(неоконченные воспоминания)
Всю жизнь нас сопровождает песня – начиная с материнской колыбельной. Сколько помню себя в детстве, мы всегда распевали что-нибудь. Поскольку в детский садик не ходили, специальных детских песенок не знали. Всему пришлось учиться в школе: и «Во поле береза стояла», и «С чего начинается Родина»...
Больших меломанов в семье не было, однако пели всегда. Хорошо пела бабушка, особенно украинские песни: «Рушник вышиваный», «Черемшина», «Дивлюсь я на небо» и другие. Часто записывала тексты во время исполнения песни по радио. Если не успевала записать, листочек откладывался до следующего раза. Вот так по записям и разучивали, а потом пели все вместе, когда собиралась родня за столом.
Хорошо запомнилось, что очень любили популярную в 60-х песню «Летят перелетные птицы в осенней дали голубой…» А мы, маленькие, подпевали. Но особенно нравилось мне, когда запевали красивую песню про рябину:
Что стоишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына?
Росли мы на «взрослых» песнях. Не все слова понимали и пели так, как слышалось. Например, я не знала, что такое «постатистика», где почему-то на десять девчонок – девять ребят. А это была песня, которую пела Мария Пахоменко:
Сегодня праздник у девчат:
Сегодня будут танцы!
И щеки девушек горят,
С утра горят румянцем.
Пришли девчонки,
Стоят в сторонке,
Платочки в руках теребят,
Потому что на десять девчонок
По статистике девять ребят…
Долгое время в детстве моей любимой была песня «Главное, ребята, сердцем не стареть» (в скобках замечу, что иметь любимую песню было просто необходимо, иначе подружки тебя бы не поняли):
А ты улетающий вдаль самолёт
В сердце своём сбереги,
Под крылом самолёта о чем-то поёт
Зелёное море тайги...
Хотя опять же было непонятно, почему нужно сберегать в сердце «улетающий самолет». Но это так, к слову.
Песни слушались по радио, где было много музыкальных передач: «В рабочий полдень», «Юность», «Встреча с песней». Телевидение тоже не отставало. Концерты народной и современной песни любили все. А когда появилась знаменитая передача «Песня года», от экранов нас было не оттащить: все новое можно было услышать в один или два новогодних вечера.
В школе мы тоже пели – на уроках пения один раз в неделю. Вернее, так считалось, что пели. Чему можно научить детей за один урок? Да еще нашему классу невероятно «повезло» - учитель пения была два года классным руководителем и на своем уроке часто устраивала разборки нашего поведения. Память сохранила только одну песню, которую мы парами пели на оценку - «Наши мамы» - кажется, готовясь к 8-му марта. Ее в то время трогательно исполняла Майя Кристалинская:
Та весна, казалось, будет вечной,
И глядят из рамочек со стен
Наши мамы в платьях подвенечных,
Наши мамы, юные совсем.
Брови разлетаются крылато
Ни одной морщинки возле глаз
Кто теперь поверит, что когда - то
Наши мамы были младше нас…
Красивая песня! Сейчас эти слова приобрели другое значение, потому что многих наших мам уже нет на этой земле. И сами мы давно стали мамами, но наши дети таких песен, увы, не поют.
Запомнилась еще детская песенка про мишек. Ее мы пели хором на сцене актового зала во 2 классе. По какому поводу – уже забылось. Содержание такое: два плюшевых мишки приехали на дачу, наелись там зеленых фруктов и них разболелись животики. На самом смешном месте, когда «у маленького мишки вдруг лопнули штанишки», одноклассница Галинка неизменно хихикала. А стояла она у меня за спиной, в последнем ряду. Мне тоже очень хотелось засмеяться, но я сдерживалась.
А школьный фольклор? Откуда он брался, никто не знает. Передавался, так сказать, из уст в уста, из школы в школу. Вот, например, пели на мотив «Комсомольской прощальной» («Дан приказ ему на запад, Ей в другую сторону…»):
Дан приказ по партам бегать,
Кувыркаться на полу.
Уходили все мальчишки
В кабинет к директору.
Уходили, расставаясь,
Покидая шумный класс:
«Вы нам что-нибудь, девчата,
Пожелайте в этот раз!»
А девчата отвечают:
«Мы желаем всей душой,
Чтоб вас выгнали из школы
И отправили домой».
«Что вы, милые девчата?
Как вы будете без нас?
Кто до дому вас проводит,
Поцелует в поздний час?»
Поскольку песня эта распевалась в младших классах, на последней строчке все отчаянно краснели и смущались.
Запомнились еще школьные смотры строя и песни. На них полагалось петь что-то военное и проходить, чеканя шаг, по периметру актового зала. В 7-м классе разучивали «Гренаду»:
…Отряд не заметил
Потери бойца
И «Яблочко»-песню
Допел до конца.
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя…
Дети первого телевизионного поколения, мы запоминали все, что звучало с экрана. Не успели показать «Кавказскую пленницу», как тут же мальчишки во дворе начали орать с интонацией Никулина: «Эге-гей! Хали-гали»! Или его же «Песню про зайцев» из «Бриллиантовой руки».
В 70-х в стране гремели бравые песни о трудовой доблести советских граждан. Байкало-Амурская магистраль, КАМАЗ, студенческие стройотряды… Гитары, длинные волосы у мальчишек и брюки клеш (желательно – от бедра!), короткие юбки у девчонок и туфли на умопомрачительной платформе – все это приметы того времени, когда нам пришлось взрослеть. И песни слагались о том, как прекрасна молодость: «не расстанусь с комсомолом - буду вечно молодым»! Не скрою, это завораживало наши души. Хотелось чего-то необычного - куда-то ехать, участвовать в больших делах, преодолевать трудности. Словом, романтика дальних дорог! Как все это нравилось нам, подросткам!
Слышишь, время гудит БАМ!
На просторах крутых БАМ!
И большая тайга покоряется нам.
Слышишь время гудит БАМ!
На просторах крутых БАМ!
Этот колокол наших сердец молодых.
Одна из любимых наших песен тех лет - «Багульник»:
Где-то багульник на сопках цветет,
Кедры вонзаются в небо…
Кажется, будто давно меня ждет
Край, где ни разу я не был…
После показа фильма «Мировой парень» все с удовольствием пели «Березовый сок»:
Лишь только подснежник распустится в срок,
Лишь только приблизятся первые грозы,
На белых стволах появляется сок –
То плачут березы, то плачут березы…
Это была первая песня, которую я записала в свой песенник, который в 13-14 лет считалось у нас, девочек, необходимым иметь. Песенник представлял собой толстую тетрадку, куда писали не только песни, но и пожелания друг другу, делали рисунки, засушивали цветы - мечтали о взрослой жизни.
Помню, поразил фильм «И это все о нем» с Игорем Костолевским и красивая песня, прозвучавшая в нем на стихи Евгения Евтушенко -«Сережка ольховая»:
…Яснеет душа,
переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших
и даже предавших, - прости.
Прости и пойми,
если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой
с ладони ее отпусти…
Как эти стихи были созвучны нашим юным душам, которые уже хотели преданной дружбы, чистой любви, безоблачного счастья. Недавно пересмотрела этот фильм – и ничего в нем не нашла…
Меняются времена - меняемся мы. Меняемся мы - меняются песни, которые хотелось бы слушать. И это совершенно нормально. Поэтому пусть мои воспоминания останутся чуть-чуть неоконченными, потому что я не знаю, что из моего прошлого я буду вспоминать и любить завтра.
PS. Чуть не забыла сказать, что к одной песне испытываю давнюю и искреннюю любовь. И с годами это чувство не только не проходит, но и переживается заново. Вы все ее знаете и, конечно, помните молодого Градского из 1976 года:
Оглянись, незнакомый прохожий,
Мне твой взгляд неподкупный знаком.
Может я это, только моложе,
Не всегда мы себя узнаем.
Ничто на земле не проходит бесследно,
И юность ушедшая все же бессмертна.
Как молоды мы были,
Как молоды мы были,
Как искренне любили,
Как верили в себя…
Теперь, по прошествии многих лет, могу подписаться под каждым словом.