- Ой! Уйди! Мешаешь! - гонит лес.
Так уютны нагретые за ночь ложбинки оврагов, просторны гамаки бурой листвы, нежны колыбели, выстланные фланелью мха. Раскачиваются туда-сюда, такая* сквозняку, что томится понавдоль просек. Плещется наискось косовым, переча стволам, что спят вповалку вечным сном. Как кинуть всё это? Бежать, выстуживая бока, выискивать потаённые дальние уголки и закуточки. Чтобы уж на этот раз согреть их, зарыться поглубже и дремать... дремать... дремать.
Жизнь пенится через край заснеженных обрушенных зАмков стволов. То там, то тут мелькнёт стриженной серой полой шубки мышь, глянет лукаво, приподнимет подол легонько, не обнаруживая наготы... И-и ,- прочь, в причудливые изощрённые чертоги, смеясь задорно.
Оставлена и позабыта корона дерева, на поверку- пень пнём, а с приглядом... Неловкий резкий жест мороза, и - сыплются из швов его сюртука заспанные, вялые, доступные... Кто - не разглядеть, птицы проворнее.
Колосятся следы на мели пороши. Личат** лес разложенные повсюду их торопливые букеты. И радостно от того. Что не один. Не одинок.
_________________________
* - потакая;
** - обличать