На иллюстрации: Никита Иванович Мартос. «Вид фондовой баржи Санкт-Петербурга». Акварель. Ок. 1808.
Старший сын знаменитого скульптора Ивана Петровича Мартоса, Никита, прожил недолгую жизнь и заметного следа в области архитектуры не успел оставить. Поэтому сведений о нем в разных источниках информации совсем мало. Наиболее надежными из них до последнего времени было лишь три: справочник С.Н. Кондакова [1], Большая биографическая энциклопедия А.А. Половцова [2], да еще Письма И.П. Мартоса, подборка которых была опубликована в октябрьской книжке журнала Киевская старина за 1895 год [3]. Все три указанных источника имеются в интернете, причем в последнем из них приведена копия письма Никиты Ивановича из Рима его двоюродному брату Ивану Романовичу – см. ниже.
Помимо названных первоисточников, сравнительно недавно (в 2016 году) отделом Библиотеки Академии наук при Институте русской литературы был издан сборник с очень длинным названием, содержащий архивные материалы Императорской академии художеств (ИАХ). И именно этот сборник, в котором имеются важные сведения о воспитаннике Академии Мартосе Никите Ивановиче, стал в настоящее время главным источником информации о нем и его судьбе. На страницах данного сборника имя воспитанника и пенсионера ИАХ упоминается 18 раз [4].
Для полноты картины сообщу, что в интернете имеется еще порядка десяти документов на сайтах Википедия, Родовод, Geni, РРФ и др., в которых упоминается имя Никиты, но в половине из них указана ошибочная дата его рождения, а еще в четырех интернетовских документах приводится недостоверная информация о его смерти (см. ниже).
Вне всякого сомнения, точная дата рождения Н.И. Мартоса (воспитанника и ученика Императорской академии художеств) – 1787 год – приведена именно в [4], поскольку она позаимствована из архивных документов Академии, появившихся во времена учебы сына И.П. Мартоса в этом заведении. Можно отметить, что эта же дата указана и в энциклопедии Половцова, и в Википедии в биографии Никиты, тогда как в той же Википедии в биографии самого скульптора датой рождения его сына назван 1782 год (эта же ошибочная дата указана в биографических данных Н.И. Мартоса на ряде сайтов).
Еще одна ошибка касается места смерти пенсионера ИАХ. Как в энциклопедии Половцова, так и в [4] сообщается, что это произошло во Франции, тогда как в Википедии и некоторых других интернетовских документах говорится следующее: « На талантливого Никиту отец возлагал большие надежды, но в 1813 году сын неожиданно погиб. Его убили французские солдаты, когда Наполеон оккупировал Италию».
После сделанных разъяснений, приведу ниже сведения о воспитаннике и пенсионере ИАХ Н.И. Мартосе, которые содержатся в надежных источниках информации [1–4].
КОНДАКОВ [1]: Воспитанник Академии художеств с 1798 года. Получил медали: в 1803 году – 2-ю серебряную; в 1804 году – 1-ю серебряную за «Проект зала для публичных балов»; в 1805 году – 2 серебряную; в 1806 году – 2-ю золотую за программу: «Проект здания для натуральной истории»; в 1807 году – 1-ю золотую за «Проект здания судебных мест в столичном городе». В 1806 году – аттестат 1-й степени со шпагой. В 1808 году отправлен пенсионером Академии художеств за границу, где был избран членом академий: Римской (по проекту «Публичных бань») и Миланской (по проекту: «Казармы конного полка в виде древнего цирка»).
ПОЛОВЦОВ [2]: Мартос Н.И. родился в 1787 году в Санкт-Петербурге, † 1813 г. во Франции, в плену, сын ректора скульптуры Императорской академии художеств, архитектор, воспитанник и пенсионер ИАХ во Франции.
ПИСЬМО Никиты из Рима [3]: «Вояж свой я кончил благополучно и через пять недель приехал в Рим. Я против чаяния моего полагал восхищаться чужими землями, которые подлинно велики только в чужих глазах. <…>. О самом Риме я более воображал, нежели как он есть. А остатки его древностей, о которых так много говорят и пишут, представляют собой развалины развалин. А о тех великих монументах, о которых мы часто слышим, как о дворцах императорских и огромных храмах, вы найдете в первых несколько куч кирпича, а в последних – одну или две обломанные колонны. Часто садясь на сии печальные обломки, я думаю о Древнем Риме и о его славе, а также о тех великих римлянах, дух которых виден еще и в развалинах …».
ВЫДЕРЖКИ ИЗ СБОРНИКА ДОКУМЕНТОВ ИАХ [4]:
1 сентября 1809 года, стр.143. О вновь посланных в чужие края пенсионеров: г-на [Н.И.] Мартоса, Калашникова и Мельникова получены донесения, что они прибыли в Рим и начали упражнения свои с наблюдения и изучения остающихся там знаменитых произведений великих мастеров древности.
1 сентября 1811 года, стр.165. Пенсионеры наши архитектурного класса, посланные в Италию для большего усовершенствования себя в сем художестве с великих образцов древнего зодчества, г. [Н.И.] Мартос, [А.И.] Мельников и [Д.М.] Калашников, все трое произведены в достоинство римских академиков; и сие лестное для молодых питомцев Академии отличие умножено еще тою новою честью, что по упразднению места смертью одного из 12 особых должностных тамошних академиков, избран на оное один из сих пенсионеров наших, г. Мартос, коему и поручен надзор за строениями, в ведении Римской академии состоящими.
1 сентября 1812 года, стр.175. Из пенсионеров наших, находившихся в чужих краях и ныне возвратившихся, кроме пребывавших в Париже г.Уткина и г.[Н.И.] Мартоса, которым туча, возникшая на политическом горизонте, вероятно, послужила в том препоною. Она же воспрепятствовала и Академии послать на их места новых пенсионеров, к тому назначенных.
1 сентября 1813 года, стр.189. Из пенсионеров Академии в чужих краях остаются только двое: гравер Уткин и архитектор г.[Н.И.] Мартос, находящиеся оба во Франции. К сожалению, военные обстоятельства препятствовали Академии получить о сих своих пенсионерах какие-либо известия.
1 сентября 1814 года, стр.200. Возвратившийся ныне из Парижа, или, прямее сказать, из заточения своего во Франции, пенсионер наш гравер г. Уткин, приобретший себе славу между самыми иноземными художниками, подает нам приятную надежду увидеть и сию отрасль художества, возведенную на высшую ступень. Одержанная им в 1810 году победа над соревновавшимися с ним тамошними художниками, победа при всем самолюбии французов, засвидетельствованная врученною ему тогда от тамошнего правительства золотою медалью с именем его, возвышает сию нашу о нем надежду. По возвращении г. Уткина Академия ни одного теперь пенсионера в чужих краях более не имеет, ибо другой, товарищ его, г. [Н.И.] Мартос, задержанный также во Франции, там и кончил жизнь свою среди своей неволи.
1 сентября 1814 года, стр.204, 205. Пенсионер наш г. [Н.И]. Мартос был учеником покойного профессора архитектуры Захарова. Находясь в Риме, занимался он разными прожектами, между коими прожект публичных бань доставил ему звание члена Римской академии. Большую часть времени своего пребывания там употребил он на рисование с древних остатков римских фрагментов, находящихся в термах (древнейших банях–Авт.) императоров Нерона и Диоклетиана, из них фризы и капители (верхние части колонн) вымерены и срисованы с чрезвычайною подробностью. Из Рима предпринял он путешествие в Калабрию (область Италии) для обозрения храмов пестумских (Пестум–первоначально Посейдония – греческая колония). Сии почтенные остатки древней архитектуры вселили в него вкус подражания оной; рисунки его арки Септима Севера и Тита Веспасиана (римских императоров) и другие проекты, представленные государю императору, заслужили высочайшее благоволение, в изъявлении коего его императорское величество соизволил пожаловать ему 300 червонных.
Из Италии, возвращаясь в отечество через Францию, заехал он в Париж для обозрения также и там всего, что есть любопытного, особливо по новой архитектуре. В Париже он получил диплом от Миланской академии на звание ее и корреспондента за сочинение прожекта казарм конного полка в виде древнего цирка. Между тем замышляемая Наполеоном война против России послужила к несчастью сего молодого художника. Некоторые из русских были задержаны, в том числе и пенсионеры наши г. Уткин и Мартос, и разлучены между собою. Сей, последний, заслан был в город Бурж, где содержался более года. Сия неволя, тоска по своему отечеству и, может быть, отчаяние совсем не увидеть более своих, повергли его в болезнь, которой он не мог перенести и кончил тамо жизнь на 26 году от рождения. Академия потеряла в нем весьма хорошего художника, подававшего о себе большую надежду. Сие напоминание о нем да послужит, по крайней мере, некоторым утешением оскорбленному тем отцу его, продолжающему и дарованиями своими, и трудами украшать сословие российских художников.
КОММЕНТАРИИ АВТОРА: Делать комментарии по ссылкам 1,2 нет необходимости, т.к. в них просто приводятся надежные биографические данные Никиты Мартоса, а также сведения о наградах, которые он получил в период учебы в ИАХ (их, как видно, было довольно много).
Текст письма Никиты И.Р. Мартосу (ссылка 3) приводится в подстрочном тексте к письму самого скульптора Мартоса своему племяннику от 10 ноября 1817 года. Письмо это И.П. Мартос написал во время своего пребывания в Москве, где он занимался установкой на Красной площади памятника Минину и Пожарскому. В нем он обратился к племяннику с просьбой: «Мне очень хочется иметь письмо моего Никиты Ивановича, писанное к вам из Италии. Но как вы оригинального письма не дадите, то прошу прислать мне с него копию».
Иван Романович, как это видно из дальнейшей переписки, сделал добрый жест и переслал Ивану Петровичу не копию, а оригинал письма Никиты, с которого его отец уже сам выполнил копию. Но собравшись вернуть оригинал племяннику, он не нашел его и в своем письме от 4 октября 1818 года написал следующие слова: «Письмо моего покойного сына, вам писанное из Рима, я хотел вложить для возвращения его вам, но каюсь, что не мог его отыскать. Куда-то засунул, но будьте уверены, что доставлю его вам, как только отыщу». Вскоре он нашел его и в очередном письме Ивану Романовичу от 10 декабря 1819 года написал ему: «Письмо сына моего покойного Никиты Ивановича вам возвращаю».
Знакомясь с письмом Никиты из Рима, можно понять, что большой радости от своего нахождения в Италии у него не было, т.к. вместо ожидаемых впечатлений от знакомства с древними архитектурными памятниками он увидел здесь лишь «развалины развалин», да «обломанные колонны». Тем не менее, как станет ясно из знакомства с [4], и Никита Мартос и его спутники-пенсионеры отнеслись к своей командировке в Италию очень ответственно и получили хвалебные отзывы «принимающей стороны». И если бы Никита, в отличие от своих товарищей, не принял решения побывать не только в Риме, но и в Париже, он благополучно вернулся бы домой в Петербург.
Завершая обзор первоисточников к статье, остановлюсь на последнем из них – Сборнике «Торжественные публичные собрания и отчеты Императорской Академии художеств» [4], без которого настоящая статья не была бы написана. В данном сборнике приведены описания годичных собраний, проходивших в ИАХ, которые публиковались в периодической печати того времени, прежде всего, в газетах «С.-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости». На каждом из таких заседаний периода 1803–1815 гг. конференц-секретарь ИАХ, действительный секретарь и кавалер А.Ф. Лабзин делал отчет об истекшем академическом годе, в котором упоминались успехи отличившихся за год воспитанников Академии.
Впервые имя Н.И. Мартоса, вначале воспитанника, а затем и пенсионера архитектурного класса ИАХ, появилось в отчете собрания Академии, сделанном 1 сентября 1804 года. В нем Никита просто находится в списке 15 учеников, получивших за выполненные ими работы вторые серебряные медали из рук президента ИАХ, графа А.С. Строганова. Такую же награду получил и Авраам Мельников, ставший в дальнейшем пенсионером архитектурного класса ИАХ, а после возвращения из Италии – зятем И.П. Мартоса, взяв в жены его младшую от первого брака дочь Любу.
Еще в названном отчете фигурирует имя ученика и пенсионера ИАХ Дмитрия Калашникова, который вместе с Никитой Мартосом и Авраамом Мельниковым отправится в 1808 году в пенсионерскую поездку в Рим. Оба товарища Никиты, в отличие от него самого, успешно вернутся в 1812 году в Петербург.
Замечу, что в приведенном выше перечне выдержек из сборника [4] отсутствуют выдержки об отчетах ИАХ за 1805, 1806, 1807, 1808 гг. Во всех этих отчетах информация о Н.М. Мартосе имеется, но она та же самая, что и в Юбилейном справочнике С.Н. Кондакова [1]. Безусловно, наиболее важная информация о последних годах жизни старшего сына скульптора Мартоса содержится в академических отчетах за 1809-1814 гг.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. С.Н. Кондаков. Юбилейный справочник Императорской Академии художеств. 1764-1914. — Спб.
2. Большая биографическая энциклопедия (Половцов): Мартос Никита Иванович.
3. Частная переписка И.Р. Мартоса: (1817–1830): Письма И.П. Мартоса. --- Интернет.
4. Торжественные публичные собрания и отчеты Императорской академии художеств (1765, 1767-1770, 1772-1774, 1776,1779, 1794,1802-1815)/ сост., авт. вступ. и примеч. Н.С. Беляев; БАН. – СПб.: БАН, 2016. – 256 с.
Другие статьи автора по данной теме:
5. Владимир Варнек . О дате рождения скульптора Мартоса. Проза.ру от 21.12.2019.
6. Владимир Варнек . Фрагменты писем скульптора Мартоса племяннику. Проза.ру от 29.12.2019.