- Привет, звезда московская! – услышала Люба знакомый голос в трубке домашнего телефона, ей в Москву звонила младшая сестра из Киева.
- Привет, Олечка! Звонишь поздно, что-то случилось?
- Нет, всё хорошо... Я только что с работы пришла... Просто у Женьки в конце месяца выпускной вечер намечается, и он хочет, чтобы его тётка на праздник приехала, - ответила Оля, произнеся последние слова с неуверенностью, выражая тем самым сомнение в реализации задуманного.
- Ой, даже не знаю, что ему ответить, - растерялась Люба от неожиданности, ведь ещё и трёх месяцев не прошло, как она побывала у них на Украине, однако с языка тут же сорвалось: - Хорошо, передай нашему выпускнику, что я приеду обязательно.
С Женькой Люба виделась совсем недавно, когда приезжала в гости к родителям, но разговора о школе и предстоящем выпускном между ними не было. Оставленный на попечение бабушке и дедушке, к Любиному удивлению, он вырос достаточно порядочным парнем.
Уже четыре года пропадала Ольга на заработках в Киеве, она трудилась не покладая рук и в поте лица старалась обеспечить всем необходимым и себя и сына, который уже оканчивал одиннадцатый класс. Впереди ей предстояли большие затраты, связанные с его дальнейшим обустройством и обучением. Готовясь к предстоящим расходам, она стала полностью отказывать себе во всём, стараясь сохранить каждую копейку.
- Парень вырос настоящим красавцем, - сказала Люба сестре, когда увидела Женьку, вышедшего на крыльцо дома в чёрном костюме и красной рубашке с галстуком.
- Мама, а ты такси уже вызвала? – спросил Евгений.
- Да, только что... Минут через десять подъедет, - сообщила Оля сыну, который в ответ одарил её и свою любимую тётку очаровательной улыбкой.
- Статный, высокий... совсем взрослый стал. Наверное, уже и невеста есть? – продолжила общение с сестрой Люба, как только Женька свернул за угол дома и направился в сторону летней кухни.
- На счёт невесты я у него интересовалась... ничего не говорит, молчит как партизан, - ответила Оля. – Считаю, что невеста ему пока не нужна, потому что я собираюсь забрать его в Киев, чтобы в институт поступил и получил высшее образование... Вот там пусть и знакомится.
- А какая разница, откуда невеста будет? – удивилась Люба.
- Большая, - взволнованно и строго ответила Оля, дав сестре мудрое разъяснение: - Если он уедет, а невеста останется здесь, то из-за неё он, в конце концов, может забросить учёбу, мотаясь туда-сюда, а если девочка будет из Киева, то такой угрозы наверняка можно будет избежать.
В отличие от Любиного сына Женька рос его полной противоположностью. Спокойный, тактичный, с красивыми манерами, Женя одновременно имел обострённое чувство справедливости, поэтому, не задумываясь о последствиях, в любой момент мог врезать в физиономию любому, кто обижал слабого и беззащитного человека. С раннего детства он посещал спортивные секции, сначала занимался каратэ, потом боксом, любил играть в футбол.
Сергей и Женя были двоюродными братьями, но дружба между ними не складывалась. Серёга был старше Евгения на семь лет, и долгое время они жили в одной комнате, однако по отношению к младшему брату старший брат вёл себя просто издевательски.
Чтобы Женька вырос сильным и мог за себя постоять, Ольга записывала его в разные спортивные секции. Все эти обстоятельства вынудили мальчишку заниматься спортом. Он вырос, окреп и теперь готов дать отпор не только взрослому брату, но заступиться за каждого, кого обижают несправедливо.
Последний раз Люба виделась с сыном полтора года назад, он вместе со своей беременной подругой сбежал к бабке в Донецкую область, к бывшей Любиной свекрови, чтобы скрыться от правосудия после жестокого избиения какого-то парня.
Родившейся девочке уже шёл второй год, но свою внучку Люба ни разу не видела, так как в её понимании о поездке к ним не могло быть и речи,– сына и свекрови она панически боялась, так как сын до сих пор не отказался от мечты её убить, а свекровь она считала настоящей ведьмой.
- Оля, ты случайно не слышала за моего Сергея что-нибудь? – поинтересовалась Люба, сидя с сестрой на заднем сидении автомобиля, направлявшегося к Дворцу культуры, арендованного для проведения выпускного вечера и расположенного в районе железнодорожной станции соседнего посёлка.
- Нет, не слышала... Да ты не волнуйся, кто-кто, а твой Сергей нигде не пропадёт. Он мне сам рассказывал, как с дружками своими выезжал на москвиче за село и воровал всякую живность, которая паслась на привязи. Остановятся, быстро закинут какого-нибудь барашка в багажник и едут в лесополосу делать из него шашлык.
- Мне больно об этом слышать... И зачем только свёкор оставил ему эту машину?
- Между прочим, твой Сергей ещё при жизни деда угонял машину из гаража, и делал это постоянно. Он как-то хвастался мне, что дед подловил его и забрал ключи, а он взял, вырвал провода, соединил между собой и всё равно смылся на ней. Машину он угробил основательно, поэтому дед и отдал её ему в наследство, а дом их внучке завещал... Уверена, что от той машины уже ничего не осталось, один металлолом.
- Жалко мне свёкра... В отличие от свекрови, Станислав Фёдорович относился ко мне с уважением, я чувствовала это, хотя против своей жены он никогда не шёл... Оля, а ты не знаешь, сколько лет прошло, как он умер? – спросила Люба.
- Это можно легко подсчитать... Мы тогда к ним в село приезжали, чтобы курсовую работу писать, когда в техникуме учились. Когда мы уезжали, он уже не вставал, совсем плохой стал и кашлял так, что стены содрогались. Я тогда, чтоб никто не видел, наливала ему коньячка понемногу и давала выпить... Он сразу же засыпал и пока спал – не кашлял.
- Это был год, когда мы дипломы защищали... девяносто четвёртый, значит, прошло лет десять-одиннадцать, как он умер... У Фёдоровича в лёгком осколок оставался... последствия войны... Вот под конец жизни он и дал о себе знать, - сказала Люба с сочувствием. – Об этом осколке он мне сам рассказывал... Во время боя рядом с ним снаряд разорвался и осколком ему пробило лёгкое, отчего потерял сознание. Наши тогда отступили, и его раненого немцы в плен забрали, и отправили в концлагерь... Там он пробыл больше трёх лет, пока американцы вместе с нашими не освободили... Чудом в тюрьме выжил...
- Он мне тоже про этот осколок говорил... Сказал, что врачи советовали осколок не трогать, раз не беспокоит, - так же с сочувствием поведала Оля. – Это сколько же сил нужно было иметь, чтобы весь этот ужас пережить?
- Фёдорович говорил мне, что он выжил только благодаря вере, которая была в его сердце... Вера в то, что он обязательно выживет, не смотря ни на что... Как-то перед наступлением, ему пришлось с другими бойцами ночевать у одной женщины, в каком-то селе... Перед утром он проснулся... почувствовал, что кто-то стоит рядом. Приоткрыв глаза, он увидел в рассветных сумерках хозяйку, которая стояла перед ними с веточками вербы и что-то шептала... Молитвы читала... Сердце его вдруг забилось от нахлынувшего волнения... Разоблачать себя он не стал и, закрыв глаза, снова уснул. А утром, перед их уходом, она сказала, что сегодня великий праздник, Вербное воскресенье, что она молилась о них Богу и что все они останутся живы. Её слова проникли ему в душу, он всегда помнил о них и верил, что будет именно так, как она сказала.
- А что обозначает этот праздник? – поинтересовалась Оля.
- Даже не знаю... Надо будет у кого-то расспросить, - ощущая какую-то неловкость, ответила Люба. - Я не раз слышала, что нужно обязательно верить, что без веры ничего не получится и не исполнится... Вот он верил и остался в живых... Но под конец жизни война снова напомнила о себе...
- Не помню, говорила я тебе или нет, но твой Серёжка мне рассказывал, что слышал, как перед смертью дед сказал бабке, что сон ему приснился, в котором сообщалось, что если он три дня продержится, то выкарабкается и ещё поживёт. Ведьма твоя, как только узнала об этом, сразу же мужа своего бросила, больше не давала ему пить и уколы делать перестала... А ему только и надо было, чтоб постоянно горло смачивать... Из-за этого у него в горле всё высохло, он не смог отхаркиваться и умер... Ещё Серёга сказал, что дед написал для тебя предсмертную записку и попросил бабку, чтобы та передала, но она её тайком прочитала и в печь выбросила.
- Об этом ты мне ничего не говорила, эти страшные вещи я слышу впервые... Интересно, о чём он писал в своей записке?
- Может, прощения попросить хотел... Обычно перед смертью прощения у всех просят, – ответила мудрая Ольга.
До Дворца культуры оставалось сделать последний поворот. Во всё время разговора Люба не переставала бросать взгляды в сторону Женьки, который сидел на переднем сидении и увлечённо о чём-то беседовал с водителем. И чем дольше она смотрела на племянника, тем больше им гордилась, одновременно пытаясь понять, как и когда её собственный сын вдруг превратился в само исчадие ада.
Николай Иванович, их отец, сделал всё, чтобы позаботиться о своих внуках. Он заботился о каждом из них, давая напутствия и не жалея ни сил, ни времени, ни денег. В семнадцать лет он помог Женьке окончить автошколу и получить права, узнав, что парень мечтает водить машину, которой у него пока не было, но которую он хотел купить, когда начнёт самостоятельно работать.
В отличие от Евгения Сергей не желал ни учиться, ни работать, он вёл свободную и разгульную жизнь, и никто не смог вывести его на правильный путь.
Отец являлся для Ольги и Любы образцом настоящего мужчины, которому в их понимании должны соответствовать их мужья. Именно такому образу соответствовал Николай, с которым Люба вот уже три с половиной года сожительствовала в Москве, однако он так и не собирался связывать себя узами брака, что доставляло ей большое беспокойство.
- Ольга, ну и ну!.. Из певца Кая Метова твой бывший муж превратился в боксёра Валуева! - с удивлением воскликнула Люба, когда такси отъехало, и, подошедший к ним Влад, поздоровавшись, отошёл с Женькой в сторону.
- Точно, чем-то на Валуева смахивает, - небрежно ответила Ольга. - Тогда ему было двадцать четыре года, а сейчас сорок один, небось уже больше ста килограмм стал весить... Изменился он только внешне, а так, каким он был таким он и остался... О сыне как не заботился, так до сих пор и не заботится, вечно денег нет... Хорошо, что хоть соизволил приехать к ребёнку на выпускной.
- Он так и живёт с той барменшей, любовницей своей?
- Нет... Выгнала она его... Думаю, что из-за безденежья... Сейчас на время его приютил отец одного друга. Он врач, за границу на отдых уехал, оставил Влада за квартирой присматривать... До этого он у кого-то в гараже жил...
Вместе с сестрой и её бывшим мужем Люба сидела в дворцовом зале недалеко от сцены и со вниманием наблюдала за происходящим вокруг, ожидая начала торжества. Она отчётливо видела, что Оля полностью погрузилась в свои мысли, сидит отрешённая, и ни одна мышца на её лице не содрогается.
Чёрное платье облегало и подчёркивало не только стройную фигуру Ольги, но и контраст на его фоне светлых волос, подкрученных и собранных в необычный пышный хвост с помощью заколки-банана, ещё советского производства. Эту заколку Оля бережно хранила уже несколько лет, потому что с её помощью волосы собирались и удерживались так, что причёска делалась неотразимо красивой, чего нельзя было достичь другой подобной заколкой.
Вставка на её платье, в области груди, была вышита золотыми нитками, которая вместе с золотой бахромой, пришитой наискось, очень хорошо сочеталась с цветом Олиных волос и золотыми серьгами в виде крупных обручей.
Это платье Люба привезла из Москвы, чтобы одеть на Женькин выпускной вечер, но потом передумала и подарила его Оле, решив, что сестра в такой день должна выглядеть неотразимо. Оля, хотя и без особой радости, но подарок всё же приняла, став настоящим украшением праздничного вечера.
- Извините, вас просят подняться на сцену для вручения цветов выпускникам, - сказала Оле одна из молодых преподавателей, пробравшись к ней через узкий проход между двумя рядами кресел.
- Меня? – словно очнувшись от неожиданности, переспросила Ольга. – А кто просил?
- Наш директор, Мезенцев Николай Васильевич, - ответила учительница, ожидая от родительницы положительного ответа.
- Но почему именно меня? – не переставая удивляться, снова задала вопрос Оля, ведь зал был почти до отказа заполнен другими родителями с их гостями, и она не могла понять, почему беспокоят именно её.
- Вы красиво одеты и достойно выглядите для того, чтобы стоять на этой сцене, поэтому директор попросил пригласить именно вас, - очень доступно объяснила преподавательница.
Николай Васильевич преподавал уроки физики и астрономии, когда ещё Оля училась в этой школе, в которой теперь отучился и её сын. С преподавателем, а потом и директором школы, она всегда была в хороших отношениях, он уважал её и как ученицу, и как человека, поэтому Ольга не смогла отказать ему и, покинув своё место, стала пробираться вслед за учительницей, двигаясь в направлении сцены.
Состоявшийся разговор проходил в присутствии Влада, сидевшего рядом с Ольгой и, услышанное им, явно задело его за живое.
Стоило Любе увидеть сестру стоящей на высокой сцене с большой охапкой крупных ромашек на длинных стеблях, как гордость за неё и племянника переросла в настоящую радость. Белые цветы на фоне длинного в пол чёрного платья и пышных белых волос, ещё ярче подчеркнули её грациозность и красоту.
После вручения аттестата Оля каждому выпускнику выдавала по одной огромной ромашке.
- А сейчас аттестат вручается Турканову Евгению, который является настоящим мачо нашего класса и гордостью нашей школы! – произнесла в микрофон его классная руководительница.
Услышать такое Люба никак не ожидала и гордость за двух близких ей людей снова всколыхнула её сердце. Она мгновенно представила, как сейчас радуется за своего сына Оля, а сын одновременно восхищается своей матерью, принимая из её рук белый цветок - символ чистоты и искренности.
Торжество проходило в атмосфере волнения и радости за каждого выпускника, ведь каждому из них предстояло вступить на путь взрослой жизни, где их будут подстерегать всевозможные соблазны и преграды, которые предстоит постоянно преодолевать, чтобы по возможности не оступиться и не потеряться в этом огромном и сложном мире.
В свои тридцать шесть лет Оля выглядела очень молодо и, находясь рядом с сыном, скорее походила на его подружку, чем на мать. А вот рядом с бывшим мужем, который почему-то не улыбался и не разговаривал, она выглядела хрупкой царевной-несмеяной.
Одетый в чёрную рубашку с коротким рукавом и в белые брюки под чёрный пояс, с коротко остриженными волосами, Влад всем своим видом и поведением напоминал Любе криминального авторитета, под стражей которого находилась её сестра...
Сидя вчетвером за одним столиком в городском ресторане «Зодиак», куда всех свезли автобусами после торжественной части, Люба не могла не видеть, что Оля чем-то встревожена, что праздник совсем не радует её, а на лице отпечатались усталость и тревога.
Ни музыка, ни конкурсы, ни танцы, ни смех, ничто не могло вывести Ольгу из стопора, в котором она находилась. Чтобы хоть как-то отвлечь сестру от переживаний, Люба взяла инициативу на себя,– она искренне радовалась празднику, шутила, смеялась, танцевала, не раз приглашённая племянником на танец.
Заметив в углу ресторана огромный аквариум, стоявший на высоких металлических ножках, Люба приблизилась к нему и увидела в толще воды большую жёлтую рыбку, которая показалась ей необыкновенно сказочной. Чтобы немного развеселить сестру, она подошла к ней и, улыбаясь, сказала:
- Олечка, там большой аквариум стоит, и в нём плавает золотая рыбка... Пойдём, загадаешь ей три желания.
- Не хочу я никуда идти... Иди сама загадывай, - ответила Оля без всяких шуток.
- А я уже и так загадала и даже сфотографировалась с ней на память, - продолжая улыбаться, сказала в ответ Люба, которая вовсе не шутила, она действительно загадала рыбке три желания: непременно вылечить больную маму, срочно исправить нерадивого сына, поскорее выйти замуж за неприступного Николая.
Вечер в ресторане подходил к концу, впереди ребят ожидала ночная прогулка на теплоходе, а родителей – разъезд по домам. Влад не стал дожидаться окончания совместного мероприятия и ушёл «по-английски», покинув сестёр чуть раньше их ухода.
Допив оставшееся шампанское, Люба и Оля встали из-за стола и уже собрались покинуть заведение, как вдруг к ним подошёл молоденький официант, преградив путь.
- Вы должны оплатить счёт за коньяк, который заказывал мужчина, сидевший с вами за одним столиком, - произнёс он, наблюдая, как лицо Ольги стало резко меняться, выражая неистовый гнев, но произнести что-либо она смогла не сразу.
- Кто заказывал, тот пусть и оплачивает! С какой стати я должна за кого-то платить? Ещё чего не хватало! Теперь сами за него и расплачивайтесь, чтобы в следующий раз умнее были!– вырвалось, наконец, из уст разъярённой Ольги, которая уже собралась уйти, но, глядя на перепуганного парнишку, сжалилась над ним и сказала: - Ладно, сколько я должна вам оплатить?
Озвученная сумма снова повергла Ольгу в шоковое состояние, и её настроение теперь было испорчено окончательно.
- Оля, а почему он не пил то, что стояло на столе? Зачем он стал заказывать в баре коньяк за чужой счёт? – спросила Люба, когда они вышли из ресторана на улицу, освещённую фонарями.
- Потому что мы крутого из себя строим!.. Посмотрите на нас, мы только коньяк пьём! – по-актёрски и с возмущением выговаривала Ольга своей сестре. – Постоянно без денег ходит, без конца одалживает и не отдаёт... Наверное, стыдно было снова просить, вот и решил на хитрость пойти... А чтобы напиться, ему одной бутылки мало!.. Хорошо, что я деньги с собой захватила... на всякий случай...
Через день сёстры расстались, разъехавшись по своим столицам.
Ольге нужно было немедленно заняться устройством сына: перевезти его в Херсон; подать документы в достойное учебное заведение; помочь в подготовке к вступительным экзаменам; определиться с жильём рядом с местом учёбы; и ещё много всего. Дел на её плечи навалилось множество и на всё нужны были немалые деньги.
Отправив в длительную командировку своего сожителя, Оля с апреля месяца наслаждалась своим одиночеством, отдыхая от его постоянных попоек, бесконечных ревностей и оскорблений.
Оставив Ольгу на своей даче одну, Василий из далёкой Индии мог ей лишь только позвонить. Но даже разговор у него получался не всегда,– как только, съедаемый недоверием и бурными фантазиями, он в порыве ревности срывался, Ольга сразу же отключала свой сотовый телефон.
С командировки он должен будет вернуться только в октябре, поэтому у Ольги было достаточно времени, чтобы спокойно решить все необходимые вопросы.
Благодаря своему упорству, Оля достигла всех поставленных целей, и уже этой осенью Женька стал студентом Межотраслевого института управления в городе Киеве, поступив на юридический факультет.
Эта новость почему-то Любу сильно удивила и стала для неё настоящим сюрпризом, но в скором времени её ожидал ещё один сюрприз, довольно необычный и очень для неё важный...
Каждый год в сентябре месяце Любо с Николаем покидали Москву. По его инициативе она составляла ему пару, чтобы две недели вместе провести на солнечном побережье Чёрного моря, останавливаясь в частном секторе города Анапы.
В связи с этим, в начале сентября к Любе всегда приезжала из Новошахтинска Танюшка, целительница и ясновидящая, чтобы присмотреть за квартирой и принять клиентов, желающих получить её услуги.
Вот и на этот раз, подготовив ребят к школе, она оставила их и маленькую дочь на мужа, который был безработным, и все они полностью зависели от Таниных доходов.
Таня только приехала и приём пока не вела, отдыхая и набираясь сил перед предстоящей нелёгкой и очень изнуряющей работой, для начала которой ей необходимо было получить благословение от священника.
До отъезда на море оставалось несколько дней, и Люба решила использовать их для консервирования запасов на зиму, отправившись с самого утра на рынок для закупки всего необходимого...
- Мама, быстро всё бросай и поехали! Я тебя еле дождалась! – накинулась на Любу взволнованная Таня, как только та отворила дверь и затащила в коридор два больших и увесистых пакета.
- Куда? – поспешила поинтересоваться Люба, совершенно не понимая, что от неё хотят.
- Нас Матронушка ждёт! Она явилась мне и сказала, чтобы мы всё бросили и срочно к ней приехали!
Люба застыла на месте, ничего не понимая и пытаясь сообразить, как такое может быть: «Наверное, Таня что-то сама себе нафантазировала. Как умерший человек может являться, да ещё и разговаривать, пусть даже он и святой?»
- А я закатку делать собралась, - попыталась отговориться от странной поездки Люба.
- Мама, да брось ты свои баклажаны, ничего с ними не случится, завтра закатаешь!.. Выходим скорее, нам нужно спешить, а то не успеем!
Путь в Покровский монастырь к мощам старицы был неблизким. Всю дорогу Люба пыталась понять непонятное: «И зачем я Матронушке понадобилась?.. Кто я такая, чтобы она меня ждала?.. И как я буду общаться с ней?.. Как она сможет мне объяснить причину такого странного вызова?»
- Таня, а зачем она меня ждёт? – решилась, наконец, поинтересоваться Люба, понимая, что говорить об этом Татьяне не очень хочется, видя, как та переживает о чём-то своём.
- Мама, я ничего не знаю, ни о чём меня сейчас не спрашивай... Я переживаю, что мы можем не успеть. Приедем, тогда всё узнаешь, - сильно нервничая, ответила Танюшка.
Войдя на территорию монастыря, они направились к очереди, занимаемую приходящими людьми, желающими попасть к Матронушке для поклонения и прошения исполнения своих нужд. Вдруг выяснилось, что раку с её мощами перенесли с обычного места в соседний храм, так как в прежнем помещении начался ремонт.
- Так, мама, следуй за мной, - приказала Татьяна и рванула вперёд, продвигаясь вдоль очереди к соседнему храму.
Вдруг Таня резко остановилась, не доходя до входа в храм метров тридцать, она стала всматриваться через толпу вперёд и словно пыталась кого-то увидеть. Лицо её выражало волнение, которое передалось и Любе.
Не понимая, что делать дальше, Люба робко сделала два шага вперёд и примкнула к стоявшей очереди, но никто из людей возмущаться не стал. Как только она это сделала, тут же заметила, что в их направлении очень быстро движется священник, вышедший из храма и одетый в чёрную рясу.
Этого священника Люба увидела сразу, так как смотрела на вход в храм, подражая Татьяне и пытаясь понять, кого она высматривает взглядом. На удивление, высокий и грозный мужчина в чёрном одеянии подошёл именно к тому месту, где стояла Люба, окружённая другими людьми, и резко остановился.
- Кто делал аборты, прошу проследовать за мной, - сказал он, словно отчеканил, и, развернувшись, снова направился в сторону храма.
Стоявшие рядом с Любой женщины закрутили головами, спрашивая о чём-то друг друга, и некоторые из них поспешили отправиться за священником.
- Я не поняла, зачем он подходил?.. Что он хотел? – тут же стала спрашивать окружающих женщин Люба, взволнованная происходящим.
- Мама, быстро иди за ними! Он вам будет грех абортов снимать, - услышала Люба голос Татьяны, раздавшийся сзади.
Оглянувшись, Люба сразу же у неё спросила:
- А ты пойдёшь со мной?
- Мне не надо... Я их не делала, - услышала Люба в ответ.
Немного замешкавшись и соображая, что происходит, Люба рванула за удаляющимися женщинами и священником, уже входящим в храм.
Мощи Матронушки были установлены справой стороны, недалеко от входа, а всех приглашённых женщин священник отвёл вглубь храма и стал читать какие-то молитвы, в процессе произнесения которых он приостанавливал чтение, и каждая из них шёпотом называла своё имя.
Вся процедура прошла довольно быстро, в конце которой нужно было внести пожертвование на любую сумму, но у Любы не оказалось даже минимума, ведь все деньги она потратила на рынке, а думать о содержимом кошелька ей было некогда,– квартиру она покинула, не успев в неё толком войти. Но к счастью, пожертвование оказалось делом добровольным, поэтому на неё никто не обратил никакого внимания.
Собираясь покинуть храм, Люба повернулась в сторону выхода и увидела Танюшку, стоявшую почти рядом и разговаривающую с другим священником. Она отошла в сторонку, ожидая, когда окончится их разговор, но ждать пришлось недолго, наложив крестное знамение на протянутые Таней руки, священник быстро удалился.
- Всё, мама, благословение на исцеление людей я получила, теперь можно будет приступить к работе, - с нескрываемой радостью сообщила Таня. – Мало кто из священников готов дать такое благословение, поэтому Матронушка и позвала меня, чтобы я смогла его получить у этого батюшки... А тебя она позвала, чтоб ты очистилась.
Спускаясь по ступенькам храма, Люба вдруг почувствовала удивительно небывалую лёгкость, она перестала ощущать своё тело, и ей казалось, что вот-вот она взлетит, словно птица. Чувство радости переполняло её душу, которая ликовала и пыталась вырваться на свободу, чтобы объять собою весь мир.
Радость эта была какой-то другой, совсем не похожей на все другие радости, она струилась из глубины сердца, как бы из ничего, и было ощущение, что она никогда не иссякнет.
Втайне от всех Люба уже давно мечтала избавиться от этого ужасного греха, с того самого момента, как только узнала и осознала всю его тяжесть. Но как это сделать, она не знала, а спросить у кого-либо не осмеливалась.
Каждый раз, подходя со своими просьбами к мощам старицы, Люба ощущала перед ней своё убожество и несовершенство, потому что её сердце всегда носило в себе память о содеянном грехе, о котором она старалась никому не говорить, даже самой Матронушке.
Теперь Люба понимала, что святая провидица знала все её тайные мысли и переживания, поэтому она и позвала её через Татьяну, чтобы помочь избавиться от душевных страданий. Для Любы это было не просто сюрпризом, для неё это стало настоящим чудом.
- Танюшка, какое счастье, что мы успели!.. Если бы мы опоздали на три-пять минут, ничего бы этого не случилось!
- Я молилась и просила Матронушку нас подождать...
- Танюшка, я только одного не могу понять, как так получилось, что священник вдруг решил нам грехи отпустить?
- Я думаю так: сегодня особенный день, когда церковью прощается этот грех...
Весь оставшийся путь о произошедшем событии они больше не говорили, каждая из них светилась от счастья и находилась при своих мыслях. Ощущение лёгкости не покидало Любу, она не шла, она порхала бабочкой, и всем сердцем благодарила Матронушку за такое необыкновенное чудо.
Оказавшись дома, Люба решила немедленно поговорить с Таней, чтобы поделиться своими мыслями, которые рвались наружу и требовали разъяснений.
- Танюшка, я пока ехала домой, пыталась понять, почему Матронушка никак не поможет мне помочь за Николая замуж выйти... Спрашиваю её: Матронушка, ну почему, в чём причина? И вдруг меня осенило: так у меня же предыдущий брак венчанный!
- Мама, эту подсказку тебе сама Матронушка дала... Действительно, как она может просить за тебя Господа, если ты перед Богом в венчанном браке состоишь. Развод у тебя оформлен, но этого мало, тебе надо обязательно развенчаться.
- Но как? У меня на руках нет документа о венчании, он остался у этого шизофреника... Явиться к нему за документом – всё равно, что подписать себе смертный приговор... Тогда зачем я от него в Москву сбежала?
- Если хочешь связать судьбу с Николаем, значит, действуй, - твёрдо сказала Таня и добавила: - Проси Матронушку и она поможет.
Много раз перечитывала Люба книгу о Матронушке и её чудесах, приобретённую в Покровском монастыре. Ею была куплена уже не одна такая книга, потому что их она раздавала своим знакомым, каждый раз покупая новую, чтобы направить к её мощам людей для оказания им помощи.
Люба всегда верила в силу старицы и всегда надеялась на её поддержку, а после последних событий её вера ещё больше усилилась. Однако, не смотря на силу веры, сомнения всё же закрались в её душу, ведь, как считала Люба, случай с развенчанием осуществить просто нереально.
«Нет, я не должна так думать... Матронушка творит чудеса... Она обязательно поможет... Как только мы вернёмся с моря, я сразу же поеду к ней и буду умолять о помощи», - так думала Люба, не представляя, как и чем она сможет ей помочь. Однако впереди её ожидало новое чудо...