Однажды пасмурным вечером, когда Эдуардо сосредоточенно читал книгу, Педру задумался: «Когда я двигался по Амазонке и ее притокам в противоположном направлении – вверх, а не вниз по течению – я был убежден в том, что нас, миссионеров, объединяет общее праведное дело. Я считал, что мы все нацелены нести свет истины индейцам, живущим в сумраке неведения или опасных заблуждений.
Оказалось, здесь, в Амазонии, нередко под маской праведников скрываются купцы, рабовладельцы и плантаторы. Заботливыми совами* притворяются хищные орлы.
Насчет индейцев я тоже ошибался. Я был неправ, полагая, что их души – это tabula rasa**, на которой можно написать все, что угодно; что у них нет собственного мировоззрения или, что оно соткано из одних только предрассудков. Это не так. – Педру посмотрел на Бенто, проводника и гребцов. – Они обладают знаниями, которых мы лишены. Без индейцев мы ни дня не продержались бы в тропическом лесу, мы бы здесь не выжили. – Словно в подтверждение своих мыслей, португалец нанес на лоб и шею мазь от москитов, которую Бенто предусмотрительно взял с собой в каноэ. – Кроме того, во многом индейцы мудрее нас. Нам есть чему у них поучиться. Например, беречь природу, жить в гармонии с ней и не брать от нее больше, чем нам необходимо…– Педру взглянул на Эдуардо, не отрывавшего глаз от книги. – Но мы не хотим их слушать. Мы никого не хотим слушать, кроме себя…
Может быть, нам не следовало появляться в этих краях, если столь многие из нас несут в своем сердце пороки, а не добродетели? Если мы учим других греху и расхищаем чужие богатства? Если мы не готовы выполнить свою миссию»…
Мысли Педру заходили еще дальше, и он задавался вопросом: «Разве справедливо, что мы, войдя в чужой дом, куда нас не звали, устанавливаем там свои порядки?»
В другой вечер Педру перечитывал письмо к брату, которое надеялся, наконец, отправить из Белена. Дойдя до отрывка, в котором он упоминал об Анне Мина, советуя брату разорвать отношения с ней, Педру остановился. Он посмотрел на мерцающий свет масляной лампы, напомнившей ему те, что стояли на столе в Ларанжейрас, и подумал:
«Я никогда не слушал брата. Точнее, слушал, но не вдумывался в то, что он хотел объяснить. Не пытался его понять. Не пробовал поставить себя на его место.
Да, он совершил непоправимую ошибку, женившись на Анне де Менезеш, которая, как он сам много раз говорил мне, всегда будет для него сестрой и никогда не станет ему женой. Но должен ли он теперь отказаться от любви и от счастья, расплачиваясь за эту прошлую ошибку? Не слишком ли сурово такое наказание?»
Размышляя над этими вопросами, Педру оторвал ту часть листа, на которой были написаны строки о «пагубной страсти» и поднес бумагу к лампе.
– Что вы делаете, брат Педру? – удивился Эдуардо.
– Сжигаю свои заблуждения…
– Заблуждения, – повторил Эдуардо. – Я только теперь понял, как давно сбился с пути.
– Понять, что ты ошибался – это первый шаг к тому, чтобы исправить ошибку.
* В Португалии сова – символ заботливых родителей.
** Чистая доска (лат.)