Эту миниатюру я написала для школьного Мемориала, альбома памяти. Но подумала, что об этом удивительном человеке должно знать как можно большее число людей. Поэтому помещаю её здесь.
Поняла, что не смогу не рассказать об этом человеке, ограничиться строчками стихотворения, так мало говорящими…
Я очень рано увлеклась астрономией, где-то в 4-5 классе, когда физики у нас ещё не было. Буквально глотала научно-популярную литературу, благо, в то счастливое время её было очень много. Уже тогда знала, что астрономия – физическая наука, поэтому с нетерпением ждала, когда мы начнём изучать физику. Читала книги о физических явлениях, в частности, о грозе, о том, как она формируется, каких видов бывает, как её изучали учёные от современников Ломоносова до наших дней. Были и другие книги, вводящие юного читателя в мир физики. Но… Часто бывает, когда многого ждёшь от чего-то – в итоге испытываешь разочарование. Так случилось и со мной. На первых уроках физики мне было скучно, законы механики казались непонятными и неинтересными, и я спешила домой к любимым научно-популярным книгам. До той поры, когда уроки физики начал вести у нас Пётр Фёдорович Харин. Мир изменился, перевернулся, встал с головы на ноги. То, что раньше казалось скучным и непонятным, стало понятным и интересным. Мало того, что у Петра Фёдоровича был волшебный кабинет, где всё, о чём он нам рассказывал, можно было увидеть, потрогать руками, самому провести эксперимент. Он ещё и рассказывал так интересно, что сложно было не понять и не запомнить. Я обожала лабораторные работы! Как интересно было, к примеру, самой сделать динамометр, определить цену деления, правильно взвесить контрольные предметы. Самому изготовить динамометр было домашним заданием, и с каким интересом мы возились над его исполнением! Все темы, что мы проходили, сопровождались экспериментами. Физика от этого стала интересна и понятна. И так продолжалось из года в год, все разделы физики, что мы проходили, были увидены, испробованы, поняты.
Пётр Фёдорович был удивительным человеком. Он никогда не кричал, уважал каждого ученика вне зависимости от его знаний. Объяснял любую тему так, что в классе стояла тишина. И это в нашем классе, который некоторые считали шумным и неуправляемым! Подростки чутко ощущают отношение к себе и платят взаимностью…
Он был и очень чутким человеком. Однажды у одной из наших девушек сильно болела голова, но она не решилась уйти с урока и всеми силами пыталась скрыть мучительную боль. Объясняя новую тему, учитель несколько раз поглядывал в сторону страдалицы, потом спросил: «Вам нездоровится? Может быть, вы пойдёте домой?» Девушка отказалась. Прошло ещё несколько минут, и Пётр Фёдорович снова обратился к ней: «Настоятельно прошу: идите домой! Я не могу вести урок, видя, как вы мучаетесь».
А теперь о доверии. Не секрет, что ученики частенько приходят на занятия с невыученным уроком, особенно после того, как их на предыдущем уроке вызвали к доске. Я не была исключением. Но физику я учила всегда. Всё, что было задано, включая дополнительную литературу, рекомендованную учителем. И решала все заданные задачи, абсолютно все. Но однажды к нам в гости приехала мамина сестра с дочерью, и выучить уроки я не успела. А задача, заданная на дом, как выяснилось, оказалась трудной. Пётр Фёдорович спросил одного, другого. Наверное, после десятого не решившего учитель обратился ко мне: «Лена, идите к доске и напишите на ней решение!»
Я готова была провалиться сквозь землю. Как он верил в меня! Даже не сомневался в том, что задача мною решена! Я встала: «Пётр Фёдорович, я не решила эту задачу!» Он внимательно посмотрел на меня: «Вы её не решили или не решали?» Я опустила голову: «Не решала…» «Тогда идите к доске и решайте». Задачу я решила и даже получила за решение незаслуженную, как искренне считала, пятёрку. Но стыд за не оправданное мною доверие учителя остался на всю жизнь.
Время и в юности летит неоправданно быстро. И вот подошла пора выпускных экзаменов. Перед экзаменом по физике Пётр Фёдорович провёл для нас очень серьёзную консультацию, подробно ответил на все заданные вопросы. А перед окончанием консультации попросил: «Ребята, пожалуйста, после экзамена не оставляйте в партах горы шпаргалок. Бывает очень стыдно, когда приходится в огромном объёме выгребать их из парт!» После нашего класса кабинет остался чистым. Не думаю, что шпаргалок не было. Просто каждый, помня слова учителя, унёс плоды своего незаконного творчества с собой.
Перед выпускным вечером класс решил, что надо сделать подарки любимым учителям. На память о нашем классе, какие-нибудь памятные сувениры с надписью – гравировкой. Но для Петра Фёдоровича хотелось сделать что-то особенное. И мы придумали. У одной из наших девушек, Любы Усик, был магнитофон. Мы решили записать для любимого учителя свои голоса. Каждый мог сказать ему слова от сердца, те, что хранил в нём. И после каждого обращения следовала песня, переписанная с пластинки – мы знали его любимые песни. Дело оказалось непростым, мы много раз писали и переписывали, но в итоге получили желаемое.
Окончив школу, мы поступили с моим будущим мужем на физфак Казанского госуниверситета. И во всё время обучения переписывались с любимым учителем, а, приезжая на каникулы, навещали его. И не мы одни. Все его ученики, независимо от того, как давно окончили они школу, регулярно навещали Петра Фёдоровича и его супругу Ангелину Ивановну.
Прошли годы. Выросла наша дочь, окончила МФТИ, тоже став физиком, и Пётр Фёдорович стал любимым учителем и для неё, хоть она у него и не училась. Теперь мы навещали его уже втроём, и он очень любил, когда Светлана пела для него под гитару.
Однажды, когда ему было уже за 80 лет, он сказал нам: «Душа человека не стареет с годами, она остаётся такой же, как в юности. Стареет только внешняя оболочка – и это очень печально, потому что оболочка сковывает движения души».
Нам с мужем сейчас уже немало лет. И мы готовы подписаться под этими словами. Как много желаний, как много стремлений живёт в душе каждого человека, но внешняя оболочка мешает их реализации…
Пётр Фёдорович прожил долгую жизнь. В свой последний праздник Великой Победы он подарил нам фотографию с дарственной надписью. На ней он впервые снят со всеми фронтовыми орденами и медалями. В школу он неизменно ходил в простом сереньком пиджачке, и все его награды мы впервые увидели на той фотографии. Он, как почти все фронтовики, не любил рассказывать о войне.
Передал он нам и ту старую кассету, подаренную ему нашим 11-м «А» после окончания школы, и наши письма из Казани. Всё это он бережно хранил всю свою жизнь.