Деревню Петушки вместе с её жителями, как и многие деревни в наши дни, время потрепало основательно. Когда-то здесь был крепкий колхоз, люди работали, гордились результатами своего труда. И всё было хорошо. Но вот нагрянула нежданно-негаданно свобода. Правда, селяне не поняли от чего свобода-то, вроде никто в рабство не брал, наоборот, не возбранялось и с начальством поругаться , за правду-то постоять, а теперь… Пожалуйте в свободную жизнь. Поняли твердо , конечно, селяне( да и кто бы не понял?),что могут теперь и не работать вовсе, никто не заставит. Можно гулять во всю ширь удалую. Опять же никто не посмеет вякнуть, кроме, разумеется, детей малых, которым кушать каждый день хочется. Только, вот кто эту мелюзгу во внимание берет… Им и так государство подкидывает ни за что ни про что, потому женщины и стараются нарожать… В общем, сказка началась , а не жизнь, разлюли –малина просто. Колхоз, правда, развалился. Старикам хоть какую-никакую пенсию дают. А куда теперь порядочным людям податься? В город ездить далеко и не хочется мотаться в автобусах, штаны опять же протираются, да и обувка портится от долгой носки. Вот и промышляют кто чем может… Летом карасики в озере водятся , можно и зайца изловить, если повезет, грибочки, ягодки разные. Вот и корм себе, и деньги живые. Поймал или собрал, жену направил к трассе торговать… Тут тебе и хлебушек, и винишко-пивко…И пошла радость гулять по деревне… Вместе весело всегда бывает.
Витек Конопушкин тоже так жил –не тужил. Родственников полдеревни, дружно живут, веселятся тоже дружно. Хорошо –то как! Свобода! И жил бы дальше, если бы однажды, проснувшись поутру с головной болью, не затребовал у жены рассольчика капустного, а она возьми, да и брякни , что не заработал он на рассольчик, ибо отказался в весеннее время капустку посадить… Вот же вредная баба! Потом , правда сжалилась, принесла огуречного позапозапрошлогоднего.
–Последний,– заявила она.
–А покушать?
–Телевизор посмотри… Там часто показывают всякие трапезы, да готовить учат… Вот и сыт будешь.
Ну что тут скажешь? Покрутил головой Витек, да и включил телевизор. Может, и права Катька, брюхо урчать перестанет. А там как раз страсти –мордасти кипят , богатые плачут.
–Это че ли у нас так живут?– таращит глаза Витек.—Дома какие! А телевизоры…
–А то где же? – насмешничает жена, а сама семечки лузгает. Хоть одну бы дала. Так нет… Рылом не вышел сегодня что ли.
–А мы почему так не могем?– обиделся вдруг Витек за себя и за односельчан своих.
–Так работать надо…
–И будем!– раздухарился Витек.
А тут и реклама подоспела. Приглашают рабочих нефть добывать.
–А че? И поеду! И других позову.
Сказано-сделано. Да не согласились селяне с ним. Почесали головы, животы погладили.
–Да не… Нам и туточки хорошо,– один из родственничков глаголет.
–И че тебе , Витек, неймется? Хорошо ведь живем.
–Ну и как хотите.
И завербовался Витек , на два года укатил.
Как работал? История о том умалчивает. Но, видимо, всё-таки делом занимался. Жене присылал деньги. Односельчане завидовали, но как-то вяло завидовали. На хлеб хватало, а вот на масло только облизываться оставалось.
Летит время, быстро летит. Вот и два года промчались-проскочили.
И тут нарисовался Витек вдруг у своей калитки. Жена Катька выскочила, на шее мужа повисла. Он стоит важный, оглядывает двор хозяйским взором.
–Вот поправим всё тут, купим всякие телевизоры плазменные, машинки…Шубу…Шубу тебе куплю , и будешь, как купчиха щеголять,– поглаживает её по плечу.
–Ой, да ну тебя,– отмахивалась Катька,– хорошо хоть приехал… Да и деньги ведь все присылал…
–Все –да не все,– хитрая улыбка скользит по губам Витька.
–Привез че ли?– ахает Катька.
–А то!– важничает Витек.– Пойдем в дом че ли… Соскучился поди.
–Ой,– раскраснелась Катька,– народ надо бы позвать, да сготовить че-то…Отметить приезд,– и, поправив платок на шее, хотела было сорваться с места.
–Погодь,– Витек за руку ухватил,– погодь скажу…Ишь ты какая у меня…духаристая…
– А чего годить-то?–непонимающе растопырила глаза Катька.
–Того…Чего-чего… Всё сделаем и позовём на смотрины…
–Ну ладноть…Как скажешь,– Катька ласковой кошечкой прильнула к мужу.
Вся деревня, конечно, знала, что Витек приехал, и ждала с нетерпением, когда позовут отметить такое событие. Но…день прошел, вот и ночь минула, а утром у колодца тетка родная Марья Катьку встретила.
–И чего зажали встречу, ась? – интересуется, поворачиваясь к той подбитым недавно глазом. А чего? Пособие ведь на деток пришло... Вот и гуляла вся деревня.
–Не зажали,– отбрыкивается Катька,– скоро будем отмечать.
–Будем?!– обрадовалась тетка Марья.– Тады побегу расскажу всем. А то люди решили, что знать ни родню, ни соседей не хотите,– и помчалась, прихрамывая. Ведь не только глаз пострадал во время гульбища, а и нога…Кто-то табуреткой придавил и сел сверху. –Ничаво,– говаривала она,- кость цела, да и хромота пройдет, пока следующего ребеночка рожу.
У тетки Марьи было уже трое детей от разных отцов . И все считали её богатой и завидовали даже.
–Ведь это ж надо, на трех пензию получат,– шамкала беззубым ртом бабка Нюся– местная знахарка.
–Да и ты неплохо живешь,– ответствовала тетка Марья.
–А я чаго? Я ничаго…,– вытирала губы платочком бабка Нюся.
Деревня замерла на время. Селяне с нетерпением ждали, когда же Витек сподобится, да позовет к себе. Тем более, что все доходы кончились, никто занимать не желал, да и не мог, а без праздников какая же это жизнь… Да, и свобода уже не так радует.
И Витек старался. Очень хотелось и праздника ( соскучился по ним тоже), да и показать, что не лыком он шит, а способен на кое-что. Хотелось, да чего скрывать, увидеть искорки зависти в глазах родственников и соседей. Не обманул жену, купил ей и шубу, и сережки блескучие, в квартиру там всё нужное– и компьютер, а телевизоров плазменных даже два. А чего? Знай наших!
И вот этот день наступил. Катька пробежала по деревне, да и на кухне устроилась, принялась строгать, печь, варить, а Витек , предвкушая важное событие, улыбался радостно. Даже принялся какую-то мелодию нахрюкивать. Голоса певучего у него отродясь не было, вот и получалось похрюкиванье с повизгиванием вместе. Да кто на такие мелочи внимание обращает. Главное ведь настроение, а оно было у него звонкое, ясное, сияющее, прямо будто солнышко в душе улыбалось. А оно и, правда, улыбалось во весь рот, аж глазам больно было, птицы пели звонче обычного. Наверное, радовались за сельчан. Да и как не радоваться?! Праздник же , да и свобода, опять же!
Тут и гости стали собираться. Чуток раньше назначенного часа. Ну, так что такого-то? Понять их можно. Долго ждали. Входят, оглядывают богатства, да языками цокают, а в очах светлых зависть темная начинает разливаться.
–Ну, вы и буржуи теперь,– молвит один из братьев.
–Буржуи, как есть буржуи,– вторит ему народ.
За столом немного оттаяли. Смотреть по сторонам нЕкогда. Начнешь головой вертеть, так и стакан упрут , не заметишь даже и останешься трезвый, как сыч. Какое уж тут веселье.
Вот уже и хорошечно всем стало. Но нет –нет, да кто-нибудь зыркнет по сторонам, увидит телевизор, или машинку и буркнет:
–Буржуи…
И опять подхватывают это постылое слово, а Витек сначала сопротивлялся, говорил, что работать начнут и у них всё будет, а потом рукой махнул.
–А-а, да для меня родня важнее всего этого барахла! – и зафитилил стулом в новенький огромный телевизор.
Хрустальной мелодией прозвучал звон стекла от разлетевшегося телевизора. А какое веселье началось. Летели щепки и осколки, особенно досталось шубе. Её рвали и резали, пинали и топтали. Стол только не трогали. Стол-это святое. Подходили, наливали и с новой силой крушили и ломали, вскрикивая:
–Вот это по-нашему! Долой буржуев!
В конце концов утомились и , брякнувшись там, где стояли , уснули мертвым сном. Правда, на спящих царевен никто похож не был. Первым открыл свои мутные очи Витек. Оглядев побоище, говорившее о том, что здесь не только Мамай прошелся, но, вероятно, еще и шведы с немцами подсуетились, взревел так, что разбудил всю отдыхающую рать.
–Эт-то что творится?! Эт-то кто позволил такое безобразие учинить в моем доме ?! А-а… От зависти вы… А ты в первую очередь,– и залепил старшему брату в лоб, а тот, тугодумием не отличался, и отвесил такую мощную оплеуху, что ещё не до конца протрезвевший, Витек отлетел к другой стене. Тут вклинилась тетка Марья, за что и получила опять в тот же страдающий глаз… И опять веселье пошло. Битва разыгралась не шуточная. Сразу стало видно, что любят это дело и родственники, да и соседи –не промах. Особенно бесился Витек, глядя на разгромленный дом, обвиняя всех родственников в погроме и черной зависти. И никто не знает, чем бы закончился этот бой, если бы не племянник, заглядывавший накануне в гости, дабы перекусить…Он вцепился в руку Витька, которой тот пытался отвесить очередную затрещину тетке Марье и завопил:
–Дядя Витя, вы чего ?! А?! Вы же сами начали, кричали, что не жили богато, не стоит и начинать!
Замер тут Витек с занесенным кулаком, покрутил головой недоверчиво.
–Я-а?! Сам?... Ну коли так, значит…А ну наливай , братцы!
–Да нЕчего вроде уже…,– растерялся младший родственник.
–Нечего?! Ну и ладно… Тогда все по домам,– распорядился Витек,– отсыпаться. А завтра всех жду, уборку будем делать…, да и похмелимся сразу.
Медленно расходились друзья. Хотелось бы еще и сейчас , но Витек был неумолим.
А на кухне рыдала Катька. Почесал затылок Витек. Жалко стало родную жену. Без шубы осталась, даже налюбоваться не успела.
– Ну не реви… И правда, Катюнь, зачем начинать жить богато, если никогда не пробовали? А шуба… Ты же не купчиха, не буржуйка какая-нибудь… Есть курточка. Вот и ходи, как все.
-Ку-урточка… она старая уже…
–Новую купим… Там как раз на неё и хватит еще… Не реви… Ладно?
Вздохнула Катька, да делать нЕчего. Не убивать же за это мужа родного. Какой-никакой, а всё-таки муж… Взяла веник и принялась за уборку.