Берендей, получив от Кащея новые технологии, активно занялся их внедрением и, понятное дело, дальнейшим развитием производства. Там и экспорт в гору пошел, казна пополняться начала. В общем, не по дням, а по часам крепло и богатело государство сказочное. А что вы хотели - бюджет самодержец с умом распределял: на науку да здравоохранение, образование и инновации.
В общем, казалось бы, живи да радуйся, но нежданно-негаданно пришла беда - бедовая. Вы не поверите – бабы взбунтовались.
- Не поверю, - подпрыгнул на троне Берендей, - что им не нравится?
- Все, - хлюпнув разбитым носом, Краснобаев рухнул на скамью, - выпить не сподобишь, царь-батюшка?
- Сподоблю, - ошалев от наглости подчинённого, самодержец достал из шкафчика темно-зеленый штоф и протянул боярину, - стакан дать?
- Мы не гордые, из горла могём.
Высосав треть бутылки, Краснобаев удовлетворенно крякнул и… расплакался.
- Ну что ты, - Берендей присел рядом, - нос Бабахин расквасил?
- Если бы, его самого квасят сейчас, - хрюкнул боярин и опять припал к штофу.
Минуту царь с удивлением наблюдал, как пустела полулитровая емкость с водкой.
- На кедровых орешках, - удовлетворенно занюхал рукав Краснобаев, - спасибо, государь, потешил душеньку слуги верного. Ты это, схоронись за троном, глядишь, не заметят. А я пойду.
- Куда?- удивился окончательно обалдевший, если не сказать круче, Берендей.
- Смерть лютую встречать. Спасайся, кормилец.
Краснобаев медленно подошел к двери, поклонился, и тут же был сбит с ног влетевшим Бабахиным. Следом забежали несколько растрепанных стрельцов.
- Тащи скамью, задвигай, шевелись, родимые, - сияя огромными фингалами, начальник государевой артиллерии громко раздавал команды.
- Вставай, проклятьем заклейменный, - это Краснобаеву, - уводи самодержца.
- Куда, - взорвался Берендей, - да что тут вообще происходит?
Здесь надо сделать небольшое лирическое отступление. Жизнь в государстве была сытой и спокойной. Молодежь подрастала, женилась - замуж выходила, а там и свои детки появлялись. В общем, отцы сыновей вырастили, дома построили, деревьев насадили. И затосковали дедушки сорокалетние. Ну как затосковали – придумали себе развлечение по выходным. Игру, то есть – тачанчики.
Кто первым предложил это безобразие? Подозреваю, что неугомонные Бабахин с Краснобаевым, тем более что они частенько брали у государя отпуск «за свой счет, дабы в драчливости упоительной поучаствовать». Тут следует заметить, что Берендей, как настоящий царь, взял с подчиненных обещание: никаких технологических прорывов в тачанчиках чтобы не было. Ведь, как чувствовал.
Дальше – все просто. Понаделали мужики телег с ножным приводом, и давай в чистом поле ратиться. Один, рулевой - педалер, педали крутит, второй, стрелок - педалер, еще из рогатки пуляет. Потом стали в группы объединяться. Улица на улицу, квартал на квартал, а там и до прокачки техники дело дошло. В телегах по два педалера стало, а учитывая рулевого, то и все три. Замест рогаток уже катапульты ставили, дабы на расстоянии врага навозом жидким поразить. В общем, ой ты гой еси, забава мужицкая.
Знамо дело, после боев все пахли неприятственно, а кто-то и носом расквашенным сиял, фингалами красовался или головой разбитой. Опосля, как водится, выпивали, не без этого. Все бы ничего, да только и в будни только игрой заняты были: по вечерам собирались команды, обсуждали, что-то строгали и красили. Теперь поняли? Нет? Совсем?
- Совсем, государь, - пьяно икая, кивнули бояре, - бабы говорят, что без ласки мужицкой остались. Мало того, и ночью нет покоя от забавы этой. Кричат отцы семейств, воюют, руками машут. Сонька ткачиха с глазом подбитым ходит. А Варьке Капустнице мужик вообще нос разбил. Правда, и она в отместку кочергой так его отходила, что три боя пропустил.
Берендей с тоской посмотрел на опустевший шкафчик:
- Я здесь при чем?
- При том, - Бабахин потряс пустую бутылку и вопросительно посмотрел на царя, - не осталось? А в сундуке? Точно? Ни капельки?
- Так, - не выдержал государь, - хватит уже, нормально объясните, что случилось?
- А нальёшь? – заинтересованно прищурился Краснобаев.
- Налью, - устало выдохнул Берендей и, подозвав стрельца, что-то прошептал ему на ухо.
Через десять минут тронный зал напоминал пивбар перед закрытием. Пьяные в дым бояре, размахивая руками, что-то увлеченно рассказывали государю. Затаившиеся у двери стрельцы, изредка прикладываясь к бутыли, прислушивались к доносившемуся:
- А я ей и говорю, что ты понимаешь…
- ... в нос коромыслом…
- … рука тяжелая, на три метра отлетел, а как поднялся, гляжу…
- … бабы на поле с дубинами вышли. Мы сразу технику навстречу развернули, я на командирской телеге, Краснобаев за мной. Разделились на три группы: первая в лобовую, остальные по флангам. И каааааааааааак дали…
- …нам, аж опилки столбом, вот те крест! Глянь в окно, видишь дым? Это тачанчики догорают. Мужики сейчас по хатам с примочками на мордах, бабы же к хоромам царским идут, а мы решили пораньше успеть, через дворы.
- … на засаду налетели, еле отбились. Так что, самодержец, скоро принесут тебе самое настоящее…
- Заявление!
Дверь с грохотом рухнула, придавив несчастных стрельцов. Бедолаги даже не пикнули, вздыхая под тяжестью решительно настроенных женщин. Делегацию из пяти сильно рассерженных теток возглавляла дородная боярыня.
- Опять нализался, скотинушка говорливая? - рявкнула она.
- Это вы мне? – пискнул Берендей.
- Нет, государь, - шепнул Краснобаев и, повернулся к жене, - любушка, не кричи, мы тут делами государственными заняты.
- Оно и видно, - хором загудели остальные бабы.
Воспользовавшись передышкой, царь с трудом взгромоздился на трон и, напялив корону, стукнул скипетром:
- Вы по какому вопросу, гражданочки?
Женщины переглянулись и рухнули на колени:
- Не оставь своею милостью, - крестясь, начала боярыня, - отец родной, прекрати забаву эту, верни мужиков к семьям, вразуми их. Совсем одичали мы без ласки. Уже дети малые в люльке первое слово «тачанчики» говорить начали.
- Избавь нас от судьбы вдовьей, – заголосили остальные.
- Не понял, - Берендей повернулся к Бабахину с Краснобаевым, - они там что, зашибли кого?
- Окстись, самодержец, - истово закрестились бабы, - рази ж можно мужика до смерти бить. Так, в воспитательных целях дубиной по хребту али кулаком в глаз, но чтобы больше: ни-ни.
- Тогда в чем проблема? - царь снова посмотрел на бояр.
- Тут такое дело, государь, - смущенно начал Бабахин, - когда наши лебеди белые стали громить механизированные группы, один экипаж вырвался.
- Рулевой - педалер Петька Сказочник, педалеры Еремей Кожемякин да Ванька Паскуда, - скороговоркой добавил Краснобаев, - ну и Сенька Рыжий – стрелок-педалер, а Филимон Преподобный – командир и наводчик.
- Батюшка? – не поверил Берендей.
- Он самый, - улыбнулись бояре, - видел бы ты, как святой отец кадилом над головой размахивал, когда в лобовую шел. А уж как закричит…
- На кого ты меня покинул, сокол ясный, - залилась слезами попадья.
- Короче, - вздохнул Краснобаев, - тачанчик был опытным прототипом: мы на нём цепи поставили, шестерни, ну и парус сверху. Чтобы, значицца, при ветре попутном… В общем прорвал экипаж кольцо окружения и, вырвавшись на оперативный простор, уехал.
Женская делегация, прекратив шептаться, заинтересованно прислушалась.
- К Кощею, - добавил Бабахин.
- Куда? – побелел Берендей.
***
Пообещав посетительницам разобраться в ближайшее время, самодержец, помахивая скипетром, подозвал неугомонных бояр. И пока помятые стрельцы устанавливали поверженную дверь, шло бурное обсуждение проблемы:
- Надо гонца слать с извинениями.
- Может, не доехали, по пути сломались?
- Ты отца Филимона видел? Он как рявкнет, тачанчик по воздуху полетит. Да еще и пушка эта.
- Какая пушка? – Берендей почувствовал, как седеет корона.
- Ну, - смутился Краснобаев, - команда от Кузнечной улицы свою технику листами жести обшила, никак не пробить. Вот мы с ребятами покумекали, да и отлили пушчонку махонькую, эксперименту ради. Установили честь по чести, с колесом поворотным для увеличения сектора обстрела. Вооооооот.
Боярин вздохнул и начал задумчиво колупать подоконник.
- А дальше? Что за привычка у тебя, - стукнул кулаком царь, - замолкать в середине.
- И боезапасом обеспечили, - шепнул Бабахин, - порохом там, и так далее. Это наша экспериментальная модель, БТЛ-ПУ. Сиречь, боевой тачанчик легкий пушечный.
- Не подумай, кормилец, - заверещали бояре, глядя на свирепеющего царя, - ядра из навоза с глиной, мы ж не без понятия.
Где-то вдалеке громыхнуло.
- Видать, пристрелку начал, - прислушался Краснобаев, - отец Филимон нечисть ой как не любит.
Громыхнуло второй раз. Потом третий, четвертый.
- А теперь прицельно, - согласился Бабахин, - на поражение.
- На что? – вздрогнул Берендей.
Переглянувшись, бояре разом перекрестились, поняв, что происходит:
- Ё ма…
- Это же…
- … война, люди добрые, - надрывался глашатай, - войско Кощеево двинулось на земли наши.
Мужики скрипели зубами, бабы тихо выли. Все понимали, что счастливой и беспечной жизни пришел конец.
- Посему объявлена мобилизация. Всем, кто получит повестки, явиться на царев двор пополудни. Не посрамим Отечества! Наше дело правое, мы победим!
Громыхало уже третий день. Столица с надеждой встречала запыленных гонцов и бежала на площадь узнать последние сводки. Только радости от них не было:
- Ведутся тяжелые оборонительные бои. Противник наносит массированные атаки с использованием тачанчиков. Наши войска, проявляя чудеса храбрости и мужества, стоят насмерть.
- Батальон стрельцов во главе с боярином Бабахиным, прикрывая отход, попал в окружение.
- В результате прорыва обороны было предпринято организованное отступление к Черному бору.
- Батальон стрельцов во главе с боярином Бабахиным вырвался из окружения.
- После тяжелых и продолжительных боев оставлена высота Соловьиная.
- Батальон стрельцов во главе с боярином Бабахиным опять попал в окружение.
- Враг остановлен на подступах к Серебряным ключам.
- Батальон стрельцов во главе с боярином Бабахиным вырвался из окружения.
- В Черном бору, по данным разведки, действует партизанский отряд «Отче наш».
- Батальон стрельцов во главе с боярином Бабахиным… Всем надоел, побили их.
- Нужна техника! Все для фронта, все для победы!
* *
И закатали рукава бабы да отроки, старики до старухи. Стук топоров, визг пил и скрип колес слышались с утра до ночи. Не покладая сил, работали все, даже Берендей в исподней рубахе отливал вместе с кузнецами пушки.
А Краснобаев, охрипнув от крика, руководил испытаниями БТЛ-ПУ, тренируя рулевых-педалеров.
Наконец, сотня новеньких тачанчиков, сформированная в механизированный корпус (командир – Краснобаев), под слезы и причитания торжественно проехала мимо царского терема и скрылась за городскими воротами.
Седьмой день шла кровопролитная бойня. Истосковавшиеся по мужикам бабы каждый вечер со страхом встречали притаскиваемые на телегах разбитые в хлам тачанчики.
А потом из ремонтных мастерских доносилось радостное:
- Гляньте, никак, мой написал на борту: «Любушка ненаглядная, помру, но не сдамся. Боеприпасы заканчиваются. Четыре штофа осталось. Это ж на два дня».
- Ой, маменька, смотри, от Васятки слова добрые «Милая, скучаю, как ты там без меня? Тещенька разлюбезная не преставилась ишо? Ну тады повоюю».
- Эх, дура я дура, катался бы здесь на своей телеге. Я б сама толкала. Хоть и придурошный, но свой. Как ты там, Петенька, жив ли?
- «Разлюбезная моя Катерина Матвеена…» А это кому?
- Бабоньки, видать, сильно контузило мужика, как жену родную звать, позабыл. Соколы ясные, как вы там без нас. Поди, не накормлены, не обстираны.
И всю ночь, не думая об отдыхе, ремонтировали бабы и девки БТЛ-ПУ, чтобы утром отправить на линию фронта.
Берендей даже всерьез задумался о создании мобильных ремонтно-эвакуационных подразделений, тем более Краснобаев в посылаемых отчетах сетовал на «отсутствие мастеров под боком, да и водка заканчивается».
Последняя фраза если и удивила, то не сильно: с обозом государь лично передал несколько пузатых бутылей «для ран дезинфекции».
- Радуйтесь, православные, мы победили! – запыленный гонец, икнув, рухнул носом в придорожную пыль.
- Помер, сердешный? - истово закрестились бабы.
- Не дождетесь, - неожиданно всхрапнул посланник.
И пока набежавшие стрельцы уносили что-то напевающего под нос товарища, распахнулись ворота городские, заиграли трубы, загремели литавры, загрохотали пушки на стенах, встречая войска.
Впереди на обгоревшем тачанчике, обнявшись, восседали Бабахин с Краснобаевым. Первый был затейливо украшен фингалом на все лицо, второй сиял запыленной повязкой на голове. А дальше…
- Петенька.
- Ванечкаа.
- Еремеюшка.
- Филимончик, родимый!
- Арсений!!!
Счастливые бабы бросались к повидавшим виды БТЛ-ПУ, заботливо разбирая глав семейств и женихов. По всему городу слышались плач, слезные обещания «где хошь, катайся, только чтобы вечером домой» и «милая, налей стаканчик, голова трещит после вчерашнего».
Через двадцать минут перед царским теремом сиротливо стояли пустые тачанчики, а сам Берендей, торжественно открыв пузатый хрустальный штоф, подмигнул стоявшим боярам:
- Ну что, мужики, за победу?
- За неё, родимую. Будь здрав, государь, - церемонно поклонились Краснобаев с Бабахиным.
- А теперь рассказывайте, - поставив чарку, царь уселся на трон.
Целый час Бабахин с Краснобаевым, прыгая по тронному залу, в лицах изображали эпичное побоище. На полу валялись разбитые бутылки, жалобно хрустело стекло под сапогами, а…
- Он как даст мне крестом по лбу. Дескать «Стой! Кто идет».
- … со страху «Отче наш» забыл, а читать надобно, батюшка-то нунчаки себе сварганил. Стоит и помахивает.
-… предложил цепи маслом лампадным смазывать за ради скорости увеличения.
- … Кощей потом уже …
- Кстати, - перебил Берендей, - где бумага?
Бояре переглянулись:
- Какая бумага?
- Грамота от Кощея, - повторил государь, - Краснобаев, не тяни.
- Ты, ты, ты все знал с самого начала? – пораженный догадкой, выпучил глаза Бабахин.
- Я все-таки царь, и на плечах голова, а не бадья в короне, - усмехнулся Берендей, принимая свернутый в трубочку лист, - ладно уж, воины, к женам идите, два дня отпуска, а потом жду на планерку.
И дождавшись, пока ошарашенные бояре вышли, самодержец развернул грамоту и углубился в чтение.
« Ну, удружил так удружил. Вовек не забуду. В общем, Берендей, я твой должник. Мои ж вурдалаки тож затосковали, маялись целыми днями, производительность труда упала. Да и кикиморы с упырихами жалились, что внимания на них совсем не обращают. А тут отец Филимон… Эх ты, гой еси, забава молодецкая.
Кстати, батюшка не ту область деятельности выбрал. Я тебе говорю. Он прирожденный командир. Когда моим корпусом командовал, твоих разгонял по полю, а наоборот – мои вурдалаки разлетались. В обозе два бочонка с золотом, это на церковь, ты уж расстарайся, самодержец, чтобы сияла она, как пасхальное яичко. Настоятелем сделай отца Филимона. А теперь по сути. В общем, я так мыслю…».
Тут и сказке конец.
Как вы уже догадались, никакой войны не было. Мужики просто конкретно расслаблялись целую неделю, упоенно гоняя тачанчики далеко за городом. С одной стороны – Кощеев механизированный корпус, с другой – царский. Весело было, как на Новый год. Тут тебе и салют, и подраться, да и вообще…
Милые дамы, только не надо возмущаться, дочитайте до конца, пожалуйста.
Но после недели боев затосковали мужики, домой потянуло. Все-таки тяжко без своих ненаглядных, грустно. Некоторые по вечерам с упоением вспоминали, как «моя разлюбезная ухват взяла, да по спине, по спине. И ведь поделом, сам виноват был». Так что целью «войны» было счастливое воссоединение истосковавшихся семей.
С тех пор, раз в месяц в государстве стали проводиться соревнования «Ворлд оф тачанчикс». Команда-победитель получала награду щедрую от спонсоров. Тут и Кощей расстарался, и Берендей участвовал, да и купцы с ремесленниками за рекламу на бортах кошели развязывали.
Другими словами – прямая заинтересованность в пополнении семейного бюджета. Знамо дело, что при таком раскладе бабы с девками так болели за команды свои, что даже порывались на поле боя выскочить, подмоги ради. Эмоции зашкаливали через край. А уж крику было…
Потом, обнявшись, возвращались домой болельщицы с мужиками побитыми, примочки им ставили, да шептали слова ласковые. Ну а там, сами понимаете, не маленькие, чай. В общем, жизнь семейная наладилась, бабы счастливые стали да веселые.
Кстати, отец Филимон в свободное от церковной службы время, не поверите, возглавил первый механизированный корпус «Отче наш». Командирский тачанчик был с расписным куполом, из которого грозно смотрели уже три пушки (Бабахин с Краснобаевым предложили усовершенствовать). В знак уважения перед заслугами батюшки своим указом Берендей повелел сшить танчистам форму цвета черного, как сутана.
Милые дамы, опять? Все мужикам да мужикам? Дочитайте, пожалуйста.
Государь был настоящим, с головой на плечах, и думал стратегически. Посему по всей столице были открыты кафе «Судачные». Дабы женщины могли новостями поделиться, мужиками похвалиться, по коктейлю выпить, ну и вообще – пар выпустить. Потому что, если бабы пойдут войной…
«.. даже я не справлюсь. Засим низко кланяюсь. Великий и сильномогучий злодей Кощей Поликарпович Бессмертный».
Вы спросите, а где же кризис среднего возраста? А нет его, был ликвидирован в зародыше. Потому что Берендей – это вам не депутат парламента. Он знал главный принцип руководителя: «лечить надо за три года до болезни, а не за три дня до смерти».
Автор - Андрей Авдей