания определяют происхождение этнического термина иранец от древнеиранского aryana. Современное название ИРАН (др. – иран. ARYANAM – «страна ариев») происходит от названия индоевропейского народа, проникшего в течение II тысячелетия до н.э. на территорию этой страны (либо через Среднюю Азию, либо через Закавказье) и говорившего на индоиранском языке. Единственным историческим народом, который был способен принести это имя, мог быть только ир-ас-аланский народ, т.е. ИРЫ (ИРАТТА).
Строго говоря, этнический термин иранец является экзоэтнонимом (название, даваемое этносу, народу другим народом). Происхождение термина IR уходит своими корнями в еще более глубокую архаику, нежели имя ALAN. Его формирование происходило во времена индоиранской и шире индоевропейской общности на основе прамонотеистического духовного мировоззрения ИРОН АГЪДАУ, выразительным средством которого по сей день выступает праязык индоевропейцев ИРОН АВЗАГ. Главным образом в этом и заключается уникальность для мировой культуры, науки данного феномена. Надо полагать именно это фундаментальное положение легло в основу решения политического руководства крупнейшего государства Западной Азии (1935 г.) по переименованию Персии в Иран.
Отсюда настойчивые рекомендации ряда «придворных» историков, обществоведов, согласно которым замена терминов «осетин», «Осетия» на алан и Алания должна сопровождаться отказом и от термина Ир, ирон есть уже откровенное глумление над национальной историей ир-ас-аланского народа и здравым смыслом. Одно имя – Ир пытливому уму может поведать о мировой истории больше, нежели все историки мира вместе взятые.
Предложения Института национального развития базируются на общепризнанных международным сообществом правах личности и народа на сохранение и защиту своей этнонациональной идентичности. В частности, насильственное изменение написания (произношения) фамильных имен под морфологические особенности других языков однозначно трактуется экспертным сообществом, как дискриминационная мера. В случае с ир-ас-аланским народом аланофобы пошли еще дальше. Ими насильственно были навязаны не только чужеродные фамильные имена, но и новое название народа – «осетины», которое ничего не говорит мировой историографии. В этом факте более чем наглядно проявляется жесточайшая дискриминация, которой подвергаются аланы по основным нациоопределяющим признакам на протяжении последних более чем 200 лет.
Проведенная периодизация алановедения наглядно показала, что свое положительное мнение по данным предложениям мировая гуманитарная наука сформулировала еще в XIX столетии. В начале XXI столетия, они вновь получили одобрение в ходе состоявшихся широких публичных обсуждений и защиты основных положений «Национальной доктрины Алании» перед академическим сообществом России. Представители старшего поколения аланского народа – «Хистарты Ныхас» (1993 г.) – руководствуясь обычным правом, однозначно высказали свою волю о необходимости официального переименования Осетии в Аланию, осетин в алан и к возвращению исторически достоверному, а значит правильному написанию аланских фамильных имен [1]. Они призвали политическое руководство севера и юга Алании-Осетии положительно решить данный вопрос на совместном заседании.
Таким образом, имеются все необходимые научные, правовые, моральные основания для принятия этого судьбоносного решения. Их практическая реализация не только положит конец дискриминации аланского народа, необоснованным притязаниям на его историко-культурное наследие со стороны других народов, но и откроет поистине широкую дорогу развития как алановедения, так и государственности аланского народа.
Все вышеизложенное позволяет заключить – сохранение и укрепление этнической, национальной идентичности ир-ас-аланского народа, обеспечивающей преемственность традиционной культуры и современности следует считать императивом политического, культурного развития Алании. Данный этнополитический процесс является естественной защитной реакцией на глобализацию международных отношений и последствия глубочайших социально-политических трансформаций, произошедших на постсоветском пространстве. Поэтому выявленный в ходе настоящего исследования факт, согласно которому – аланы (XIV в.) есть аланы (XVIII - XXI вв.) – выводит решение проблемы этнотерриториального, этнокультурного самоопределения народа Алании на качественно новый уровень. Данное обстоятельство позволяет политическому руководству Российской Федерации, Республики Южная Осетия, Республики Северная Осетия–Алания, на более объективной основе ставить и решать вопрос как о международном признании политического суверенитета РЮО, так и о создании нового государственного образования Республики Алания в системе федеративного устройства России.
Литература
1. Дзанайты Х.Г. Национальная доктрина Алании – XXI век: этнополитическое исследование. – М.: Наука, 2005.
2. Геродот. История. – М. – «Ладомир». – 2001.
3. Тацит К. История /Пер. с лат. Г.С. Кнабе. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2001.
4. Полибий. Всеобщая история. – М., 2004.
5. Страбон. География / пер. с др.-греч. Г. А. Стратановского, под ред. О. О. Крюгера, общ. ред. С. Л. Утченко. — М.: Ладомир, 1994.
6. Овидий, Понт, Посл.ІІІ, 2, 39.
7. Плиний. Фрагменты о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. 1949. № 2. С. 271 – 316.
8. Клавдий Птолемей. Руководство по географии («Антиная география», сост. М.С. Боднарский, - М., 1953.
9. Электронный ресурс. https://ru.wikipedia.org/wiki/Адриан.
10. Арриан. Диспозиция против аланов. / Пер., комм. и вступ. ст. А. К. Нефёдкина. // Арриан. Тактическое искусство. СПб., 2010. С. 195—261.
11. Аммиан Марцеллин. История / Пер. с лат. Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни. Вып. 1 — 3. Киев, 1906 – 1908.
12. Флавий И. Иудейские древности, В 2-х т.: Минск, 1994.
13. Гильом Р. Путешествие в восточные страны. М., 1957.
14. Карпини П.Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам в XIII, XIV и XV столетиях. СПб., 1825.
15. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. — М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1952.
16. Ибн Руста Абу Али Ахмед ибн Омар // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.
17. Бируни Абу Рейхан. Памятники минувших поколений. Пер. и прим. М.А. Салье//Избранные произведения, т.1. Ташкент: Фан, 1957.
18. Хоренаци М. История Армении, Айастан, Ереван, 1990.
19. Тимофеев И.В. Ибн Баттута. М., 1983.
20. Klaprot J. 1812, 1814. Reise in der Kaukasus und nach Georgien, internomen in den Jaren 1897 und 1808. Halle und Berlin. Bd. 1, 2.
21. Ipon Aeвзагаxyp, das ist Ossetische Sprachlehre nebst kurzem ossetisch –deutschen und deutsch – ossetischen W;rterbuche von Dr. Andr. loh. Sj;gren, St. –Petesburg. 1844 in 4.
22. Шегрен А.М. Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях //Кавказ, 1846.
23. Шафарик П.И. Славянские древности. Т. 1, кн. 2, 3. 1837.
24. Shifner A.A. Ossetische Spruche. St. – Petersbourg, 1869.
25. Shifner A.A. Bulletin de I'Academie Imperiale des Sciences de St. –Petersbourg. T. 5, 6, 8, 12. St. – P. 1862 – 1864.
26. Пфафф В.Б. Этнологические сведения об осетинах. Тифлис, 1872.
27. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. М., 1881. Ч. 1; М. 1882. Ч. 2; М., 1887. Ч. 3.
28. Кулаковский Ю.А Аланы по сведениям классических и византийских авторов. Киев. 1899.
29. Бламберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.
30. Иосафат Б. Путешествие по Тану//Библиотека иностранных писателей России, т.1, гл.1. СПб., 1836.
31. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М. т. 1, 2. 1890.
32. Ковалевский М.М. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа //РМ. № 12. 1883.
33. Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России / Вступ. ст., коммент. и примеч. А.В. Арсентьева. – М.: Издательский дом «Книжная находка», 2002.
34. Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. – М., 1976.
35. Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен: Опыт реконструкции скифской мифологии. — М., 1977.
36. Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры: Проблемы мировоззрения ираноязычных народов евразийских степей 1-го тыс. до н. э. — М., 1985.
37. Вернадский Г.В. История России. М., 2000.
38. Туганов М.С. Кто такие Нарты. 1925.
39. Harmatta. J. Studies in historu and Language of the Sarmatians Szeged., 1970.
40. Темырханты С. Г. Народная религия осетин // Иры истори. Дз;уджыхъ;у, 1994.
41. Яценко С.А. Аланы в восточной Европе в середине I – середине IV вв. н.э.//ПАВ, №6.1993.
42. Граков Б.Н. Скифы. Изд-во МГУ. – М.: 1971.
43. Bailey H.W. Dictionary of Khotan Saka. Cambriage, 1979.
44. Bailey H.W. Ossetic (Narta) //Traditions of Heroic and Eric Poetry. London, 1980.
45. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987.
46. Дюмезиль Ж.Э. Осетинский эпос и мифология. М., 1976.
47. Тогошвили Г.Д. Сослан – Давид. Владикавказ, 1990.
48. Тогошвили Г.Д., Цховребов И.П. История Осетии в документах и материалах. Цхинвал, 1962. Т. 1.
49. Скитский Б.В. Очерки по истории осетинского народа //Изв. СОНИИ. т. XI, 1948.
50. Турчанинов Г.Ф. Древние и средневековые памятники осетинского письма и языка. Владикавказ, 1990.
51. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.–Л. 1958. Т. 1; Л., 1973. Т. II; Л., 1979. Т. III; Л., 1989. Т. IV.
52. Бахрах Б.С. Аланы на Западе. М., 1993.
53. Кузнецов В.А., Чеченов И.М. История и национальное самосознание. Владикавказ, 2000.
54. Кафоев А.Ж. Адыгские памятники. Нальчик, 1963.
55. Алишев А. Голос минувшего //Кабардино-Балкарская правда. 1988, 9 октября.
56. Вагапов Я.С. Вайнахи и сарматы. Грозный, 1990.
57. Сигаури И.М. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времен. М., 1997.
58. Агасиев К. Магас – город магалонов // Северный Кавказ. 1994, 10 сентября.
59. Уарзиати В.С. Между вечным и преходящим // Избранные труды: Этнология. Культура. Семиотика / Сост. В.А. Цагараев, Е.М. Кочиева. – Владикавказ: Проект-Пресс, 2007.
60. Уарзиати В.С. Праздничный мир осетин. Владикавказ, 1995.
61. Шилов Ю.А. Прародина ариев: История, обряды и мифы. – Киев, 1995.
62. Цагараев В.А. Золотая яблоня нартов: История, мифология, искусство, семантика – Владикавказ: Республиканское издательско–полигра–фическое предприятие им. В.А. Гассиева, 2000.
63. Гаглойти Ю.С. Аланы и вопросы этногенеза осетин. Тбилиси. 1966.
64. Гаглойти Ю.С. Южная Осетия. Цхинвал, 1993.
65. Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. – М., 2003.
66. Газданова Е.А. Мы и вечность: (Концепция духовно-нравственного возрождения осетинского народа) – Владикавказ: Иристон, 1997.
67. Газданова В.С. Традиционная культура осетин. – Владикавказ, 2006.
68. Газданова В.С. Традиционная осетинская свадьба: миф, ритуалы и символы. – Владикавказ, 2003.
69. Болатов К.А., Болатов А.К. Кто есть кто в Нартовском эпосе. – Владикавказ, 2012.
70. Чочиев А.Р. Нарты – арии и арийская идеология. – М, Акалис, 2000.
71. Чочиев А.Р. Образ мироздания в ари–ас–аланской идеологии: от SYK/x/ и MON – до Скинии, Корана, Валгаллы, Кремля, Ла Скалы и Бразильского карнавала. – Дзауджикау: Иристон, 2003.
72. Т. Хейердал, П. Лиллистрем. В погоне за Одином / Пер. с норвежск. С. Кариушиной и С. Хоркиной. – М.: Изд-во «Менеджер», 2008.
73. Литтлтон К. Скотт. От Скифии до Камелота / К. Скотт Литтлтон, Линда А. Малкор. – Владикавказ. Прект-Пресс. 2007.
74. Reid H. Arthur the Dragon King. The Barbaric Roots of Britain's Greatest Legend. London, 2001.
75. Ставиский Б.Я., Яценко С.А. Искусство и культура древних иранцев: Великая степь, Иранское плато, Средняя и Центральная Азия. М.: Изд-во РГГУ, 2002.
76. Фрай Р.Н. Наследие Ирана. – 2–е изд., испр. и доп. – М.: Вост. лит., 2002.
77. Гуляев, В. И. Скифы, Расцвет и падение великого царства. М., Алетейа, 2005.
78. Гуляев В. Скифы. Что мы знаем о них. // Наука и жизнь. – № 10, 2013.
79. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.
80. Кузнецов В.А. Археология и этногенез осетин // Этногенез и этническая история осетин: материалы Межд. науч. конгресса (Владикавказ 21-22 мая 2013 г.) / Межд. общест. движение «Высший Совет осетин»; Правительство РСО – Алания; Правительство РЮО. – Владикавказ: Ир, 2013.
81. Кузнецов В.А. Автореферат докторской диссертации. Алания в X –XIII веках. Историко–археологические очерки. М., 1970.
82. Нарты кадджытё: Ирон адёмы эпос/ Тексттё бацёттё кодта, чиныг ёмё дзырдуат сарёзта Хёмыцаты Т.; зонадон ред. Джыккайты Ш.: Цёгат Ирыстоны Абайты В. номыл гумм. ёмё соц. иртёсёнты ин-т – Дзёуджыхъёу; 2005.
83. Письмо почетного председателя Комитета академика Н.К. Рериха Осе-тинскому комитету в Париже // Осетия. Париж, 1933. № 1.
84. Техов Б.В. Осетины -древний народ Кавказа. Цхинвал, 1993;Между-народная научная конференция «Осетиноведение: история и современность». Владикавказ, 1991.
85. И с а е н к о А.В. Библия о предках осетин // Северная Осетия. Владикав¬каз. 1992. 5 марта. №44.
86. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1994.
87. Н а й д ж е л Пенник, Преденс Джонс. История языческой Европы / Пер. с англ. Р.В. Котенко. СПб., 2000.
88. К о заев А.И. Анахарсис. Цхинвал, 1982.
89. А б а е в В.И. Скифский быт и реформа Зороастра / Избранные труды. Владикавказ, 1990; Гуриев Т.А. Из жемчужин Востока: АВЕСТА. Влади¬кавказ, 1993.
90. Harmatta. J. Studies in historu and Language of the Sarmatians Szeged., 1970; Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987; Бахрах Б.С. Аланы на Западе. М., 1993; Аланы, Западная Европа и Визан¬тия. Владикавказ, 1992; Вернадский Г.В. История России. М., 2000.
91. Гутнов Ф.Х. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993; Аристократия алан. Владикавказ, 1995;
92. Тогошвили Г.Д., Цховребов И.Н. История Осетии в документах и материалах. Цхинвал, 1962. Т. 1;
93. Ставиский Б. Я., Яценко С. А. Искусство и культура древних иранцев: Великая степь, Иранское плато, Средняя и Центральная Азия. М.: Изд-во РГГУ, 2002.441с.
94. Р е р и х Ю.Н. Аланские дружины в монгольскую эпоху // Осетия. Париж. 1933. №№4-5-6.
95. Худалов Т.Т. Северная Осетия в Великой Отечественной войне. 1941— 1945 гг. Владикавказ,
96. Осетия и осетины / Сост. К Челехсаты. Владикавказ, 1994.
97. Дзагурова Г. Т. Под российскими знаменами. Владикавказ, 1992; Сиукаев Н.В. Две трагедии Южной Осетии. Владикавказ, 1994.
98. Рыбаков А. Дети Арбата. М., 1988; Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. М., 1995; Г р о м ы к о А.А. Памятное. Кн. 1. М., 1988; Кодалаев Г.З., Б а г а е в Ч.Н. Кто ты, Сталин?.. Цхинвал, 1995; У ртаты А.В. Кавказ, мой Кавказ. Владикавказ, 2001.
99. Афоризмы. М., 1972. Высказывание Стефана Цвейга.
100. Перевалов С.М. Восстание дилетантов: российская историография на рубеже веков // Вестник Владикавказского научного центра РАН. Владикавказ. №4.2002.
101. Велесова книга / пер. и коммент. Валентина и Юлии Гнатюк. - М.: Амрита-Русь, 2006. - 272 с.
102. Яценко С.А. Аланы в восточной Европе в середине I – середине IV вв. н.э.//ПАВ, №6.1993
103. Шилов Ю.А. Прародина ариев: История, обряды и мифы. – Киев, 1995.
104. Гуляев В.И. Скифы: расцвет и падение великого царства. – М., 2005.
105. Болатов К.А. Кто есть кто в Нартовском эпосе. – Владикавказ, 2012.
106. Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории. Vorlesungen ;ber die Philosophie der Geschichte. — СПб.: Наука, 1993. — С. 57-480. — 480 с.
107. Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен: Опыт реконструкции скифской мифологии. — М., 1977. — 216 с.
108. Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры: Проблемы мировоззрения ираноязычных народов евразийских степей 1-го тыс. до н. э. — М., 1985. — 256 с.
109. Райс Т. Т. Скифы: Строители степных пирамид. — М., 2012. — 240 с.
110. Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия: Историко-географический анализ. — М., — 1979. — 248 с.
111. Гуляев В. Скифы. Что мы знаем о них. — Наука и жизнь. — № 10, 2013 г.
112. Аммиан Марцеллин. Римская история / Перев. Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни. — АСТ; Ладомир, 2005. — С. 270.