Ольга Ивановна, Ленкина бабушка была старой, больной, по-житейски мудрой и строгой женщиной. Жизнь в деревне, где все надо делать самому не располагает ни к лени, ни к сантиментам. Внучку Ленку она держала в строгости, при этом по-своему любила ее.
Но с возрастом подступала немощь, обострялись недуги и усиливалось непослушание растущей девочки. Поэтому бабушке приходилось в случаях неповиновения внучки иногда обращаться за помощью к давнему знакомому Вячеславу Семеновичу, а для малолеток он был просто дядя Слава.
При этом бабушка старалась, чтобы воспитательные меры были справедливыми.
Как Ленка ведет себя во время порки и после нее, бабушка давно знала.
Поэтому и сейчас, когда внучка, пряча глаза, молча пошла в свою комнатку, бабушка сразу догадалась, что внучку выпороли. Осталось узнать за что именно. Она об этом дядю Славу не просила. Лена ушла к дяде Славе с пирогом, выпросив его у бабушки. Сказала, что хочет там отметить Витькино достижение в освоении навигатора.
В свое время, когда Ленка сообщила бабушке, что дядя Слава просит ее помочь Витьке освоить купленный для него навигатор, бабушка спросила ее, а что это такое, навигатор? Ленка наплела, что это такая маленькая штучка, вроде компаса, которая показывает, куда домой идти, если дорогу забыл. А от компаса отличается тем, что показывает не на север, а туда, где дом находится. И какое до него расстояние. А на вопрос бабушки, а чем Лена может помочь в освоении этого «компаса», сказала, что будет страховать Витьку, чтобы он не заблудился, как в первый же день.
И вот теперь, когда внучка пошла с пирогом к дяде Славе отмечать Витькино достижение, она почему-то вернулась домой с поротой задницей! Ситуация требовала немедленного выяснения.
– Надо разобраться! – решила Ольга Ивановна, и пошла в комнату внучки.
Ленка лежала на животе, тискала подушку и всхлипывала. Вновь и вновь она мысленно возвращалась к пережитому унижению, боли и участии во всем этом городского соседского мальчика-подростка.
Бабушка решила начать издалека:
– Леночка, что случилось? Мой пирог не понравился?
– Ба, не приставай! Понравился твой пирог. Дядя Слава и Витька просили передать тебе спасибо за пирог.
– А с тобой-то что случилось? За что порку-то получила?
– Вот старая ведьма! – Молча чертыхнулась Ленка. – Она что, сквозь одежду, что ли мою поротую задницу разглядела?
– Ба! Ну, с чего ты взяла, что меня выпороли?!
– Леночка, тебя твоя бабушка сердцем чует.
– Ну, вот и не задавай мне вопросов! Сама разберись с помощью твоего сердца, что со мной случилось и почему!
– Леночка, ну раз не хочешь сейчас говорить, то не буду приставать с вопросами. Но я за тебя очень волнуюсь. Вот только позвоню Вячеславу Семеновичу, спрошу, за что он тебя? И почему меня не спросил? А то я теперь так за тебя беспокоюсь, что просто места себе не нахожу. Еще когда ты пошла туда, мне показалось, что ты как-то уж не веселая очень. Показалось, что ты туда, хоть и с пирогом, но не праздновать идешь. А теперь-то уж точно знаю, что не праздновать ты туда ходила.
Услышав от бабушки слова «позвоню Вячеславу Семеновичу», Ленка чуть не подскочила. Ей совсем не хотелось, чтобы дядя Слава рассказал бабушке, ради чего она на самом деле помогала Витьке.
– Ба, ну чего ты так разволновалась? Ничего страшного со мной не случилось. Да и случиться не могло! Просто досадно мне очень. Я сама просила ничего тебе не рассказывать. И мне пообещали… А ты хочешь из них все вытянуть, а потом смеяться надо мной будешь! А мне и так даже перед самой собой стыдно… И у Ленки закапали слезы.
– Ну что ты, Леночка, что ты… Как же я могу смеяться над своей кровиночкой, когда у тебя такое горе. Обещаю, что не будет тебе никаких насмешек от родной бабушки. Я хочу только тебе помочь и себя успокоить. Хочу, чтобы тебе легче стало. Позволь мне хотя бы полечить твою попочку. Дай мне помочь тебе хоть чем-нибудь. Хочу твою и свою душу хоть как-то успокоить.
– Ой, Ба! Ну чего ты так распереживалась!? Все нормально там у меня. Первый раз что ли!? Ну, на! Смотри! Лечи! Только успокойся! И не надо задавать вопросов дяде Славе! Он уже дал мне обещание ничего никому не рассказывать. Не заставляй его нарушать свое слово!
Ленка задрала подол и спустила трусы. Бабушка достала свой крем от боли в суставах и стала смазывать им Ленкину попу.
– Вот теперь я своими глазами вижу, что ничего там у тебя страшного. Малость отлегло от души у твоей бабушки. А скоро и болеть у тебя перестанет. Вот сейчас с молитвой помажу, перекрещу, и все пройдет. А чтобы твои душевные раны не болели, ты просто прости ему и не таи зла на сердце.
– А вот этого я ему не прощу! – не выдержала Ленка. – Я еще доберусь до его задницы!
Крем и бабушкины руки успокаивали боль в теле, но не в душе.
– Господь с тобой, внученька! Что ты такое говоришь про дядю Славу!?
И только тут до Ленки дошло, что она сгоряча ляпнула то, чего не хотела. Теперь придется объясняться.
– Ба, да успокойся ты! Это я не про дядю Славу. Это я про его Витьку. Это его Витька мне всю задницу исполосовал!
– Свят, свят, свят, внученька! – трижды перекрестилась бабушка. – Как же такое возможно, чтобы его малец тебя высек!
– Ба, да не волнуйся ты так! Просто я с Витькой поспорила на розги, и вот проспорила. Пришлось придти к нему и «ответить за базар».
– Да как же ты решилась на такое безрассудство!? И даже мне ничего не сказала! – Бабушка добила немного крема. – Уж я бы этому Витьке мозги вправила! Ишь ты, до чего додумался! А ты его ее и моим пирогом угостила.
– Ба, ну не нааадо!!! Не надо тебе вмешиваться в наши с Витькой дела! А то я вообще не буду тебе ничего никогда рассказывать! Я сама со всем разберусь! Не надо делать меня ябедой! Мне и так тошно!
– Хорошо, хорошо, внученька. Не надо, так не надо. Не буду я в твои дела с Витькой вмешиваться, раз ты не хочешь. Но ты все, же расскажи мне, как же произошло такое дело.
– Ба, а ты даешь мне слово не говорить никому ничего? Ни Витьке, ни дяде Славе? И тем более всей деревне!
– Леночка, но я же не могла не заметить, что тебя высекли!? Должна же я была выяснить, кто это тебя, мою внученьку, за что и как так, меня не спросив?
– Ба, ну пусть будет так, что ты заметила, меня расспросила, я все рассказала, и ты успокоилась, потому что не произошло ничего серьезного!
– Да, Леночка. Если честно, посекли тебе очень аккуратно! Ни одной кровавой просечки!
– А дядя Слава сразу запретил сечь до крови! И сам следил, чтобы зверства не допускать.
– Внученька, вот ты мне и расскажи, как вы дошли до такого, что ты сама к Витьке на порку пошла. Да еще и с бабушкиным пирогом!
– Ба, ну я же уже сказала тебе, что мы с Витькой на розги поспорили и я проспорила.
– А почему поспорили на розги?
– Ну, так получилось, ба! Витька сам предложил,что если он что накосячит, то даст мне его высечь. Розгами! И я согласилась, раз ему до такой степени моя помощь нужна.
Ленка не стала говорить бабушке, что инициатором спора на розги была она сама. Не стала говорить, что заниматься навигатором ей не интересно, а интересно поглядеть на Витьку под розгами.
– Свят, свят, свят! – Бабушка снова перекрестилась. – А в результате не ты его, а он тебя посек!
– Да, нет, ба, когда Витька накосячил, я его тоже крепко высекла! Сам напросился!
– Ну, у вас и развлечение! Лучше бы полезным делом занялись!
– А мы этим и занимались! Я приучала Витьку «за базар отвечать»!
– Да кто же вам разрешил такое!? Чтобы друг друга пороть!
– Дядя Слава разрешил. И сам все проконтролировал. Чтобы зверства не было! Ты не волнуйся, ба. Я Витьку тоже безопасно посекла.
– Понятно! Я этого дядю Славу с малых лет знаю. Когда еще его Славкой звали. Всегда большой выдумщик был! Вот только перед тем как разрешить Витьке тебя пороть, он у меня должен был разрешение спросить!
– Ба, я уговорила дядю Славу и Витьку ничего никому про это не говорить. И обещание с них такое взяла. И сама обещала ничего никому не рассказывать. Ты уж не выдавай, что я тебе все рассказала.
– Ладно, внученька, дяде Славе я доверяю. Верю, что ничего угрожающего для вас он не допустит. Но каков его Витька тихоня оказался! Спорить на розги предложил! А я-то думала, что он порки как огня боится.
– Бабушка, а Витька и в самом деле боится! Так боится, что дядя Слава его за это малость похлестывает!
– Это что за чудо такое! Боится – это правильно! Для того мальчишек и секут, чтобы баловать боялись!
– Ну, я не знаю. Мне Витька сам так сказал. Я его спросила, после того, как он заблудился, и его искали с собакой. Я его на пруду встретила, когда он там загорал. Спросила: «Ты как? Все еще не поротый?» А он ответил, что малость получил. Получил, чтобы думал не о порке, а о том, как исправлять свой кретинизм. Как его? – Топографический! А когда дядя Слава ему китайский навигатор купил, чтобы он не заблудился, когда учиться ориентироваться будет, я его в лес водила с завязанными глазами. А потом он из леса сам выбирался.
А когда Витька накосячил, то сам напомнил при дяде Славе, что разрешил мне его за это выпороть! Дядя Слава нам это дело разрешил, но чтобы непременно под его наблюдением и контролем. И я тогда показала Витьке, что такое настоящие розги, чтобы не выпендривался передо мной!
– Ну и к чему это привело?! Сначала ты его посекла, теперь он тебя!
– Ну и что!? Раз он мне честно за косяки ответил, то и я ему так же! Ба, да не бойся ты! Дядя Слава сам проследил, чтобы все делалось, как положено!
– Но ведь ты пришла такая расстроенная. Я сразу неладное почувствовала, хоть ты мне ничего не сказала.
– Ба, я же слово дала никому ничего не рассказывать, а ты из меня все-все вытянула. И теперь, если кто узнает, что я свое слово нарушила, то мне придется опять «за базар отвечать» и самой на порку идти. Бабушка, миленькая, пообещай, пожалуйста, что никому ничего не будешь рассказывать и вопросы задавать. Ну, пожалуйста.
– Ладно, внученька. Не буду я никому ничего рассказывать. Не буду я никого расспрашивать. Только ты не таи ничего от своей бабушки. Обещаешь?
– Обещаю! – радостно ответила Ленка, обрадованная тем, что бабушка дала слово никого, кроме самой Ленки ни о чем не расспрашивать.
Боль в попе Ленки уменьшилась и она, слегка успокоившись, стала обдумывать план мести.