Вот уже полтора года я учусь в классе для «киберов». Так называли людей с кебер-протезами, которым не подходила больше стандартная форма обучения. Например, у меня с самого детства не было рук. Их ампутировали после сильного обморожения, когда я, будучи малолетним сорванцом, гулял по заброшенному зданию, а оно обрушилось и я пролежал под завалами почти сутки. А была лютая зима. Родители долго копили мне на операцию, и вот, на мое шестнадцатилетие они подарили мне мои стилхэнды. Я долго привыкал к ним, и в шестнадцать был как двухлетний ребенок. Я быстро освоился с тактильными упражнениями, а через полгода уже мог есть ложкой без чьей-либо помощи, писать, и даже стрелять из лука. Но самой большой моей страстью была фотография. Я с детства мечтал фотографировать, и теперь, получив себе руки, я наконец мог воплотить свою мечту в жизнь. Так как я не чувствовал усталости в руках, я, в свободное от школы время, подрабатывал грузчиком и носильщиком. Из-за стилхендов у меня появились некоторые проблемы в школе. Сверстники меня не любили, хотя это и было взаимно. Они дразнили меня и пытались вывести в драку, и однажды, я не выдержал и разбил одному задире полчерепа одним лишь шлепком своей новой руки. Было долгое разбирательство, но в итоге поступок признали самообороной, но из школы меня выгнали, направив в «специальное учреждение», где я «буду в безопасности», с такими же протезированными инвалидами.
Именно в таком учреждении и произошла наша первая встреча с Алисой. Сначала я даже подумал, что к нам перевели обычную девушку, без протезов. Но затем она сняла очки, и мы увидели ее глаза. И это было потрясающе. Еще никогда никто из нас не видел киберглаз. Мы с Алисой быстро нашли общий язык, в основном на почве наших схожих интересов. Я любил фотографию, а она живопись. Мы начали гулять по вечерам до ее комнаты (мы все жили в некоем подобии общежития для киберов, за большой стеной, которая ежесекундно патрулировалась вооруженными охранниками). Я дарил ей цветы и даже пару раз сфотографировал ее и показал снимки. Тогда-то я и узнал ее страшную тайну: она не различала цветов. Для художника это было непоправимым горем. Она рассказала про отца, как он учил ее рисовать и как она потеряла зрение. О докторе Прайсе, который умер при странных обстоятельствах спустя около месяца после выписки Алисы из больницы. И о том, как из-за недопонимания со стороны сверстников ее пришлось перенаправить учиться в наш класс. Если честно, много киберов училось в нормальных школах, а в нашу направляли лишь тех, у кого были проблемы с обычными школьниками и с другими «нормальными» людьми. Однажды, мой друг Дэв, с протезом левой руки и половины черепа, даже предположил, что сюда просто помещают отбросов, которые опасны для окружающих.
- Да мы просто лучше их! – постоянно утверждал он.
Я был с ним согласен. Но не в его понимании. По крайней мере, Дэв уж точно не был лучше большинства из нас. Не думаю, что кто-то из нас мог быть лучше любого другого за стенами этой унылой школы. Кроме, конечно же Алисы. Она была выше всех нас вместе взятых. Она будто сияла каким-то внутренним светом и умела «заряжать» им тех, кто был с ней близок. Я это видел, и, возможно, именно поэтому меня и тянуло к ней. Я старался ей соответствовать. Очень быстро мы поняли, что не должны быть порознь друг от друга. Мы были непохожи на остальных. Мы оба любили искусство, философию, науку, хотели прослыть в мире творцами и не ограничивать себя какими-то рамками, будь то эта школа, или наше сознание. Наши разумы сплетались все сильнее, с каждым разом. И с каждым разом, я все сильнее чувствовал, что хочу быть только с ней. Поэтому, когда Алиса предложила сбежать из школы, я согласился.
План побега был прост. Нужно было отвлечь охранников, и пробежать через контрольный пункт. В ночь Х все пошло по плану. Ну, почти все. Когда мы проскользнули мимо спящего надзирателя, Дэв нас заметил. Не знаю, что творилось у него в голове в тот момент, но он поднял невероятную шумиху. Надзиратель всполошился, и побежал по коридору, куда бегом направились и охранники. Киберы начали бунт. Это не входило в наш план, поэтому пришлось импровизировать. Мы-таки пробежали мимо охранного поста, и в следующее мгновение оказали за воротами. Оглянувшись назад, перед нами открылась картина невероятного побоища. Не знаю, как описать это по-другому. Описывать это действо желания у меня попросту нет. Скажу лишь, что киберы рассвирепели не на шутку. Позже, из местных новостей, мы узнали, что во время бунта, погибло четверо охранников, два надзирателя и еще несколько киберов, когда успокоить волнение вызвали полицию.
Мы не стали больше оборачиваться. Никогда. Мы бежали вперед, сколько хватало сил, и в тот момент мы были счастливы. Лишь пробежав пару километров, мы заметили фигуру, устремленную нам в след. Это был Дэв. Он тоже решил сбежать. Нам пришлось его подождать. Когда он приблизился к нам, на лице его, и на одежде, виднелись пятна крови. Алиса заплакала.
- Что же мы наделали? – повторяла она. Я обнял ее и как мог, начал успокаивать.