- Да, без перчаток! - резко отозвался я и направился в лабораторию. Дело было не только в отсутствии перчаток. Вчера я неосторожно поранил ладонь правой руки, и, спасая умирающего охотника, мог заразиться чем угодно. Какая сейчас здесь инфекция самая страшная? Их много, наши лаборатории работают круглосуточно, выявляя заболевших. Чума, малярия, лихорадка, инфекции от укусов насекомых и змей. Итак, Вадим, что ты подцепил по неосторожности? Какую такую болезнь ты будешь носить в себе? Герой доморощенный, идиот!
Сдавая кровь на анализы, я заметил, как переглядываются лаборантки, а медсёстры незаметно рассматривают меня, как какую-то диковинку. В краевой больнице меня отправили на карантин, но перед этим я успел позвонить в Сан-Франциско. Майкл, выслушав меня, сказал почти спокойно:
- Вад-ди, ты не переживать. Тебе сдать анализ и ждать, надеяться, что всё хорошо. У нас быть подобные случаи. Обошлось. Тебе пить витамины. Прививки все делать Москва?
- Естественно! - рассердился я, - всё было сделано.
- Нельзя злиться, Вад-ди! Это отнимать силы. Но ты знать, что есть инфекций через половой путь и через кровь. Новый вид инфекций. Прогноз неясен, потому что вирус пока не лечится. Я выяснить всё у наших специалист и звонить тебе. Верить, Вад-ди! Верить.
После разговора с Майклом мне стало ещё горше. Куда теперь деваться? Может, удавиться? Инфекция, передающаяся только половым путём и через кровь. Новый вирус. Американцы уже разработали вакцину. Конечно, не выздоровеешь полностью, но и не сдохнешь слишком быстро, поживёшь ещё, сколько-нибудь с вирусом. Немного утешало то, что спасённый охотник был очень молод и не имел внутри себя никакой заразы, даже малярии. А что до нового вируса, так подождать придётся. В тоске я маялся от безделья и периодически думал, что делать, если, не дай Бог, у меня подтвердится вирус. Но пока всё говорило об обратном. Окончательный вердикт я узнаю в Москве.
- Вад-ди, ты как, живой? Живой? - в трубке орал Майкл, и на его жизнерадостные вопли нельзя было не улыбнуться, - хороший новость! Ты слушать меня, Вад-ди!
Новости Майкла и впрямь были хороши: за последнее время в южной части Африки массовых случаев заражения новыми инфекциями не наблюдалось. Мне что, повезло, успел подумать я, вслушиваясь в неправильную речь друга - Майкл упорно разговаривал со мной на русском языке.
- Я просить данные об эпидемии в Южной Африка. Случаи риска минимальный. Вад-ди, ты быть здоров!
Немного помолчав, Майкл сказал по-английски, что будет молиться. И чтобы я тоже молился. Вздохнув, я пообещал.
В Москве мне пришлось задержаться - заседание комиссии за закрытыми дверями длилось несколько дней. Официально версию представили как некачественные перчатки, которые якобы были на моих руках и не создали должной защиты.
- С первого курса студентов медицинского нужно приучать к тому, что риск заражения от больных с инфекциями остаётся даже при наличии самых качественных перчаток. Конечно, риск минимальный, но всё же... - речь профессора Габуния, моего негласного «адвоката», возымела своё действие - я отделался «лёгким испугом» и запретом командировок на ближайшие три года.
С каждым часом у меня становилось легче на душе - все анализы показывали норму, и почему-то я твёрдо уверовал, что не мог ничем заразиться в ту роковую минуту. Не мог, и всё тут; ведь перед этим я видел удивительный сон, в котором Валерия была моя! Она любила меня, любила страстно, сильно, почти так же, как и я. Крики о помощи внезапно разбудили меня, и я, не отойдя от своего возбуждённого состояния, бросился исполнять свой профессиональный долг. Но как же мне хотелось, чтобы этот сон стал явью, как же мне хотелось... Я не смогу сдержаться, меня тянет к этой женщине так, как никогда ни к кому не тянуло. Такое сильное желание, и оно не уходит, не уменьшается.
Домой я возвращался на поезде, хотелось отдохнуть от всего и подумать. Но думал я только о Валерии. Ведь я мог потерять её навсегда. Всю дорогу я спорил сам с собой, но спор так и не решился ни в чью пользу и завис между сильным чувством и долгом перед семьёй.
- Надеюсь, ты понимаешь, Вадим Алексеевич, что допустил преступную халатность, - злые глаза главврача буравили меня из-под очков с толстыми линзами, - это неслыханно! Ты мог подставить всех нас, всё руководство больницы! Хорошо, что Москва так отнеслась, к твоему преступлению. Повезло, так скажу. Но вопрос открыт, и ты это должен понять! Мы обязаны реагировать.
Я уже догадался, к чему клонит главврач и помог старику:
- Готов понести наказание; скажем так, любые дежурства даже в самое неудобное время.
- Я изменил график отпусков, - буркнул главный, разглядывая меня исподлобья, - пойдёшь в октябре теперь. Тем более что у нас открывается платная консультация пациентов, и я хотел бы иметь поддержку и помощь от надёжных и грамотных профессионалов!
Я пообещал всячески поддерживать начинания в нашей больнице, тем более что зарплата существенно изменится в лучшую сторону; возможно, тогда жена перестанет меня пилить по этому поводу - это тоже хорошо. А отпуск, это ерунда! Правда, отпуск я обещал Наташе, но сейчас я дал другое обещание, которое автоматически аннулировало первое. Вздохнув, я вернулся на рабочее место.
- Вадим, ты это нарочно! - бессмысленным крикам жены, казалось, не будет конца, - я так долго ждала, но теперь из-за тебя всё испорчено! Ты предаёшь семью ради работы!
Я не мог вставить в злые упрёки Наташи ни слова. Но и сейчас я не сказал ничего лишнего.
- Хватит кричать! - наконец не выдержал я, - осенью тоже нормальный отпуск.
- Вот и поедешь осенью один, подальше куда-нибудь, - зло бросила Наташа, - а сейчас отвези меня на дачу. Не желаю оставаться с тобой наедине. Может, поумнеешь в одиночестве!
Спустя несколько дней жена с подружками отправилась отдыхать на море, а её родители нянчились с Олесей на даче. Я часто приезжал к ним не только помогать, но и отдохнуть, привести свои мысли в порядок; без Наташи я чувствовал себя спокойно и хорошо.
- Наташа устала на работе, - примиряюще сказала Ольга Станиславовна, - и тут ещё одно...
Тёща замялась, и разговор продолжил Пётр Маркович.
- Вскоре после твоего отъезда мы узнали, что Наташа ждёт ребёнка. Нашей радости не было предела! Но у неё случился выкидыш.
- Наташа больше не сможет иметь детей! - воскликнула тёща, вытирая платочком глаза, - Олеся так и будет расти одна. Мы переживали очень, а Наташу пришлось лечить от депрессии. И тут такой удар - ты не сможешь поехать с ней в отпуск!
- Так получилось, - пробормотал я, потрясённый услышанным. Я мог бы стать отцом ещё одного ребёнка, но этому не бывать никогда. Жена теперь часто будет пребывать в депрессии, она всегда хотела ещё детей, и я это хорошо знал. Но почему у неё случился выкидыш? Я повторил эти слова вслух и заметил, как переглянулись родители жены.
- Мы не знаем; она приехала с работы и очень нервничала, - грустно проговорила тёща, - плакала, о чём-то переживала, а наутро всё и произошло.
- Когда это случилось? - спросил я, начиная догадываться о причинах нашей беды, - не помните точно, когда?
В эту ночь я долго не мог уснуть. Мои догадки переросли в уверенность, что Наташе стало известно, что случилось со мной в Африке. Действительно, любая нервная система даст сбой. Значит, я виноват ещё и в этом. Но кто мог рассказать Наташе? В дело было посвящено ограниченное количество людей, а с нашего региона я один ездил в эту командировку. Даже Пётр Маркович не прознал ничего, а это говорит о многом.
Ладно, придётся теперь с этим жить. Интересно, когда и как Наташа предъявит мне обвинение? И что будет дальше? Я почувствовал, что очень устал. Дотяну ли я до октября? Мне, точно, нужно отдохнуть как следует. От всего.
(продолжение следует
http://www.proza.ru/2020/01/07/972