— Медведь? Он убьёт вас, как только увидит, — говорил Игнатьев, отхлёбывая чай из железной кружки. — Один раз попробует человечину, и все, будет на людей охотиться всю жизнь. Ничего больше есть не сможет. Он привыкнет ко вкусу человеческой плоти…
От слов охотника становилось не по себе. Три дня назад тот приехал в посёлок из центра на подмогу, а сейчас Андрей уже вёз его обратно. Точнее, то, что от него осталось: карабин и обглоданный череп без нижней челюсти.
За последние полтора месяца Игнатьев стал четвёртой жертвой людоеда. Чёрт знает, откуда тот взялся и что случилось. Может, "кукушка" его дремучая съехала, может, территорию косолапые соратники отжали и ему жрать стало нечего. Не понятно. Но впервые о медведе рассказали дети, будто видели его на окраине посёлка, когда возвращались со школы домой. Никто из взрослых тогда особо не придал значения их словам. Ну, видели и видели! Что с того? Может, причудилось… Однако, как говорится, первое предупреждение сделано. А затем, спустя неделю, как гром среди ясного неба!
То, что осталось от девочки, нашёл её отец недалеко от помойных баков. Их дом был крайним от дороги, которая разделяла посёлок и многочисленные гаражи с понурыми сараюшками. Сразу за ними начинался лес. Трёхэтажка светилась окнами с вечера и почти до утра; суматоха, люди, крики, милиция. Последней на место приехала «скорая».
***
От Йодвы до Бусогорска сорок километров по наезженной колее. УАЗ «скорой помощи» трясло и подкидывало на ухабах. После очередного "прыжка" Андрей открыл заспанные глаза и уставился на чёрный чехол от карабина, который лежал на полу под скамьёй напротив.
"Да, он им, походу, даже не успел воспользоваться!" — снова загремел в голове звучный голос Димы, его бывшего одноклассника. Вспомнилось, как они сидели в рюмочной перед поездкой...
— Тсс, Михалыч, потише, прошу! Я после ночной ещё даже не спал, а ты... Башка сейчас треснет…
— Как так получилось? Не знаю! — Дима наклонился так близко, что перед глазами Андрея засветились только капитанские звёзды на погонах его приятеля. Тот продолжил таинственным шёпотом. — Этот грёбаный медведь, видно, сам его выследил, ага! Это не животное! Это чёрт! Оборотень! — Сказав это, он снова откинулся на спинку стула. — Повезёшь этого... охотника, короче, обратно домой.
— Почему я? — Андрею очень не хотелось никуда ехать. Организм требовал отдыха и крепкого сна, а не новых приключений.
— А кто? Ты же у нас доктор! Тебе и везти. Больше некому. — Михалыч закурил. — Отвезёшь, передашь бумаги. Я позвоню. Поговоришь с родственниками, успокоишь. Хотя какое тут спокойствие? Сука!
Андрей провёл ладонью по колючей щеке, взял со стола недопитую рюмку “Столичной” и залпом выпил. Последние капли обожгли горло. Михалыч, прищурившись, молча смотрел на него сквозь сизый сигаретный дым.— А ты чего, Андрюха, домой после ночи не ходил, что ли? — На лице Михалыча появились едва заметная ухмылка. — Опять Наташка выгнала? Вот скажи, что этим бабам надо, а?
— Хлеба и зрелищ!
Бывший одноклассник расплылся в улыбке, демонстрируя щербатый, желтозубый оскал. Машина вдруг дёрнулась и остановилась, выбросив Андрея из воспоминаний обратно в реальность.
— Приехали! — сказал водитель, повернувшись в салон УАЗика.
Пятиэтажное здание больницы походило на огромный серый обелиск, угрюмо стоящий в окружении молодых берёзок и сосен.
«Быстро. Даже не заметил, как доехали», — зевнув, подумал Андрей и выглянул в окно.
Далее он поднялся со скамейки и, взяв ящик с черепом, снова посмотрел на чехол, в котором находился карабин погибшего охотника. Какое-то странное и смутное предчувствие вдруг охватило его. Покрутив шеей, словно чьи-то невидимые руки ему сжимали горло, и сглотнув слюну, Андрей взял карабин, задумчиво взвесил его на руке и положил обратно под скамью, поближе к стене. Потом открыл дверь машины и вышел на улицу. В лицо пахнуло осенней свежестью.
— А хрен его знает, где оружие! Вот, всё, что осталось, привёз! Ни ружья, ни одежды, одна голова … — сказал Андрей и отдал ящик с останками местному судмедэксперту. — Надо чего-то делать. Не медведь — терминатор, б…!
— Ага, теперь ещё и с ружьём… Ладно, здесь распишитесь. — Врач протянул Андрею бланк. — Чего такой уставший? Не высыпаетесь?
— Да, с ночи на дежурство и снова вот... — Андрей кивнул на ящик.
— Ясно. Ну, отдыхайте.
— Ага, отдохнёшь тут! Спасибо, — устало ответил Андрей, держа шариковую ручку слегка трясущимися пальцами. Он ткнул ею в бланк, медленно вывел “Вырса Андрей Ильич” и ниже поставил свою подпись.
2
Вырса стоял, прислонившись к стене, и слушал. В трубке телефона звучал голос жены. Жутко хотелось спать, поэтому половину того, что говорила Наташа, Андрей пропускал мимо ушей.
— В Бусогорске я! — наконец, ответил он, повысив голос. — В Бусогорске! — Как что? А ты не знаешь?.. Нет… Нет! Вещи повёз. Охотника, да... Некому потому что больше! Кто у нас доктор? А кто ещё?.. Михалыч сказал!.. А вчера тебя это не волновало?
В трубке снова зазвенел возмущённый голос, но уже вперемешку со всхлипами. Андрей, закрыв глаза, слушал, и ему становилось хорошо. Наверное, неправильно, что тебе хорошо, когда кто-то плачет, но в случае с женой у него каждый раз было именно так. В какой-то момент он начинал испытывать чувство жалости к ней и, может быть, именно тогда осознавал свою нужность.
— Завтра приеду! — произнёс он, когда на том конце провода повисла тишина. — Ты же сама меня выгнала! Ладно. Завтра! Нет. Хорошо. Позвоню… Пока.
Андрей выключил телефон, подошёл к окну и с высоты четвёртого этажа больницы посмотрел поверх золотистых берёзок. Безграничная даль голубого неба повисла над землёй. Бабье лето только начинало раздавать последнее тепло, и ни о чём плохом думать не хотелось. Вздохнув, он пошёл по коридору в направлении лестницы.
УАЗик стоял возле больничного крыльца. Водитель лениво возился под крышкой капота и что-то напевал себе под нос.
— Ну, что, Серёга, когда едем?
— Да хоть сейчас! Сбегаю только отмечусь, — ответил тот, затянувшись сигаретой.
— Давай! Я в машине прилягу? А то что-то рубит меня, — сказал Андрей и полез в салон "скорой". Серёга кивнул.
— Добре.
Когда Андрей проснулся, машина ещё стояла неподвижно, словно и не трогалась с места. Что-то больно упиралось в правый бок. Повернувшись и пощупав брюки, он понял, что лежит на мобильном телефоне. Протерев глаза, Андрей широко зевнул и медленно сел. Голова гудела, как с похмелья. На экране мобильника было ровно четырнадцать тридцать. В маленьком окошке "скорой помощи" просматривался кусок заднего двора поликлиники.
"Мы уже приехали? Блин, Серёга, даже не разбудил! Вот молодец! — вытаращив глаза, подумал Андрей. — И почему я сказал, что приеду завтра?"
Ещё минут десять он сидел в поисках ответа на этот вопрос, но в голову не пришло ни единой дельной мысли. Наконец, Вырса решил сделать жене сюрприз.
До дома дошёл пешком. Купил по дороге бутылку шампанского, конфеты и себе четвертинку коньяка.
Они жили с Наташей в новой пятиэтажке. Она построена на деньги молочного комбината, расположенного в километре от посёлка.
"Наверное, когда-нибудь Йодва сможет претендовать на звание посёлка городского типа, и, возможно, молодёжь перестанет стремиться в город, но пока по окраинам бродят медведи, это будет не скоро… — размышлял Андрей, поднимаясь по лестнице на третий этаж к своей квартире. — Чёрт, этот людоед занял все мои мысли. Я начинаю думать о нем чаще и чаще".
Подойдя к двери, Андрей замешкался. Шаря по карманам и, одновременно удерживая подмышкой бутылку с коробкой шоколадных конфет, он наконец, нашёл ключи.
"Открыть или лучше позвонить? — подумалось ему. — Наташка наверняка дома. Если позвонить, то она подумает, а вдруг не я? Зато по реакции узнаю, удался сюрприз или нет. А если открыть, то может произойти две вещи: она испугается или удивится. Хм, что лучше?”
Андрей решил довериться интуиции, но тут из-за двери послышался смех. Дверь была закрыта, но даже при низкой слышимости Вырса понял: смеялась его жена.
Андрей прислушался: её голос раздался снова. Осторожно опустив ручку двери вниз и, тихонько потянув на себя, ему удалось приоткрыть дверь, не издав ни единого звука. Сквозь узкую щель просматривалась прихожая. Голос Наташи теперь слышался отчётливо, но более того, Андрей увидел на вешалке мужскую серую кепку, а внизу на коврике — чёрные ботинки сорок пятого размера. Не меньше.
— Где муж? — засмеялась Наташа. — Объелся груш! Завтра обещал. По работе поехал.
Она была не одна. Андрей тихо закрыл дверь, стараясь не щёлкнуть замком, и тут же застыл, как истукан, прислонившись к стене. В голове образовался вакуум.
Неожиданно на лестничной площадке раздался оглушительный хлопок. Андрей очнулся, посмотрел на коробку конфет, упавшую на бетонный пол и, перешагнув через неё, медленно пошёл вниз по лестнице.
***
Он не знал, что нужно делать в таких случаях. У него просто ещё не было опыта измен. В голову лезли разные сюжеты, в которых мужья убивали неверных жён вместе с их любовниками, Отелло душил Дездемону, один-в-один похожую на Наташу, медведь-людоед нападал на неё, и, конечно, она была обречена. Андрей снова сидел в УАЗике, на котором приехал из Бусогорска, допивал свою четвертинку, и вдруг ему стало жалко жену. А вместе с ней и себя. Тут его взгляд упал на чёрный выпуклый чехол, лежащий под скамьёй напротив.— Вот Серёга! Всё ему похер! Приехал, меня оставил, двери нараспашку. Уходи, приходи, бери что хочешь… Молодец!
Андрей не спеша вытащил карабин из чехла, покачал оружие на руках и вдруг почувствовал, как в его кровь, в мускулы, во всё тело стала вливаться странная уверенность. Такая уверенность, когда что бы ни случилось, ты можешь жёстко сказать самому себе:
— Я, б…, прав, на…й!
Андрей взял тонкое синее одеяльце, замотал в него карабин и только уже собрался выйти из машины, как тут же остановился на полушаге. На раскладном стульчике одиноко стояла бутылка шампанского. Он присел, подумал и начал её открывать.
День выдался на редкость солнечным. На улицах было много людей. Андрей шёл с синим свёртком подмышкой, с кем-то здоровался, кому-то кивал, и ни один знакомый ему человек не спросил, что это он такое несёт. Только собачонка местная всё бежала следом от самой поликлиники и тявкала на него.
"И чего ей, суке, надо? Словно чувствует что-то. Я же тебя знаю, падла, ты у гаражей отираешься, — думал про себя Андрей. — Серёга тебя прикормил, небось, да?"
Вдалеке показалась пятиэтажка. Дорога дальше разделялась. Правее — к дому, левее — к лесу, как раз на Бусогорск. Собачонка залилась звонким лаем. Андрей остановился в минутном раздумье.
— Да иди ты на хер! — гаркнул он шавке и зашагал в сторону леса.
***
Вырса проснулся от того, что громко хрустнула ветка. Он открыл глаза и обнаружил себя сидящим на земле. Его спина упиралась в толстый ствол сосны, а руки обнимали карабин. Вокруг шелестел лес, и ветер тихонько покачивал деревья.
Неприятный холодок пробежал по его спине.
Андрей медленно поднялся, стараясь не шуметь, и тут снова послышалось, будто кто-то наступил на сушняк. Впереди, шагах в двадцати, он увидел открытое место.
— Так, где дорога? — Озираясь по сторонам, он стоял посреди поляны и крепко сжимал карабин в руках. — Как я здесь оказался, идиот?
Слева послышалось глухое ворчание. Андрей повернул голову в сторону звуков, и ему показалось, что среди веток возникло какое-то движение.
— Я тебя завалю, падла! — прошипел мужчина и бросился со всех ног в противоположную сторону...
(Интересно?)