Я думала, что ты придёшь с цветами,
от радости в распахнутой душе,
не пряча чувства кривдой за плечами,
от страха осуждения извне.
Я думала, что прах нелепой жизни
не сможет стать у мысли на пути,
что наконец, нашедший станет ближе,
к той мудрости, где сказки не мечты.
Я думала, что – я перед глазами,
а не вселенной мальчику урок,
чтобы учиться долгими годами
не предавать не ставя счастью срок.
Я думала, что скоро возгорится
единством двух единый огонёк,
что плохо было, вновь не повторится,
для этого чли знаний переплёт.
Я думала, что в океане света
дух духа истины победу нам несёт,
чтоб осени питали вёсен листья,
и мёд творили пчёлы зимам впрок.
Я думала, что испытаний вдоволь
прошли барахтаясь в враждебной кутерьме,
что ощущениями горя путь не долог,
венчаниями судеб на кресте.
Я думала, что и в огонь и в воду
ты тоже сможешь за меня, как я,
чтоб не одной мне чувствать погоду,
израненной, как птице декабря.
Я думала, что думать мне не надо,
о том что ты красиво выбирал
для встречи место, чтобы слыть балладам,
которые ты сам не написал.
Я думала, что сказок повторений
не ищешь ты, ведь ты уже нашёл,
и наше сказочное сохранил мгновение,
то первое, где ты в любовь вошёл.
Я думала, что светлое в прекрасном,
не важно где, а всё важнее с кем,
нет ничего, что над любовью властно,
и ты, так просто, явишься ко мне.
Я думала, что сердца половина
тук-тук по мне стучится день и ночь,
как и моя, тук-тук и ближе миля,
что просит кровь, то в верх бежать то в сток.
Я думала, что будет проще с нами,
чем с теми, чей удел страдать не мог,
ни чувством веры преданной годами,
а ни молитвами, за то чтоб выжил долг.
Я думала, что сильный – ты, не дева,
что музой неба, ангела любя,
плескала всех тысячелетий время,
чтоб ты как солнце вырос из дождя.
Я думала, что скоро, очень скоро,
два образа из утренней росы
лучами света создадут опоры
для мира всех миров, - одни мечты...
Я думала, что снегопады счастья
под бой курантов обрету и я, -
подарком были слёзы из ненастья,
что всё не так, как ты хотел и я.
Я думала, что я усну и более
быть может не проснусь уже никак,
ведь, всё равно „и в радости и в горе“
останусь я надеждой рисовать.
Я думала, что так с ума не сходят,
не сходят от любви с ума, и всё,
что шарики за ролики заходят
иначе как-то, было бы с чего...
Я думала, что вся планета лопнет,
сойдёт с пути, уйдёт себе на Марс,
а ей достаточно иметь в запасе кортик, -
сам юмор жизни пляшет на губах...
Я думала, что кану в тишь-затишье...
не тут то было – ангелы не спят,
и все святые стали в ликах чище,
и о любви всё больше голосят...
Я думала – да ну ёё, науку,
кому она без ключика нужна,
ведь, ключик – ты, и гложат мысли скуку,
которым ни начала ни конца...
Я думала, что в церкви у иконы,
молясь свободе, отпущу тебя,
но приговором стали её своды
крестить всей мощью глупую меня...
Я думала, что с первого начало
того, что буду я всегда одна,
но время так безжалостно и право
вдыхает свет любви, что от тебя...