Летучая заметка о были, которую еще не написал.
В легкие с морозцем ночи января пишу свои «летучие заметки», опираясь на нестойкие настроения, возникающие по поводу чего-либо. Однообразные дни переплетаются в какой-то непрочный переплет неизвестной мне книги, где нет ни сюжета, ни интриги, а только вот рождающиеся без спросу туманные настроения, которые втискиваешь в определенные интонации и ритмы. А их и читать, наверное,никто не станет.
Нынешние дни, туманные и сырые, листаются незримым ветром, как страницы книги без заглавия. Едва успеваешь вчитаться в вести, что размещены на листе, как страница перевернута. И ждешь другую. Всё, что на ней, однообразно, уныло, мерзко и пошло. И уносится невидимым транспортером времени за далёкий окоём.
Почему-то убеждаешь себя, что сегодняшняя январская ночь другая.
Уставший город спит. За окном тихо-тихо. Лениво, через минуту-другую, порхают снежинки и тут же тают на аспидно-черных дорожках. Дремлет разжиженным светом длинная вереница городских фонарей.
Легко, почти беззвучно касаюсь клавишей ноутбука, начиная новую страницу. Она бела, как должна быть бела площадь возле дома, припорошенная свежим снегом. Но за окном по-прежнему чернота и редкие лужайки нетронутой снежной белизны.
Я, однако, начинаю новую страницу, стараясь уйти от поэтических небылиц к реализму, к какой-нибудь БЫЛИ. Получится ли? Вспоминаю Пушкина: «Зима.Что делать нам в деревне..?»
«Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет, По капле медленно глотаю скуки яд. Читать хочу; глаза над буквами скользят; А мысли далеко…Я книгу закрываю; Беру перо, сижу; насильно вырываю У музы дремлющей несвязные слова. Ко звуку звук нейдет…Теряю все права над рифмой, над моей прислужницею странной: Стих вяло тянется, холодный и туманный. Усталый, с лирою я прекращаю спор…».
Однако я желаю превозмочь нахлынувшую бессловесность. Пишу то, что вижу, слышу, чувствую в эту минуту. Насильно ращу словесный урожай.
Неслышно спит жена. Рядом со мной сопит, задрав лапы кверху, мой рыжий пес Жорка. Может быть, этой малоснежной ночью их сны вынянчивает снегопад, который им, должно быть, привиделся. Пёс подрагивает припухлыми, будто детскими, губами. Подрагивает на улице фонарями ночь, высвечивая на серебряных стеклах супермаркетов едва различимые письмена: «С Новым годом!» Эти три главных слова хрустально переливаются сквозь редкую снежную полосу.
По ночному ветру катятся по замерзшей лужице льдинки. Они слегка звенят, искрясь на свету. И под этот просветленный звон тихо ложатся на белый лист бумаги обыкновенные слова для этой «летучей заметки»
Многие слова уходят в ночь. Они, мне так кажется, очищают небо. Очищенное к полуночи небо дарит чистый месяц. На черном бархате неба ярко загораются звёзды. Завтра, завтра запишу какую-нибудь быль…
Под удивительный колыбельный мотив новогодней ночи, который слышится только мне, я засыпаю так, как спит здоровый младенец.