Люблю тебя, Юганское Междуречье!
На днях мне позвонила по сотовому телефону М.А.Калинина из соцзащиты Нефтеюганска. Мол, напишите что-то к юбилею округа как старожил и страстный природолюб…
Что ж, попробую.
Родом я с Северного Урала, пожил и на Среднем Урале почти 17 лет, а потом судьба позвала вот в ХМАО-ЮГРУ. Здесь уже 31 год, сейчас пенсионер-журналист.
Среднее Приобье- моя вторая родина!
А священная река Обь, ее божественный дух-душа как ангел- хранитель!
Небольшое отступление:
«Каждый предмет плотного мира имеет свою душу: города, поселки, деревни, дома и строения, особенно старинные; страны, континенты, моря, реки и так далее. А также и вещи, созданные человеком: носильное платье, книги – словом, все, что находится в плотном мире, не говоря уже о планетах и звездах. ДЛЯ ИЛЛЮСТРАЦИИ ВОЗЬМИТЕ РЕКУ ВОЛГУ. ДУША ЭТОЙ РЕКИ СОСТОИТ ИЗ ЕЕ ИСТОРИИ С МОМЕНТА ЕЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ЗАКЛЮЧАЕТ В СЕБЕ ВСЕ, ЧТО КОГДА-ЛИБО НА НЕЙ ПРОИСХОДИЛО, ВСЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ, ЕЕ ВНЕШНИЙ ОБЛИК, ПОСТОЯННО МЕНЯЮЩИЙСЯ, И ВОДНОЕ БОГАТСТВО, РЫБУ И ВСЕ ЖИВОЕ, ЖИВШЕЕ И ЖИВУЩЕЕ В НЕЙ И НА НЕЙ ИЛИ ОКОЛО, ВКЛЮЧАЯ ЗВЕРЕЙ И ПТИЦ, ВСЕ РАСТИТЕЛЬНОЕ И ЖИВОТНОЕ ЦАРСТВО И ДАЖЕ НАСЕКОМЫХ. НЕ ПЕРЕЧИСЛИТЬ ВСЕГО, ЧТО ТАК ИЛИ ИНАЧЕ КАСАЛОСЬ И КАСАЕТСЯ ВЕЛИКОЙ РЕКИ, ВПЛОТЬ ДО ТОКОВ МАГНИТНЫХ, ВЕТРОВ, И БУРЬ, И ВОЗДЕЙСТВИЯ ЛУЧЕЙ ТЕЛ НЕБЕСНЫХ. Сколько судов проплыло по этой реке. Сколько человеческих трагедий или счастья оставили на ней свой след. «Ничто в природе не исчезает», обогащая все время содержание души предмета и вещи. Камень, лежащий на берегу реки, видел одно, на берегу моря – другое, около старинного замка – третье, на перекрестке путей движения целых народов – четвертое и так далее. Ясновидец может видеть душу вещей и читать ее как открытую книгу. Все полно невидимым, но действительным содержанием. Волга видела струги Степана Разина, Волга видела рушение Казанского царства. Многое видели и знают исторические места, много запечатлено в душе старинных предметов и вещей. Бездонна глубина незримых явлений, скрытых пока еще от обычного глаза. Но они есть, они существуют. И придет время, когда человек получит к ним доступ. Невозможно исчерпать эту тему в одной или даже многих записях, но получить о ней некоторое представление все же можно».
…Конечно, и наша Обь, берущая начало в горах Алтая, имеет эту душу! Она тесно связана и с Рерихами, с Гималаями, с Шамбалой! И как краевед-эколог, и как давний рериховец поклоняюсь духу-душе Оби!
Ведь каждый живущий возле нее уже навсегда породнился с великой русской рекой!
--1--
Задумывались ли мы, где живем?... Знаем ли, что такое Западно-Сибирская равнина, эта наша «малая родина»? А ведь она расположена на одноименной плите — составной части Евроазиатского континента. На севере равнина граничит с Карским морем, для которого является ее продолжением, затопленным в четвертичное время; на востоке — с Енисейским кряжем и равнинами Средней Сибири; на юге причленяется к Алтай-Саянской горной области и Казахстанскому мелкосопочнику; на западе — к Уралу. И большая часть Западно-Сибирской равнины входит в территорию нашей Тюменской области.
Когда-то (в палеозое) на месте этой равнины существовал океан, в мезозое и кайнозое плита неоднократно заливалась континентальными морями, некоторые ее участки подверглись воздействию движущихся ледников и т.д.
Однако в течение последних двухсот миллионов лет на ее территории преобладали длительные процессы морской, озерной, речной, ледниковой и водно-ледниковой аккумуляции, что и определило, в конечном счете, равнинность этой местности.
Человек живет в среднем 70 лет, а Земля и ее Природа — миллиарды! Мы мало задумываемся над этим, считая все по своему мизерному аршину. Что было до нас и что свершится после нас — данный вопрос мало кого волнует. Вот есть в Ханты-Мансийском автономном округе знаменитые Сибирские Увалы, или Белогорский материк, или Северо-Сосьвинская возвышенность, где высоты достигают 300 метров над уровнем моря (средняя отметка высот на равнине 140 метров). Подумаешь — 300 метров! Но именно с протянувшихся в широтном направлении на сотни километров Сибирских Увалов берут свое начало многие реки, текущие на север, к Ледовитому океану, и на юг, к Оби. Там — водораздел!...
Знает ли читатель, что в самом центре Западно-Сибирской равнины расположена Среднеобская низменность, по которой мы ходим, ездим и плаваем? К западу она сочленяется с обширной Кондинской низменностью, простирающейся аж до самого Урала; отсюда местность постепенно повышается на север — в сторону Сибирских Увалов; и на юг — к Тобольскому материку, Ишимской и Туринской равнинам. Именно на восточном борту Туринской равнины и расположен город Тюмень.
А чем знаменита, кроме нефти, Тюменская область, простирающаяся от Северного Ледовитого океана до североказахстанских степей? Конечно, своей богатейшей природой: реками, озерами, тайгой, птицами и животными, многочисленными растениями, в том числе и редкими. В тайге, лесотундре и тундре нашей области рек больше, чем в лесостепной зоне, где находятся низовья рек Ишим, Тобол, Исеть и других, берущих начало в Казахстане и на Урале.
Бывали ли вы на реках, стекающих со склонов Уральского хребта? Это настоящие горные речки — с быстрым течением, стремнинами, порогами и слаборазвитой поймой (верховья Щучьей, Соби, Сыни, Северной Сосьвы, Ляпина, Войкара). Их истоки лежат вблизи верховьев притоков Печоры и Камы. В давние времена русские люди проникли по ним в Западную Сибирь; легендарный Ермак со своей ратью плыл по Каме, Чусовой, Туре и Тоболу.
Всемирно знаменитая Обь на территории Тюменской области протекает своей нижней (от устья Иртыша) и средней частью. У Оби самая большая площадь бассейна среди рек России, но по водности она уступает Енисею и Лене. Она сбрасывает в Карское море в среднем за год около 400 куб. км воды.
--2—
... Жарко. У высокого берега плещется то ли подъязок, то ли крупный чебак. Мне видно сверху, как темноспинные рыбины лениво ходят по мелководью, что-то жуют, открывая рты. Стоит однако лишь слегка пошевельнуться, отгоняя с лица комаров, как стая прячется в глубине. Шум, плеск, радужные брызги, будто кто-то бултыхнул в озеро с полмешка тяжелых камней.
На середине сора, там, где синеет чистая полоса воды, несколькими парами плавают кажущиеся отсюда игрушечными чирки.
Вся полузатопленная луговина по обоим сторонам лесной речушки, впадающей в сор, сияет золотистыми цветками калужницы. Жесткие стрелы камыша и рогоза, такие изумрудно-зеленые, сочные, тихо шелестят в многочисленных красивых заводях озера...
Наконец-то миновало полполудня. Солнце медленно садится за дальнюю гряду леса. Тонко поют над ухом комары. Начинается долгожданный клев. Рыбачу пока с обычными поплавковыми удочками. Жадно берут колючие ерши... А вот рядом с плеском подскочил и стремительно нырнул в неведомую глубину мой старый заветный пробковый поплавок. На невидимом конце натянувшейся лесы бьется что-то упругое, сильное. Медленно подтягиваю добычу, и вот на траве резко скачет примерно трехсотграммовый окунь, с ярко-красными плавниками и зеленоватыми полосками на спине.
Рыбацкое счастье, какое оно? Наверное, ярче всего это чувство выражается в те редкие мгновения, когда на крючок рыболова-любителя попадает настоящая рыба, а не какая-нибудь настырная мелюзга.
На днях довелось испытать особую радость. У товарища, рыбачившего на самодельный перемет рядом, с восходом солнца клюнул крупный язь. А моя донка, закинутая с песчаного берега Оби, не подавала признаков жизни. С завистью поглядываю, как сосед-рыбак тяжело перебирает в руках струну-лесу с многочисленными поводками и острыми крючками, то медленно отпуская ее, то упорно подтягивая к себе. И вот на поверхности воды заплескалось что-то тяжелое, темно-бронзовеющее ... Будто округлый слиток только что вынутого из сердца земли самородного золота!...
Язь ни за что не хотел выходить из воды, водил лесу то в одну, то в другую сторону. Сынишка рыбака от восторга и удивления прыгал по мокрому обскому песку, с замиранием своего сердечка следя за поведением огромной рыбины.
— Сорвется ведь, — кричу я сам дрогнувшим от волнения голосом. — Сачок где?...
— Да вон, у камня, — так же с дрожью бросает мне рыбак.
Хватаю сачок, мигом отворачиваю голенища резиновых сапог-бродней и — в воду!
Ну до чего же красив плещущийся на мелководье язь! Он шарахается от меня, не желает никак лезть в сачок. И все же я ловко поддеваю не свою добычу круглым сетчатым мешком. Вместе с подбежавшим рыбаком вытаскиваем тяжелый груз на берег. Уф!...
... На прилавке магазина в Нефтеюганске я видел потом примерно такой же бесподобный экземпляр. Но покупать его расхотелось. Вот бы самому вытянуть из воды...
И снова в пятницу вечером еду на Обь, расставляю на песчаном берегу многочисленные донные удочки. И сижу, жду заветного кивка ивового сторожка, который при хорошей поклевке начинает резко дергаться вверх — вниз на натянутой лесе и вскоре даже оказывается плавающим в воде. (Подсекать рыбу тогда уже поздно). Поэтому приходиться все время зорко оглядывать ряд донок, неровною шеренгой заброшенных с берега Оби, метрах в 15-20 друг от друга, и по-спринтерски бегать по вязкой песчаной полосе у воды, и при неудаче часто менять склеванных рыбой червей на новых...
... Настырно летает над моей головой белая с черной манишкой чайка. Нет, это птица с вильчатым хвостом — крачка, тоже большая любительница рыбы...
— Эй птица, — говорю я ей, — будь терпелива. Достанется рыбьих потрохов и на твою долю.
Только вот клюнул бы язь. А уж его я ни за что не упущу...
--3—
Немало я потратил времени, чтобы разузнать в Интернете и у старожилов про историю нашего края, историю юрт Усть-Балыкских, откуда по сути и вышел нынешний Нефтеюганск.
Поблизости от Усть-Балыка были и другие юрты — Сарантеевы, Тырлины, Очимкины, Каркатеевы и т.д. Там тоже жили представители коренных народов!...
— Я сама родом из поселка Усть-Балык, — рассказывает Екатерина Устимовна Сайтуллина. — До войны там были и школа, и детсад, и больница на 40 коек, и участок связи! Где теперь автодорожный мост через Юганскую Обь, располагался большой рыбоучасток! Рыбы ловили очень много... Мы, дети, помогали родителям в этом... За один заброс невода до трех тонн язя, щуки, плотвы вытаскивали...
Местность сейчас значительно техногенно преобразована, а тогда здесь было большое рыбное озеро, не загажены еще были обильные рыбой Большой и Малый Балык! В районе нынешних Пыть-Яха и Мамонтово велся очень интенсивный соровой лов рыбы!...
Сказанное подтверждает и Галина Александровна Халимуллина, тоже родившаяся в юртах Усть-Балыкских и всю жизнь проработавшая потом в Нефтеюганске медиком. А Е.У. Сайтуллина ушла на пенсию с должности инженера по нефтяному оборудованию Островной БПТО и КО, т.е. она ветеран ОАО Юганскнефтегаза!... Но внимания там ей почти не оказывается!...
Значит, корни-то есть, но мы сами не хотим про них знать! И поэтому придется снова просветить читателей!...
Из истории нашего края.
Ближайшие к Нефтеюганску поселки Каркатеевы, Чеускино существовали сотни лет назад как хантыйские юрты. В 1782 году в перечне населения ханты Юганско-Подгорской волости Сургутского уезда была записана фамилия Каркатеевы. Через несколько десятилетий в юртах Каркатеевых числилось уже пять самостоятельных хозяйств, где жили 36 человек. В 1904 году существовало уже два населенных пункта с одинаковым названием — юрты Каркатеевы: одни на Горной протоке, другие на Юганской Оби.
После революции юрты Каркатеевы относились то к Тундринскому, то к Усть-Балыкскому сельскому совету. Рядом находились Репеганские и Вынгинские юрты... Старый Каркатеевы (юрты) располагался недалеко от сегодняшнего Пойковского. В 1947 году там был образован леспромхоз, и лесозаготовители вырубили прекрасный кедровый бор, чтобы построить свой поселок на берегу протоки Горная. Позднее от леспромхоза отделился сплав-участок, который и сплавлял заготовленный зимою лес по протоке Горной, затем через Ханты-Мансийск до Салехарда.
Что интересно: деревья валили с помощью обыкновенных пил и лучков, вывозили бревна на вагонетках по лежневке; рельсы и шпалы узкоколейки были сделаны из... дерева!
Сразу же после войны, в 1948 году, в национальном поселке Лемпино действовала изба-читальня, которую возглавлял избач Сипайлов. В 1954 году в поселок Чеускино была переведена библиотека из юрт Усть-Балыкских (ввиду неперспективности что ли последних?), и сохранилось имя первого библиотекаря Марии Михайловны Протопоповой.
В 1961 году близ Усть-Балыкских юрт высадился отряд геологоразведчиков, возглавляемый М.И. Ветровым, при нем была бригада плотников К.А. Иванченко. Новый поселок назвали Партсъездовский, в честь ХХ съезда КПСС! И уже 5 октября 1961 года над Усть-Балыком поднялся первый нефтяной фонтан. О богатейших запасах Усть-Балыка заговорили по всей стране!..
--4—
На моем новом CD-ROM «Все карты России» Междуречье Оби и Юганской Оби представлено множеством голубых жил и жилок и зелеными пятнами многочисленных, помельче и покрупнее, лесных островов: Пима, Оленьего, Горелого и других. Ширина названного водно-болотно-лесного пространства с прилегающими поймами составляет более 40 километров!!! Последовательно, с запада на восток, это царство озер, болот и проток пересекает железная дорога Тюмень-Сургут, федеральная автодорога, три нитки ЛЭП-500 от Сургутских ГРЭС, магистральные нефте-газопроводы и т.д.
Маленькие населенные пункты Сайгатина и Пилюгина по обеим сторонам Оби, западнее — Белый Яр, Барсово и Сургут; ниже к югу — Сингапай, Чеускино, Нефтеюганск, Усть-Юган, Пойково, Каркатеевский, Пыть-Ях заняли на карте лишь крохотную часть обширной страны воды и суши.
Однако от одной из причудливых петель Юганской Оби до Девкиной протоки по прямой всего ... 8 километров и 13 — до самой Оби. Как-то в осеннюю пору я перешел пешком эту 5-километровую пойму от протоки до обской магистрали. Даже в пору наибольшего обмеления пойма была полна мелких озерков, ручьев и проточек. И только труба магистрального нефтепровода помогла мне миновать эти многочисленные водные преграды.
Столь обширное географическое введение я сделал не случайно. Много лет исследую свою «маленькую родину», прошел обширные территории Междуречья и страстно влюбился в страну озер, болот, проток и островных лесов, правда, порядком нарушенных десятилетиями нефтедобычи и ведущимися в последние годы почти промышленными лесозаготовками.
И все же и сейчас удается найти еще немало нетронутых, принадлежащих дикой природе, уголков леса и поймы. Сохранились они и в районе проток Кривая, Девкина, Сырой Аган...
--5—
... Середина июня. На высокой прибрежной осине громко кукует кукушка. Я ее даже вижу с берега проточки — большая серая птица, сидящая на длинном суку, все время вертит головкой, подергивает хвостом, надкрыльями...
Только что взошло солнце, и трава еще мокра от росы. Жаркое летнее утро постепенно набирает силу... С обычной поплавковой удочкой я иду по зеленому берегу протоки, наполненной весенним паводком до краев. На утренней зорьке здесь хорошо клевали золотистые подъязки; они и сейчас еще берут на простого червя... Клюют лениво и чебаки, ельцы...
Вдруг... резкий удар по удилищу! Поплавок мгновенно ныряет в воду, леска со звоном натягивается! Подсекаю и тащу добычу! Так и знал: это он, окунище! Тяжеленький, граммов на 600-700! Водит лесу из стороны в сторону, сопротивляется быстрому вываживанию...
В который раз пожалел, что не имею при себе хотя бы обычного сачка! Рывок, еще рывок — и окунь обрывается с крючка, на который поймался лишь верхним краем губы. Ослабление натяжения лесы и громкий плеск воды свидетельствуют, что рыба ушла навсегда! С досады выкидываю удочку на берег и иду к костру пить утренний чай с листом черной смородины, цветами шиповника, речной мятой...
Только к вечеру улеглась обида — сожаление от упущенного красавца-окуня!
... Но вот та же проточка через три недели, в начале июля. Вода уже заметно спала. Поверхность водоема запорошена опавшими сережками отцветших тальников... Знакомый рыбак Т., временно поселившийся с женой в шалаше на берегу Тангинской протоки, с утра ловил щук спиннингом. А сейчас вдруг бегает по травянистому сухому берегу протоки и с помощью свежего березового веника ловит небольших золотистых стрекоз, сотнями летающих тут.
— Хлоп! Хлоп! — бьет веником по траве с сидящими в ней стрекозами молодой рыбак. И собирает насекомых в стеклянную банку, предварительно отрывая головку и крылышки.
— Отличная будет насадка! — радостно приговаривает спиннингист.
Оказывается, по руслу текущей параллельно Тангинской безымянной мелеющей проточке крупные подъязки (чуть не язи!) начали скатываться с соров ближе к магистрали. И клюют, раздобревшие и разжиревшие, не на обычного дождевого червя, а именно на... тушки стрекоз! На свой рыбий, видимо, деликатес!...
— Эти тушки очень сходны внешне с личинками тех же стрекоз, живущих на дне проточки, в иле! — разъясняет мне Т., молодой, но опытный рыболов, родом с Украины. — Попробуйте половить на них, не пожалеете!...
И вот мы с товарищем В.П. Мурашевым так же старательно хлопаем веничками по стрекозиной траве, добывая соблазнительную приманку!
Конечно же, результат рыбалки превзошел все наши самые смелые ожидания: несколько ведерок золотистых жирных подъязков за час-полтора активнейшей рыбной ловли!..
--6—
... Стояли последние жаркие августовские дни.
Над заливными лугами, где вымахали травы по пояс, висел комариный звон. Липла к разогретому телу надоедливая мошка. Необычайно знойное для этой поры (1988 г.) солнце манило искупаться, позагорать.
Мы шли вдоль кромки земли, обозначенной неровной каймой мелкого мусора и трухи, принесенных нынешним паводком. Здесь в мае-июне плескалась теплая вода, почти до горизонта тянулись щедрые сора, мелководные, прогретые солнцем, с изобилием растительности, корма для рыб, птиц.
Эта полоска прибойного мусора как бы разделяла между собой два царства: суши и воды. Причем ушедшая вода напоминала о себе всем: светлыми озерками в зелено-разноцветной гуще трав и цветов, на которых взлетали и вскрикивали чайки; непроходимой топью трясин, где никогда не ступала нога человека и лишь весело зеленел стрелолист; почти невидимыми протоками-ручьями, по которым скатывалась, уходила в Обь настоявшаяся соровая вода.
Высокая земля, являющаяся берегом соров, и была островом Пимом. А сам он расположился в живописном месте — в междуречье, на стыке двух водных систем: Оби и Юганской Оби. На правую руку была она, великая магистраль, кормилица коренных народов, труженица-река. Ее русло отсюда, от острова, обозначалось дальней грядой тальников, желтыми песчаными откосами и белым перевальным столбом, поставленным на берегу в помощь судоводителям.
Обь там, вдали, жила и работала: шли невидимые отсюда теплоходы, баржи и толкачи, низким гулом отдавалась в пространстве работа мощных дизелей, били корабельные склянки (или так казалось мне, напряженно всматривающемуся в тишину знойного летнего дня).
Где-то, в нескольких километрах от нас, на сургутской переправе туда-сюда сновали катера с аппарельками, перевозя на другой берег Оби разнообразную технику, автотранспорт. А здесь, на лугах и в пойме, все принадлежало птицам, растениям, насекомым. И даже человек казался тут чужеродным телом, ибо громкой речью, суетливыми шагами нарушал совершеннейшую гармонию неба, воды, цветущей земли.
Величественно и спокойно текла к океану Обь, издавна поселив на своих берегах детей природы — хантов, манси. Тундрино... Сытомино... Эти названия звучали для меня таинственно, как в сказке.
С другой стороны острова, по левую руку, протоки и озера уже принадлежали Юганской Оби — родной сестре магистрали. Наверное, гидрологи скажут, что это одна река с несколькими большими рукавами, текущими почти параллельно. Вероятно, они будут правы, так как Юганская Обь «выпадает» из Оби несколько выше поселка Мостоотряда-15 и впадает в нее возле Сытомино. То есть течет самостоятельно всего лишь на протяжении нескольких десятков километров, отрезав попутно от «большой земли» Нефтеюганск, Сингапай, Чеускино, Олений остров, остров Пим и другие возвышенности.
И значительная часть Нефтеюганского района находится поэтому в широкой-широкой пойме, изобилует лугами, болотами, различной живностью.
Сора, озера и протоки с левой оконечности острова Пим — рай для птиц. Утки, гуси, лебеди все лето живут тут, выводят потомство. Водоемы богаты карасем, щукой, окунем. На заливных лугах — щедрые сенокосы.
— Хорошо бы здесь сделать зону покоя, превратить Пим и окружающие его места в заказник, — с таким предложением обратился двадцать лет назад ко мне, сотруднику газеты «Нефтеюганский рабочий», 65-летний рыбак и охотник Федор Петрович Колодин, — иначе нефтяники выжгут здесь все леса, испакостят водоемы!..
(В 2013 году по острову Пиму была проложена автодорога от Сингапая до села Тундрино; поток авто (рыбаки, охотники, грибники, ягодники и просто туристы) наводнил новенькую трассу).
--7—
... Нам с Федором Петровичем Колодиным явно не повезло. Еще на рассвете погромыхивающие вдали раскаты грома приблизились часам к шести утра, небо обложило тучами. А вскоре закапал дождь...
Пока дед снимал сеть, прятал ее и грузила с поплавками в траве, пока гнал лодку с карасями по обмелевшей протоке, гроза разбушевалась вовсю. И в частой сетке водяных струй, закрывших ближайший горизонт, луга и пойма словно растворились, поблекли. Я шел по берегу протоки, мимо карасевых озер, поверхность которых вспухла, рябила от почти сплошных попаданий тяжелых капель. У самой кромки воды быстро снимались, увидев меня, утки. Они далеко не улетали, не отплывали, двигаясь какими-то странными галсами. До меня дошло: дождь мог намочить им в полете нежный пух крыльев.
Но человек-то! Ему куда было укрыться? Мокрый до нитки (высокие травы окатывали как из брандспойта) я молча продолжал путь к туманной возвышенности...
Ноги делали свое, а голова — свое! Я вдруг вспомнил недавно читанную книгу о национальных парках нашей страны и мира, гостеприимных и хорошо оборудованных. «А, впрочем, чем здесь не мини-национальный парк «Пойма», включающий в себя еще нетронутые островные леса, кедровую рощу в Чеускино, ряд других ценных участков природы?» — подумалось сначала как-то отвлеченно. Потом мысль оформилась яснее... Ведь для чего создаются повсюду природные резерваты, ландшафтные заказники, региональные парки, охраняемые ландшафтные области, памятники природы? «Любовь к природе в национальном парке перестает быть отвлеченным понятием» — замечает ученый — биолог Н.М. Забелина. То есть здесь мирно сосуществуют человек, звери, птицы, насекомые, растения; вода гармонирует с сушей, болото с лугом, озеро с протокой. Здесь все просто, естественно, сложилось за многие десятилетия в устойчивые биоценозы. Таков ведь и остров Пим, изрядно пожженный, изгаженный человеком, но все еще прекрасный!...
Изучая специальную литературу, я твердо был уверен: для Пима очень подошла бы категория «охраняемый ландшафт»!
**********************************************
…Да, еще и сегодня там можно сохранить отдельные участки поймы и острова!
Стоит лишь нефтеюганским и тундринским природолюбам взяться за это благородное дело!
Владимир Назаров
Нефтеюганск
6 ноября 2016 года.