1. Решение
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 80-й день весны, утро.
Мачет, вращаясь, летел в дерево. Но, увы, не воткнулся в него, а с глухим стуком ударился рукояткой о кору, отскочил и упал в траву.
Лас кратко, но мощно выругался. Метание мачета было одним из того немногого, что ему никак не давалось. Но будущий сталкер должен быть подготовлен по всем направлениям, поэтому и мачет кидать тоже входило в программу обучения подсталкров, к вящему недовольству Ласа и Плюща, у которых это получалось плохо – как вообще, так и сравнительно со Станом, пятнадцать раз подряд броском вонзившим своё оружие в узкий ствол брези* с пятнадцать шагов.
Теперь Стан просто сидел на траве, отдыхал после выполненного упражнения и смотрел на потуги товарищей повторить его достижение.
Велка Зора в тот день с ними не было. У него неожиданно нарисовалось заседание Совета, так что наставник приказал подсталкрам тренироваться самим – и поработать как раз над метанием. Кратко изложил (напомнил всем) основные принципы успешного броска и ушёл, оставив учеников упражняться на северной окраине деревни.
Они и упражнялись – каждый в силу своих способностей.
– Ну что за?.. – пробормотал Плющ, когда его мачет вообще пролетел мимо дерева, которое подсталкр избрал в качестве мишени. Пошёл подбирать оружие и вдруг громко сказал: – Да как так-то, а?! Стан, это нечестно – бездельничать, пока товарищи трудятся в поте лица! Хоть бы помог!
– И как же? – ехидно поинтересовался «подсталкр-гора», продолжая нагло сидеть. – Дерево, что ли, держать в руках и так им двигать, чтобы в него в кои-то веки вошло остриё?
– Хотя бы сказал, как у тебя это получается! – недовольно ответил Плющ, отходя от сусьвы** на положенные пятнадцать шагов и готовясь к следующем броску. Примерился, размахнулся и метнул мачет. Тот перекувыркнулся в полёте какое-то количество раз, соприкоснулся с деревом боковой стороной лезвия ближе к острию и соскользнул на землю, оставив на коре заметную царапину. – В зад Первосталку, это почти произошло!..
– «Почти» не считается, – ответил Стан. – Я при всём желании не могу сказать тебе больше, чем велк Зор, – я просто следую его советам. Не знаю, почему я попадаю в цель чаще. Знаете, у меня раньше были такие же трудности, как и у вас. Я сразу, как получил мачет, начал упражняться в метании – конечно, с ещё меньшим успехом. Но когда мною занялся наш велк, у меня всё постепенно стало получаться. Я прислушивался к его словам, иногда занимался в свободное время – и вот вам итог. Видимо, мне придётся увеличивать расстояние до цели, потому что с пятнадцати шагов попасть в дерево для меня – раз плюнуть…
– А в мута? – спросил Лас, кидая свой «ножик» и одним глазом косясь на друга.
– В смысле? – не понял Стан. Или сделал вид, что не понял.
– Тогда, в лесу, во время нашей схватки с мутом, – терпеливо стал объяснять Лас, – ты бросил в него мачет, правда, с чуть большего расстояния, но в свете твоих нынешних достижений это несущественно. И промазал. Меня едва не зашиб. Скажешь, случайность?
При первых словах этой реплики на лице Стана, как показалось Ласу, мелькнула тень подозрительности, а ближе к концу – чуть ли не испуг. Или у Ласа разыгралось воображение?
Там было на самом деле побольше, чем жалкие пятнадцать шагов, – недовольно и, похоже, сердито стал отвечать (оправдываться???) Стан; было видно, что это ему неприятно. – Да и времени не было, чтобы как следует прицелиться… И вообще какая тебе разница?! – внезапно крикнул он.
– Ладно-ладно, не кипятись, просто спросил, – поспешно пробормотал Лас и, тщательнейшим образом прицелившись, опять метнул свой многострадальный мачет. На сей раз тот по середину лезвия ушёл в дерево. – Есть! Получилось!
– Посмотрим, сможешь ли ты это повторить… – произнёс Стан, наблюдая за тем, как Плющ, стараясь сделать всё точно так же, как и Лас, готовился к очередному броску.
Плющ на миг отвлёкся, услышав эти слова, и его «ножик» зацепил лишь самый край ствола – но остриём, отщепив от немолодой сусьвы кусочек коры толщиной в полвреха…
* * *
А в это время в центральном, самом большом доме деревни проходило заседание Совета велков.
Надо сказать, Совет действительно управлял жизнью в деревне, а не занимался чепухой. Нет, велки решали все важнейшие вопросы.
Например, составляли план сельхозработ, при этом беззастенчиво используя прогнозы погоды, делаемые Плющом. Рассчитывали оптимальный годовой объём лесозаготовок – на топливо для печей и бань. Однажды даже приняли решение об усовершенствовании самопалов: до этого те стреляли совсем слабо.
А мелкие бытовые вопросы – к примеру, что и в каком количестве выращивать сталкам на огородах, когда устраивать помывку и стирку, – оставались в компетенции сталков. И всех всё устраивало.
И вот что интересно: хоть велки могли применить силу, чтобы утвердить своё решение среди жителей, им не приходилось этого делать. Сталки уступали Совету и выполняли всё, что бы велкам ни приходило в голову, будь это хоть чуть-чуть обоснованно, в то же время не считая авторитетами отдельных членов Совета. На том всё и держалось в течение последних двадцати девяти лет, так как именно Звездопад стал поводом к появлению такого органа власти.
Теперь велков из десяти, как было изначально, осталось всего семь: один умер через несколько лет после Звездопада, другого задрал мут, третий – а по совместительству ещё и отец Плюща – просто однажды ушёл и не вернулся. А править деревней остались их коллеги: велки Зор, Круз, Чмур, Райга, Айфад, Ыйим и Старик в качестве «почётного консультанта». Причём Зор в свои сорок три был среди них самым молодым, но тем не менее одним из самых важных. Те же Райга или Ыйим, старые пни соответственно шестидесяти трёх и семидесяти пяти лет от роду, могли лишь мечтать о таком уважении.
Велки собирались в среднем три–четыре раза в год, а также при всяких чрезвычайных происшествиях. Хвала Первосталку, сегодняшнее заседание было самым обыкновенным.
Члены Совета сидели на лавках за большим столом в относительно просторной комнате и говорили об основных проблемах деревни. Перед некоторыми велками на столе лежали куски брешти, брезевой коры, и письменные принадлежности в виде заострённых палочек, чтобы «лучшие умы» селения могли делать заметки. В углу стоял маленький столик с едой и напитками на случай, если заседание затянется.
Речь шла о повседневных делах деревни.
– …Какая летом будет погода, Плющ нам пока не говорит, – вещал Чмур, ответственный за выращивание зерна. – Надо бы его с этим поторопить, чтобы определиться, как часто летом будет необходимо поливать поля. Если постараться не ошибаться, то, по подсчётам, мы сможем прокормить деревню, и ещё останется запасов на пару лет! Всё будет зависеть от того, насколько заблаговременно мы будем узнавать о погодных условиях.
– Я скажу Плющу об этом, – сказал велк Зор, который отвечал за охоту и обучение подсталкров. – Несмотря на то что всё, как вы говорите, благополучно, я настаиваю на проведении летом нескольких крупных охот, чтобы обеспечить деревню не только зерном, но и мясом.
– Конечно, конечно; но это тоже будет зависеть от погоды, я прав?
– Да, – вздохнул Зор. – Вы правы.
Поднял руку велк Айфад, руководивший лесозаготовками.
– Вопрос о топливе пока что не стоит, и дома не нужно новые строить; может быть, я покину заседание?
– Ни в коем случае, – ответил Ыйим, чьим полем деятельности являлся контроль над образованием и нравственностью в деревне. – Все мы должны знать одинаково много о текущих делах деревни, иначе совместное управление, которого мы добились без малого тридцать лет назад, будет обречено на провал.
– Ну ладно, тогда хотя бы послушаю вас, – сказал Айфад, отошёл к маленькому столу и быстро умял полкаравая хлеба. Когда вернулся к остальным велкам, те уже обсуждали совершенно другое.
– …Вы все знаете, что в деревне сейчас четверо подсталкров, – говорил Ыйим, – трое у вас, Зор, и ещё один у вас, Круз. И все хотят поскорее сделаться сталкерами… Может быть, уже пора?..
– Вы о сталкатлоне? – открыл рот молчавший до этого и вообще не подававший признаков бодрствования Старик. – В последний раз это было… дай Первосталк памяти… короче, несколько лет назад…
– Я что-то пропустил? – осведомился Айфад, вновь усаживаясь на лавку.
– …Да, думаю, пора, – сказал велк Зор, отвечая на вопрос Ыйима. – Мои трое горят жаждой действия, так что я не вижу никаких препятствий…
– Дело в том, – зашептал на ухо Айфаду Райга, следивший за техническим оснащением деревни, – что в Сталочной живут четыре – представьте себе, четыре! – подсталкра, которые, как уверяют господа наставники, скоро будут готовы стать сталкерами. И мы думаем, что через какое-то время… наверное, ближе к концу лета надо будет провести сталкатлон, чтобы выяснить…
– А-а, понятно, – произнёс Айфад, старательно вслушиваясь в беседу остальных велков.
– …в конце лета, – вещал Зор, – потому как сейчас Лас, Стан и Плющ ещё не до конца готовы…
– Мой Квильд тоже, – вставил Круз.
– …и я предлагаю назначить сталкатлон на последний день лета. Как раз уборка урожая будет, так что хотя бы всех развлечём, – закончил велк Зор и умолк.
– Вопрос ставится на голосование, – сказал Райга. – Кто «за»?
Подняли руку все, кроме Чмура и Старика.
– Кто против?
Рука Чмура одиноко взметнулась вверх.
– Воздержавшиеся?
Старик помахал ладонью, не выходя из дрёмы.
– Итак, предложение считается принятым большинством голосов, – заключил велк Райга и повернулся к Чмуру: – Позволите узнать причину вашего несогласия?
– Сталков от работы оторвём, – хмуро ответил тот. – А вдруг именно в названный день погода будет наиболее благоприятной? И вообще…
– Так, с вами всё понятно… А вы?.. – обратился Райга к Старику и замялся, – очевидно, так и не вспомнив, как того зовут на самом деле.
– А что я? – пробормотал Старик, не открывая глаз. – Мне всё равно…
– Больше ничего обсудить не нужно? – спросил Ыйим. Ответом ему было дружное молчание. – Значит, можем расходиться. И готовиться к тому, что в деревне скоро станет по меньшей мере на одного сталкера больше…
* * *
Теперь, наверное, надо пояснить, что это за сталкатлон и с чем его едят.
Начнём издалека. Есть две категории мужчин: подсталкры и сталкеры; есть проблема: как из первых сделать вторых? Ответ пришёл сам собой: устроить соревнования. И победитель (один или двое – в зависимости от результатов) станет новым сталкером деревни.
Сталкатлон, согласно решению Совета велков от двадцать пятого дня лета третьего года после Звездопада, включают в себя пять соревнований. Первое – забег по лесу на десять врестей с конечной точкой в деревне. Второе – заплыв по реке Сталке на одну вресть, опять же с финишем в Сталочной. Далее метание мачетов в дерево с двадцати шагов – всего по десять попыток у каждого. Наконец, бои без правил и конкурс загадок, чтобы будущие сталкеры были подготовлены не только физически, но и умственно.
Всё это идёт в один день практически подряд с короткими перерывами. Ничего так нагрузочка.
Сталкатлон в деревне проводился нерегулярно: в третьем, восьмом, двенадцатом, шестнадцатом и двадцать третьем годах после Звездопада. И новые, шестые по счёту состязания были назначены на тридцатый год; не забывайте, что год у сталков заканчивается весной и начинается летом. До утверждённой Советом даты проведения оставалось только сто двадцать дней…
За это время подсталкры должны были пройти до конца что-то вроде «курса молодого бойца» в местном исполнении – и подготовиться к соревнованиям, чтобы один из них (или двое, – как повезёт) после этого вступил в новую фазу своей жизни. А остальным придётся ждать следующего сталкатлона – самое меньшее, также по вышеупомянутому решению, два года…
2. Знакомство
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 80-й день весны, вечер.
…Лас, Стан и Плющ сидели на траве на северной окраине деревни. Солнце висело где-то на юго-западе и добавляло теперь в зеленовато-лилово-синее небо ещё и оранжевый оттенок. Было тепло, было светло – было хорошо.
Несмотря на это, подсталкры были какими-то задумчивыми. Оно и понятно: велк Зор недавно сообщил им о грядущем сталкатлоне. Сообщил и опять оставил их без своего присмотра. И, пользуясь тем, что в тот момент до них никому не было дела, молодые люди, как обычно, принялись за разговор.
– …Вот зачем это? – говорил Лас, подкидывая вверх и ловя правой рукой мачет, метать который пока всё равно хорошо не научился. – Зачем эти тупые соревнования? Нельзя ли разом принять нас всех в сталкеры – и дело с концом?
– Эти велки вечно что-то мутят, – произнёс Плющ, завязывая один за другим узлы на травинке; его оружие покоилось в ножнах. – Если не одно, так другое. В этом вся их работа.
– И это говорит человек, у которого отец сам был велком? – ехидно поинтересовался Стан. – Даже не верится…
Плющ смерил взглядом своего массивного ровесника и сказал:
– Если бы я не знал, каков ты в ближнем бою, то обязательно врезал бы тебе за такие слова. Да, мой отец был членов Совета – и что? Это не значит, что я сейчас, говоря про велков, имел в виду и его. Он ушёл, а значит, он больше не с ними. И не с нами, – подумав, добавил подсталкр.
– Парни, хватит о грустном, – сказал Лас и вложил мачет в ножны. – Ну, поучаствуем – велика ли беда? Один за другим – все сталкерами станем.
– Мы-то да, а вот насчёт него не уверен, – усмехнулся Стан, подбородком указывая на подходящего к их живописной группе четвёртого подсталкра деревни.
– Квильд, а ты что тут забыл? – спросил Плющ у «гостя» компании.
– Вам-то что за дело? – ответил Квильд, рослый, но вместе с тем тощий, не обременённый большим умом и знанием правил приличия парень двадцати трёх лет, из которых последние пять проводил, обучаясь под руководством велка Круза.
По тому, что он до сих пор не стал сталкером или хотя бы человеком, с которым приятно поговорить, можно было судить об эффективности обучения в отношении подсталкра.
– Нам-то вроде бы и никакого, – сказал Стан, поднимаясь на ноги и как бы невзначай взявшись за пояс рядом с тем местом, где были закреплены ножны с мачетом. – Так, просто спросили… Ну в самом деле, чего пришёл? Сам знаешь, что тебе мы не очень рады…
– Я это знаю ещё с детства. Слушайте, раз уж мы всё равно в скором времени станем соперниками в борьбе за новое звание, не лучше ли нам на время забыть обо всех наших тёрках и хоть один день провести как следует?
– О, как мы заговорили! – улыбнулся Лас. – Неужто не врёшь?
– Не вру, – кажется, немного обиделся Квильд – Полдня, между прочим, готовился, чтобы сказать вам это.
– И что ты предлагаешь? – В вопросе Стана ехидство уже отсутствовало напрочь, заменённое любопытством.
Квильд пожал плечами.
– Прогуляемся хотя бы?..
– Это можно, – произнёс Лас и встал. – Сейчас, только попробую ещё раз…
Вынул мачет из ножен и после недолгом подготовки запустил им в ближайшее дерево; на глаз расстояние было шагов двадцать, как на будущем сталкатлоне. Оружие уткнулось в ствол рукояткой.
Привыкший к подобным неудачам, Лас вздохнул, подбежал к дереву, поднял мачет, отошёл обратно к ожидавшим его подсталкрам и снова кинул «ножик»…
Из десяти бросков успешными оказались два. Но Лас, похоже, был этим удовлетворён. Он улыбнулся, спрятал оружие в ножны и махнул всем рукой:
– Всё, можно идти; я с вами.
* * *
По деревне без дела шататься смысла особого не было, поэтому подсталкры направились к реке – как можно медленнее, так как им нужно было пройти всего-то пару сотен шагов.
Лучше всего было то, что им никто не мешал: согласно традиции, ученики сталкеров находились на немножко особом положении, и беспокоить их во время обучения ради того, чтобы заставить поработать, считалось неправильным. Да и вообще с подсталкрами связываться мало кому хотелось: юность ведь на всё способна… К сожалению, это работало и в отношении противоположного пола – по крайней мере, так говорили взрослые.
…Юноши сидели на берегу и занимались тем, что время от времени кидали в воду валяющиеся на земле камни или что-нибудь произносили. Но вскоре у них вновь завязалась оживлённая беседа.
– …Как вы думаете, кто из нас выиграет этот факнутый*** сталкатлон, дери его Первосталк? – затронул Квильд волновавшую всех тему.
– А сейчас-то какая разница, – ответил Плющ задумчиво и плюнул в водный поток. – Во всяком случае, кто-то точно выиграет.
– Нет, ну всё-таки – кто?.. – не отставал Квильд.
– Себя небось видишь новым самым молодым сталкером деревни, – усмехнулся Стан.
Квильд, ухмыльнувшись в короткую русую бороду, развёл руками.
– Я-то точно выиграю состязание с бросанием мачетов, – сказал Стан.
– Да мы в этом и не сомневаемся, – ответил Лас. – А вот насчёт забега по лесу я бы с тобой поспорил…
– Это да, – вздохнул Стан.
Ученики велка Зора помнили тренировку десятидневной давности, когда наставник с утра до вечера гонял их по окрестностям деревни свои новым способом – по криволинейной траектории со скольжением руками по деревьям. Лас и Плющ с их небольшим весом быстро освоили этот вид передвижения, кстати, дающий неплохой выигрыш в скорости, но Стану, «подсталкру-горе», это не удавалось: собственная туша тянула его к земле, да ещё иногда и застревала между стволами. Так что бег по лесу Стан возненавидел крепко.
– Загадки наверняка все Плющ отгадает… – продолжал Лас. – В боях, возможно, победит Стан… А с заплывом непонятно…
– Чего сейчас об этом гадать?.. – пробормотал Плющ, отрешённо разглядывая противоположный берег Сталки.
– Давайте дальше пойдём, – сказал Квильд. – А то засиделись тут…
– Не, мы ещё посидим, – ответил Стан и вдруг заинтересованно уставился куда-то вдаль. Взор его при этом как-то странно изменился, что привлекло внимание остальных подсталкров.
– Ты что там, Первосталка увидел?.. – осведомился Лас и тоже взглянул в ту сторону.
Ничего особенного: просто две девушки лет шестнадцати сидели на берегу двадцатью сагнями западнее и стирали бельё. Но Лас зацепился взглядом за одну из них – невысокую, но складную, в красной рубашке, опрятно заправленной в тёмно-синюю клыповую**** (ничего удивительного: вся одежда у сталков была из клыповой ткани) юбку, с тёмно-русыми волосами, собранными сзади с помощью травинки в хвост. Разглядеть ещё что-то с такого расстояния подсталкру при всей его зоркости не удалось, но и этого было достаточно. Лас понял, почему взгляд Стана стал таким расплывчатым: тому тоже понравилась эта сталочка. Другую – тонкую, с чёрной косичкой и наивным детским лицом – он даже не заметил.
– …И ты тоже? – Квильд толкнул Ласа в бок, и тот вздрогнул от неожиданности. – Теперь я могу не париться: стоит им прийти на сталкатлон, как вы тут же обо всём забудете и отдадите мне победу.
– А почему именно тебе? – спросил Плющ. – Не видишь, что ли, что на меня это также не действует?
– Да за тобой они прям бегать вообще должны – с твоей-то внешностью… – Квильд явно намекал на правильные черты физиономии своего будущего соперника в борьбе за звание сталкера и его небольшую, но рельефную мускулатуру, – …да и всем остальным.
– Эй, девчонки! – внезапно крикнул Стан, обращаясь к замеченным сталочкам. – Не хотите ли провести вечер вместе с нами? Обещаю: скучно не будет!
– Да ну вас! – звонко ответила та из них, на которую продолжал откровенно пялиться Лас. – У нас своих дел полно!
– М-да, обломчик… – пробормотал Стан и напрягся.
Край чего-то белого, клыпового и мокрого, что в данный момент полоскала тонкая подружка нахалки, неожиданно поднялся из воды и облепил голову той, которая почти прямым текстом послала подсталкров куда подальше. Сталочка стряхнула ткань с волос и бросила на Стана такой взгляд, что даже с расстояния в двадцать сагней было заметно, что он должен был испепелить Стана на месте. Но «подсталкр-гора» остался невредим: очевидно, спасли габариты, – зато разом поскучнел и погрустнел, как будто у него сломался его единственный и любимый мачет.
– О, да наш Стан как-никак влюбился! – зычным голосом прокомментировал ситуацию Квильд. – Настойчивее надо быть… а не светить направо-налево своими способностями…
– Знаешь что, Квильд? – сказал Стан, медленно поднимаясь на ноги. – Заткнись. – И быстро заехал свои пятивреховым кулаком в лицо Квильду.
Насмешник полетел в воду: всё же удар был неслабый. А Стан молча развернулся и пошёл прочь.
– Не ты один, Стан, влюбился – я тоже… – прошептал Лас, глядя одним глазом вслед товарищу, а другим – на новый предмет обожания.
Квильд вылез на берег и теперь выжимал свою одежду. Шапка его поплыла по течению – прямо к девочкам.
– Эй, красотки! – обратился к ним Квильд. – Шапку мою можете выловить?
– А зачем? – искренне удивилась тонкая. – Ты и в ней круто не смотришься.
Между тем головной убор проплыл мимо и уже приближался к водяному колесу мельницы.
– Ну вы!.. – Квильд употребил совсем уж не хорошее слово. – Да идите вы!..
– Сам иди! – донеслось до подсталкра.
Квильд со злостью сплюнул и зашагал домой. Лас и Плющ остались вдвоём.
* * *
– …Ну и зачем тебе понадобилось привлекать к нам внимание? – спросила Лина – так звали тонкую. – Могла б просто промолчать…
– Тогда бы они пришли и стали бы к нам приставать, – ответила Ксюня (это на неё смотрели Лас и Стан), почти досуха отжимая выстиранное полотенце. – А вообще ты тоже хороша: так послала этого с его шапкой, что он сам пошёл… ну ты поняла.
– Я вот думаю… может быть, они не просто так заглядывались на нас?.. Может, когда нам исполнится шестнадцать, кто-то из них выберет нас?
– Не знаю, – пожала плечами Ксюня. – Если честно, я бы не хотела связать свою жизнь с тем придурком, чью шапку мы отказались выловить. А вот остальные вроде ничего… кроме того из них, который позвал нас к ним, – ну ты видела, такой большой…
– Между прочим, это он напялил тебе на голову ночную рубашку моей мамы, – хихикнула Лина. – Прямо взглядом, с расстояния…
– Именно поэтому мне он показался таким же придурком,. Умные, а тем более хорошие люди такими вещами заниматься не станут.
– Мне он показался забавным, – возразила Лина. – К тому же, он так красиво врезал этому…
– У кого что на уме… – пробормотала Ксюня и принялась за последнюю тряпку из тех, которые ей сказали постирать. – А вот тот, который рядом сидел, наоборот, не показался мне таким тупым…
– Который из них? – Лина показала глазами на Ласа с Плющом. – Да, впрочем, какая разница: ведь они оба молчали…
– Слушай, даже не знаю… – протянула Ксюня, разглядывая двух оставшихся подсталкров, которые не обращали на них внимания, а тихо перетирали что-то между собой. – Наверное, оба хороши…
– Посмотрим… – сказала Лина и добавила к лежащей на земле охапке белья ещё один предмет. – Я закончила. А ты?
– Сейчас… – Ксюня выжала тряпку и присоединила её к своей горе вещей. – Я тоже. Пошли.
* * *
– …И вот что это было? – удивлённо поинтересовался Плющ, глядя в спину удаляющемуся Квильду. – Не хватало ещё, чтобы между нами война началась…
– Стан сегодня разошёлся… – поддержал тему Лас. – Кажется, он действительно влюбился…
– Его головная боль, – ответил Плющ. – Он же знает (и ты, надеюсь, тоже), что им нет шестнадцати и будет ещё нескоро; за это время можно сто раз разлюбить…
– Нет, ты не понял, – сказал Лас. – Мы с ним, похоже, влюбились в одну и ту же…
– Значит, то ваша общая головная боль.
«И ведь не поспоришь», – подумал Лас.
Какое-то время сидели молча. Потом Плющ равнодушно заметил, провожая взглядом уходящих девочек:
– Ну вот, уходят… Мы им явно не нужны.
– Это пока, – ответил Лас. – Я сделаю всё, чтобы стать нужным… А они нам нужны уже сейчас.
– Это невозможно.
– Посмотрим, – сказал Лас. – Посмотрим.
* * *
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, ночь с 80-го на 81-й день весны.
Лас лежал на жёстком топчане в углу своего небольшого домишка и пытался заснуть. Не получалось: ночь была довольно прохладной, лежать приходилось, натянув на себя побольше одежды, не считая одеяла из меха мута, а вдобавок в голову лезли всякие мысли, отпугивавшие сон напрочь.
Лас никак не мог забыть события этого вечера; внутри безостановочно крутился клубок переживаний, связанных прежде всего с той прелестной сталочкой, которая затмила какую-то часть его ума и заполнила добрую половину его души. Лас испытывал к ней непонятную нежность; это ещё не было любовью в обычном смысле этого слова, но какие-то тёплые чувства уже пробуждались, что вообще-то не означало, что та девочка ответит Ласу взаимностью, когда станет достаточно взрослой, однако вселяло некоторую надежду на такой исход.
«А что мне делать сейчас, пока она несовершеннолетняя? – думал Лас, ворочаясь с боку на бок. – Настоящие отношения в подобных, да и вообще в любых обстоятельствах запрещены законами деревни… а дружба? Что, если я просто постараюсь стать её другом? Это, по крайней мерен, возможно. А понравлюсь ли я ей? В любом случае, попробовать стоит. Стан, естественно, тоже захочет что-нибудь предпринять, но с ним я, надеюсь, как-нибудь справлюсь… Кстати, а Квильд всё так же будет его подкалывать? Если так, то это увеличивает вероятность моего успеха. Главное, чтобы Квильд на меня не переключился… Плюща в расчёт можно не брать: ему-то откровенно наплевать на все наши разборки. Значит, будет к кому прийти, если всё станет совсем уж плохо… В общем, поживём – увидим…»
И с этой последней мыслью Лас, наконец, заснул. В ту ночь ему ничего не снилось.
* * *
Ксюне тоже было не до сна. Это обусловливали как твёрдая лавка под телом в ночной рубахе, на которую для защиты от холода был надет ещё и дневной наряд, так и раздумья о том, что же произошло вечером.
У Ксюни из головы всё не шли те двое подсталкров, которые остались на берегу, после того как двое других разошлись, чего-то там не поделив. Девочке казалось, что один из тех двух, которые, по её же словам, «оба были хороши», так смотрел на неё… она даже не могла описать, как именно. Но в этом она уверена не была.
Сама же Ксюня думала об этих двоих примерно одинаково: «Не очень приставучие, раз тогда до этого не додумались, не драчливые, не… спаси Первосталк, какие они вообще?! Я о них ничего не знаю, кроме того, что они подсталкры и им явно больше лет, чем мне! Впрочем, как и они – обо мне: всё-таки Сталочная не такая маленькая, как тридцать лет назад; всех не упомнишь… Но дело в том, что я не знаю: кого из них выбрать? Кто из них может мне быть небезразличен? Я знаю, что мне пока рановато об этом заморачиваться, но присмотреть себе парня на будущее не помешает. Однако как?! Как выбрать? Хотя есть способ… В конце лета же какой-то там сталкатлон должен пройти, да? Я, кажется, видела что-то такое лет семь назад, правда, ничего не поняла тогда: маленькая была… Короче, все четверо должны будут участвовать в этом безумии. Если я ещё не определюсь к тому времени, кого предпочесть, то выберу того, кто выиграет сталкатлон; хотя… он же в таком случае станет сталкером, и у него станет куда больше всяких там обязанностей… а, ладно, какая разница?! Пусть сердце подскажет…»
Но сердце молчало.
Засыпая, Ксюня успела подумать: «…Надо хотя бы узнать, как их зовут, чтобы потом… чтобы…»
* * *
Река Сталка, примерно 100 сагней вверх по течению от деревни, 29-й год после Звездопада, 81-й день весны.
Вода в реке была холодной, но Лас терпел. Ноги едва не сводило, но он упорно шевелил ими, стараясь не отстать от остальных.
Сегодня подсталкры практиковались в плавании по Сталке, единственной водной артерии, известной жителям деревни. Сначала молодым людям надо было позволить течению унести их на вресть от Сталочной до велка Круза, который заблаговременно пошёл в лес, чтобы встать на условленное место, отмечая эту самую вресть. А потом ученикам следовало как можно быстрее доплыть до деревни, где их встречал велк Зор. При этом тому, кто приплывёт первым, не полагалось никаких послаблений: после небольшого отдыха с лёгким обедом все без исключения подсталкры должны были идти на занятие по метанию мачетов.
Лас ещё чуть поднапрягся и поравнялся с Плющом. Дух соперничества уже прочно овладел юношами. Пока что они боролись за психологическое превосходство друг над другом, при этом стараясь и улучшить свои результаты, чтобы на сталкатлоне превосходство вылилось в победу.
В данный момент лидировал Квильд, чьи ступни плескали водой в лицо Ласу, который всё же чуть обогнал Плюща. Сзади пыхтел Стан: никогда он не любил особенно эту воду, поэтому и плавал не очень уверенно.
До деревни оставалось совсем немного: было уже видно, как лес впереди на правом берегу резко обрывается, что было знаком того, что там, где лес вырублен, живут сталки. Квильд был совсем близко, но хотя бы поравняться с ним у Ласа никак не получалось. На победу в будущем состязании по плаванию пока был один кандидат.
Время от времени Ласу в голову лезла та вчерашняя сталочка, но он отгонял эти мысли, говоря себе, что ещё время. Надо дождаться вечера… или хотя бы момента, когда велк Зор, наконец, на время от них отвалит.
«…Кстати, а вот и он», – подумал Лас, глядя на правый берег и из последних сил стараясь ускориться. Вот Квильд опережает его только на корпус… на полкорпуса…
«Ну и облом!» – подумал Лас, выпрыгивая из реки на берег на пару мгновений позже Квильда. Следом вылез Плющ, а последним, тяжело дыша и высмаркивая попавшую в нос воду, – Стан.
Кожу обжёг холодный ветер. Лас охнул и начал ускоренно натягивать штаны, не обращая внимания на остальных подсталкров, занимавшихся тем же самым.
Вдруг до его слуха донеслись тихие девичьи смешки, и Лас вскинул голову, чтобы разобраться в происходящем, при этом продолжая одеваться: очень уж было холодно.
Велк Зор как раз грозил паре сталочек, находившихся неподалёку, сагнях в пятнадцати, и глазевших на подсталкров:
– А ну пошли отсюда! Вот я вам сейчас!..
Девчонки посмеялись ещё чуть-чуть, а потом благоразумно укатились восвояси.
Лас заметил, что это те самые сталочки, с которыми его друзья вчера так мило поболтали, и, охваченный внезапным желанием разузнать о них побольше, спросил у наставника:
– Велк, вы их знаете?
– Конечно, – последовал недовольный ответ. – Это Ксюня и Лина, главные проказницы деревни. Сколько хлопот с ними когда-то было…
– Не ваши случайно? – нахально осведомился Квильд, застёгивая рубаху.
Велк Зор взглянул ему в глаза, отчего подсталкр резко захлебнулся слюной, и твёрдо сказал:
– Нет, не мои. И вообще: задавать такие вопросы недостойно не то что сталкера – сталка. Запомни это, болван.
– А кто их них – кто? – спросил Лас.
– Первосталк с тобой, ты что, на самом деле с ними не знаком?! – искренне удивился велк.
Лас потупился и пожал плечами. Если честно, его никогда не интересовали игры с девочками.
– Лина – это тонкая и чернявая; вредина та ещё… Другая – Ксюня; вот она более вменяемая… А тебе зачем? – неожиданно нахмурился велк Зор.
– Да так, просто – пробормотал Лас, а сам подумал: «Ксюня… Вот, значит, как её зовут… Ну что ж, такое пристальное внимание к нам, возможно, означает, что и мы им небезразличны. Будем надеяться, что и я – тоже».
* * *
– …Ну и зачем мы туда попёрлись? – спросила Ксюня, когда они с Линой оказались на достаточном расстоянии от группы подсталкров со строгим велком. – Тебе что, кто-то из них приглянулся?
– Не говори ерунды! – отмахнулась Лина. – Сама знаешь, что нам ещё рано…
– Рано стараться, чтобы всё было как у взрослых, – возразила Ксюня. – А вот дружить никогда не рано. Но мы почему-то об этом забываем…
– Если ты так хочешь, можно с ними и подружиться, – хмыкнула Лина. – Только пускай этот вредный велк на время куда-нибудь свалит…
«Это ещё кто тут вредный!» – подумала Ксюня, но вслух сказала другое:
– Хорошо. Давай так и сделаем. Только попозже… ближе к концу года…
– Уж куда ближе! – фыркнула Лина. – Меньше двадцати днем осталось…
– Всё равно – не сейчас. Надо понять, а нужно ли нам это вообще…
– Думаю, что нужно, – улыбнулась Лина, как показалось Ксюне, с оттенком мечтательности.
– Всё-таки тебе кто-то приглянулся. Не скажешь, кто именно?
Лина помотала головой.
– Потом узнаешь… А тебе? – взглянула она на Ксюню.
Та подумала и пожала плечами. У неё из головы всё не шли те двое: один среднего роста и телосложения, да и вовсе ничем не примечательный, зато очарованный чем-то (Ксюня надеялась, что ею), а второй красивый, невысокий, черноволосый, но какой-то отрешённый. «Кто они? Какие они в душе?» – пыталась догадаться Ксюня, но не могла. А ещё она теперь твёрдо знала, что выбор между ними лучше сделать как можно скорее, чтобы потом не страдать от собственной нерешительности.
3. Разборки
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 84-й день весны.
В это промозглое пасмурное утро подсталкрам, как всегда, предстояла очередная тренировка. Четверо молодых людей, между которыми в последнее время установились немного напряжённые отношения, молча шли по влажной холодной траве, предводительствуемые велком Зором, на северную окраину безмолвной пока что деревни – обычное место их занятий.
В прошедшие два дня они особо не ругались, но между ними уже повисло что-то недоброе. Лас, Стан и Плющ теперь не были такими закадычными друзьями, как раньше, а сохраняли некоторую дистанцию; нахальный Квильд только мешал им наладить прежние отношения.
Путь до «спортплощадки» оказался привычно коротким и безрадостным. Велк Зор остановился примерно посредине межде жилыми домами сталков и ближайшими деревьями и сказал:
– Сейчас будем заниматься бегом по прямой. – Было слышно, как Стан вздохнул с долей облегчения. – Круз сегодня с другими сталкерами идёт на охоту, поэтому ты, Квильд, в дополнение к ним, – наставник мотнул головой в сторону остальных подсталкров, – временно поступаешь в моё распоряжение. Понятно?
Квильд угрюмо кивнул: видимо, помнил, как велк окоротил его тогда у реки, – и поправил на голове шапку, которая с недавних пор у него осталась одна, так как другая уплыла по реке.
– Вот и хорошо. Так, сейчас немного разомнитесь, затем начнём. Буду ждать вас там. – Учитель указал на восток и отошёл в этом направлении на пару десятков сагней.
Подсталкры остались вчетвером.
– Стан, может, тебе уйти? – издевательски спросил Квильд, приседая попеременно на левой и правой ноге. – А то с таким весом ещё и устанешь; все сталочки от тебя разбегаться будут…
– Размечтался, – буркнул Стан, прыгая на месте. – Умный, в зад Первосталку, выискался…
Квильд оскалился, но не придумал, что ответить.
Лас и Плющ молча выполняли подготовительные упражнения и, почти не вслушиваясь в речь тех двоих, думали: «Какие же они дураки: на ровном месте начинают…»
– Так! – крикнул велк Зор через какое-то время. – Всё, начинаем! Идите все сюда!
Подсталкры нехотя поплелись к учителю.
– Двое из вас сейчас по моей отмашке начнут бежать наперегонки. По пять раз туда, – наставник показал на запад, – до деревьев, и обратно. Я буду считать, насколько быстро это у вас получится. Потом это же сделают двое других. Далее – посмотрим. Надеюсь, всё ясно? Стан и Квильд, вы первые.
Названные подошли к велку Зору, встали рядом с ним лицом на запад и, когда учитель махнул рукой, помчались вперёд. Но перед этим Лас успел заметить напряжённый взгляд, которым обменялись двое подсталкров и который оставлял впечатление двух скрестившихся мачетов у противников, сошедшихся в трудной схватке.
Лас легонько покачал головой, отгоняя странное сравнение («Какая, к Первосталку, схватка?! Ведь всем известно, что сталки, а тем более – подсталкры и сталкеры, не убивают друг друга!»), и переключился на другие мысли, при этом следя глазами за бегущими соучениками.
Ксюня и Лина в последние дни всё так же были где-то рядом, постепенно подходя к ним поближе; вчера расстояние сократилось до десяти с лишним сагней. Лас не сомневался, что сегодня девочки подойдут ещё ближе, а вскоре окажутся на расстоянии вытянутой руки – и захотят с ними познакомиться, поговорить…
Эту мысль Лас тоже решил отогнать от греха подальше, чтобы вечером (или когда там в занятиях намечается перерыв?) самому не начать всю эту возню с покорением девичьих сердец и всего остального…
Квильд и Стан уже в последний, пятый раз, развернувшись около велка Зора, понеслись к деревьям на противоположной стороне рукотворной поляны. Наставник отсчитывал ведомые ему одному короткие единицы времени, один за другим разжимая пальцы одной руки, а затем сжимая их обратно в кулак и начиная сначала. Наверное, в его голове работал и некий счётчик «разжатых кулаков».
Вдруг Лас увидел, как нога Квильда совершила быстрое, почти незаметное движение, после чего Квильд продолжил мчаться вперёд, готовясь вскоре развернуться и победно подбежать к остальным, а Стан как-то странно споткнулся и полетел на полной скорости на траву, выбрасывая вперёд мускулистые руки, чтобы защитить лицо от удара о землю.
К счастью для себя, Стан не растерялся, а оттолкнулся руками от земли, перенёс вес тела на ноги, проскользил по мокрой траве до деревьев, при этом поворачиваясь лицом к велку и подсталкрам, и понёсся к финишу, отчаянно ускоряясь. Но Квильд всё равно оказался быстрее.
Велк Зор вмиг просчитал обстановку и тоже сделал неуловимое движение ногой, в результате чего Квильд упал, прокатившись по земле несколько сагней и остановившись только после удара о деревья на востоке поляны, – так велика была его скорость.
– Квильд, подлость – это не выход! – От громового голоса велка Ласу, да и всем вокруг, наверное, стало не по себе и показалось, что окружающая прохлада проникла под одежду. – Так поступают только те, кто сам ни на что не способен! Если ты не уверен в своих беговых способностях, то… двадцать раз оббеги вокруг деревни! Нет, двадцать пять! Пошёл!
Кое-как поднявшийся на ноги Квильд ненавидяще оглядел всех и побежал по ровному пространству между лесом и домами, стараясь держаться ближе к последним.
– Запомните: никогда так не делайте! Этим вы показываете свою слабость и бессилие! – продолжал распинаться велк Зор, расхаживая перед оставшимися подсталкрами. – Будьте честны с другими, а прежде всего с собой! Определитесь с тем, что вам нужно, и идите к этому сами, какие есть, при этом улучшаясь своими силами, а не за счёт других! Так жить пускай иногда и сложнее, зато совесть будет чиста. – Наставник перевёл дыхание и перешёл к другой теме: – Значит, меняем условия сегодняшнего занятия… Стан, сейчас беги с Ласом, потом вы оба по очереди – с Плющом. Всё ясно? Выполнять!
Идя «на старт», Лас вспомнил взгляды, какие бросали на него девочки – и какие кидал на них Стан. Ласу была интересна Ксюня, и он видел только её. Правда, он не учёл тогда, что, кроме него, в деревне есть ещё парни.
Лас и Стан встали на одной линии около наставника. Тот поднял руку – и резко опустил её. Лас взял с места почти максимальную скорость своего бега.
Мчась по траве приблизительно наравне со Станом, он думал о том, какие же планы имеет «подсталкр-гора» в его отношении. Если Стан хочет убить его, то теперь, по крайней мере, появился повод – соперничество за возможную победу в сталкатлоне. Даже два повода; второй – «делёж любви». В связи с этим нынешнее положение Ласа становилось всё опаснее. Попытка (возможно, успешная) навредить ему может последовать в любое мгновение…
Лас уже в четвёртый раз ускорялся по направлению к деревьям на западе, когда неожиданно почувствовал чей-то сильный и точный удар по лодыжке, споткнулся и начал стремительно приближаться к поверхности, по которой бежал. Падая, он успел сообразить, что значила эта, без всякого сомнения, поставленная Станом подножка.
Набранная Ласом скорость также была далеко не маленькой, поэтому дело не ограничилось простым падением. Подсталкр шлёпнулся на траву, проехался по ней носом, пару раз подпрыгнул и остановился, ударившись плечом о какой-то торчащий из земли угловатый корень.
Плечо, казалось, взорвалось от боли. Усилием воли разогнав туман, появившийся перед глазами, Лас поднял голову, взглянул на корень, о который приложился, – и вздрогнул. Край корня был обрублен, наверное, каким-нибудь сталкером, и голову Ласа от места сруба, резко обрывающего корень, отделяло не больше вреха. Упади Лас на этот врех левее, его голова обязательно ударилась бы об угол между «боковой поверхностью» и «поперечным сечением» корня, что означало бы либо ушиб головы с некоторым временем лежания в беспамятстве, либо – прощай, Лас и все мечты о сталкерстве и будущем походе к Трубе…
Поднимаясь, Лас слышал, как велк Зор распекает уже Стана, который теперь тоже валялся на земле после «симметричного воздействия» наставника:
– Стан, чужая подлость не повод совершать собственную! В чём перед тобой провинился Лас? А? не можешь ответить? Тогда – и тебе двадцать пять кругов по окрестностям Сталочной!
Повернувшись и помчавшись к велку и Плющу, Лас встретился взглядом со Станом. Глаза толстяка метали молнии, как бы говоря: «Я тебя достану».
* * *
Ксюня и Лина прогуливались по западной окраине деревни, выполнив большинство своих обязанностей на этот день. Солнце клонилось к закату, и западная половина неба была целиком расцвечена оранжевым; за день погода заметно улучшилась.
Сегодня девочки опять наблюдали за подсталкрами – конечно же, когда те остались без пригляда со стороны их велков, – и, как всегда, отошли, так и не решившись начать разговор. Но расстояние, отделявшее сталочек от предметов их любопытства, на этот раз уменьшилось ровно до десятка сагней, хоть это и было чересчур медленным и осторожным продвижением к будущей любви.
Лину такая осторожность стала напрягать.
– Ксюня, ты понимаешь, что своей нерешительностью даёшь им понять, чтобы они первыми начали знакомство? – спросила она. – Так мы сможем поговорить с ними самое раннее в праздник Конца года!
– Не преувеличивай, – ответила ей подруга. – Вообще-то мы их совсем не знаем; мы и они – совершенно разные люди. Кто знает, что им может вздуматься? Ты ещё не задумывалась о том, что будет после того, как мы с ними познакомимся?
– Ну, познакомимся, станем встречаться, разговаривать, а потом… – Лина замолчала; видимо, её мозги только сейчас начали работать в этом направлении.
– То-то и оно. Что потом? Потом либо мы с ними разбежимся, либо всё будем как у взрослых, ты понимаешь? А я не уверена, что мы к этому готовы. К тому же, неизвестно, чем всё это может закончиться…
– Не надо о грустном, – сказала Лина. – Сначала просто познакомимся, разведаем обстановку – а там по обстоятельствам…
– К сожалению, придётся делать именно так, – вздохнула Ксюня. – Уже скоро… Скоро…
* * *
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 92-й день весны, вечер.
Четверо подсталкров снова сидели на берегу реки: Лас и Плющ – в центре, а Стан и Квильд – по бокам на некотором расстоянии.
Вчера они вернулись из второго похода (на этот раз по восточным окрестностям деревни): сначала Квильд с велком Крузом, затем велк Зор с остальными, чтобы сократить число столкновений между учениками. За последние несколько дней между ними установилось некое напряжённое перемирие. Все молчали, вели себя более-менее прилично, но понимали, что это временно.
Говорить было не о чем. Занятия на сегодня закончились, сталочки ещё не пришли… Лас загрустил. Впервые он осознал, какие же они все разные. У каждого свой мир, свои взгляды, желания, стремления… И всем надо как-то друг с другом уживаться.
Но один брошенный в сторону взгляд – и настроение Ласа заметно улучшилось: к подсталкрам уверенно шли те самые девчонки, которые в последнее время только мозолили им глаза; видимо, решились-таки… Остальные тоже оживились. Было ясно, что сейчас в их жизни наступает значимая перемена.
– О, кто к нам идёт! – в своей обычной манере прокомментировал Квильд. – А мы-то гадали: произойдёт ли это когда-нибудь или нет?..
– Произошло, как видите, – улыбнулась Лина, вместе с Ксюней подойдя – наконец-то! – на расстояние меньше сагни; насчёт вытянутой руки – это всё ещё было преувеличение.
– Я Ксюня, – представилась вторая, – это Лина. А вы кто?
Подсталкры по очереди назвали свои имена. Лас заметил, как у Лины на миг потеплел взгляд, когда она услышала, как его зовут, и тут до него дошло, что у сталочек тоже могут быть свои виды на подсталкров. Например, на него.
«Нет, пока об этом рановато думать», – решил Лас и вернулся к реальности.
– А чем вы любите заниматься? – как раз спрашивал Стан. – Будете вместе с нами метать мачеты да по лесам шляться?
– Нет, – рассмеялась Лина, – мы для этого не созданы.
– А для чего тогда вы созданы? – с интересом осведомился Плющ.
– А это пока не ваше дело! – сказала Ксюня.
– Скоро будет, – усмехнулся Квильд.
– Не сомневаюсь! – предостерегающе посмотрел на него Стан.
– А вы не обращали внимание, – вдруг заговорил Лас, – что нас четверо, а этих прелестных сталочек всего две? Это как-то неправильно…
– И что ты предлагаешь? – спросил Стан.
– Я? Ничего. А вы?
– А может, не надо? – произнесла Лина.
– Да, зачем? Что мы скажем их родителям? – поддержал её Плющ.
– Что-нибудь придумаем, – сказал Квильд, обходя подсталкров и приближаясь к девочкам.
Ксюня вытянула руку ладонью вперёд, останавливая его:
– Без глупостей. Ограничимся приятной беседой и, чем Первосталк не шутит, прогулкой вокруг деревни. Сейчас всем вместе, а потом (в смысле, не сегодня) по обстоятельствам…
– Как угодно, – ответил Лас и взглянул на Ксюню – так, как считал нужным.
Его серые глаза встретились с чёрными глазами Ксюни; это было похоже не на скрещённые мачеты, а на тёплое дружеское рукопожатие. И это, по-видимому, нашло отклик у неё, потому что она ответила Ласу таким же взглядом. И обоим что-то показалось, но что именно, они пока не поняли.
Потом Ксюня перевела глаза на Плюща и так же посмотрела на него, пытаясь понять, а что чувствует тот в её отношении. Плющ взглянул на нем с любопытством, как рассматривал бы мута новой разновидности, стремясь запомнить увиденное, но чувств в этом взоре почти не было… почти. Что-то всё же шевельнулось внутри Плюща и отразилось в его зелёных глазах. Но что – тоже было непонятно.
Ксюня чуть расстроилась, однако тут же воспрянула духом: она ещё успеет понять, кто из этих двоих ей нужен больше.
Стан тоже принял участие в этом обмене взглядами. По примеру Ласа он посмотрел на Ксюню, посылая ей свои чувства, но ответа почему-то не получил: сталочка нахмурилась и отвела глаза в сторону. Стан сжал один угол рта: что ж, поглядим, кто кому нравится.
Плющ обводил обеих девчонок изучающим взглядом исследователя; чтобы понять кого-то, считал он, надо внимательно и долго к нему или к ней присматриваться. В данный момент ни Ксюня, ни Лина по-настоящему его не зацепили.
Квильду, казалось, было вообще плевать на то, какие у сталочек характеры. Если он и глядел на них, то не в глаза, а на грудь, выбирая, у кого больше.
Наконец, молчание стало каким-то затянувшимся. Лас, кашлянув, сказал:
– Может, погуляем? А то уже вечер, и времени немного…
– А вот через пару лет ты мог бы сказать, что, наоборот, всё только начинается, – заметил Стан.
– Посмотрим, – откликнулся Лас и встал; остальные – за ним. – Ну что, вы готовы?
Ксюня, вернувшая на своё лицо улыбку, кивнула и вместе с Линой подошла к подсталкрам почти вплотную.
Живописная компания направилась на север, от реки. Шаги их были неторопливыми, а мысли – приятными. И юноши на время забыли все свои разногласия, подозрения и придирки; в них просыпалось какое-то странное чувство, которое они не могли назвать, да в этом и не было нужды, поскольку всё в тот вечер было хорошо и так.
* * *
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 95-й день весны, вечер.
Идиллия продолжалась ещё два дня. За это время между подсталкрами не случилос никаких внезапных драк и разборок. Молодые люди с утра до вечера усердно тренировались, стремясь стать сильнее, быстрее и метче, а когда велки их отпускали, они шли на берег Сталки на восточном окраине деревни, куда из остальных жителей просто так мало кто забредал, и встречались там с Ксюней и Линой, которые, надо полагать, испытывали от этого такое же удовольствие.
На четвёртый день знакомства юношей со сталочками всё пошло не совсем так, как раньше.
Лас остался на «спортплощадке» дополнительно поупражняться в метании мачетов, Плющ заявил, что ужасно устал и поэтому пойдёт домой, так что Стану и Квильду пришлось ждать сталочек вдвоём. На этот раз по предложению Квильда они не пошли до самой реки, а остановились примерно на полпути – в том месте, где между домами и лесом было сагней десять, не больше.
Ждать пришлось не так уж и долго. Солнце меньше чем наполовину зашло за деревья на противоположном краю деревни, когда в поле зрения подсталкров оказалась Ксюня.
Сейчас она была без подруги, но причина этого тех двоих волновала мало. Стан и Квильд неотрывно следили за сталочкой, за тем, как она подходит по берегу реки к устоявшемуся месту встречи, недолго там стоит, наверное, ожидая подсталкров, а заметив их, думает несколько мгновений (других мелких единиц отсчёта времени юноши не знали) и, наконец, нерешительно направляется к ним.
– Лина сегодня не придёт, – сказала Ксюня, оказавшись чуть дальше, чем в сагни от Стана и Квильда. – Мать заболела, надо ухаживать… А где остальные? Почему вас только двое?
«Где Лас?» – добавила она ещё и мысленный вопрос, который не решилась произнести вслух.
Стан с Квильдом переглянулись. Оба подумали об одном и том же, но по-разному.
– Лас сейчас мачет учится точно бросать, а Плющ уже ушёл домой, – объяснил Стан. – Придётся тебе сегодня терпеть лишь нас двоих.
– Может, я тогда тоже пойду домой? – спросила Ксюня; всё в ней стремилось воспрепятствовать времяпрепровождению только с этими двоими, которых она сама каких-то полтора десятка дней назад назвала придурками.
– Неужели ты хочешь нам отказать? – с гадкой, но обезоруживающей ухмылкой поинтересовался Квильд, как бы без всякой задней мысли обходя сталочку, загораживая ей путь к бегству с одной стороны (с другой находился Стан) и приблизившись к ней на расстояние едва ли в десяток врехов.
– Смотря в чём… – испуганно пробормотала Ксюня, ища глазами свободное пространство, куда в случае чего могла бы проскользнуть, чтобы скрыться.
– Я ненадолго, – вдруг сказал Стан, схватившись за живот, быстрым шагом преодолел несколько сагней и скрылся за ближайшими деревьями.
Ксюня хотела было воспользоваться возможностью и убежать, пока образовавшийся проход был свободен, но Квильд выставил в сторону руку, и сталочка наткнулась прямо на неё, тем самым угодив в объятия Квильда. Попыталась закричать, но вторая рука подсталкра предусмотрительно зажала ей рот. В голове у Ксюни мелькнуло страшное осознание того, что сейчас должно было произойти.
Примерев пробующую сопротивляться сталочку к стене ближайшего дома, Квильд стал жарко шептать ей в ухо, попутно шаря одной рукой у неё под одеждой:
– ты знаешь, что ты мне нравишься? Нет? А я это знаю; и ты тоже скоро это узнаешь… Да не дёргайся ты так! Ты же не променяешь меня на этих факнутых задохликов, не так ли?..
Именно эту сцену и застал Лас, в свете заходящего солнца шедший по восточному краю деревни к реке, где надеялся застать остальных (ну, кроме Плюща) подсталкров вместе с девочками, разговоры с которыми стали в последние дни их главным развлечением.
Увидев, как его будущий соперник в борьбе за сталкерское звание и, посмотрим правде в глаза, личный недруг тискает сталочку его мечты, причём та, как видно, не особо этому рада, Лас на миг потерял голову. Совсем ненадолго, но этого было достаточно, чтобы в мгновение ока кардинально изменить ситуацию.
Кулак, закалённый на тренировках ударами о дерево (не надо забывать, что бои без правил – одно из пяти направлений сталкатлона), врезался сбоку в скулу ничего не подозревавшего Квильда и отбросил того сагни на три, не меньше. Ксюня, успевшая беззвучно зарыдать, теперь открыла рот для крика, но, к счастью для неё и Ласа, смогла издать лишь короткий негромкий писк. Рядом с ней приземлился после прыжка Лас, тяжело дыша и потирая костяшки кулака, ноющие после такого впечатляющего удара.
Ксюня тихо плакала, прижавшись к Ласу, пахнущему потом после занятий, пока Квильд медленно поднимался на ноги. Когда это всё-таки произошло и несостоявшийся насильник, прижав ладонь к скуле, с неприкрытым бешенством во взоре повернулся к подсталкру, осмелившемуся треснуть его, Лас тихо сказал, на всякий случай выставив перед собой согнутую в локте левую рук со сжатым кулаком:
– Даже не думай. Ксюня не твоя и твоей никогда не будет. Есть Лина; чем она для тебя хуже? Вали отсюда, пока ещё не схлопотал.
– Факнутый урод… – прошипел Квильд, почти в прямом смысле слова уползая с поля короткой битвы.
Когда он скрылся из виду, а Лас стоял с Ксюней на месте, настороженно провожая его взглядом, из-за деревьев вышел Стан, наконец закончивший своё неотложное дело, – и застыл, удивлённый произошедшим изменением в мизансцене.
– Что случилось? – спросил он. – Где Квильд? Что ты здесь делаешь, Лас?
– Я? Я возвращался с занятий, когда увидел, что «место встречи» перенеслось на этот раз сюда, – ответил Лас, отодвинувшись от Ксюни, которая уже почти успокоилась, и на шаг приблизившись к Стану. – А Квильд… Квильд ушёл. У него вдруг появились дела поважнее.
– Чё-то мне это не нравится, – произнёс Стан; на его лице появилось подозрительное выражение. – А не гонишь?
– Первосталк свидетель! – Ласу показалось, что в навешивании товарищу клыпа на уши лучше перегнуть палку. – Слушай, а ведь уже поздно: видишь, солнце почти скрылось? Надо бы проводить нашу сталочку до дома, а то ещё заблудится…
– Да не заблужусь я! – сердито ответила Ксюня и чуть помягче добавила: – А проводить, пожалуй, стоит: у нас же сегодня не получилось такой беседы, как вчера или позавчера…
– И не надо, – сказал Лас, трогаясь с места и призывая остальных сделать то же. – Можно ведь просто пройтись и полюбоваться чудесным вечером; к чему нам какие-то слова?
– Только не до дома! – попросила Ксюня. – У меня там…
– Хорошо, – сказал Стан. – Значит, просто прогуляемся по берегу реки.
Так они и пошли – втроём: Ксюня – посередине, Лас и Стан – по сторонам, но не в обнимку с ней, а всего лишь рядом, как хорошие друзья. И от этого молчания, будто связывавшего их в тот вечер лёгкой незримой цепью, они все получили больше удовольствия, чем за последние несколько десятков дней, вместе взятых.
Когда Ксюня решила, что ей на самом деле пора домой, и убежала, Лас со Станом остались вдвоём. Встав друг напротив друга в паре сагней от реки, они посмотрели друг другу в глаза и приготовились к серьёзному разговору.
– Может, всё же скажешь, что случилось? – спросил Стан. И на этот раз отвертеться от ответа Ласу было бы намного труднее.
– Квильд приставал к Ксюне. И я не очень вежливо попросил его уйти.
– Ну ничего себе!
– Знаешь, мне кажется, что его к сталочкам вообще подпускать нельзя. Надеюсь, я – хотя бы на время – отвадил его от них. Но… с таким придурком ничего нельзя знать наверняка…
– Я буду следить за ним, – пообещал Стан и взглянул на Ласа, как бы добавляя: «И за тобой тоже».
– Мы будем, – поправил его Лас. И подумал: «Я Ксюню в обиду не дам. Никому».
– А как ты сам к ней относишься? – вдруг спросил Стан. Причём без подсказок было понятно, о ком он говорит.
– Если ты о Ксюне, – ответил Лас, изо всех сил стараясь сохранять твёрдость в голосе, – то она мне нравится. И я хочу, чтобы в будущем она была моей.
– А если я хочу того же? Ты уверен, что сможешь мне помешать?
– Не знаю, – честно сказал Лас. – В конце концов, у Ксюни по этому вопросу может иметься собственное мнение. Да и вообще – есть ещё Лина. У кого не удастся с Ксюней, у того будет запасная возможность. И мне не хотелось бы, чтобы это был я.
– Ну смотри: я за Ксюню буду готов на всё, – проговорил напоследок Стан, собираясь уходить.
– Я тоже, – тихо ответил Лас. – Я тоже.
* * *
После той истории Квильд снова начал тренироваться отдельно от остальных подсталкров; этому способствовало и то, что велк Круз закончил свои дела, связанные с охотой на мутов в целях обеспечения деревни мясом накануне праздника.
Кроме того, Квильд перестал по вечерам появляться на берегу реки и общаться с другими юношами и девочками. Лина не приходила всего два–три дня: болезнь матери оказалась неопасной и не очень тяжёлой, так что постоянный уход уже не требовался. Лас, Стан и Ксюня молчали о том случае, и поэтому Плющ с Линой пребывали в счастливом неведении насчёт того, что едва не случилось и всё не разрушило.
Всё – в смысле складывающиеся отношения между парнями и сталочками, уже имевшие под собой некоторый фундамент. Ксюня со всё большей теплотой смотрела на Ласа, а он – на неё. Стан тоже заглядывался на Ксюню, а Лина – на Ласа, но вот это результата не приносило, зато имело последствия, которые открыто пока не проявлялись.
К примеру, Стан начинал ненавидеть Ласа. Мало того, что тот бегал и плавал быстрее его, так ещё и девочку как-то умудрялся постепенно охмурять! В общем, грядущий конфликт становился не только неизбежным, но и скорым.
А Лина стала как-то по-другому относиться к Ксюне – за то, что той больше благоволил Лас, которого тонкая черноволосая вредина мечтала сделать своим. Так что и между девчонками назревало выяснение отношений.
А случай вскоре представился и для того, и для другого.
4. Испорченный праздник
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 100-й день весны (праздник Конца года).
С самого утра в деревне царило радостное оживление. В тот день все (по крайней мере, большинство) встали пораньше, чтобы побыстрее разобраться со своими делами и предаться заслуженному отдыху.
Праздник Конца года… Созданный в память о трагическом событии почти тридцатилетней давности, он за несколько лет превратился во всеобщее гулянье, как будто Звездопада, о котором следовало помнить, не случалось вовсе. Конечно, в «программе» праздника была и памятная речь велка Зора о том страшном событии, но лишь как символ, отличающий это празднество от остальных. А вообще Конец года отмечался с огромным размахом по сравнению с остальными особыми датами. Обильная еда, напитки, в том числе и самогон, и связанное с этим неудержимое веселье делали его фактически одним из главнейших событий года. Сталки, предаваясь радости перед сезоном тяжёлой работы, совершали иногда самые важные, а иногда и самые безрассудные – впрочем, одно другому не мешало – поступки в своей жизни. В этот день и, естественно, ночь создавались и распадались семьи, находились и терялись друзья; это было время больших дел и больших перемен.
…Утро и день у подсталкров прошли как обычно: Лас, Стан и Плющ бегали и кидали мачеты на северной окраине деревни ближе к востоку, Квильд занимался тем же самым немного западнее. Велк Зор сообщил им, что боями и загадками они займутся через несколько дней, когда наступление нового, тридцатого, года окончательно станет прошлым.
«Бои без правил – это будет жёстко, – думал Лас, пока его «ножик» раз за разом летел к цели. – Стан не упустит возможности отыграться за то, что я стою у него на пути к сердцу Ксюни. А если подключится и Квильд… ох… Непросто будет… непросто…»
Тренировка в тот день закончилась пораньше – примерно между полднем и закатом, чтобы подсталкры, да и велки-наставники тоже, не сильно отстали от других жителей в начинавшемся веселье. И вскоре Лас, Стан и Плющ, помывшиеся и переодевшиеся в праздничные красные и синие рубахи, присоединились к остальной деревне.
Между домами и даже кое-где на окраинах уже стояли вынесенные из домов столы, на которых тесно было от свежего хлеба и горшков – деревянных, конечно же – с кусками мяса мутов: варёного, жареного, с приправами – на любой вкус. Также на каждом столе находился кувшин с водой, а на двух (правда, их стерегли велки Ыйим и Айфад) и со спиртным, чтобы всё не было всухомятку. Сталки ходили туда-сюда, брали что-нибудь со столов, болтали и увлечённо предавались радости. И это было куда менее масштабно и разгульно, чем обещало стать после наступления ночи.
Подсталкры сразу втянулись в этот шумный водоворот веселья. Подошли к столам, взяли немного еды и стали прогуливаться, как всегда, с неизменной дружеской беседой.
– Да, давно мы так не отрывались… – сказал Стан, жуя хлеб с засунутым внутрь мясом. – Жалко, что это всего на один день…
– Не последний же раз в жизни, – возразил Плющ.
– Какая разница?! Главное, что хорошо, – проговорил Лас, откровенно наслаждаясь обстановкой. Вдруг его блуждающий вокруг взгляд наткнулся на знакомые до боли фигурки. – О, смотрите, это они!
Невдалеке, в нескольких сагнях от юношей, спиной к ним стояли Ксюня и Лина.
– Вперёд, – решительно произнёс Стан, и троица направилась к сталочкам.
Ксюня вдруг обернулась, заметила приближающихся подсталкров, улыбнулась им («В основном – мне», – показалось Ласу), толкнула Лину, показала ей на них; девочки повернулись к юношам, подошли к ним – и все вместе стали прогуливаться дальше.
– Как жизнь, как настроение? – спросил Лас у сталочек, внутренне обращаясь к одной Ксюне.
– Не жалуемся, – пожала плечиками Лина и выжидательно посмотрела на Ласа. Тот отвернулся.
– Что думаете делать после заката? – поинтересовался Стан, напряжённо глядя на Ласа.
– Что получится, – сказала Ксюня, чем вызвала у Стана обаятельную и одновременно чуть страшноватую улыбку.
– Мне это нравится, – пробормотал Плющ. С помощью своего интеллекта он давно разгадал чувства каждого подсталкра и каждой из девочек, то есть понял, что по-настоящему для него там места нет, и поэтому решил ограничиваться такими осторожными намёками и замечаниями.
– Как у нас с погодой? – спросил у Плюща Стан. – Надеюсь, дождя не будет?
– За последние дни велки у меня это спрашивали раз пятьдесят, наверное, – улыбнулся тот. – Могу тебя обрадовать: сегодня закат будет таким рыжим, как ещё никогда до этого, а ночь – такой же ясной и звёздной, только чуть прохладней.
– Это нам и нужно, – оскалился Стан и как бы невзначай приобнял Ксюню за плечи.
Та вздрогнула, но вырываться не стала, успокаивая себя мыслью, что у всех на виду ничего сверх этого не последует.
– Эй, Лас! – неожиданно донёсся до ушей подсталкра голос велка Зора.
Лас покрутил головой по сторонам и вскоре увидел наставника. Тот стоял у одного из ближайших столов и смотрел на своих подопечных, выбравших для себя приятный, но довольно рискованный вид досуга.
– На два слова, – сказал велк, указывая пальцем на Ласа, и поманил того к себе.
– Я быстро, – предупредил друзей подсталкр и, лавируя между празднующими, подошёл к учителю.
– Лас, тебе надо быть более осторожным, – негромко заговорил тот – так, чтобы его слова мог услышать только Лас. – У тебя есть три сврестника*****, и из них – два врага. Ты понимаешь, чем это может грозить тебе.
– Откуда вы знаете? – быстро спросил Лас.
Велк усмехнулся:
– Я заметил твой покрасневший кулак, потом узнал о фингале Квильда и сопоставил два этих обстоятельства. А совместно с Крузом провёл расследование – разумеется, чтобы никто посторонний не знал. В итоге Квильд сейчас дома сидит, его там Круз караулит, чтобы ещё чего-нибудь не натворил… А тебе я так скажу: поступаешь ты, в целом, правильно, вот только хлопот себе столько добавляешь, что хоть в лес уходи.
– И что же мне делать?
– Будь собой. Покажи всем, на что ты способен. Я знаю: у тебя это получится. Но это будет очень трудно. Приготовься к этому. Всё, можешь идти.
– Спасибо, велк, – ответил Лас и повернулся, чтобы пойти обратно к друзьям.
Совет наставника вмиг вылетел у него из головы, когда он увидел, что Стан уже уверенно одной рукой обнимает Ксюню, которой это дело не очень нравится, а Лина бросает злорадные взгляды на неё и мечтательные – на Ласа.
«Я же говорил тебе, урод, что Ксюня должна быть моей!» – подумал Лас и решительно направился к своей компании.
– Что он хотел от тебя? – спросил Стан, словно не зная, что делает его левая рука на торсе Ксюни.
– Да так, ничего особенного… Можно и тебя на два слова? – сказал Лас, буравя недобрым взором глаза Стана.
Тот, похоже, кое о чём догадался, но не подал виду, будто это его обеспокоило. Кивнул:
– Хорошо. – Сказал Плющу и девочкам: – Побудьте чуток без нас, ладно? – и вслед за Ласом направился к ближайшим деревьям: в данный момент компания находилась на юго-западной окраине селения, где от столов до леса было от силы сагней десять.
Когда двое подсталкров углубились в лес сагни на три, Стан остановился и спросил у притормозившего следом Ласа:
– Ну, чего хотел?
– Не лезь к Ксюне, – без обиняков заговорил Лас. – По-хорошему тебя прошу. Ей нравлюсь я, и ты это знаешь.
– Тебе кажется, – агрессивно ответил Стан. – И вообще чё ты тут разважничался? Чё ты мне сделаешь?
– Ты пожалеешь об этом, – холодно казал Лас.
«Будь осторожнее», – прозвучал внутри него голос велка Зора, но Лас мысленно отмахнулся: «Не сейчас. Мне это по-настоящему важно».
– Да чё ты из себя строишь, а? – вспылил Стан, разозлённый таким отношением, и толкнул Ласа в грудь, заставив отступить на шаг.
Подсталкр не остался в долгу – толкнул в ответ. Стан не сдержался и дал Ласу в челюсть. В следующее мгновение оба катались по траве, отвешивая друг другу удары.
Вскоре начал одолевать Стан. Сцепившись с Ласом и оставаясь сверху, он стал дубасить недавнего друга по морде, сквозь зубы говоря в ритме наносимых ударов:
– Это… ты… пожалеешь!.. Ксюня… моя… моя… понимаешь?!.. Ей!.. Нужен!.. Я!.. Понятно?!..
Дерущиеся не услышали негромкие торопливые шаги, недалеко от них перешедшие в бег, поэтому для Стана полнейшей неожиданностью оказались крепкая отрезвляющая оплеуха и выкрик вдруг очутившейся рядом Ксюни:
– Да не нужен ты мне, урод! Отвали от Ласа, ты, подлая тварь! Мне он нужен, а не ты!
Мягко говоря, обалдевший от этого Стан повернулся к сталочке, отвлёкшись от Ласа, и тут же получил сразу два удара: босой ногой Ксюни в нос и кулаком Ласа – в челюсть.
– Он мой, слышишь?! – крикнула Ксюня, вслед за этим выбив Стану пяткой пару зубов, – и получила по шее от подбежавшей Лины.
– Твой?! Да как ты смеешь?! Я люблю Ласа, а не ты?! – не менее громко провизжала та и, расквасив Ксюне нос, умчалась прочь.
Тем временем Лас и Стан (оба – немного в шоке от увиденного) встали на ноги и теперь, тяжело дыша, пытались испепелить друг друга взглядами; но это, естественно, у них не получалось. Кулаки их всё ещё были сжаты, но повторно пускать их в ход ни один из подсталкров не решался, не желая ещё больше злить Ксюню. А она, не сумев догнать свою тоже уже бывшую подругу, подошла к Ласу и, приобняв его, с такой же неприязнью посмотрела на Стана.
– Да идите вы все к Первосталку!.. – проговорил тот, видя такое к нему отношение, и, то и дело злобно оглядываясь, побрёл прочь.
На месте только что завершённой битвы остались лишь Лас, Ксюня и Плющ. Какое-то время они не находили слов, осмысливая случившееся.
– А ты что скажешь? – спросил вскоре Лас у Плюща, погрузившегося в раздумья, которые вообще-то следовало назвать «анализом ситуации».
Плющ пожал плечами:
– А что тут говорить?.. Мы стали ждать вас, услышали какую-то возню, девчонки пошли проверить, что там у вас, я – следом… Ну, и всё.
– На чьей ты стороне? – спросил Лас, обнимая плачущую Ксюню и не замечая крови из её носа, всё равно незаметной на его красной клыповой рубахе.
– Да ни на чьей, – ответил Плющ. – Мне все ваши разборки до одного места… Оба хороши: до чего докатились – из-за девчонок драться…
– Это было необходимо.
– Возможно. И вместе с тем просто глупо.
Лас не ответил. Он только высморкал кровь из собственного разбитого носа, вытер физиономию, а ладонь в тёмно-красных, почти чёрных в лучах заходящего солнца каплях обтёр о штаны. Потом посмотрел на Ксюню сверху вниз, поскольку она была на добрых шесть или семь врехов ниже его, и стал вытирать от крови и её лицо.
А Ксюня подняла голову и взглянула Ласу в глаза – благодарно и преданно, и это стало той цепью, которая и сковала этих двоих.
– Не плачь. Всё хорошо… – произнёс Лас, одной рукой обнимая Ксюню за талию – не властно, как Стан, а нежно и естественно, – и они вышли из леса вслед за Плющом, который в своей синей одежде растворился в наступающих сумерках, и пошли под углом к скоплению домов, маячившему перед ними, желая и дальше не уходить с окраины.
– Погуляем до полуночи? – спросила успокоившаяся Ксюня. – Сегодня на закате всё только начинается…
– Давай погуляем, – устало ответил Лас. Та драка почему-то так его вымотала…
И они пошли по сухой жёсткой траве – две тени в постепенно надвигающемся на деревню ночном мраке.
* * *
Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, ночь Конца года.
Наступала удивительная ночь. На чёрном небе яркими белыми точками сияли звёзды, хорошо видные сталкам с их острым зрением; но на небо мало кто обращал внимание.
Сталкеры уединялись со своими жёнами в домах – или где-то в тёмных закоулках деревни, если дома спали дети. Одинокие люди проводили время в компании кувшинов с самогоном.
А Лас и Ксюня просто гуляли – наедине друг с другом, и им не было дела ни до чего другого.
– Ты как, в порядке? – спросил Лас.
Ксюня кивнула и ещё сильнее прижалась щекой к боку Ласа.
– Спасибо тебе, – прошептала она.
– За что? Это я должен благодарить тебя за ту пощёчину Стану… М-да, глупо всё как-то получилось… Зато хотя бы отношения с этими выяснили…
– Мы оба потеряли по одному другу, – сказала Ксюня, – ты – Стана, я – Лину… Даже Плющ, кажется, от тебя отвернулся…
– У меня есть ты, а у тебя – я, – ответил Лас и положил свободную ладонь на руку Ксюни, обнимавшую его спереди. – И поэтому нас двое, а они все – по одном. А значит, мы сильнее их.
Ксюня довольно прикрыла глаза.
Внезапно из темноты перед гуляющей парочкой вынырнул Старик – вдрызг пьяный, размахивающий пустым кувшином.
– Эт-то ещё кто тут гуляет?! – невнятно проговорил он, пошатываясь и воняя перегаром. Всмотрелся в тех, кто ему встретился: – К-ксюня, т-ты, что ли? Быстро домой: уже п-поздно… А эт-то что за хм-хмырь, а? – спросил он, глядя на Ласа. – А ну ж-живо от-отвали от неё, к-кому с-сказал!
– Велк, отстань, а? – ответил Лас, стараясь и не выходить за рамки приличий, и не прогибаться под этого старого пьяного придурка. – Тебе же лучше будет…
– Т-ты к-как со м-мной раз-разговариваешь?! – вскипел Старик. – К-ксюня, п-пошла д-домой б-быст-тро…
– Ну, ты сам напросился, – сказал Лас и легонько пихнул так называемого велка в плечо.
Эффект оказался сильнее, чем предполагал Лас: Старика повело в сторону, он широко раскинул руки, выронив кувшин, и, не удержав равновесия, мешком шлёпнулся на землю, а через мгновение уже увлечённо захрапел.
Увидев, как погрустнела Ксюня, Лас спросил у неё:
– Ты что, расстроилась? Этот гад чем-то обидел тебя?
– Дело не в этом. Просто Старик – мой родственник. – У Ласа брови взлетели вверх на целый врех. А Ксюня повернулась к нему и посмотрела ему в лицо. – Я его праправнучка.
Лас вспомнил, как Старик дней тридцать назад – в утро перед первым походом подсталкров в лес – говорил что-то, в том числе и про свою семью.
– И что это меняет? – спросил Лас, возобновляя прогулку. – Ты по-прежнему мне нравишься, да и я тебе, наверное…
– Мне будет не очень приятно, если ты рассоришься с ним – каким-никаким, а одним из старейшин деревни.
– Обещаю, я скоро с ним помирюсь, – сказал Лас и потёрся щекой о волосы Ксюни. – По крайней мере, попробую.
– Спасибо.
Какое-то время шли молча, описав по окраинам Сталочной почти полный круг.
Вдруг Лас остановился, положил руки Ксюне на плечи и спросил, глядя на неё в темноте сверху вниз:
– Скажи, ты будешь со мной?
– Буду, – после паузы ответила Ксюня, но, когда руки Ласа заскользили по её телу ниже, добавила: – Но не сейчас. Я ещё… не готова.
– Понимаю, – сказал Лас, вернул свои ладони сталочке на плечи и поцеловал её – сначала в лоб, потом в нос, затем в губы.
На последний поцелуй Ксюня ответила, обвив руками шею Ласа и понимая, что сейчас их дружба окончательно перешла в любовь.
Так они какое-то время и стояли, слившись в своём первом настоящем поцелуе, вместе, нераздельно, едино. А оторвавшись друг от друга, они оба поняли, что все слова на сегодня уже сказаны, а всё, что нужно, сделано, и постояли ещё немного просто так, обнявшись и вдыхая свежий аромат ночи.
Затем каждый из них отправился к себе домой – набираться сил перед начинающимся летом.
* * *
Стан вернулся домой и сразу же лёг на свою лавку, чтобы заснуть и ненадолго забыть о сегодняшнем позоре. Но вместо сна к подсталкру шли мысли, распалявшие его ум и заставлявшие злиться ещё сильнее.
«Этой дуре нужен Лас, а не я… – думал Стан, скрежеща зубами, но не беспокоясь, что это кто-нибудь услышит. Его родители, похоже, сейчас приятно проводили время где-то на траве, у стены кого-нибудь дома или, чем Первосталк не шутит, в кустах за ближайшими к селению деревьями. – Я так старался понравиться ей, завоевать её, а она… Я этого так не оставлю… Лас всё равно вряд ли доживёт до сталкатлона, а Ксюня в таком случае станет моей… А пока он жив, будет утешаться тем, что есть, – то есть Линой…»
И, приняв это решение, Стан заснул со своей обычной чуть страшноватой ухмылкой на лице.
* * *
Лина сидела на земле и плакала, прислонившись спиной к стене своего дома. Признание Ксюни разозлило и оскорбило сталочку, у которой окончательно увели парня, которого она пыталась добиться.
«Почему она?! – мысленно вопила Лина, смотря в мрак и изредка вытирая кулачками мокрые глаза. – Почему Лас выбрал её, а не меня?! Мало того, Стану тоже нравилась эта факнутая Ксюня! А на меня всем на-пле-вать!..
Ладно, – подумала она, чуть успокоившись. – Раз с Ласом не получилось, попробую полюбить кого-нибудь другого. Того же Стана, например… А эти двое за всё ответят. Рано или поздно – но ответят…»
Эта мысль вернула девочке спокойствие. Лина в последний раз вытерла глаза, встала и пошла домой.
Начинался новый, тридцатый год после Звездопада.
* * *
…Дождавшись темноты и помедлив ещё пару часов – сутки на этой планете были покороче, чем на Земле, так что этого должно было хватить за глаза, – тёмная фигура, практически не видимая в специальном комбинезоне-«хамелеоне», выскользнула из-за деревьев с восточной стороны селения. Микробатарейки в «жучках» почти сели. Надо было забрать устройства и отнести на базу для подзарядки, а заодно и проанализировать свежие данные с них, большая часть которых («жучки» ведь работали последние несколько дней, дистанционно выключаемые на ночь) уже была прослушана в реальном времени.
«Невидимка» тенью обогнул деревню по дуге, на бегу подхватывая нарукавным магнитом из травы мельчайшие устройства, местоположение которых в темноте угадывалось лишь по точечному белому мерцанию на визире шлема. Нажатием одной сенсорной кнопки герметично запечатал микроконтейнер с собранной электроникой, а затем без какого-либо всплеска прыгнул в воды Сталки («М-да, небогатая у аборигенов фантазия на названия…» – промелькнула мысль) и, активировав встроенные в комбинезон двигатели, поплыл против течения прочь от деревни.
На сегодня работа закончена. Но только на сегодня… хотя информации уже накоплено выше крыши… однако всегда можно постараться узнать ещё чуть побольше…
__________________________________
* Брезь – местное лиственное дерево; аналог земной берёзы.
** Сусьва – местное хвойное дерево; аналог земной сосны.
*** Факнуть – ругательство сталков со значением неприличного действия; «факнуться» означает «сойти с ума»; «факнутый» – производное, употребляющееся в обоих значениях.
**** Клып – местное растение, культивируемое сталками для последующего превращения в нитки и ткань; аналог земного льна.
***** В данном слове присутствует корень слова «вресть», так что это не ошибка.