Августовская ночь духмяная, с запахом полыни, сухого сена и спелых хлебов опрокинулась над пригородом мириадами звезд. Ивета босиком, в легком халатике вышла в ночной сад и направилась в дальний угол, где раскинув пышную крону стояла яблоня-китайка, усыпанная бессчетным количеством мелких яблочек. Нырнув под листву и обхватив шершавый ствол двумя руками, прижавшись всем телом к сухой коре, она замерла в блаженной тишине и видение ее накрыло с головой. Вспомнилась ранняя весна. Она держит прутик дерева в ямке, а Вадим командует, как правильно его посадить.
-Неужели не видишь, что эта сторона южная, здесь веточек больше, ее сюда повернуть. Кстати, а где юг?
Ивета сердилась, приговаривала, что не видит разницы, на деревце всего три веточки, торопила мужа с посадкой. А он все хотел сделать строго по агротехнике- то носил в яму перегной, то бегал за золой, то разводил марганцовку в ведре. Ей было жарко на солнцепеке, пот скатывался струйкой по шее, но она терпела - это же первое дерево большого сада, которое они планировали посадить вокруг нового дома…
-Вот какая ты стала большая, не думала увидеть тебя вновь,- прошептала тихонько,поглаживая рукой корявую и приятно пахнущую кору . Затем засмеялась вполголоса и поцеловала яблоню:
- Здравствуй, родная!
-Веточка, ты где? - голос с хрипотцой нарушил сказку ночи. Так звал ее только Вадим с первой встречи и до сих пор. « Далеко не веточка»,- улыбнувшись уголком рта, мелькнула мысль. Хотя…стройности ее завидовали все ровесницы. Многие ли в пятьдесят пять могут ходить на каблучке и стильных брючках? Многие ли все начинают с чистого листа или вернее сказать возвращаются на тот круг с которого соскочили, пытаются войти в ту же реку? Немного. Ну, и пусть. Пусть.
-Веточка, милая, я соскучился,- Вадим стоял у раскрытой настежь двери и всматривался в темноту сада.
-Иду, иду,- отозвалась она, шагая по дорожке.
-Больше не отпущу ни на минуту,- подхватив на руки и целуя нос, щеки, губы, волосы, задыхаясь от нахлынувших чувств, продолжал повторять,- ты моя, моя, моя.
Ивета запрокинула голову, увидев полную луну, которая щерилась огромным ртом, словно не веря словам мужчины. А пусть не верит, мелькнула мысль и она закрыла глаза, соскользнула с мужских рук, поднявшись на цыпочки подставила шею, рот горячим поцелуям. Все тело напряглось , грудь заходилась в волнении, дыханья не хватало.
-Милая, родная, любимая,- шептал Вадим, вновь подхватывая под колени в охапку и унося домой…
Вадим спал, а она лежала и мысль ее улетела туда, в те далекие восьмидесятые. Туда, где они дождливой осенью с маленькой Майкой уехали за большими деньгами в Сибирь в город Сургут. Дорога на поезде казалось бесконечной. За окном промелькнули большие города и пошла тайга без конца и края. Ей, выросшей в небольшом городке, она казалась чудом, нереальной сказкой, которая обязательно будет иметь хороший конец…
Из-за занавески в комнату заглянула луна, осветив нереальным, призрачно-миражным светом комнату, оставив углы темными и загадочными. Вадим заворочался, задергал губами, словно лунный свет пощекотал его за ушком, и вновь задышал ровно и глубоко. Ивета покрыла его одеялом и легонько поднялась. Дир, вновь скрипнула кровать. Дир-дир-дезертир, подумала она. Вот также недавно стучали колеса поезда дир-дир-дезертир. Ну, и пусть, пусть дезертир. Пусть.
Прошлепала босая до зеркала, держа в руке халатик. Встала боком , словно стесняясь своей наготы. Зеркало в лунном свете отразило ее по новому, какой-то незнакомой и моложе на десяток лет. Не торопясь развернулась, рассматривая себя, как-то отстранено, оценивающе, приподнимая то одну, то другую грудь. На нее смотрела черноволосая с модной стрижкой женщина, с пышной грудью, округлой попкой и красивыми ногами. Крутнулась на пятке, улыбнулась своему отражению, удовлетворенно подумав, что по прежнему хороша и привлекательна. Пусть днем увижу следы возраста на лице, но это днем. Пусть.
В распахнутое окно донеслись звуки музыки, это в ближайшем кафе играли свадьбу. Еще днем видела вереницу машин, наряженных бантами и куклами. Видела жениха, что нес свою будущую жену на руках, видела гостей, что радостно что-то кричали и обсыпали молодых лепестками роз и зерном. Накинула халатик на плечи и подошла поближе к окну. Пусть будут счастливы, пожелала молодым. Свадьба подходила к концу, на улицу высыпали гости, музыка громче полилась из раскрытых дверей.
Белая, белая метелица
Замела дорожки, закружила.
Чем же ты меня, красна-девица,
Навсегда к себе приворожила?
Белая, белая метелица
Счастье нам с тобою обещает.
Только мне всё ещё не верится,
Что любовь весною не растает.
Звучала песня и гости подпевали пьяными голосами, приплясывая и прихлопывая себе руками. Ивета улыбалась и подпевала с ними вместе -Чем же ты меня , красна-девица, навсегда к себе приворожила?...
- Чем же ты меня приворожила? Чем? Колдунья моя,- шептал Владислав Петрович, обнимая и целуя ее за углом школы.
Мысли опять скакнули туда в далекие сибирские холода, в ту зиму, когда запнулась на пороге учительской, и высокий мужчина поддержал ее за руку, глаза их встретились … оба не могли оторваться. Что-то щелкнуло в это мгновение, взорвалось, или так приходит любовь, или столкнулись лбами в космосе две планеты, из-за которых на далекой Земле пересеклись и встретились две человеческие орбиты? Закружила, завертела их снежная зима, «белая, белая метелица замела дорожки, закружила»….
Закружила… опомнилась она лишь тогда, когда стояла вместе с Майкой и чемоданом возле порога дома, где жил Вячеслав Петрович. А до этого она всю зиму купалась в любви. Ей двадцать пять, ему сорок. Ей нравилось в нем все- высокий рост, волнистая, с небольшой проседью густая копна волос, приятные черты лица, смахивающие с артистом Тихоновым, в которого была влюблена с просмотра фильма «17 мгновений весны»; и голос такой же
Тихоновский, негромкий с хрипотцой. Подражая ему перестала заливисто хохотать, делать резкие движения, понизила голос, говорила ровно, словно летняя река, которая течет в знойный день медленно, неторопясь, лениво обтекая камни и коряги. Нравилась его манера ходить правым плечом вперед, боком косолапя, загребая ботинками пушистый, невесомый снег, который в тот год валил и валил, словно из худого космического мешка.
А как же Вадим? Он отошел на задний план. Иветта встретила того и такого мужчину, о котором мечтала всегда. Галантный, щедрый, добрый, внимательный….Эпитетов не хватало. Он был старше, мудрее. Ей льстило, что из всего женского коллектива , он выбрал ее, только ей шептал на ушко в часы любви о своих чувствах, о том, что она его околдовала, она чаровница и волшебница, что он жить без нее не может, что замрет весь мир, если она не будет его навсегда. Разве мог Вадим соперничать с мечтой? Вадим, с которым она и на каблуках не могла пройти из-за его небольшого роста? Вадим, с его носом картошкой и белобрысой шевелюрой, вечно пахнущий бензином, вечно торопящимся из рейса в рейс?
Она ушла от Вадима с чемоданом и Майкой на руках, оставив на столе записку. Все было как в тумане, словно не с ней. Словно не она, ждала и ждала, когда Слава выйдет , как условились, а затем, не дождавшись, посадив дочку на чемодан, зашла в подъезд и нажала на кнопку звонка. Дверь открыла высокая костлявая женщина и удивленно спросила:
-Вам кого, девушка?
-Мне,- чуть заикаясь от волнения,- Вячеслава Петровича.
-Вы из школы?- не дожидаясь ответа, крикнула в глубину комнаты,- Славик, тут к тебе пришли. Входите.
«Жена»- как поняла Ивета и вошла в прихожую. Из кухни, что-то жуя, в халате и тапочках вышел ОН, тот, которого она любила, тот, кто был центром Вселенной. Но почему в халате? Я же его жду на улице столько времени,- промелькнула мысль. Вячеслав смутился, увидев ее.
-Женя,- обратился он к жене,- оставь нас, нам нужно поговорить. Иветта бросилась на шею.
-Милый, родной, мы тебя уже час ждем на улице. Почему ты не собран, где твои вещи?...
… Вспоминать не хотелось…Так больно…так горько.
Было большой глупостью связать свою жизнь с этим человеком. Только кто мог сказать тогда , что она делает большую глупость? А разве она кого-нибудь послушала бы?
К утру она забылась, не слыша, что Вадим осторожно поднялся, не скрипнув половицей, прикрыл окно и дверь . Потом ходил по комнате в носках, чтобы не дай Бог разбудить любовь всей жизни. Тихонько позавтракал и ушел, оставив записку на столе, что будет к вечеру.
Проснулась Ивета от своего испуганного сиплого крика, который вырывался из пересохшего рта. Приснился сон, что она молоденькая ведет свой пятый «А» на экскурсию в тайгу. Дети одеты по современной моде в пестрые курточки, джинсы и кепочки, на спинах яркие рюкзачки с провизией. Она пытается выстроить их в шеренгу, а они рассыпались горохом по сосняку, играют в прятки со своей учительницей. Ивета бегает среди высоченных деревьев, словно между гигантскими живыми зелеными свечками с коричневой ногой, путаясь в маленьких елочках. Школьники смеются колокольчиками и эхо разносит веселый смех миллионами голосков, отражаясь от стены деревьев. И тут же началось совсем другое сновидение, словно одна страница закрылась, а открылась новая, где она одна на небольшой поляне в чаще леса. Вся полянка заросла зеленым мхом, таким изумрудно-зеленным, что ей захотелось дотронуться до него. Опустившись на корточки, запустила руки в мох, он оказался мягким и влажным на ощупь, словно мочалка в бане. Ивета с размаха валится спиной на этот живой ковер и спиной чувствует прохладу и покой, который вливается в каждую жилочку ее измученного тела... Вадиму она написала, и не ждала, что ответит. Писала,что ошиблась, запуталась в жизни,и , если может то простит и примет их с Майкой. ...Вадим прилетел на другой день со счастливыми и настороженными глазами, не верил, что это не розыгрыш. Собирались в какой-то бешеной спешке, кидая в чемоданы нужное и ненужное, Майка прыгала возле отца на одной ножке и пела дурацкую песенку: "А мы идем на Север, а мы идем на Север"... Вадим подхватывал своими сильными руками дочку поближе к сердцу и и смеясь твердил:"Едет доча на Украйну, на Украйну едем, доча". Ивета прислонилась к теплой печке и счастливо улыбалась, она поняла, что все исправила верно. Она едет домой.